32. Прощание с Наоми
32. Прощание с Наоми
Хотя, конечно, апелляции могли затянуть судебный процесс, судья Джеймс Эндмен сумел удалить Лизандрелло и ее адвоката Митчелсона из жизни Роберта Де Ниро. Но его личная жизнь не стала проще. Множились слухи, что у него и с Наоми Кэмпбелл не все ладно. Помимо этого, Де Ниро связался с актрисой, сыгравшей в фильме «Бешеный пес и Глория», Умой Турман.
В этой картине Де Ниро играет чрезвычайно учтивого и хорошо воспитанного полицейского фотографа Уэйна Доби. Фотограф настолько любезен, что его коллеги-полицейские дают ему кличку «Бешеный пес». Как-то раз притормозив у одного склада ночью, Уэйну удается пресечь грабеж, а по ходу дела он спасает жизнь одного «фраера», Фрэнка Мило, которого играет Билл Мюррей. В благодарность за это Мило направляет ту самую Глорию — Славу, которую играет Ума Турман, пожить неделю у Уэйна и доставить ему удовольствие. Сперва Уэйн категорически возражает, но девушка настаивает, объясняя, что таким образом она рассчитывается за долги своего брата, который не может вернуть деньги Фрэнку Мило. И если дело у них с Уэйном не сладится, ей несдобровать. Понятливому читателю нет нужды сообщать, что к концу недели Уэйн и Глория влюбляются друг в друга, и Уэйн теперь отказывается отдавать девушку гангстерам, вне зависимости от последствий.
Когда фильм вышел на экраны, то оказалось, что не только сам мотив «одалживания женщины» встречается в полдюжине других лент, вышедших примерно одновременно, но и что Ума Турман стоит в ряду этих «одолженных женщин» последней по сумме заклада. В «Хорошенькой женщине» Джулию Роберте «сдают в прокат» на неделю за 3000 долларов, в фильме «Медовый месяц в Вегасе» Сару Джессику Паркер предлагают обменять целиком на заклад в 65 000 долларов, а уж в «Непристойном предложении» Деми Мур была куплена на ночь персонажем Роберта Редфорда за 1 миллион долларов! Сценарист Ричард Прайс в ответ на нападки оправдывался, что его сценарий был действительно навеян реальным случаем из жизни — якобы он как-то раз познакомился в самолете с некой женщиной, с которой приключилась точь-в-точь такая же история, как с Глорией.
Картину «Бешеный пес и Глория» снимал режиссер Джон Макноутон, продюсером был Мартин Скорсезе. Макноутон стал чем-то вроде протеже Скорсезе, поскольку Скорсезе очень полюбился дебютный, противоречивый фильм молодого режиссера «Генри, портрет убийцы-маньяка». «Бешеный пес и Глория» должен был стать первым «настоящим» фильмом Макноутона. А сценарист Ричард Прайс в свое время написал «Ночь и город». Так что Де Ниро снова оказался в «кровосмесительной» ситуации — он снова работал среди всех старых друзей. И никто из них не решился сказать Де Ниро, что сыграть Уэйна Доби он смог бы и во сне, но роль от этого лучше не становится… На сей раз Де Ниро не стал ходить с полицейскими и нарабатывать опыт — в этом фильме ничто не вызывало у него особого интереса.
Все могло бы получиться по-иному, если бы они с Мюрреем поменялись бы ролями. Одетый в блестящий костюмчик гангстер с претензией на юмор был бы для Де Ниро гораздо более подходящей фигурой. Но Де Ниро не сумел посмотреть на вещи с этой точки зрения, и в результате Мюррей сыграл свою роль слабовато, оставив Де Ниро в единственной главной роли — что сделало актера главным героем своего фильма.
«Мы провели читки с Джоном Макноутоном, Стивом Джонсом и Мартином Скорсезе и с другими, чье мнение нам было важно, — объясняет Де Ниро такой расклад ролей. — Сперва я прочел роль Фрэнка, а потом — роль Уэйна. Я склонялся к роли Уэйна, но мне нужны были какие-то исходные наводки, надо было понять, как видит этого персонажа Джон. Так что мы с ним еще раз прошлись по сценарию вместе и все-таки решили, что мне подойдет роль Уэйна. Фрэнк Мило — тоже хорошая роль, забавная. Он ироничен, он комик и тому подобное. Но я такое уже пробовал делать, и теперь мне лучше было взяться за Уэйна».
На первый взгляд это кажется любопытным выбором. Вряд ли Де Ниро опасался повторения неудачи с Рупертом Папкином, персонажем, похожим на Фрэнка, — ведь он сыграл Руперта десять лет назад. С другой стороны, он понимал, что все видят, как в свое время оригинальнейший актер своего поколения играет раз за разом в римейках — «Мы — не ангелы», «Мыс страха» и «Ночь и город».
«Бешеный пес и Глория» интересен в двух отношениях. Де Ниро второй раз поет в этом фильме на экране. Ранее он напел несколько куплетов из «Голубой луны» в фильме «Нью-Йорк, Нью-Йорк». А в этот раз получилось, «как у жиголо». Здесь Де Ниро поет самые обычные песенки, которые можно услышать краем уха на улочках Маленькой Италии, так что пение здесь не создало ему много проблем. Во-вторых, в этой картине Де Ниро впервые играет настоящую любовную сцену. Многие его прежние романтические роли — особенно во «Влюбленных» — выделялись именно отсутствием непосредственного изображения самой любви на экране. А здесь Уэйн и Глория занимаются любовью в своей немного неуклюжей и неуверенной, но очаровательной манере.
«Всегда трудно сделать любовную сцену в кино, — говорит Де Ниро. — Все вокруг смотрят на тебя, и ты напряженно думаешь, как это выглядит со стороны. Мне понравилось делать такую робкую любовную сцену — все начинается, когда они просто смотрят телевизор. Это была моя любимая сцена, она хорошо написана и неплохо реализована. Я и раньше делал любовные сцены в кино, но не такие реалистические. Но здесь этого требовал характер самого фильма. Я играл любовные сцены в других картинах, они выглядели, возможно, несколько претенциозно, но вот уж эта последняя, по-моему, хороша. Тут есть реализм, и Джон хорошо над ней поработал. Но делать это трудно, очень неловко».
Ума Турман была замужем за актером Гэри Олдмэном, но недавно развелась. Они подружились и сошлись с Де Ниро после совместной работы в фильме «Бешеный пес и Глория». Позднее она рассказывала в журнале «Вэнити Фэйр», что они с Де Ниро были друзьями, но не были близки. В это же время «эксперту» «Дейли Мейл» по шоу-бизнесу Бэзу Бэмигбою пришло в голову снова осветить запутанную любовную жизнь Де Ниро.
«Ума и Роберт стали добрыми друзьями после совместной работы в фильме, — сообщил Бэмигбою представитель актрисы. — Они встречаются всякий раз, как оба оказываются в Нью-Йорке. Они не живут друг с другом, но они любят шутить и прикидываются любовниками, чтобы поиздеваться над прессой».
Де Ниро никогда еще не был в роли шутника, и, во всяком случае, ему не приходилось шутить с прессой, так что к этому объяснению надо отнестись со здоровой долей скепсиса. Однако каковы бы ни были его отношения с Турман, когда Де Ниро прибыл на Каннский кинофестиваль в мае 1993 года, его отношения с Наоми Кэмпбелл были закончены. В марте того же года «Нью-Йорк дейли ньюс» сообщила, что Де Ниро и Турман «просто друзья» — именно то же самое выражение, которым описывались взаимоотношения с самой Кэмпбелл перед тем, как Де Ниро «ушел» к ней от Туки Смит. И, по совпадению, через несколько недель Де Ниро с Кэмпбелл действительно расстались. Кэмпбелл тогда уже была в связи с музыкантом Адамом Клейтоном из рок-группы «U-2», но основным препятствием для их отношений было, вероятно, то, что Де Ниро никак не мог одобрить манеру игры Кэмпбелл…
Кэмпбелл, похоже, решила получить роль в фильме Де Ниро «Бронкская история», который он снимал зимой 1992 года и в начале 1993-го. Она предприняла некоторые действия по подготовке к роли юной чернокожей девушки в фильме. Кэмпбелл работала с тренером-логопедом Сэмом Чуэтом — тем самым, который «делал» Де Ниро голос Макса Кэйди в картине «Мыс страха», — чтобы избавиться от английского акцента и выглядеть естественно в роли молодой негритянки из Бронкса. Но Де Ниро ее исполнение не убедило, и он ей роли не дал. Де Ниро заявил, что его нежелание снимать ее «основано исключительно на профессиональных соображениях и не имеет никакого касательства к их личным отношениям». Однако через несколько дней между ними произошел разрыв, она улетела в Ирландию, где вскоре объявила о своей помолвке с Клейтоном.
Но пока они были вместе, они переживали разнообразные срывы и вспышки в своих отношениях. Наоми была очень увлечена своим любовником и ревниво следила за ним. Нью-йоркский журналист Джордж Раш сообщал, что Наоми однажды даже вызвала пожарную команду на квартиру к Де Ниро, поскольку подозревала, что он там развлекается с другой женщиной.
Однако сама она настаивает, что их отношения были длительными и стабильными, не короткой интрижкой, как их описывали.
«Жизнь с Робертом многому меня научила, — говорила она впоследствии. — Он — фантастический человек, и мы были очень, очень близки с ним. Нам удалось сохранять хорошие добрые отношения довольно долго. Многие, наверное, не знают, что мы были вместе три года. Я думала устроить свою жизнь с ним, но, наверное, всякая девушка проходит через эту стадию надежд… С ним было совершенно иначе, чем с другими, потому что Роберт не похож на человека из шоу-бизнеса. Он держится в сторонке от всяких светских приемов и премьер, и мне это нравилось».
По поводу «Бешеного пса и Глории» отзывы в прессе были небогатые, так же, как и в отношении игры Де Ниро в «Ночи…» и в «Любовнице». Де Ниро уже устал слышать о себе, что он «слишком тонко размазывает свой талант», и когда это прозвучало в журнале «Тайм-аут», Де Ниро взвился. Раньше он был в хороших отношениях с этим журналом и дал им большое интервью в тот самый момент, когда у него буквально не было ни минуты времени. Когда они писали о его «отрывочных прилетах» в Лондон, Де Ниро уже разозлился. Журналист Стюарт Джеффрис сослался на мнение журнала, что, хотя Де Ниро стал выдавать в последнее время гораздо больше продукции по количеству, ничего хорошего о ее качестве сказать нельзя.
Де Ниро взбеленился.
«Послушайте, — возмущался он. — Вы хотите со мной побеседовать с пользой и удовольствием, или вы из меня хотите выжать что-то? Я не желаю и слышать о «Тайм-ауте», это гнусный долбанный журнальчик, ясно вам? И мне наплевать, что они там думают, больше я делаю или меньше. И не надо меня спрашивать с намеками».
Джеффрис резонно заметил, что вопрос вовсе не содержал в себе никаких намеков. Но Де Ниро не уступал.
«Если вы не хотите задавать мне продуктивные, позитивные вопросы о моем фильме, а хотите лезть в мои личные дела, то тогда «пока»! Выше головы не прыгнешь, парень! Знаете, либо мы будем говорить прямо или вообще не будем. И мне нечего подсовывать сплошной негатив, меня он не интересует! Вы хотите вытянуть из меня нужный ответ на ваш вопрос, а мне это ни к чему! Так что я больше не стану давать вам интервью, ясно? Хотите говорить о фильмах — задавайте открытые вопросы, но не надо пытаться меня разозлить или выжимать из меня заданные ответы…»
Снова, как и в случае с Барри Норманом, разумные вопросы журналиста вызвали у Де Ниро гнев. В обоих случаях его ответы журналистам были совершенно неадекватными и сделали ему мало чести — и как актеру, и как человеку. Карьера Де Ниро в кино и отчасти его поведение в жизни и раньше бывали отмечены такими необузданными вспышками внутренней ярости. Но теперь, когда ему перевалило за пятьдесят, можно было бы ожидать от актера некоторого успокоения и большего самоконтроля. И к сожалению, его ярость, его гнев вовсе не были направлены на уровень собственного исполнения, которое становилось все более схематическим и бесцветным. Характеры персонажей, которых он играл, оказывались все менее и менее сложными. Исследование роли и подготовка к ней занимали все меньше времени. При съемках фильма «Стэнли и Айрис» он даже решил позволить другому актеру вытягивать на себе картину — поступок, не вообразимый для молодого Де Ниро. Так что злобные ответы Де Ниро на вполне законные вопросы показывают, что он сам не хуже других понимал всю серьезность ситуации.
«С возрастом становишься немножко уверенней, — говорил он впоследствии в интервью «Лондон Ивнинг Стэндарт». — Немного спокойнее в отношении некоторых вещей. Гнев? Ну, я и сейчас могу прийти в ярость, если почувствую, что из меня хотят выжать какую-то выгоду или, к примеру, фотограф со своей камерой полезет мне в лицо… Теперь я стараюсь не реагировать, и тогда ситуация, как правило, сама как-то рассасывается. Такие вещи как-то сами по себе отсеиваются…»
Это интервью было сделано в феврале 1994 года. Чернила, в фигуральном смысле, еще не просохли на бумаге, когда Де Ниро через пару недель набросился на очередного фотографа и оскорбил его. Он заявил, что фотограф выследил его и пытался тайком сфотографировать в ресторане «Элейн» в Нью-Йорке. Де Ниро был там на банкете по случаю премьеры фильма «Джимми Голливуд», где в главной роли играл его приятель Джо Пеши, причем явился на банкет специально через черный ход и кухню, дабы избежать столкновения с репортерами. Человек, замешанный в это дело, оказался фотографом «Нью-Йорк дейли ньюс», хотя утверждал, что Де Ниро его с кем-то перепутал. Однако в любом случае актер вел себя крайне странно для человека, который выбрал в жизни дорогу, всегда открытую для глаз публики.
Роберт Де Ниро ожидал в 1993 году выхода еще одного своего фильма. Его друг, продюсер «Неприкасаемых», Арт Линзон привлек его внимание к первому тому автобиографического романа Тобиаса Вольфа «Жизнь этого парня». Вольф вырос в семье с любвеобильной матерью и тираном-отчимом, который парадоксальным образом полагал, что делает мальчику только благо, заставляя его вести полную лишений жизнь. Линзон считал, что роль этого отчима, Дуайта, будет как раз впору для Де Ниро. Действительно, Де Ниро, прочтя книгу, даже отправился в гости к Вольфу — для подробной беседы. Вольф вспоминает, как актер появился в его доме с экземпляром романа под мышкой и толстенным блокнотом с сотнями вопросов по поводу личности Дуайта. Де Ниро был под большим впечатлением от романа, и, как оказалось, Вольф тоже остался под большим впечатлением от Де Ниро.
Имея в своем активе Де Ниро, Линзон должен был теперь искать режиссера на этот фильм. Он выбрал молодого шотландского режиссера Майкла Кейтон-Джонса. Потерпев неудачу с триллерной телесерией четвертого канала британского телевидения, Кейтон-Джонс выпустил затем три относительно неплохих фильма. Его кинодебют, фильм «Скандал», о деле Профьюмо, собрал приличные деньги на обоих берегах Атлантики. Две другие его картины тоже понравились публике в Америке и Великобритании. Кейтон-Джонс ощутил симпатию к книге Вольфа, поскольку, как и автор, родился и вырос в маленьком городке, лучшие дни которого были в прошлом… Со своей стороны, Де Ниро почувствовал симпатию к Кейтон-Джонсу. Шотландец, конечно, не мог тягаться с «крутой» молодежью вроде Квентина Тарантино, но для Де Ниро это было, по крайней мере, отходом от малоэффективной практики его последних лет, когда он ставил только на заведомо беспроигрышные варианты, в которых и выиграть было ничего невозможно. Как оказалось, на сей раз выбор его был явно успешен.
«Я думаю, если Боб решает играть какую-то роль, так тому и быть, — говорит Кейтон-Джонс. — Он делает то, что он делает. Он самый трудный актер для работы из всех, с кем я встречался в жизни. Не думаю, что он чувствует необходимость выполнять какие-то коммерческие запросы, он просто ощущает себя актером, и все. Он не делает картину, он делает только роль в картине. Думаю, его влечет к интересным характерам, и не карьерные соображения подталкивают его к выбору той или иной роли. Для него большая проблема — это вопросы, обусловленные тем, что мы знаем его физические данные, его работу «натурой». Постепенно понимаешь, что в этом человеке есть и другая сторона, в нем много нежности, красоты и мягкости. Насколько я в этом понимаю, в своей работе он занимается исследованием черт собственного характера. И если он постоянно обращается к темным сторонам души, то лишь потому, что их интереснее играть…»
Дуайт Хансен был, пожалуй, самым сложным персонажем из всех, которые Де Ниро сыграл за долгое время. Он может выглядеть очаровательным плутом, когда имеет дело с матерью Вольфа (ее играет Эллен Баркин), а может выглядеть настоящим садистом — в отношениях с самим Вольфом. Остается только гадать, думал ли Де Ниро о Мэни Фарбер или о любовниках своей собственной матери, когда решил играть Дуайта. Кейтон-Джонс пригласил на роль юного Тобиаса Вольфа новичка Леонардо Ди Каприо, и тот оправдал доверие, показав поразительное по силе исполнение.
«Леонардо ничуть не смущался от присутствия рядом Де Ниро, — вспоминает Кейтон-Джонс. — Боб и Эллен готовятся к роли по своим правилам, они люди взрослые и делают для роли массу всякого. Леонардо спросил меня, что ему надо делать в смысле подготовки, а я-то и не хотел на самом деле, чтобы он что-то для этого делал. Я хотел, чтобы он вел себя просто как ребенок. Мне нужно было самому бороться на съемочной площадке за него, чтобы в результате он получился спонтанным и естественным — то есть как раз вопреки всему, чего от него ожидали… Он был так честен и так эмоционально открыт, что другим актерам приходилось дотягиваться до него. Он был наравне с Бобом и Эллен, и им не приходилось глядеть на него свысока. Скорее он смог бы на них так посмотреть».
Де Ниро тоже был под большим впечатлением от игры юного актера, хотя позднее признавался, что обошелся с юношей чуть круче, чем следовало.
«В той картине я играю отчима, у которого есть, помимо пасынка, свои дети, — говорил Де Ниро на пресс-конференции в Каннах в мае 1993 года. — У меня у самого трое детей, и в фильме «Жизнь этого парня» я использовал определенные собственные ощущения по поводу детей и пытался обратить их на Леонардо. Он примерно одного возраста с моим сыном, а ведь временами я, как любой отец, чувствовал, будто я убиваю собственного сына — так что именно эти чувства я перенес на бедного Леонардо».
Заявление Де Ниро в Каннах о наличии у него троих детей может быть либо простой ошибкой в подсчетах, либо необъяснимым фрейдистским вывертом сознания. Ведь всего за несколько недель до того судья в Лос-Анджелесе установил, что у Де Ниро не трое детей, а двое…
«Жизнь этого парня» делалась для «Уорнер Бразерс» в тот период, когда студия достигла колоссальных успехов в проталкивании на рынок беспроигрышных боевиков типа «Бэтмен», «Смертельно оружие» и тому подобных. А такая картина, как «Жизнь этого парня», оказалась в более сложном рыночном положении. Фильм было нелегко продвинуть в прокат, и несмотря на множество положительных рецензий и удачно прошедшие показы в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, премьера его не прошла в широкой аудитории. В Великобритании фильм вообще практически не шел. По печальной иронии судьбы, когда Де Ниро, впервые за много лет наконец сделал блестящую роль, у него уже не осталось зрителей…