2004 год, у Алёны — Гран-При! Чемпионат и новый виток битломании
2004 год, у Алёны — Гран-При! Чемпионат и новый виток битломании
В январе мы с Ольгой отправили Алёну на международный вокальный конкурс в Сочи, который назывался очень пафосно: «Надежды Европы». А сам отправился в Екатеринбург на свой фестиваль «Старый и новый рок» по приглашению Владимира Шахрина и его группы «Чайф». Было безумно приятно, что старые рокеры меня так почитают. Вообще, я получил громадное удовольствие общения с уже забытым мной, контингентом. Такой публикой. Атмосфера полного отвяза! В нашу бытность такого не было. Как это резко отличается от обрыдлых поп-тусовок! Здесь я принял единственно правильное решение, работать живьём, одному! Фонограмма исключалась, в принципе, да и я не заикался об этом… Под гитару — было бы смешно, я выбрал клавишные. Для начала объяснил молодёжи, что «Ариэль» — это не только стиральный порошок… А потом, по куплету, всему свету, спел отрывки из старых хитов. Но, поскольку вышел в костюме Джона Леннона, сказал, что каждый уважающий себя музыкант, должен знать хотя бы одну песню «Битлз». И спел свою любимую «Girl». Припев пел вместе с залом. Счастливый вышел за кулисы.
Зазвонил мобильник. Жена почти кричала в трубку: «Алёна взяла Гран-При»! Это был ещё один глоток кислорода!..
Всё правильно — жизнь продолжается, и уже в наших детях. У них — свои конкурсы, интриги, любовь и нелюбовь. Всё это им придётся испытать в будущем.
Приехав домой, узнаю подробности. Несколько девушек получили первые места в своих возрастах. А потом, закрытым голосованием члены жюри выбирали лучшую из лучших. Так, Алёна набрала больше всего голосов, блестяще исполнив одну из сложнейших композиций Уитни Хьюстон «I Have Nothing». Особенно от её пения «без ума» был судья из Македонии. Говорил, что ей надо, во что бы то ни стало, прорываться в Европу. Теперь осенью состоится конкурс в бывшей Югославии, где Алёна будет представлять Россию!…
Мысль о своём юбилее не покидает меня ни на минуту. Звоню в концертный зал «Россия» администратору Игорю, предлагаю сценарий. Он не против. Пишем письмо в дирекцию, намечаем дату — мою любимую цифру — 13 октября. Потом садимся за смету, и мне становится дурно. Цифры в районе пятидесяти тысяч баксов! Раньше я даже в уме не держал такие цифры. Сажусь «на телефон» и обзваниваю бывших и настоящих знакомых, когда-то пообещавших мне помочь. Знаю, что это неблагодарное занятие. У этих, далеко не бедных нефтяников, сразу бравурный тембр голоса меняется на извиняющийся. Мол, сейчас, в данный момент у него кризис, ему тяжело, «… вот, где-нибудь, через полгода поднимусь, тогда…» Я пытаюсь возразить: «Да ты что, нефть же поднялась на мировом рынке в цене!» В ответ: «Извини, у меня сейчас совещание, позвони на той неделе…» Опять наступает апатия. Порой, кажется, что у меня это не получится. Хотя перед глазами — Театр Эстрады, «Посиделки», полгода охоты за звёздами, и всё же побеждает «смогу!»
Возобновляю тренировки в спортивном манеже «Спартак». Там тренируется «Старко». Хотя артистов там уже «кот наплакал». По полю бегают профессионалы — недавно закончившие спортивную карьеру или просто регулярные физкультурники. Играют просто здорово. Угнаться почти невозможно. Но разрядка, раз в неделю, освежает. К великой радости узнаём, что сборная России прорвалась в финал чемпионата Европы, и у меня замаячила надежда посетить сие мероприятие с музыкантами Юры Давыдова, как четыре года назад, теперь Португалию.
Вдруг мысль: а не позвонить ли Петру Михайловичу Шаболтаю, директору теперь уже Кремлёвского концертного зала? Попросить совета… Всё-таки тогда, три года назад, в «России» после песняровского концерта так любезно принял меня. Тем более, что он, как бы, курирует все выступления в концертном зале «Россия».
Разговор у Шаболтая был коротким и оптимистичным. Пётр Михайлович тут же вызвал главного режиссёра и приказным тоном выдал: «Приступайте!»
На радостях звоню в приёмную Кобзона. Секретарю излагаю тему просьбы — помочь со спонсорами. Даже готов к тому, что меня Иосиф Давыдович в силу занятости проигнорирует. Но, о, чудо! Через пару недель мне сообщают, что легендарный мэтр позвонил двум губернаторам челябинскому Петру Сумину и свердловскому Эдуарду Росселю, которые, в свою очередь, обещали помочь. Но, забегая вперёд, скажу, что часто звонки остаются звонками, не больше…
Я опять окунулся в бумажную стихию, «нашлёпал» кучу факсов, составил список приглашённых, и стал звонить. Но отсутствие администратора давало себя знать. Всё же, не я должен этим заниматься.
И тут, как это часто бывает, в трудные минуты кто-то другой идёт к тебе навстречу. Звонок от одного предпринимателя шоу-бизнеса, связанного с рекламной продукцией. При встрече я его узнал — мы были вместе в Ливерпуле. Юрий Потапов оказался страстным поклонником «Битлз», сам когда-то играл в школьном ансамбле. Зафиксировав нашу общую любовь к ливерпульской четвёрке, мы выразили общую мечту ещё раз побывать в Англии, но в качестве участников фестиваля. Последняя идея принадлежала Юре, и я думал, что он шутит. Но всё это звучало на полном серьёзе, и у меня просто закружилась голова… Поиграть несколько концертов на родине своих кумиров — это ли не мечта любого музыканта?! Его жена, Ульяна была непосредственно связана с Англией в качестве переводчика и продюсера, и мне показалось, что это очень реально. Но было одно «но», после которого я задумался. Было предложение, оказавшееся условием. Нужно было добавить в мой теперешний состав двух человек — собственно его, Юру в качестве гитариста, пригласить хорошего рок-н-рольного певца из Набережных Челнов Захира Насибуллина, (оказывается, они учились вместе в школе в этом городе) и отказаться от услуг моего гитариста Сани. Алёна должна была идти «красной строкой», поскольку песни «Битлз» в её исполнении звучали очень оригинально, и она должна была быть главным козырем. Очень оригинально звучало предложение назвать экспериментальную группу «Ярбэнд». Во-первых, это первые две буквы моей фамилии, и родина музыкантов — Яр-Челны (так по-татарски звучит название города Набережные Челны). А «бэнд» в переводе на многие языки — это ансамбль.
Поразмышляв, что «поживём — увидим», я согласился. Юрина мысль шла дальше, и мне она очень понравилась. Суть в том, что он с друзьями взялся сделать интернетовский сайт «Битлз-клаб», где хотел бы разместить рекламу дальнейших выступлений «Ярбэнда», сообщения о различных фестивалях. Впоследствии записать пластинку с русскими хитами прошлого и настоящего на английском языке. Но писать именно те песни, которые очень близки по духу легендарных «Битлз». Планы грандиозные, но это потом. А сейчас… Меня пугало одно — как, накануне, за три месяца приготовить программу, почти с нуля, с новыми людьми, не зная их уровня. Тем не менее, я с удовольствием окунулся в эту ретро-стихию, и мы начали репетировать. Моё предложение ввести народные инструменты — балалайку и гармошку, к моему удивлению, было поддержано всеми музыкантами. Тут же позвонил минский предприниматель Виктор Морозевич и сообщил, что в ближайшее время собирает несколько групп и исполнителей, играющих музыку «Битлз», называет это первым международным фестивалем и приглашает меня с группой.
Отрепетировав с Алёной 45 минут чистой музыки, поехали в Белоруссию. Несмотря на холодную погоду на площади собралось много народа. Как правило, все присутствующие пели вместе с нами, было очень приятно и как-то очень свободно. Я, признаться, соскучился по живому звуку. Да и публика прощала какие-то неточности и «киксы». Но банкет в кафе «Битлз» меня поразил больше всего. Нет, не размах, меню или кухня. Это было, конечно, здорово. Но сам дизайн и оформление, меня просто шокировало. Похоже, такого нет и в самом Ливерпуле! Виктор, несомненно, в этом суперпрофи!…
Но впереди был повторный приезд Пола Маккартни, теперь уже в Питер. И следующая Юрина идея, выступить за двое суток перед этим концертом, разогрев московскую и питерскую публику в ночных клубах, тоже пришлась нам по душе. А в качестве «хэдлайнера» супруги Потаповы и часть московских битломанов пригласили легендарную звезду британского рок-н-ролла Тони Шеридана, когда-то играющего с ливерпульской четвёркой. Вот уж, воистину запахло настоящей историей!
Однако, приближался чемпионат Европы по футболу, и я был в числе счастливчиков, которые должны были вылететь 11-го июня, за день до моего 55-летнего юбилея. Причём не только в качестве болельщиков, а и как защитник «Старко». Давыдов задумал провести в Португалии параллельный футбольный турнир 16 любительских команд России. Я, буквально разрывался! 16-го и 17-го уже рекламировались концерты с Шериданом в Москве и Питере, значит, мне придётся недосмотреть один из трёх матчей нашей сборной и вылететь раньше на четыре дня!
В такой же ситуации оказывался Михаил Боярский, и нам уже купили обратные билеты. Но, в последнюю минуту, Миша отказался от Португалии. Видимо, готовился к встрече с Маккартни.
И вот я лечу на чемпионат!
…Салон одного из чартерных рейсов, гудел, как улей! Все братались посредством алкоголя и к пятому часу полёта, перед посадкой, многие ходили на полусогнутых… Всё бы ничего, если бы не белая горячка одного из пассажиров. По прилёте, у таможни, он обложил «камасутрой» всю Португалию. Даже не понимая по-русски, полиция быстро отреагировала на его красноречие надеванием на запястье первых португальских «сувениров». Завязалась небольшая потасовка, в которой пришлось поучаствовать Николаю Трубачу. Желая успокоить земляков, он получил травму руки, и будущая игра на гитаре стала проблематичной.
Но эта первая ложка дёгтя не нарушила нашего праздничного настроения. Особенно моего, так как наступала полночь, а с ней начало моего дня рождения, который теперь называется Днём России.
Поселили нас в разных корпусах гостиницы на побережье Алгарве.
Мне достались удивительные соседи — знаменитый вратарь, играющий тренер Алексей Прудников и Владимир Пресняков-старший. Петрович, как всегда хорош! Вот где кладезь философских и жизненных умозаключений! Хождение по улицам в день матча чем-то смахивало на наши недавние первомайские демонстрации. Море флагов, крики «Россия — чемпион!» Но главное — очень много российских болельщиков. Прудников сознался, что такое он видит впервые.
Прибыли на стадион за три часа до начала матча, где нас ожидал шмон, к которому мы, впрочем, приготовились. Я, например (учитывая то, что меня четыре года назад в Бельгии не пустили на матч с гармошкой), оставил инструмент в гостинице. Не повезло моему коллеге-баянисту Володе из Краснознаменска. Он взял громадный пятирядный баян, но горе-музыканта вернули. То есть, изымалось всё, что напоминало метательный снаряд или травмоопасный предмет.
Признаться, я впервые наблюдал такое количество соотечественников на трибунах. А какие лозунги! «Взял мяч — х…ячь!» Надписи на одеждах радовали и удивляли одновременно: «Руссо туристо — облико морале!», «Х@й вам!» Петрович придумал себе фразу на груди: «Бедный Рауль!» Очень оригинальные майки с текстом гимна России на спине позволяли вышестоящим петь его со словами… Мне очень понравился смелый десант наших болельщиков в «логово врага». Зелёный многометровый плакат на английском — «Бузулукские фаны» — нагло висел в центре красной испанской толпы. Короче, на несколько часов мы превратились в братьев и сестёр десятитысячной российской диаспоры. Правда, «сестёр» было немного, и они смущённо рассматривали свои педикюры, делая вид, что не слышат «пятистопных ямбов» фольклорных глашатаев.
Вдруг, звонит мобильник. Удивляюсь, кто же это? Женя Осин из Москвы поздравил меня с днём рождения. Единственный из артистов, не забыл… Приятно…
Увы, наши проиграли сборной Испании. Вернувшись в гостиницу, мы занялись собственным чемпионатом. К тому же скоро мне придётся выступать перед болельщиками уже в качестве артиста…
Забегая вперёд, скажу: наша команда «Старко» на турнире футбольных ветеранов заняла первое место! Это весьма удивительно. Как правило, артисты всегда были в таблице где-то пониже середины. Всё очень просто. За нас играл…. Егор Титов. Из 15 голов 8 — на его счету! (По регламенту — в команде можно было иметь не более двух спортивных звёзд). Ещё один «супербизон» помог нашей команде. Это был Лёша Прудников — олимпийский чемпион 88-го года, который стоял в защите, как скала! С ростом в 190 и весом 107 кг — он походил на боксёра Кличко, и нападающие отскакивали от него, как мячики… Красавец Егор был неподражаем! Видимо, соскучившись по большой игре, не делая скидку на профанов, с хорошим настроем, витиевато плёл комбинации. Мяч, как бы, прилипал к его «плисецким» ногам. Нас, музыкантов выпускали только для того, чтобы дать передышку «грандам».
А вечером я уже был «в своей тарелке» — выступал перед болельщиками-футболистами в качестве музыканта. Взяв простую гитару, спел несколько своих хитов вместе с залом. Потом пел Юра Давыдов, Крис Кельми, Коля Трубач, Владимир Петрович Пресняков выдал на саксофоне свои душевные переживания, здесь я ему подыграл на своём баянчике, в общем было весьма тепло…
И вот второй матч нашей сборной с хозяевами. За три часа до игры столица Португалии гудела, словно улей! По улицам бродили толпы наших, и, случись мгновенная перепись населения — португальцы бы сиротливо выглядели гостями. Вдруг сзади рявкнул гудок локомотива. Толпа вздрогнула. Тут же мелькнула догадка: какими же лёгкими обладает этот горнист? Всё оказалось просто — это наш фан торжественно демонстрировал последнюю новинку — аэрозольный баллон с сиреной. Оказывается, сейчас уже не надо драть глотку, а слегка нажать на кнопочку, и добрая дюжина прохожих тут же превращается в глухонемых… В надписях на майках, как всегда, пытались остроумничать. Наш Петрович, например, придумал себе фразу: «Фигу тебе, Фигу!» А евсеевское двоесловие, ставшее хрестоматийным, уже в наглую рисовали без купюр…
И когда пол-стадиона мощно выдохнуло: «Росси-я, Росси-я!», я испытал давно забытое чувство гордости, что напрочь отсутствовало у тех, ради кого приехало, прилетело, приплыло такое количество болельщиков. Даже на восьмой минуте, при счёте 0:1, мы на трибуне мы на трибуне не прекращали насиловать голосовые связки. Тут было и «О-ле, о-ле» и «Шайбу-шайбу!» После удаления с поля нашего вратаря десятитысячная диаспора, в одном порыве скандировала: «Судья — пи… арас»… А тот, видимо не зная, что его причислили в разряд сексменьшинств, и подумавшего, что его хвалят португальцы, с удовольствием продолжал штрафовать наших футболистов. А на поле опять игра в русском стиле «авось». Леша Прудников выдал: «Пеньки! — Стоят и ждут, когда к ним мяч прилетит…» Кто-то из болельщиков, узнав, что «Старко» на трибуне, заорал: «Артистов на поле!» Это было одновременно и комплиментом и укором… После второго гола у наших фанов был просто шок. Мы расходились в непривычной тишине. Смотрю на понурую толпу, Тут и пузатые братки, и интеллигенты и основная масса с замутнённым пивным взглядом, много мамаш с малышами. Один пацанчик спрашивает: «Мам, а чё ета про судью там кричали?» Та отвечает: «Правильно кричали, но тебе ещё рано об этом знать…!»
Лиссабон. Ночной аэропорт. Грустно. Лечу домой. Второе поражение. Досада. А так хотелось, захлёбываясь от восторга, пересказать чувства соотечественников от хорошей игры наших футболистов. Но, видно, не судьба…
Прилетев в Москву, сразу «с корабля на бал» — вечерний концерт в ночном клубе «JVL» с Тони Шериданом. Вместе с «Ярбэндом» выступил ещё один классный музыкант Леван Ломидзе со своим трио. Признаться, я редко видел таких виртуозов-гитаристов, как Леван. Алёна жадно впитывала все его звуки за кулисами — так поразила его игра! Наше выступление состояло из композиций «Битлз», но одну песню Шеридана «Beautiful» мы с Алёной посвятили легенде британского рока. В это время он сидел за столиком, и было заметно, как музыкант был в приятном трансе. И вот на сцене Тони — высокий седой дед. Полная свобода действий — звучит несколько старомодный, но чистейший рок-н-ролл, что называется, сама история! Голос с сипотцой, как подобает настоящему блюзмену. После концерта, обняв Алёну, сфотографировался с ней. Та была — на седьмом небе!..
Этой же ночью уезжаем в Питер. Клуб «Порт» нам показался более комфортным и по звучанию и по публике. Шеридан ещё раз внимательно послушал Алёну и попросил прислать ему в Гамбург (сейчас он проживает в Германии) пару композиций, которые он хотел бы показать своим друзьям в Калифорнии…
А на следующий день — концерт самого Пола. Находясь на Дворцовой площади, ловлю себя на мысли, что уже нет того прошлогоднего московского трепета. Есть гениальная музыка, мощный аппарат, великолепный драйв, а слёзы не выступают… Видимо, потрясение бывает не так уж часто…
По приезду в Москву, возобновляются репетиции. Но Юрины идеи теперь идут вразрез с моими. Теперь уже мои музыканты — братья Литвиновы его не устраивают, и их нужно заменить. Но он убеждает меня в том, что это не его прихоть, а спонсоров, которые дают деньги на поездку. Здесь я пасую. Финансы — большая сила, и ими удобно жонглировать. Суть оказалась простой. Два новых музыканта оказались родом всё из тех же Набережных Челнов. Поэтому у представителей завода КАМАЗ, которые субсидировали эту поездку, возникла идея рекламы с помощью своих земляков. Их, бывших школьных друзей, как и «Битлз» — четверо (как всё сходится!) А двое других — это мы с Алёной — как бы приглашённые солисты группы «Ярбэнд». Так я был интеллигентно отстранён от руководства. В другие годы я бы этого не допустил, но сейчас отнёсся к этому философски. В конечном итоге моя мечта — сыграть на родине «Битлз» осуществлялась. Как, впрочем, и вторая — показать англичанам Алёну, увидеть и услышать реакцию европейского общества. Так, впервые за много лет, я влился в самодеятельный ансамбль на правах гостя. Репертуаром рулил уже Юра, который упростил задачу — петь самые ранние и забойные рок-н-роллы. Мои любимые битловские композиции из «Эбби роуда» решили не исполнять — говорят, они не будут «котироваться»… Я понял одну вещь. Есть единый Всевышний. Но разные веры. Это касается и нас, музыкантов.
Мне, со своей профессиональной колокольни было видно одно, с позиций чистых рок-н-рольщиков — другое. Я уже говорил про Колю Васина. Он может принять за шедевр грубое, неточное исполнение, ценя при этом, как он сам говорит, ЭНЕРГЕТИКУ. И холодно отнестись к нестандартному, полному находок, произведению.
Что главнее — вечный спор. Я допускаю, что рокерам, часто по своей сути, чуждо высшее музыкальное образование. Оно им не нужно, и чаще всего им мешает… Примеров — сколько угодно. Архитектор Макаревич, например. Но я — чистый музыкант, прошедший школу разных стилей. У меня состоялся вкус. Аккуратность исполнения — мой конёк. За это я получил признание, 19 лет «муштровавший» «Ариэль». И, играя сложнейшую музыку, опускаться до примитивизма, не хочу. Душа не даёт!
Впрочем, я быстро успокоился. Оставив мне всего три сольных песни и три Алёне, музыканты над своим блоком каждый день работали на износ. Правда всё равно у них звучало по-школьному, зато «энергетика» была очень громкой!…
И вот он, исторический день 26 августа. В этот день впервые российская музыкальная группа отправилась на берега туманного Альбиона для участия в традиционном международном фестивале «Битлфест». Нам предстояло сыграть шесть 45-минутных отделений на разных площадках с названием «Каверн». Это были «Каверн-клаб», «Каверн-бар» и «Каверн-бэк». Именно на последней площадке не так давно работал Маккартни с Гилмором и Пэйсом…
В общем, «крыша ехала» ещё до выступления. Приятно было увидеть наши фотографии с Алёной в каталоге наряду с музыкантами 11 стран. А сбоку российский флаг… Встретить на ливерпульской улице знакомое лицо — это ещё одна радость. А это Женечка Ененко — моя «боевая подруга». Как много она сделала для нас с Алёной и продолжает делать — просто удачное приобретение по жизни!
Не устаю удивляться, глядя на англичан. О вечных улыбках на их лице вспоминают многие. Я бы ещё отметил сверлящий взгляд каждого из них, словно они тебя узнали и вот-вот вспомнят… Мы, наверное, с советских времён, заряжены на какую-то гадость, поэтому большей частью ходим с предубеждением, что нас должны толкнуть, оскорбить или ввязать в драку. Поэтому лица наши суровые от рождения, и россиян видно за версту. Но ливерпульская толпа излучает какую-то необъяснимую безопасность. Если и кто-то тебя нечаянно задел, сразу: «Сорри!» Во время нашего пребывания мы заметили странный парадокс: при 17-градусной температуре мы, уральцы кутались в куртки, а местным — хоть бы что. Более того, девушки с тестообразным бюстом разголялись так, что смотря на них, мёрзли мы… После девяти вечера, на Мэтью-стрит не было ни одного трезвого человека. Нашим ментам не хватило бы автобусов кидать всех в трезвяк. Это был какой-то «Последний день Помпеи». Все, словно жили последний день! Эдакое братанье с телячьей радостью — полный отвяз! Хохочущие дамы приставали к каждому встречному. Мужчины орали песни, как на футболе. И вместе с тем, ни одного происшествия, конфликта… Около каждого бара, где выступают группы — расписание. Каждый час меняется группа. Почти везде вход бесплатный. География участников впечатляет. Здесь австралийцы и японцы, немцы и американцы, чехи и бразильцы. Последние прислали аж три «команды». Наша группа — тёмная лошадка.
И вот он благоговейный миг выхода на сцену! Знаменитая арка, кирпичики и публика с каким-то любопытным недоверием поглядывает на нас. Волнуюсь, как студент на экзамене. Но скоро это проходит. Публика с пивными бокалами всё воспринимает очень дружелюбно. Особенно, когда я аккомпанирую на балалайке. И вот вышла Алёна. Песни «A Hard Days Night», «Here, There & Everywhere» звучат при полной тишине, нарушаемая лишь аплодисментами. Народ понимает, что это уже чистое вокальное искусство и с улыбками воспринимает её пение. И следом идущий рок-н-ролл «Long Tail Sally» буквально взрывает население. Счастливая Алёна становится за клавишные и мы поём прощальную «All you need is love». После первого же выступления испанцы буквально набросились на Алёну. Они пришли нас сменить и услышали только две последние песни. Спросили, где ещё можно нас послушать. Сказали, что такого вокала давно не слышали. После второго концерта от них уже исходило предложение Алёне записать пластинку в Испании. Затем меня покорила джаз-роковая бразильская группа «Бешеные собаки». Я, буквально, засмотрелся на барабанщика — такой филигранщик! Кстати и моя дочь предпочитала слушать на фестивале более сложные группы с трибьют-версиями.
Между своими выступлениями мы ходили в разные пабы послушать коллег. Конечно, я судил их, как всегда, со своих позиций. Прежде всего, меня интересовало мастерство. Как инструменталисты, они меня убедили! — там было что послушать. Кто-то играл ноль-в ноль, кто-то около… Был и откровенный авангард. Но на пятый день я стал ловить себя на мысли, что все выступающие коллективы — хорошая самодеятельность. Пока не попал на концерт американского оркестра «Фаб фау». То, что вытворяли 12 человек на сцене одного из театров, меня, буквально, приподняло! Как мне стало известно, они задались целью исполнить все песни «Битлз»! Ровно половину — а это более сотни уже было в их репертуаре. Исполняя кавер-версии, музыканты бережно сохранили все студийные эффекты при записи самих «Битлз». Это было поразительно! У меня в этот момент даже мыслей не было обвинить их в некоей «перепечатке». Живой ситар, виолончель, скрипки, духовая группа — всё это было МОЁ! Солисты пели своими голосами, не пародируя, как некоторые, знаменитых ливерпульцев, и очень чисто! К сожалению, остальные участники фестиваля достаточно небрежно относились к вокалу. Мне это особенно бросилось в глаза. Но у всех присутствовала та настоящая ЭНЕРГЕТИКА, которую мы пытаемся искать у себя, и часто не находим. Какая-то самозабвенность в глазах, даже любовь, и после первых же аккордов ты — в плену!
Очень нравилось наблюдать за публикой. Почти у всех слушающих, вместе с поющими, шевелились губы, словно при молитве — текст знали назубок. А уж, какие любопытные картины. Я их обязательно должен описать — настолько они забавные…
В «Каверн-пабе» народу в тот вечер было уйма. Передние пивососы буквально нос к носу встречались с солистами. Сидящие за столиком у стенки уже ничего не видели, поэтому ограничивались аудиопродукцией, попивая напитки. Смотрю боковым зрением: сидят три древние старушенции, где-то возраста Будённого. У каждой волосики покрашены в разные весёленькие цвета, и от этого они походили на три одуванчика. Вначале мне показалось, что дамы больны какой-то паранойей, их головки слегка дёргались. Но потом я заметил, уж больно ритмично у них получается, и понял, что старушки так кайфуют… Вдруг все трое, как по команде срываются с места, орут любимую строчку из песни, опять садятся в кресла и уходят в нирвану. Виски, видимо, ещё усиливает восприятие, поэтому улыбка не сходит с их лиц. Потом одна из них берёт сигарету, продолжая дёргать головой, и с закрытыми глазами подносит зажигалку к… середине сигареты. На наш хохот они не обращают никакого внимания, поскольку у них не принято удивляться чему-то мелочному…
Следующую картинку надо было снимать на камеру, настолько она была потешной.
Изрядно набравшийся, мужчина лет пятидесяти, взяв очередную порцию пивка, решил подойти поближе к сцене. Бармен оказался щедрым, налив ему напиток до самых краёв. Оступившись, бедолага вылил грамм 100 ближайшей леди прямо в декольте. Реакция была мгновенной и женщина толкнула мужичка в сторону, где стояла такая же дама с арбузными прелестями. Следующие 100 грамм стекали меж грудей соседки. Вы уже догадываетесь, что произошло дальше… Да то же самое. Третьей жертвой была симпатичная блондинка, которая отпасовала пивуна дальше. Тут я вспомнил Олимпиаду и соревнования по ручному мячу… Так, в считанные секунды улетучилось поллитра ценного напитка. Предпоследние капли стекали у сцены с мужского гульфика. Гомерический хохот толпы заглушил рок-н-ролл. Вместо того, чтобы возмутиться, пострадавший вдруг засмеялся и вылил остаток пивка себе на голову… Ему аплодировали все, включая музыкантов!..
Вечер. Наш автобус отъезжает от гостиницы. Алёна плачет. Она у меня очень впечатлительная девочка, и здесь без слёз не может… Я не рыдаю, хотя мне тоже не хочется уезжать. И, какое-то уверенное чувство, что здесь буду ещё не раз. Ливерпуль стал ещё родней!..
До юбилея — всего-ничего и мой оптимизм тает, как воск. Я это почувствовал ещё в Англии. Дома меня ожидал неприятный сюрприз — все сроки подготовки к октябрьскому Бенефису в критическом состоянии, спонсоры «отвалились», и я уже не успеваю что-либо организовать…
Пришлось обзванивать и руководство концертного зала и артистов и извиняться. Ещё один драматический поворот судьбы. Хотя, может быть, я себя переоцениваю, и всё гораздо проще?…
Осень 2004 года — страшная трагедия в России — террористы, Беслан!… За что нам достаются такие катаклизмы? Эти моральные удары сказываются на общем настрое. После такого события я месяц не подходил к своему «Коргу». Депрессия выбивает из «седла» надолго…
Приближался конец октября — а это значит — поездка с концертами в Австралию!
Ещё летом мне позвонил Саша Акинин, барабанщик Александра Кальянова, и предложил поехать на два концерта к русским эмигрантам в эту далёкую экзотическую страну. Идея выступления была необычная. Программа называлась «По волнам нашей памяти», отличающейся от тухмановской пластинки 70-х лишь одним словом «…моей…». Солисты четырёх легендарных ВИА тех лет Владимир Орлов («Лейся, песня»), Андрей Кирисов («Добры молодцы»), Валерий Ярушин («Ариэль»), Сергей Беликов («Самоцветы») вместе с барабанщиком нескольких групп Александром Акининым составили своеобразную сборную команду семидесятников. Идея заключалась в том, что, исполняя свои лучшие хиты, певцы не уходили со сцены, а, беря свои родные инструменты, продолжали аккомпанировать своим коллегам и подпевать им. Конечно, звучали минусовки, но и инструменты были включены, поэтому звучание обогащалось ещё «живыми» добавками барабанов, клавишных, гитар… Для этого надо было тщательно репетировать, но собрались же профессионалы! Но самое главное — спустя 32 года мне предоставлялась возможность встретиться с легендарным Леонидом Бергером! (Помните, Лиепаю 1972 года?) И не просто встретиться, а поработать с ним в одном концерте! К настоящему времени Леон Бергер — известный австралийский певец, не так давно входящий в пятёрку лучших певцов Австралии. Первый продюсер знаменитой певицы Кайли Миноуг! В нашем концерте он будет вести программу и споёт вместе с нами несколько песен «Весёлых ребят» того времени. Есть от чего «прибалдеть»!
Смешной случай произошёл в посольстве, куда мы все отправились на собеседование, связанное с открытием визы. Ожидая вызова, сидим в фойе. Вдруг девушка выходит и объявляет: «Сергей Белилов есть?» Мы тут же прыснули со смеху, и её поправили — Беликов. Но я тут же добавил ему кличку — Цинковый. Так до конца поездки за ним закрепилась двойная фамилия Белилов-Цинковый!
Но, как снег на голову, трагедия! Ровно за 10 дней до гастролей уходит из жизни Володя Орлов, скоропостижно, неожиданно, сердце… После вечернего концерта стало вдруг плохо за кулисами. Ему ещё не было пятидесяти… Вообще в этом високосном я попрощался с ещё двумя, дорогими моему сердцу, музыкантами Сашей Лосевым («Цветы») и Женей Курбаковым из «Самоцветов». Смерть часто раньше времени приходит к талантливым…
Но отменять поездку нельзя, и мы принимаем решение, не меняя программу, исполнить песни Володи, посвящая их его памяти…
Лететь 25 часов до Мельбурна я ещё не пробовал… Компания «Эмирэйт» предоставила шикарные аэробусы с вмонтированными в кресла компьютерами. Это было что-то! Две посадки в Дубаи и Сингапуре и ты в другой части света, даже в другом времени года. У нас — осень, у них — весна! Вскоре 5-ти часовая разница с этой страной превратилась в 7-часовую. Всё очень просто — Россия перешла на зимнее время, а Австралия на летнее. И вот — аэропорт Мельбурна! Нас встречает солидный господин без волос. «Вадим Хрундин» — представился он, и про себя я отметил — если бы он не говорил по-русски, я принял бы его за местного мистера. И, смотря на него, я подумал, как всё-таки русские в чужих странах быстро вписываются в местную культуру и становятся похожими на иностранцев! Вадим — бывший житель Норильска, уехавший сюда с женой Инной 23 года назад. Бывший барабанщик, став продюсером, быстро наладил дело. Английское произношение далеко не изысканное, но терпимое для местных.
Первый же вопрос — где кенгуру? Ответ — завтра пойдём кормить. Ещё до поездки один приятель несколько пренебрежительно описал Австралию, сказав, что это колхозная страна, и там «…у них в центре коровы пасутся…». Но как раз их то я и не увидел. Зато утром, взяв буханку хлеба, мы поехали в лесопарк, где покормили несколько гигантских кроликов, это чудо природы, под названием КЕНГУРУ! Они бегали там меж деревьев, как у нас кошки! Такое не забывается никогда! Хотелось ещё увидеть мишек Коала, но они спрятались в эвкалиптах. Зато мы с нетерпением ждали встречи с океаном, плавки уже были наготове. Увидя эти километровые волны, я подумал, что Чёрное море, всё-таки — лужа! Температура воздуха — плюс 25, воды — плюс 22, но странно, что никто не купается… Может, для них это холодно. Но для меня, уральца-то…
Скинув одёжку, бросаемся в пучину! И вдруг через несколько минут слышим звук милицейского свистка. К нам бросается какая-то тётка и громко возмущается. Даже с плохим знанием английского, понимаем: оказывается, сюда часто подплывают акулы, нападают на серфингистов.
Видя, что мы — иностранцы, поясняет, мол, вон там, правее металлическая сеть и буйки — там купаться можно. Саня тут же прочитал лекцию, что нам, русским, это «по барабану», что мы с похмелья и акулу сожрём… Но тётка русского не знала и отправила нас подальше…
И вот встреча с Леоном. Он прилетел из Сиднея накануне концерта. Выглядит потрясающе, 59 лет, а выглядит где-то на 35… Путая русские слова с английскими, вспоминает Латвию, момент уезда. За эти 30 с лишним лет в Россию его занесло однажды, в 1989 году по приглашению Аллы Пугачёвой. Он выступал на её «Рождественских встречах». На вопрос, как там сейчас, я сказал, что сегодняшнюю Москву не узнать, ты же был, когда колбаса у нас продавалась по талонам. Но после развала Союза в России наступило смутное, непонятное время, в какой-то степени даже циничное.
Концерт в Мельбурне шёл, как и ожидалось, «на ура». Начальная песня «Мой адрес — Советский Союз» являлась ещё и финальной. Здесь я играл на балалайке. В течение всего концерта зрители подпевали солистам почти в каждой песне. В середине выступил Леон. «Как прекрасен этот мир» и «Алёшкина любовь» буквально выжали из меня слезу… Потом он сел за рояль. Я на клавишных включил скрипки и прозвучал знаменитый блюз Рея Чарльза «Джорджия». Тут «мурашки» забегали не только у зрителей, но и у меня.
В Сиднее Бергер был у себя дома. Пришло много его друзей. Это были респектабельные господа с улыбками и ужимками явно не русского происхождения. И, главное, очень приветливые. Многие из них покинули страну лет 20–30 тому назад. И почти совсем не было молодёжи. Да и понятно — это другое поколение, другие ценности и уже западная культура. Что такое — Россия — они уже черпают из австралийских источников информации. А это: бандитская мафия, икра, водка, красивые девочки, балалайка, медведи на улицах… Да, ещё хорошие теннисистки… И всё. Правда, на телевидении существует круглосуточный русский канал, но платный. А государственный ограничивается показом 10-минутными новостями на русском языке, транслируя ровно в 10 утра наши НТВ-шные новости. Судорожно переключаю каналы — реклама… Судя по нашей рекламе, в России три беды: перхоть, кариес и месячные… Но у них об этом вспоминают редко. В основном, жрут всякую вкуснятину и демонстрируют механизмы для обработок грядок на дачах. С утра идут сериалы с любовными сюжетами, но обязательно с юмором и обязательным хохотом окружающих. Даже, не понимая языка, можно зарядиться каким-то лёгким, ироничным настроением на весь день.
У нас, на родине, немножко не так. Утречком, где-то с 6 утра, в новостях нам обязательно покажут несколько обезображенных трупов. (Это, чтобы мы побыстрее проснулись). Отсмаковав теракты, переходят к сообщениям о пикетах, оборотням в погонах, замерзающих неплательщиках на Дальнем Востоке. И где-то раз в неделю скажут, что в каком-нибудь нашем зоопарке, в неволе, рождается какой-то гадёныш. Вся страна очень радуется — хоть что-то положительное у нас происходит!.. Сразу после новостей Россия погружается в суперрасследования: начинаются сериалы на криминальную тему. Каменские, адвокаты, антибиотики успешно борются с лысыми братками. Причём сюжеты так лихо закручены, что в конце все положительные герои оказываются отрицательными и наоборот. Талантливых актёров осталось немного, поэтому они снимаются во всех сериалах без удержу. Утром, скажем, он — белогвардеец, а вечером — коммунист. Сначала я подумал, что герой исправился, осознал… Нет, оказывается — это другой сериал!
С музыкой на центральных каналах в полном порядке. Рокеров на них не пускают на пушечный выстрел. Видимо, это ниже их достоинства. Зато попса представлена в полной красе. Здесь не знают, что такое — петь вживую. А что — а вдруг, певица слова забудет — скандал!
Так, как артисты теперь поют в микрофоны без шнуров, площадка чистая. И чтоб не было скучно смотреть на то, как солисты пытаются синхронно попадать под свою «фанеру», потребовались танцоры, даже те, которым что-то мешает… А чтобы не было претензий и к танцорам — ещё один отвлекающий манёвр — мультиэкраны. Вот тут светохудожники отрываются, что называется, на полную катушку — включают все эффекты сразу. Вокруг всё мигает, мелькает и, через десять минут оболваненная публика жует эту «музыкальную жвачку» с равнодушным удовольствием. Она даже не замечает, в каких красивых лохмотьях вышел Валерий Леонтьев, их дизайн явно проигрывает… Переключившись на один из спецмузканалов, натыкаюсь на интервью с молодой звездой с «Фабрики звёзд». Беседа о чём угодно, только не о музыке. У диджея с такой же прямой извилиной, как и у солистки, понос слов и запор мыслей, поэтому он часто ржёт, заполняя пресловутое «э-э-э..». На прощание звездочка, кокетливо улыбнувшись, послала его и меня на три буквы, и экран пискнул: «пи-и..». После прощального дебильного гогота я понял, что люблю наше телевидение также, как наши старые солдаты — Гитлера… В застойные времена я бы дал этой «салаге» «по соплям» и общество поддержало бы, но сегодня это называется «покушением на личную свободу» или «ущемлением прав». О как!
Сейчас на экране можно показывать матерящихся людей. Даже стало модным. Только при этом нецензурщину следует заменять пищащим звуком… Если прислушаться — сплошная азбука Морзе!…
После сладких австралийских дней окунаюсь в московскую слякоть и настроение падает.
Хотя, теперь в путешествие отправляется Алёна, и скучать уже некогда. Проводы на вокальный конкурс в Македонию, бывшую югославскую республику, прошёл под знаком надежды. Почему-то я был заранее уверен в успехе дочери. Но, по словам Людмилы Ивановны, куратора от России, соревнования певцов напоминало «раздачу слонов» при социализме. То есть, в жюри заранее знали победителей. Причем до конкурса. Гран-При и первую премию должны были получить местные юноша и девушка. А остальные — как получится… Кто бы мог подумать, что на лауреатство посягнёт какая-то россиянка, причём единственная, кто пела «вживую»! Блестяще исполнив две песни: «У беды глаза зелёные» и «I Have Nothing» Уитни Хьюстон, под овации зала Алёна ушла в хорошем настроении. Но судьи поставили её на второе место. Узнав это, зал долго улюлюкал. К чести моей дочери, она нисколько не огорчилась этому. Напротив, как она сказала, это была проба сил и накопление уверенности в соревнованиях подобного масштаба.
Дома, к Алёне часто стали наведываться две симпатичные девчушки Ирина и Маргарита. Через стенку я поневоле слушал репетицию их вокального трио. Это Алёна поднимала свой очередной ансамблевый проект. Звучало весьма прилично, и, что самое приятное, в репертуаре — никаких «Белок-Стрелок». В основном — классика джаза и спиричуэлсы чёрных. Накопив несколько рекламных песенок, решил показать нескольким продюсерам. Быстрее всех отреагировал Саша Дмитриев, который выдал их продукцию на Север, в Сургут. Так, накануне Нового Года, девочки получили приглашение поработать в этой столице Севера. К этому времени у них родилось название «АМИ» — по начальным буквам имён: Алёна, Маргарита, Ирина. Чем больше их слушал, тем больше был уверен — вот шикарный бэк-вокал для моей новой работы «Чёрная звезда»! Но это всё в будущем, а пока…
Написал новую песню «Лебедь белая» на стихи известного российского поэта Константина Скворцова и не скрою, сам получил удовольствие. Как сейчас это происходит редко! Почему раньше рождались песни очень быстро, без напряга? Скорей, потому что существовал очень активный обмен энергиями сочинителя-композитора и потребителя-слушателя. Полные залы и любовь публики подхлёстывали и были своеобразным наркотиком. Резкое падение интереса к ВИА с середины 80-х и длящееся где-то десятилетие больно отразилось на нашем жанре. С перестройкой возникли мнения, что, мол, кончилось ваше время, и всё такое. Какие-то придурковатые группы, обзывающие себя настоящим советским роком здорово напортили общей культуре популярной музыки России. Наверное, так болезненно и происходят революции? Красивые мелодии были уже не так интересны. Вместо этого подавалось НЕЧТО абстрактное, лишь бы непохожее на общепринятое. На сцену полезли баянисты в рваных тельняшках. На гитарах можно было и не уметь играть, или просто делать вид умудрённого панка. Этот «пофигизм» как раз и пришёлся на развал СССР в 1991 году. Конечно, песни Виктора Цоя с призывом к переменам здесь была к месту. Мощно заявили о себе Шевчук, Кинчев. Это был яркий стиль бунтовщиков сегодняшнего времени. Я где-то радовался этим переменам, вместе с тем, грустив, что мой стиль ушёл в тень. Музыканты многих ВИА спивались, уходили в коммерсанты, меняли профессии. Появилась компьютерная «попса», к которой, слава Богу, меня не причисляли. Я был где-то посередине: между роком и «ресторанными песнюшками». Видимо, эта растерянность и настигла моих коллег по «Ариэлю», не понимающих, что ещё сейчас нужно публике?…
И вдруг, в середине 90-х вспышка интереса к старым ВИА! Рокеры ощутили нехватку своего электората. После вакханалий на эстраде, душа вновь захотела ощутить напевы, именно НАПЕВЫ, а не мелодии, сочинённые порой компьютерными «гастарбайтерами»! Россия-матушка всегда ценила душевную мелодику, и она, словно вспомнила, что в «сундучке»-то лежат бабушкины сокровища, которые с годами становятся ценнее… Так пришла мода на ретро!
В конце 2004 года Украина бурлила! Выборы президента. Позвонили из штаба Януковича, пригласили поучаствовать, но тут же отказались, заменив меня на какую-то певицу. Я даже не обиделся. Ужасно, конечно, что теперь тобой торгуют политики. Но приходиться мириться с этим временем, когда публика, приглашая тебя, имеет в виду не твои песни, а твой вес в обществе и даже пол… Накануне Нового года толстосумы состязались, кто подороже купит звёзд эстрады. Победила какая-то женская команда стоимостью 100 000 долларов. Так раскошелились нефтяники Севера. Киевские выборы и подтолкнули меня на ремикс некогда очень популярной украинской песни «Марыся». Думаю, кто бы ни победил — пригодится. Между тем, россияне тут же сочинили анекдот на эту тему:
Так, хохлы выразили недоверие в посредничестве нам, «москалям», и попросили других славянских братьев — белорусов пересчитать голоса избирателей «по честности». Белорусы пересчитали, и у них победил… Лукашенко…
В дороге часто на ум приходят мимолётные хохмочки, и я их стараюсь записывать. Вот несколько из них. Я их назвал: Иронизмы.
Новости культуры
Алла Борисовна порадовала работников городского морга новой песней, в которой были слова: «Ах, какой был мужчина!… Настоящий покойник!»
Вновь скандал на концерте Сергея Шнурова. Он вышел на сцену абсолютно трезвый, и возмущённая публика требовала вернуть ей деньги за испорченный вечер.
Надежда Бабкина взяла себе молодого мужа Деткина.
Александр Буйнов купил себе остров в районе Сейшел, и теперь просит группу «Ариэль» петь «На острове Буйнове…»
Лариса Долина возмутилась, услышав старую ариэлевскую песню «Долина-долинушка, долина широкая…» «Никакая я не широкая — сказала певица — я давно уже на диете…»
Однажды Жириновскому понравился Кипелов. Политик пришёл за кулисы и спросил певца: «Кипелов?» — «Кипелов» — ответил тот. «Свободен!» — сказал Жириновский. Так родился знаменитый хит «Я свободен!»
…Как-то странно встретил Новый Год, без семьи. Правда, причина уважительная — работа. Жена Оля в месте с трио «АМИ» трудились на «сургутщине», а я в московской области.