Еду на чемпионат

Еду на чемпионат

Новый сезон сулил еще более трудные испытания. От Советского Союза для обслуживания чемпионата мира были выдвинуты кандидатуры Сергея Алимова и моя.

Кого же выберет Судейский комитет на своем февральском заседании в Барселоне? Кто же те счастливчики, имена которых он назовет? Я знал, что все судьи для обслуживания игр чемпионата мира избираются из числа тех, кто внесен в списки ФИФА. Причем предпочтение отдается рефери стран, команды которых попали в число финалистов. Логика, очевидно, такая: поскольку высок уровень футбола, то соответственно близок ему и уровень судейства.

Вместе с тем по рассказам Николая Гавриловича Латышева мне было известно, что, так сказать, анкетные данные еще далеко не решающие. Комитет тщательно анализирует судейство кандидата в ответственных международных матчах и состязаниях внутреннего календаря за последние 4 года, обсуждает оценки просмотровых комиссий, отчеты в прессе, выносит свое суждение о правомерности протестов, если они бывали поданы. Словом, волнений, понятно, хватало с головой. Тем более что на 31 место претендовали 141 арбитр из 81 страны.

20 февраля сессия Судейского комитета ФИФА закончила свою работу. В списке судей, утвержденных для проведения матчей первенства мира, значилась моя фамилия.

В преддверии чемпионата мира мне пришлось судить в Ростове очень тяжелый матч первенства страны между местными армейцами и московским «Спартаком». Обе команды не потеряли в первых турах ни одного очка. Столичные футболисты играли жестко, и болельщики ждали жестких мер с моей стороны. Они давили на меня, пытаясь буквально вырвать благоприятное для своей команды решение. Я не могу утверждать, что провел состязание совершенно безукоризненно. Арбитр не застрахован от ошибок. Но страшно и непростительно, если он ошибается намеренно, под влиянием недружелюбно настроенных трибун или же слишком хлебосольного приема хозяев поля.

Чтобы улучшить свою спортивную форму, я приступил к выполнению специального комплекса упражнений: штанга, плавание, кроссы. Поздней весной я без особых усилий преодолевал до 15 километров.

Занялся я и тщательной отработкой жестикуляции, добиваясь точности и выразительности. Репетировал на внутренних состязаниях я с таким усердием, что некоторые журналисты с улыбкой подметили, будто в моей судейской манере все явственнее стали проглядываться актерские черточки. Впрочем, после матча сборной СССР с итальянским клубом «Ланеросси» они признали — уже без улыбки: игроки и зрители отлично понимали меня.

Во время той игры я тщательно следил за реакцией итальянских футболистов на мои свистки. Вот центральный нападающий Виничио в борьбе за мяч с Афониным поднял ногу на уровень лица защитника. В ответ на свой сигнал встречаю его удивленный взгляд. Тотчас же сжимаю пальцы в кулак, поднимаю руку выше груди: опасная игра. Виничио кивает головой, произносит, старательно выговаривая слоги:

— Спа-си-бо.

Вот Россети неподалеку от своей штрафной отталкивает Банишевского. Одновременно со свистком демонстрирую жестом его нарушение. Он молча идет выстраивать стенку.

Вместе с тем после игры многие меня спрашивали, о чем я переговаривался при нарушениях правил с итальянскими футболистами. Здесь нет секрета. Я выучил по-английски и по-испански всю футбольную терминологию, и такие фразы, как «Пожмите друг другу руки», «Футбол не балет, но и не бокс», «Так поступать не делает чести спортсмену», «Вы сыграли грубо», «Постарайтесь не вынуждать меня к крайним мерам», и т. п. Большинство итальянцев более или менее сносно понимали по-испански, и контакт быстро наладился. Может возникнуть вопрос, почему я остановился на этих двух языках. Отвечу. Испанский — родной язык для спортсменов аргентинской, чилийской, мексиканской, уругвайской и собственно испанской команд, им владеют футболисты итальянской, бразильской, португальской, французской и частично швейцарской сборных. По-английски я мог объясниться с хозяевами чемпионата, а также с немцами. Ну, а с болгарами, венграми и корейцами — по-русски.