144 К Наоми Митчисон
144 К Наоми Митчисон
Миссис Митчисон вычитывала корректуру в верстке первых двух томов «Властелина Колец». В письме к Толкину она задает ему ряд вопросов по книге.
25 апреля 1954
Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд
Уважаемая миссис Митчисон!
С моей стороны было грубостью и черной неблагодарностью не написать и не поблагодарить вас за все ваши письма, подарки и приветы — тем более что ваш интерес очень поддерживает и ободряет меня в унынии, каковое вполне предсказуемым образом сопутствует трудоемкой публикации такого произведения, как «Властелин Колец». Очень неудачно вышло, что все это свалилось на меня именно тогда, когда я был крайне сильно загружен другими делами и обязанностями, так что у меня порою просто голова идет кругом.
Попытаюсь ответить на ваши вопросы. Должен сказать, что очень им рад. Я сам люблю, когда все проработано в подробностях и на все разумные вопросы могут быть даны ответы. Ваше письмо, я надеюсь, подскажет мне, какие сведения следует отобрать (как обещано) для приложения, и укрепит мои позиции в глазах издателей. Поскольку третий том окажется заметно тоньше второго (события ускорились, разъяснений требуется меньше), сколько-то места в нем, я полагаю, найдется. Моя проблема не в том, что материала не хватает, а в том, как выбрать нужное из целой горы уже написанного.
Разумеется, возникает конфликт между литературной «техникой» и увлеченностью детальной проработкой воображаемого мифического Века (мифического, не аллегорического: я аллегориями не мыслю). В том, что касается самого повествования, сдается мне, это хорошо, что остается столько всего необъясненного (особенно когда объяснение на самом-то деле существует); и с этой точки зрения я, пожалуй, допустил ошибку, пытаясь объяснить слишком многое и сообщив слишком многое из предыстории. Так например, многие читатели в «Совете Эльронда» просто-таки увязли. А ведь даже в мифическом Веке должна оставаться загадка-другая, как оно всегда и бывает. Вот, например, Том Бомбадил (умышленно).
Но дополнительных исторических сведений (о более ранних периодах) существует сколько душе угодно — в «Сильмариллионе» и связанных с ним преданиях и поэмах, составляющих «Историю эльдар» (эльфов). Думается мне, в случае (на что надежды мало), если достаточное число людей заинтересуются «Властелином Колец» настолько, чтобы оплатить расходы на публикацию, достойные издатели, возможно, сочтут нужным выпустить и кое-что из этого. Собственно говоря, «Сильмариллион» написан раньше, и мне хотелось бы публиковать материал в исторической последовательности, тогда в настоящей книге не понадобилось бы такого количества аллюзий и разъяснений. Однако «Сильмариллион» у меня так и не взяли.
Третий том, конечно же, был завершен много лет назад, в том, что касается повествования как такового. Я уже закончил необходимую редактуру, и текст вот-вот пойдет в набор. А тем временем я посвящаю жалкие урывки свободного времени тому, что ужимаю исторический, этнографический и лингвистический материал для Приложения. Если вам это интересно, я пришлю вам экземпляр статьи (сущий черновик), где речь идет о Языках (и Письменности), Народах и Переводе.
О последнем я много думал. Прочие создатели воображаемых миров, при всех своих талантах рассказчика (как, например, Эддисон) об этом вопросе как-то забывают. Но я, в конце концов, филолог, и, как бы мне ни хотелось добиться большей точности в отображении иных сторон и аспектов культуры, все они — вне моей компетенции. Как бы то ни было, «язык» — важнее всего, ведь именно на языке рассказывается сюжет и ведутся диалоги; однако в те времена на английском ни один народ говорить просто не мог. Так что поступил я вот как: приравнял к английскому вестрон или повсеместно распространенное Всеобщее наречие Третьей эпохи; и перевел с вестрона на английский все, включая названия вроде «Шира», слегка варьируя стиль, чтобы обозначить диалектные различия. Языки, совершенно чуждые В.н., остались как есть. За исключением нескольких обрывков Черного наречия Мордора и нескольких имен и боевого клича на языке гномов, все они — почти целиком и полностью эльфийские (эльдарин).
Однако ж языки, вестрону родственные, представляли особую проблему. Я облек их в наречия, родственные английскому языку. Поскольку рохиррим представлены как недавние выходцы с севера и говорят они на архаическом языке людей, сравнительно мало затронутом влиянием эльдарина, я придал их именам формы, подобные (но не идентичные) древнеанглийским. Язык Дейла и Долгого озера, если бы таковой фигурировал в повествовании, был бы более-менее стилизован под скандинавский; но представлен он лишь несколькими именами, в частности именами гномов, уроженцев тамошних краев. Все это — древнеисландские имена карликов.
(Предполагается, что гномы хранят свой собственный родной язык более или менее в тайне и для всех «внешних» целей используют язык людей, рядом с которыми живут; своих собственных, «истинных» личных имен на своем языке они не открывают никому.)
Подразумевается, что вестрон или В.н. происходит от адунаика, языка людей, нуменорцев, источником распространения которого стали нуменорские королевства времен Королей и особенно Гондор, где до сих пор используется более возвышенная и несколько более архаичная форма этого языка (тем же стилем обычно изъясняются и эльфы, когда переходят на этот язык). Однако все гондорские имена и названия, за исключением нескольких, предположительно доисторического происхождения, являются эльфийскими, поскольку нуменорская знать по-прежнему использовала эльфийский язык или, по крайней мере, его знала. Объясняется это тем, что нуменорцы были союзниками эльфов в Первую эпоху и по этой причине получили в дар остров Нуменор-Атлантиду.
В книге представлены два эльфийских языка. Они более-менее существуют на самом деле, поскольку их я разработал довольно полно, а также их историю и подробности их родства. Они задумывались как (а) отчетливо европейские по стилю и структуре (не в деталях); и (б) особенно эстетически приятные. Первого достичь нетрудно; вот со вторым приходится непросто, поскольку личные, индивидуальные предпочтения, особенно в том, что касается фонетической структуры языков, сильно разнятся, даже будучи сформированы под влиянием усвоенных языков (включая так называемый «родной»).
Так что я решил угодить себе самому. Архаический язык мудрости выступает чем-то вроде «эльфийской латыни», а транслитерируя его так, чтобы написание близко напоминало латынь (вот только у используется исключительно в качестве согласного, как в английском «yes»), я усилил сходство с латынью еще и зрительно. Собственно, можно сказать, что язык этот создан на латинской основе с добавлением еще двух (основных) ингредиентов, доставляющих мне «фоноэстетическое» удовольствие: финского и греческого. Однако ж он в меньшей степени построен на согласных, нежели любой из этих трех. Это — Высокое эльфийское наречие или, если использовать термин из самого языка, квенья (эльфийский).
Живой язык Западных эльфов (синдарин или наречие Серых эльфов) встречается значительно чаще, особенно в именах и названиях. Восходит он к общему с квенья источнику; однако благодаря специально разработанным изменениям он сделался лингвистически очень похож на брито-валлийский (хотя ему и не идентичен): потому что такое свойство, в определенном лингвистическом настроении, я нахожу весьма привлекательным, и еще потому, что оно вроде бы соответствует довольно-таки «кельтскому» характеру легенд и историй, в которых фигурируют его носители.
«Эльфы» — это перевод слова «квенди», теперь, наверное, не вполне подходящий, а поначалу вполне сносный. Они представлены как раса, сходная с людьми внешним обликом (и чем дальше в прошлое, тем больше), а в былые дни — и статью. Нет, в подробности отличий эльфов от людей я здесь вдаваться не буду! Но я так полагаю, что квенди этих преданий, по сути, имеют мало общего с европейскими эльфами и фэйри; и если бы от меня потребовали рационалистического объяснения, я бы сказал, что на самом деле они олицетворяют собою людей, наделенных многократно увеличенным эстетическим и творческим потенциалом, большей красотой, более долгой жизнью и благородством, — то Старшие Дети, обреченные угаснуть, уступая путь Пришедшим Следом (людям) и выжить лишь в тонкой ветви родословной, смешавшей кровь с народом людей, среди которых только это одно и дает право на истинное «благородство».
Предполагается, что эльфы в самом начале разделились на две или даже три разновидности. 1. Эльдар, внявшие призыву Валар или Властей покинуть Средиземье и отправиться за Море на Запад; и 2. Меньшие эльфы, на призыв не откликнувшиеся. Большинство эльдар по завершении великого похода достигли Западных берегов и уплыли за Море; то были Высокие эльфы, чьи способности и познания несказанно умножились. Но часть их в конце концов осела на северо-западном побережье: это были синдар или Серые эльфы. Меньшие эльфы в истории почти не фигурируют, разве что как часть народа эльфийских королевств, Северного Мирквуда и Лориэна, где правят эльдар; их языки не представлены.
Высокие эльфы, фигурирующие в этой книге, это Изгнанники, возвратившиеся из-за Моря обратно в Средиземье, после событий, составляющих главную тему «Сильмариллиона»; они принадлежат к одному из основных родов эльдар: нолдор{180} (Владеющие Знанием). Или, скорее, последние оставшиеся из их числа. Ибо сам «Сильмариллион» и Первая эпоха завершились уничтожением изначальной Темной Власти (Саурон был при ней всего лишь местоблюстителем) и прощением Изгнанников, которые вновь вернулись за Море. Остались только те, что всей душой полюбили Средиземье и тем не менее жаждали неизменной красоты Земли Валар. Затем-то и созданы Кольца: ибо Три Кольца как раз и наделены силой сохранения, но не рождения. Пусть и неоскверненные, поскольку Саурон не участвовал в их создании и даже не касался их, они тем не менее отчасти — результат его наставлений и в конечном счете оказываются под контролем Единого. Так что, как вы еще увидите, после того, как не станет Единого Кольца, последние хранители мудрости и красоты Высоких эльфов лишатся силы задерживать ход времени — и уйдут.
Прошу прощения за географию. Страх как трудно, должно быть, обходиться без карты или даже нескольких. В том I войдет карта части Шира и мелкомасштабная общая карта всего театра событий, включая также и места, в тексте лишь упомянутые (карта в конце «Хоббита» — ее с.-в. уголок). Их перерисовал с моих куда менее изящных карт мой сын Кристофер, в сей мудрости весьма искушенный. Однако ж пробный отпечаток у меня только один, да и тот надо вернуть. Я благоразумно начал с карты и подогнал под нее повествование (как правило, тщательно выверяя расстояния). Метод «наоборот» чреват путаницей и ляпами; в любом случае утомительная это работенка — составлять карту по сюжету; боюсь, вы уже и сами в этом убедились.
Свои собственные рабочие карты выслать вам не могу; но, может быть, вот эти черновые и не везде точные наброски, состряпанные в спешке и в разные периоды времени для читателей, вам хоть сколько-то помогут….. Можно ли вас попросить, когда вы с этими рукописными картами закончите или сделаете для себя заметки, выслать их назад? Мне они еще пригодятся для составления новых; но пока до этого руки никак не дойдут. Скажу лишь, что карты моего сына восхитительно четки, насколько позволяет уменьшение при воспроизведении; да только, увы, содержится в них отнюдь не все!
Ответы на то и се. Драконы. Они вовсе не сгинули; поскольку заявляли о себе во времена гораздо более поздние, ближе к нашим. Разве я сказал что-то, наводящее на мысль о полном исчезновении драконов? Если так, то придется исправить. Единственное, что приходит на ум, так это абзац в томе I на стр. 70: «Ныне не осталось на земле ни одного дракона, в ком древнее пламя пылало бы достаточно жарко». Но, как мне кажется, отсюда следует, что драконы еще живы на свете, пусть и не во всей своей первозданной мощи. У меня есть длинная историческая таблица событий от Начала до Конца Третьей эпохи. Довольно полная; но я вполне согласен, что краткий вариант, включающий в себя значимые для книги события, может оказаться небесполезен. Если вам пригодились бы распечатки этого материала: напр. «Кольца Власти», «Низвержение Нуменора», «Списки Наследников Элендиля», «Дом Эорла» (генеалогия); «Генеалогия Дурина и гномьих владык Мории» и «Повесть Лет» (особенно Второй и Третьей эпох), я попытаюсь вскорости разжиться копиями…..
Орки (само слово я лично возвожу к древнеанглийскому ore, «демон», но только потому, что подошло фонетически): о происхождении их нигде внятно не говорится. Но поскольку они — прислужники Темной Власти, а позже — Саурона, ни один из которых не мог и не стал бы производить ничего живого, они должны быть «искажениями». К моему непосредственному опыту они отношения не имеют; но многим, как мне кажется, обязаны легендам о гоблинах (слово «гоблин» используется в «Хоббите» как перевод; слово «орк» там встречается только один раз, если не ошибаюсь), особенно в варианте Джорджа Макдональда, за исключением мягких, неслышно ступающих лап — вот в это я так и не поверил. Синдарская форма этого слова — «orch» (мн.ч. «yrch»); в Черном наречии — «uruk».
Черное наречие использовалось только в Мордоре; представлено оно лишь надписью на Кольце, фразой в устах орков Барад-дура (том II стр. 48)[262] и словом «назгул» (ср. «назг» в надписи на Кольце). Никакой другой народ по доброй воле его не употреблял, и в результате даже географические названия в Мордоре — английские (вместо В.н.) или эльфийские. «Мораннон» по-эльфийски — «Черные Врата»; ср. «Мордор» — «Черная Земля», «Мор-ия» — «Черная Бездна», «Мор-тонд» — «Черный Корень» (название реки). «Рохир-рим» — это эльфийское (гондорское) название народа, который сам себя именовал Всадниками Марки или эорлингами. С ивритом такая форма ничего общего не имеет. В языках эльдар по форме и употреблению различаются «партитивное», или «частичное» множественное число и общее или совокупное множественное число. Таким образом, «yrch» — «орки, несколько орков, des orques{181}» встречается в т. I стр. 359, 402; для обозначения орков как расы или всей упомянутой ранее группы употреблялось бы слово «orchoth». В наречии Серых эльфов общее множественное число очень часто образуется путем прибавления к имени (или географическому названию) какого-нибудь слова, обозначающего «племя, воинство, орда, народ». Отсюда — «харадрим» (Haradrim), южаки: кв. rimbe, синд. rim, «воинство»; «онод-рим» (Onod-rim), энты. Слово «рохиррим» (Rohirrim) восходит к roch(кв. rokko) — «конь», и эльфийской основе kher — «владеть»; отсюда синдарское Rochir — «повелитель коней» и Rochir-rim, «воинство повелителей коней». В гондорском произношении ch (как в немецком, валлийском и т. д.) перешло в h (не немое); и так в Rochann («Гиппия») — на Rohan.
Беорн уже умер; см. том I стр. 241. Он фигурировал в «Хоббите». Тогда шел 2940 год Третьей эпохи (1340 по ширскому летосчислению). А теперь У нас — 3018–3019 (1418–1419). Пусть и оборотень, и, вне всякого сомнения, немножко волшебник, Беорн все-таки был человеком.
Том Бомбадил — персонаж не слишком-то важный (для повествования). Думаю, он сколько-то значим как «комментарий». Я хочу сказать, так я на самом деле не пишу: он просто выдумка (впервые появившаяся в «Оксфорд мэгэзин» около 1933 г.), и представляет собою нечто, что мне кажется важным, хотя в подробностях проанализировать это чувство я не готов. Однако ж я бы Тома не оставил, не обладай он своего рода функцией. Скажем, так. Повествование основывается на том, что есть сторона добра и есть сторона зла: красота противостоит безжалостному уродству, тирания — королевской власти, умеренная свобода по доброму согласию противостоит принуждению, которое давным-давно утратило какую бы то ни было цель, кроме власти как таковой, и так далее; но обе стороны, в определенной степени, защищают ли они или разрушают, нуждаются в некотором контроле. Но если вы, так сказать, дали «обет бедности», отказались от контроля и радуетесь вещам ради них самих, безотносительно к себе, смотрите, наблюдаете, отчасти познаете, тогда вопрос правоты и неправоты контроля и власти утратит для вас всякий смысл, а орудия власти станут бесполезными побрякушками. Это — естественный пацифистский взгляд на вещи, что всегда приходит на ум, если идет война. Но, похоже, с точки зрения Ривенделла подобный подход к жизни, конечно, прекрасен, однако есть в мире вещи, с которыми ему не справиться; и от них, тем не менее, зависит само его существование. В конечном итоге лишь победа Запада позволит Бомбадилу остаться или даже просто выжить. В мире Сауронау него нет будущего.
В моем представлении с женами энтов Том Бомбадил никак не связан. Что с ними случилось, в данной книге не разъясняется. Он в некотором роде ответ им в том смысле, что он, — по сути дела, нечто диаметрально противоположное, олицетворяя, скажем, Ботанику и Зоологию (как науки) и Поэзию в противопоставлении Скотоводству, Сельскому Хозяйству и практичности.
На самом деле, как мне думается, жены энтов исчезли безвозвратно, будучи уничтожены вместе со своими садами в войне Последнего Союза (Вторая эпоха 3429–3441), когда Саурон использовал тактику «выжженной земли» и спалил их владения дотла, чтобы помешать наступлению Союзников вниз по Андуину (в томе II на стр. 79 есть на это ссылка[263]). Сохранились они только в «земледелии», переданном людям (и хоббитам). Безусловно, есть вероятность того, что иные из них бежали на восток или даже попали в рабство: тираны, даже в таких преданиях, должны обеспечивать экономическими и сельскохозяйственными тылами своих солдат и кузнецов. Если кто-то из них и выжил таким образом, они наверняка непомерно отдалились от энтов, так, что возобновление отношений стало бы крайне затруднительным, — разве что, соприкоснувшись с индустриализированным и милитаризованным земледелием, они чуть набрались бы анархического духа. Надеюсь, что так. Я не знаю.
Хоббитята очаровательны, но боюсь, что в этой книге увидеть их можно лишь в начале тома I, и то мельком. Эпилог, содержащий в себе картинку более подробную (хотя и довольно неординарного семейства) удостоился столь дружного осуждения, что включать его я не стану. Надо же где-то поставить точку. Да, Сэм Гэмджи в некотором смысле в родстве с доктором Гэмджи — в том смысле, что имя его не облеклось бы в такую форму, если бы я не слышал о повязках «гэмджи»; и, помнится мне, некий доктор Гэмджи (наверняка родственник) жил в Бирмингеме в пору моего детства. Как бы то ни было, это имя мне всегда казалось знакомым. Первым возник Папаша Гэмджи; для моих детей он — персонаж просто-таки легендарный (прототипом ему послужил вполне реальный старикан, вот только звали его иначе). Но, как вы прочтете в разъяснении, в этой истории Гэмджи является «переводом» подлинного хоббитского имени, восходящего к названию деревни (занимающейся плетением веревок), англизированному как «Gamwich» (произн. «Гэммидж») близ Тайфилда (см. том II стр. 217)[264]. Поскольку Сэм был близким другом семейства Коттонов{182} (еще одна производная от названия деревни), я поддался искушению состряпать что-то вроде хоббитской шутки и написал «Gamwichy» [произносится «Гэммиджи». — С.Л.] как «Gamgee» [ «Гэмджи». — С.Л.], хотя не думаю, что в настоящем хоббитском диалекте такая шутка когда-либо возникала на самом деле.
Персонажей, четко противопоставленных Магам, в книге нет; это перевод (возможно, неадекватный, но на протяжении всего текста противопоставляемый другим терминам, обозначающим «колдунов») кв. — эльфийского истари. В Третью эпоху об их происхождении было известно лишь немногим (скажем, Эльронду и Галадриэль). Говорят, что впервые они появились около 1000 года Третьей эпохи, когда тень Саурона только начала расти и обретать новый облик. Они всегда выглядели как старцы, но в ходе трудов своих медленно старели еще больше, и исчезли, когда пришел конец Кольцам. Считалось, что они — Посланники (в терминах этого предания — с Дальнего Запада из-за Моря), и истинная их миссия — Гандальв сохранил ей верность, а Саруман извратил ее — поддерживать и пробуждать врожденные силы Врагов Саурона. Противоположностью Гандальва был, строго говоря, Саурон, в одном из аспектов Сауроновой деятельности; как Арагорн — в другом.
Уцелевший балрог явился из «Сильмариллиона» и легенд Первой эпохи. Так же, как и Шелоб. Балроги, чьим главным оружием служили бичи, были первозданными духами уничтожающего огня, главными слугами первозданной Темной Власти Первой эпохи. Предполагалось, что всех их уничтожили при низвержении Тангородрима, северной крепости Темного Властелина. Но выясняется (в любой эпохе обычно присутствуют пережитки предыдущих, чаще дурные), что один из них спасся и укрылся под горами Хитаэглина (Туманные горы). Примечательно: только эльф знает, что это за существо — и, конечно же, Гандальв.
Имя Шелоб (английский, изображающий В.н. «she+lob» = паучиха) является переводом эльфийского «унгол», «паук». Она представлена в т. II стр. 332 как потомок гигантских пауков долин Нандунгортина, что фигурируют в легендах Первой эпохи, особенно в главной из них, в повести о Берене и Лутиэн. Ссылки на нее встречаются то и дело, поскольку, как указывает Сэм (том II стр. 321)[265], данная история в известном смысле является ее продолжением. Оба — Эльронд (и его дочь Арвен Ундомиэль, очень похожая на Лутиэн и внешностью, и судьбой) являются потомками Берена и Лутиэн; точно так же, как в гораздо более дальнем колене Арагорн. Сами гигантские пауки были лишь отпрысками Унголиантэ, первозданной поглотительницы света, что в обличий паучихи пришла на помощь Темной Власти, но в итоге рассорилась с сообщником. Таким образом, Шелоб и Саурон, сподвижник Темной Власти, не связаны никаким союзом, но лишь общей ненавистью.
Галадриэль — ровесница Шелоб, или даже старше. Она — последняя из Великих, кто еще остался среди Высоких эльфов; она «пробудилась» в Эльдамаре за Морем, задолго до того, как Унголиантэ явилась в Средиземье и расплодила там свое потомство…..
Ну что ж, после долгого моего молчания вы истребовали-таки вполне себе длинный ответ. Надеюсь, не слишком длинный даже для такого отрадного, ободряющего интереса. Я глубоко вам за него признателен; и надеюсь, все живущие в Каррадейле[266] примут мою благодарность.
Искренне Ваш, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.