Джунгли зовут

Джунгли зовут

Полные задора и радостного предвкушения, мы погрузились в привычную жизнь джунглей. Но совсем скоро уже не могли закрывать глаза на очевидный факт: наш дом разваливался. Отец уже дважды проваливался под половицы, доски ломались под его весом. К тому же повысился уровень воды в реке, и дом постоянно заливало. Пора было переезжать и находить место повыше.

Вскоре мы нашли идеальное место. Если полчаса плыть на лодке вверх по реке, добираешься до холма. О нем нам рассказали фаю — рядом с рекой, холм обдувался ветром, поэтому там было меньше комаров, с него открывался чудесный вид, да и кабаны там не водились.

Отец отправился с туземцами осмотреть холм и вернулся в восторге. Через пару недель к нам прилетели четверо американцев, готовых помочь со строительством. А вскоре и фаю начали строить новые хижины на холме. Наводнения разрушали и их дома, поэтому они решили перенести туда всю деревню. Это были фаю из племен иярике, тигре и некоторые теарю. Область сефоиди располагалась слишком далеко, но они часто навещали нас.

Теперь уже несколько племен фаю жили в мире — просто бальзам на наши души.

Но если фаю говорит, что что-то находится рядом, это еще ничего не значит. То, что для него рядом, для нас может оказаться не ближним светом...

Радуясь от предвкушения прогулки по джунглям, я отправилась к нашему новому дому. Мы вылезли из лодки и пошли. Скорее, собрались пойти. Перед нами простиралось болото, покрытое болотными пальмами со множеством острых шипов.

— И как мы переберемся на ту сторону? — спросила я отца.

— Обыкновенно, — ответил он, и глазом не моргнув.

— Но как? Там же нет земли! — в отчаянии воскликнула я.

— Сабина, ты что, стала неженкой? — засмеялся отец. — Видишь вон там ствол дерева?

Я подошла ближе и заметила тонкий ствол, чуть-чуть приподнятый над поверхностью воды.

— Не бойся, Сабина, я буду рядом, чтобы ты не упала, — проговорил Ори и тоже засмеялся.

Моя гордость была задета.

— Ничего, справлюсь, — ответная, взвалив на себя все, что могла нести, и отправилась через болото.

Но не так уж просто идти через болото. Упавшие стволы очень скользкие, и когда они начинают уходить из-под ног, задержать их очень сложно, потому что пальмы, как я уже говорила, колючие. К тому же тысячи насекомых только и ждут, чтобы наброситься на свою жертву. Во время одного из переходов я вся, с головы до ног, оказалась покрытой крупными черными пауками. Пришлось даже вытряхнуть скорпиона из рукава. А если упадешь в грязь, чего я также не избежала, тут же проваливаешься вниз почти как в чистую воду. К тому же можно подхватить всякую заразу, которая останется в организме на долгие месяцы.

Но в конце концов я привыкла к этому болоту и даже вошла во вкус. Я с детства любила приключения. А когда нам особенно везло и весь район затапливало, можно было доплыть до самого холма на лодке.

Путь через болото составлял 750 метров. Потом нужно было еще полчаса идти в гору. Этот отрезок пути был приятным. Каждый раз нас поражало разнообразие природы, огромные деревья защищали от жары, вокруг распевали свои песни сотни различных птиц.

И вот наконец собственно холм. Открывается потрясающий вид. Вокруг одни джунгли, насколько хватает взгляда — ярко-зеленый ковер, простирающийся на сотни квадратных километров. Я с первой секунды влюбилась в этот пейзаж. Действительно, райский уголок для нашего дома.

Он возвышался своими двумя этажами прямо на вершине холма и казался нам дворцом. Внизу была большая комната, ставшая кухней и столовой. Слева ванная. Наверх вела узкая лесенка. На втором этаже располагались три спальни: родителей, Кристиана и наша с Юдит.

Настали добрые времена. Мы быстро вспомнили старые привычки. Мне было уже пятнадцать, но я все еще с удовольствием сидела с друзьями у костра. А те уже превратились в юношей. Даже Ори, когда-то маленький и хилый, стал крупным и гордым мужчиной. Когда я смотрела на него, сердце наполнялось братской любовью. Ведь я помнила, как он умирал от тяжелой болезни, как постепенно стал почти членом нашей семьи. Теперь он сидел передо мной и рассказывал, как скучал по нам, как плакал. И как радовался теперь. Он сказал: «Моя семья снова со мной».

Наш новый дом на холме

Но постепенно я стала понимать, что ощущение, будто все вернулось на круги своя, обманчиво. Мы уже не играли в свои безумные игры, не изображали крокодилов, не ловили мелких съедобных животных. Меня даже не смущало то, что мы жили далеко от воды; а раньше я бы страдала от этого. Конечно, я по-прежнему с удовольствием плавала, но теперь меня больше начало волновать другое, например, жизнь моих подружек. Постепенно я все больше уходила из мальчишеского мира, отдавая предпочтение женскому окружению. Мы сидели с подругами и болтали или вместе рыбачили, добывали саго, или я помогала туземским матерям нянчить их детей. Туаре, наверное, было тяжело осознавать все эти перемены. Он по-прежнему всегда был поблизости и наблюдал за мной. Но счастливым не выглядел. Нет, он не был влюблен в меня. Еще в детстве я поняла, что он не относил меня ни к мальчикам, ни к девочкам. Просто ему стало не хватать маленькой Сабины, которая вдруг выросла.

С каждым днем фаю все больше удивлялись, что меня не крадут. По их мнению, я была уже старой. Но ни разу ни один из фаю не попытался жениться на мне или Юдит. Для них мы были из другого мира, и когда отец однажды спросил их об этом, они ответили: «Оставайтесь в своей коже, а мы останемся в своей».

Но мы с Юдин любили об этом поговорить. И когда я в очередной раз что-то сказала ей на эту тему, она, смеясь, ответила: «С нами они все равно не смогли бы жить. Мы не умеем ни саго добывать, ни рыбу ловить, ни сети плести. А им нужна такая жена. Да и, Сабина, неужели ты останешься сидеть у костра, когда муж пойдет на охоту?»

Тогда я тоже смеялась, представляя себя белой женой воина фаю. А вот сейчас, заглядывая в свою душу, я уже не так категорична в суждениях. Быть может, я бы смогла влиться в их жизнь, постепенно став членом племени. Я все чаще думаю, что мне, наверное, было бы лете устроить свою взрослую жизнь в джунглях. В любом случае там мне жить было бы проще, чем в Европе.

Но в то время я об этом не задумывалась. Я просто была рада, что снова живу там, где были все мои помыслы.

Иногда по вечерам мы сидели у костра, озаряемые лучами заходящего солнца. Здесь было прохладнее, чем внизу, у реки. Легкий ветерок обдувал наши лица, на горизонте сверкали молнии, хотя над нами темнело чистое звездное небо. Юноши рассказывали свои истории, в основном об охоте и женщинах. Я не переставала удивляться: мужчины везде оставались мужчинами. Например, Бебе утверждал, что возьмет себе жену только с большой грудью. При этом он вставал и жестами показывал желаемый размер.

— Бебе, — смеялась я, — груди такого размера не бывают у фаю!

— А у вас? — заинтересованно спрашивал он.

— Бывают. Но они не настоящие.

— Не настоящие? — На лице у юноши появилось замешательство. Все смотрели на меня. Я уже пожалела о том, что сказала. Объяснять было слишком сложно.

— Забудьте, — отвечала я.

За время нашего отсутствия произошли большие перемены. Базы Данау Бира больше не существовало. В джунглях осталось очень мало семей, и база потеряла практический смысл. Теперь мы курсировали между деревней фаю и Джаяпурой, где снимали дом. В столице тем временем появилась новая школа, в которую мы ходили вместе с другими белыми детьми, выросшими в Западном Папуа. Таким образом все больше времени мы проводили в городе, и только во время каникул возвращались к родителям и фаю. Джаяпура стала для нас своеобразным переходным мостиком от древних джунглей к цивилизации.

Но как-то раз, незадолго до окончания каникул, я вдруг ясно ощутила, как глубоко во мне засело это состояние — между джунглями и цивилизацией. И стало моей проблемой.

Мама с Кристианом и Юдит уже уехали в город, а мы с папой наслаждались последними днями с фаю. Отец предложил сплавать вверх по реке. Я с радостью согласилась, и мы отправились в племя сефоиди. Спустились вниз с холма, перешли болото и сели в лодку, где нас уже ждал Туаре.

Погода была прекрасная, солнце светило, все вокруг благоухало. Мамы рядом не было, и Туаре протянул мне стебель сахарного тростника. Мы зубами сорвали с него жесткую кожуру и принялись высасывать сладкий сок. Сок стекал по рукам, мы все уже были в сладкой пленке. Но чтобы вымыться, достаточно было всего лишь прыгнуть в воду. Мотор жужжал, деревья склонялись к воде. И на меня вдруг снизошел потрясающий покой, который последнее время я ощущала все реже. Джунгли оставались моей родиной, магическим местом, от которого я постепенно отдалялась. Но так захотелось удержать его!

Я уже не знала, кто я и где мой дом. Время, проведенное на Западе, сильно изменило меня. Я разрывалась между двумя желаниями жить в джунглях и стать современной девушкой.

Туаре вывел меня из задумчивости. Он показал на огромное дерево на берегу. Присмотревшись повнимательнее, я увидела на ветвях тысячи черных точек.

— Помнишь? Они тебе тогда не понравились... — сказал Туаре.

— Ах, да, да! — ответила я скорее себе, чем ему.

Точки задвигались, и через минуту небо закрыла туча летучих мышей. Я смотрела на них и снова спрашивала себя, зачем мучиться напрасными переживаниями. У меня есть родина, есть дом, есть семья. Что со мной случится?

Через пару дней пора было отправляться в Джаяпуру. Каникулы закончились.

В следующую встречу с фаю у меня возникло странное чувство. Все мои друзья были со мной. Они радовались, что я приехала, но уже понимали, что что-то не так. И не знали, как им себя вести. И я тоже этого не знала. Просто решила на время подавить в себе это постепенно усиливавшееся чувство внутреннего противоречия. Я постаралась провести это время будто и не уезжала никуда. Пусть детское счастье продлится хотя бы еще немножко...