Крылья летучей мыши и жареные червяки
Крылья летучей мыши и жареные червяки
Однажды кто-то из знакомых прислал нам из Америки картинку, где было нарисовано мороженое. Для чего это было сделано, не знаю до сих пор, но мама повесила ее рядом с нашим обеденным столом, и мы, дети, любовались изображением.
Я и сейчас прекрасно помню рисунок: часть серебряной чаши, а в ней пятнадцать или шестнадцать шариков мороженого, все разного цвета. Все это венчает корона из сливок, а на ней — красная вишня.
Как часто мы мечтали о таком мороженом в жаркие дни! Иногда мы садились перед картинкой и пытались угадать сорта мороженого. Наша фантазия не знала границ: белое было из саго, оранжевое — из манго, желтый шарик мог быть с добавлением сладкого картофеля и т. п. Никто из нас, детей, не помнил вкуса мороженого, но выглядело оно потрясающе. Мы знали одно: мороженое — это самое вкусное лакомство на земле.
Когда через несколько лет мы оказались в Джакарте, столице Индонезии, больше всего мы обрадовались, что можем попробовать мороженое. Едва прилетев, мы увидели кафе-мороженое и хотели тут же пойти в него, но мама сказала, что в одиннадцать кафе закрывается. Мы страшно расстроились и не совсем ей поверили, но она пообещала, что следующим утром мы пойдем прямо туда.
И наконец-то он наступил: день великого мороженого, как мы его называли с тех пор. Волнуясь, мы вошли в кафе. Невозможно было охватить взглядом все то количество мороженого, что предстало перед нами.
Родители, с улыбкой наблюдавшие за нами, сразу заказали самую большую чашу, которая была в кафе. Мороженое называлось «Землетрясение». Пятнадцать крупных шариков разных цветов — мы были на седьмом небе от счастья. Исполнилось одно из наших самых заветных желаний! И мороженое действительно оказалось таким вкусным, как мы себе представляли. Я помню, как мы наслаждались. Родители тоже не отставали. Мы даже не ссорились.
Как только с «Землетрясением» было покончено, мы стали просить еще. Мама предупредила, что у нас заболят животы, но мы не слушали и съели еще одну чашку.
Когда после обеда мы вернулись в отель, конечно, мы все заболели. Целый день мы пролежали в постели. Наши желудки не привыкли к холодной пище, в джунглях не было холодильника, да и повседневная пища была совсем другой...
В джунглях рацион питания очень ограничен. Мы ели одно и то же: мясо, рыбу, саго — сердцевину болотной пальмы, рис, сладкий картофель, кукурузу, папайю и казби — корешки невысокого деревца, на вкус похожие на картофель. Позднее стали сажать тыквы. Если поднималась вода или наши грядки затаптывало стадо кабанов, выбор становился еще меньше. Но мы были детьми, и так хотелось вкусненького.
Чаще всего мы ели плод хлебного дерева, или ква, как его называли фаю. Прямо перед нашим домом росло такое дерево, и мы нередко забирались на него с длинной палкой в руках. На ее конце был закреплен нож, им и срезали плоды. Оставалось только положить их в костер.
Когда плод снаружи становился совсем черным и начинал тлеть, его доставали с помощью стрелы, и кто-нибудь из фаю разбивал его ступней. Я долго удивлялась этому их умению и наконец тоже решила попробовать, не понимая, что подошва моей ступни совсем не такая твердая. Наступив на вынутый из костра плод, я обожглась, закричала и запрыгала на одной ноге. Кристиан долго смеялся. А мама выругала меня.
Появились настоящие ожоги на ноге, и несколько дней я хромала. Прошло много времени, прежде чем я вновь отважилась расколоть ква ногой. И мне это удалось: мы все время ходили босиком, и мои ноги стали похожими на ноги фаю.
Другие излюбленные нами, детьми, блюда было не так-то просто достать: это мясо змеи и крокодила.
Однажды вечером фаю принесли нам двух длинных змей. Они говорили, что их можно есть. Отец выменял несколько кусков змеиного мяса на какие-то предметы, и действительно оно оказалось невероятно вкусным! Нежное, сладкое, никогда в жизни я не ела такого вкусного мяса.
И когда фаю шли на охоту за крокодилом, мы уже с утра радовались, предвкушая праздничный ужин. После удачной охоты фаю, как водится, сооружали деревянную стойку над огнем и клали на нее мясо. Пара часов ожидания — и перед нами появилось вкуснейшее лакомство в мире. Так же готовили мясо кабана, страуса, кенгуру и рыбу.
После того как я стала жить в Европе, я долго не могла привыкнуть к здешнему мясу. Оно казалось старым и горьким. А Юдит и по сей день не может его есть. У нее даже сыпь от него появляется. Несколько лет назад она решила вовсе отказаться от мяса.
Вечерами после охоты на крокодила мы подолгу сидели вокруг костра и смотрели на заходящее солнце.
Накире возле пойманного крокодила
Насекомые и птицы также провожали солнце своими песнями, воздух был пропитан дымом и наполнен сладковатым запахом джунглей. В этой расслабленной атмосфере фаю рассказывали нам об охоте. Самое фантастическое в их рассказах — они не только говорят, но и показывают, как все происходило. Словно в театре. Я с интересом слушала их истории и наблюдала за представлением. Может быть, с тех пор я и полюбила театр.
Перед тем как отправиться на охоту, фаю долго плели веревки из коры деревьев. Потом они брали свои каменные топоры и отправлялись на лодках к крокодильей реке. В обеденное время, когда солнце стояло в самом зените, они приставали к берегу, и один из воинов, обычно самый молодой, прыгал в воду. Лучи полуденного солнца ярко освещали все вокруг, в том числе и воду до самого дна. Юноша плавал под водой, пока не замечал крокодила, после чего очень медленно приближался к нему. Осторожно, чтобы не вспугнуть его, всматривался в морду животного: открыты или закрыты его глаза. Если глаза были открыты, юноша быстро, как мог, уплывал. Но когда они были закрыты, воин очень осторожно просовывал веревку под передние лапы и живот крокодила, затем выплывал. Фаю все вместе брались за веревку и вытягивали добычу на берег, где забивали ее каменными топорами.
Звучит, конечно, грубо, но в джунглях главное — выживание. Фаю никогда не убивали животных забавы ради. И уж точно никогда убийство не было видом спорта. Если зверя убивали, использовали все части его тела. Мясо крокодила съедали, зубы брали в качестве украшений и для совершения ритуалов.
Когда крокодила убивают, тут же разрезают ему брюхо. У этих животных два желудка, один из них вырезают и тайно закапывают в джунглях. Непонятный нам ритуал был табу для женщин. Фаю верили, что женщина, увидевшая этот желудок, заболеет и умрет.
Вырезали и сжигали еще некоторые органы крокодила, которые фаю считали плохими или опасными. Оставшуюся тушу воины клали в лодку и пускались в обратный путь, чтобы разделить мясо с остальными. Кстати, самая ценная часть крокодила — его хвост, в нем очень нежное розовое мясо.
Такие вечера были просто фантастикой — мы наслаждались едой, вечерней прохладой, резвились, слушали истории, которые рассказывали фаю. Трепетало пламя, отбрасывая вокруг загадочные тени, и нам казалось, что на этой земле мы совершенно одни. Пока мама не звала нас спать.
Теперь фаю больше не охотятся на крокодилов днем. Это слишком опасно. Отец подарил им фонарики и специальные крючья, которыми можно убить животное прямо в воде.
Увы, к нашему большому сожалению, такие пиршества случались нечасто. Чтобы разнообразить свою скудную пищу, мы начали пробовать все, что ели фаю.
Нам очень понравились огромные красные муравьи, и, главное, они водились повсеместно. Нужно было взять голову пальцами и откусить туловище, но сделать так, чтобы муравей не укусил — это очень больно. Потому головы не едят. Сначала я этого не знала, и как-то муравей укусил меня прямо в язык. Я слишком поздно его выплюнула, и Юдит смеялась надо мной, потому что какое-то время я даже говорить не могла. Деликатесами джунглей нужно наслаждаться умеренно — они могут отомстить!
Другим нашим лакомством стали летучие мыши, которые днем спали, поэтому их легко было ловить. Обычно мы жарили на огне мышь целиком. Тогда она становилась хрустящей и вкусной. Фаю клали тело летучей мыши между слоями саго, как в гамбургере, и жарили, завернув в лист.
Мы попробовали и крылышки. Они были похожи на жевательную резинку, поэтому их резали на маленькие кусочки, мыли, а затем жевали, как жвачку.
Для разнообразия можно было есть и червяков. Они были вполне вкусными, а лес буквально кишел ими. Самые вкусные — толстые белые черви, которых мы также использовали для ловли рыбы. Их протыкали стрелой, затем жарили на огне и ели с огромным удовольствием, ммм!
Однажды жена Накире Фусаи принесла кусочек саго. Мы сразу решили включить в свое меню «Червя по традиционному рецепту фаю»: завернули червей в саго и положили в огонь. Кстати, добыча саго — тяжелый физический труд для женщин: длинной деревянной палкой нужно пробить отверстие в болотной пальме и оттуда достать твердую сердцевину. Потом ее перемешивают с водой, пока не получится белая клейкая масса, похожая на тесто. В нее очень хорошо заворачивать рыбу.
Я наслаждаюсь вкусом сахарного тростника
Я не могла дождаться, пока Фусаи достанет из огня наших червей в саго. Мне разрешили попробовать первой. Я открыла рот как можно шире и откусила кусок рулета из саго. Но, присмотревшись повнимательнее, я поняла, что не все так просто. Черви были еще живы. В моем рту что-то шевелилось, и на моих глазах один червь выполз из саго.
Мне не хотелось обидеть Фусаи, я зажмурилась и проглотила кусок, но хватило этого надолго... Я передала блюдо по кругу и, когда очередь вновь дошла до меня, откусила только маленький кусочек саго. Туаре, сидевшего рядом, позабавила моя «скромность», и он с наслаждением проглотил остатки рулета.
Мы часто приглашали на обед сразу нескольких вождей фаю, чтобы помочь им наладить мирные отношения
Конечно же мы питались не только животными и насекомыми; джунгли хранили для нас и другие сюрпризы. Раз в пять лет, например, созревали личи, тогда мы недели две ни о чем другом и не думали. Косточки просто выплевывали на землю: пусть потом кабаны порадуются. Прекрасная система переработки отходов!
Еще был сахарный тростник, который мама долгое время прятала от нас, потому что он ужасно портил зубы, о чем она не уставала нам регулярно напоминать. Но однажды мы сами нашли его на берегу реки. Берешь длинный стебель в руку, откусываешь твердую кожуру зубами и высасываешь сладкий сок. После этого открытия поляна перед нашим домом была завалена остатками сахарного тростника.
Но потом мама проявила решительность и запретила нам эту сладость. Мы смотрели на нее ясными глазами — трое белых детей и дети фаю, — согласно кивая, когда она объясняла, как наши зубы почернеют и выпадут, если мы будем лакомиться сахарным тростником. Но не успела мама зайти в дом, мы бросились в деревню, спрятались и наелись запретной сладости до отвала. С того дня на поляне перед нашим домом не было ни стебелька, а вот на задворки деревни фаю лучше было не заглядывать.
А иногда до нас доходило дыхание далекого мира — с вертолетом. Его недавно починили, и общение с людьми «оттуда» облегчилось.
Как-то, помнится, пилот вышел из кабины, поздоровался с нами и протянул отцу термос, заполненный кубиками льда. Мы были в восторге. Мама разложила лед на три тарелки, которые мы сразу вынесли на улицу, чтобы показать фаю.
Когда Кристиан положил один из кубиков в руку своего друга Дихиды, тот вскрикнул и выронил его. «Горячо, горячо!» — кричал он. Дихида никогда не держал в руках холодное и не знал, как выразить это ощущение.
Но больше всего фаю поразило то, что лед постепенно начал исчезать. Было очень забавно наблюдать, как воины фаю, словно дети, визжали от восторга и соревновались, кто дольше продержит лед в руке, не уронив.
Даже вождь Баоу, обычно наблюдавший за любым инцидентом с порядочного расстояния, пожелал лично исследовать странный феномен.
Еще пилот привез нам изюм. Его жена получила из Америки посылку и, на наше счастье, изюм не любила. Мама сразу же напекла пряников и угостила ими женщин фаю.
Когда через полчаса она пришла спросить, понравились ли пряники, то увидела, что изюм разбросан по полу. Собаки и поросята были в восторге. Мама спросила женщин, зачем же они выбросили из пряников самое вкусное? Те вежливо ответили, что не хотели есть незнакомых им жуков: вдруг они ядовитые? Остальное было очень вкусным, поблагодарили они.
Мы посмеялись, услышав такое объяснение, но маме было жаль изюма — настоящую роскошь, которую в джунглях не оценили.