Завтра еще не началось

Завтра еще не началось

И вот наступил нынешний 1993-й год. Я кончаю книгу, которую начал легко и даже весело – я писал её для себя, как и раньше, в юности, писал стихи. Писал в те дни, когда у меня не было срочной работы или мне было трудно ей заниматься, когда мне хотелось отдохнуть и побыть на едине с самим собой, со своим прошлым и со своими мыслями. А еще – когда мне становилось тошно от настоящего. Тогда я как бы листал страницы своей жизни и удивлялся тому, что всё произошло так, а не иначе. И у меня самого и в моей стране.

Я по природе своей жаворонок – всю жизнь просыпался очень рано. Но в молодости, я ленился подниматься сразу и, если это было можно, любил просто по-бездельничать и лежа в кровати подумать о чем-нибудь приятном. Но в нынешнее время такого безделия уже не получалось: достаточно выключится из какого-нибудь дела, как в голову начинают лезть мысли, как правило очень грустные, ибо будущего не видно. И тогда настроение портится, причем на целый день и мешает заниматься делом. Поэтому, когда я просыпался рано, а это случалось почти каждый день, то торопился вставать ни свет ни заря и садится за компьютер. Теперь он мне заменял моё Ладожское озеро и моя медитация – это уход в прошлое. О будущем теперь не думалось – не те годы и не то время, не хочется расстраиваться. О судьбе написанного я так же не думал.

Но вот однажды, когда я был в том состоянии, о котором в детской книжечке написано:"не поётся, не клюётся, к меня куриный грипп", на принтере я распечатал написанное. И первым читаталем стала моя жена, которую я попросил исправить орфографию и выловить обычно многочисленные описки. Это она первой сказала мне о том, что мои размышления могут быть интересны не только моим близким и их следует опубликовать. Тогда я дал почитать написанное ещё кое кому из тех моих знакомых, кому я по человечески верил. Они мне сказали тоже самое, что сказала Тоня. Я быстро прочитал рукопись и понял, что без особого предварительного замысла, родился документ, содержащий информацию, высокой степени подлинности. По существу, в нём даны фрагменты истории интеллигенции, естествознания и даже философии последних десятилетий. И они пропущены через конкретную жизнь, сквозь те самые три четверти века, которые я уже прожил и, которые неузнаваемо изменили лик огромного народа. Тем самым я, как бы отдаю свою жизнь тем, кто хочет увидеть изнутри эту историю в её трагизме и очаровании.

Я ещё раз прочитал рукопись более внимательно и решил ничего в ней не менять, ничего не дополнять, боясь испортить чистоту первоначального документа и непредвзятого восприятия. Может быть следовало ограничится первыми тринадцатью? Но, во-первых тринадцать плохое число, а во-вторых, я уже стал думать о читателях. Вот почему, я сел писать заключительную главу. Она мне далась труднее всего и её я писал уже совсем не легко и, тем более, уже совсем не весело, поскольку теперь речь должна идти о будущем. Как бы мне хотелось сказать читателям, особенно молодым, нечто обнадеживающее. Но пока сделать это у меня не получается!

Заключительной могла бы быть и предыдущая глава. Но она была написана год назад, как очередное «размышление» и я посчитал необходимым написать специальную заключительную главу, отвечающую реалиям сегоднешнего девяносто третьего.