БУХТА ОДИССЕЯ

БУХТА ОДИССЕЯ

НАЗНАЧЕНИЕ

Весь длинный путь от Ленинграда до Владивостока выпускник Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе лейтенант Сергей Стрелков мысленно продолжал разговор со своей невестой. Катя незримо присутствовала в купе и как бы делила с ним томительное вагонное однообразие.

Он все время помнил ее такую маленькую и прижавшуюся к нему на перроне Московского вокзала, ощущал под рукой мягкий шелк волос, видел серо-голубые глаза, вопрошавшие: «А как же я?»

«Ты не горюй, Катюша, — успокаивал он ее, — ведь совсем ненадолго разлучаемся. Диплом, считай, ты уже защитила, отстажируешься и сразу ко мне…»

Огромная страна прошла перед глазами Сергея. Видел он столб «Европа — Азия» на границе частей света, полюбовался озером Байкал, даже отведал знаменитого омуля.

Поезд, миновав крутые зеленые склоны, пригородные строения и железнодорожные пакгаузы, втягивался на первый путь владивостокского вокзала. Впереди был край великой державы — Тихий океан.

— Дальше поезд не пойдет, Вера Петровна, — шутливо сказал Сергей, как бы заканчивая бесконечный дорожный разговор с соседкой, пожилой учительницей из Можайска, которая отправилась на Дальний Восток «к сыну и внуку». Судьба столкнула их в Москве у воинской билетной кассы.

Сын Веры Петровны, молодой стройный капитан 3 ранга, встретил мать на перроне. Он обнял ее, и они оба замерли, не замечая толчеи, царившей вокруг.

Стрелков, поставив чемоданы, смущенно переминался рядом.

Мать с сыном попрощались с Сергеем и ушли. Он огляделся, вздохнул. Его никто не встречал.

— Ну вот, Катюша, мы и прибыли к месту прохождения службы…

Ночь Сергей провел у военного коменданта вокзала в небольшой комнатушечке, которую гостеприимный хозяин называл «предбанник». Там стояли тахта и кресло, любезно предоставленные в распоряжение прибывшего. Идти в гостиницу комендант отсоветовал.

— Там даже в коридоре раскладушки ставят. Переночуете здесь, а утром в отдел кадров, благо рядом.

Сергей от души поблагодарил заботливого коменданта, но тот отмахнулся:

— Полно, лейтенант, сам пять лет назад был в таком же положении, понимаю. Спите, утро вечера мудреней.

Ворочаясь на тахте, Сергей вспоминал: как же все это произошло, что он попал на Тихий океан, а не на Балтику, куда ему было обещано.

А все решилось в последний момент…

Еще перед государственными экзаменами вызвал Сергея к себе начальник курса на беседу.

— Ну что, Стрелков, учеба, можно сказать, на исходе. Сдадите госэкзамены и на флот. Стажировки у вашего курса не будет. Флоту нужны кадры. Вот я и хотел бы уточнить с вами, куда и в качестве кого вы желали бы попасть после выпуска?

Последняя курсантская практика Сергея проходила в подразделении торпедных катеров на Балтике. По душе пришлась ему жизнь катерников. Маленькие, юркие катера, огромная скорость, стремительные выходы по тревогам, скорые возвращения в базу, боевая кипучая жизнь. Дружный коллектив. Что может быть лучше?! И потому на вопрос начальника курса он не колеблясь ответил:

— Ну, конечно, на Балтику. На торпедные катера.

— Хорошо, — сразу же согласился начальник курса. — На катера, так на катера. Поздравляю, балтиец!

— Спасибо, товарищ капитан первого ранга, — обрадовался Сергей, — большое вам спасибо!

А потом? А потом было общее построение в огромном сияющем зале Революции. Вручение лейтенантских погон и кортиков. Прохождение торжественным маршем уже в офицерской форме, был зачитан приказ о назначениях. И только тогда Сергей услышал:

— …Лейтенант Стрелков Сергей Иванович в распоряжение отдела кадров Тихоокеанского флота…

«Как Тихоокеанского?» Сергей не поверил своим ушам. Но приказ есть приказ. Оказывается, в последний момент разнарядка изменилась и часть выпуска попала на Дальний Восток.

При встрече с начальником курса Сергей не успел задать вопрос. Начальник опередил его.

— Приветствую тихоокеанца. Повезло вам. Нет ничего лучше, чем начинать службу в далеких местах, а кончать где-нибудь на Балтике или на Черноморском флоте. Поверьте мне, юноша.

Вот так и решилась судьба Стрелкова…

Утром Сергей первым делом сбегал на почту и дал телеграмму Кате: «Салютую Владивостока люблю целую Сергей». Потом, по возможности приведя в порядок форму, измявшуюся в дороге, направился в отдел кадров.

Работник отдела кадров, немолодой капитан 3 ранга с многочисленными колодками наград, бросил короткий оценивающий взгляд на Сергея и сразу же предложил:

— Есть хорошая должность в Совгавани, не желаете?

— Нет, — решительно отказался Сергей, — не хочу. Хотелось бы, если это возможно, на торпедные катера.

— Есть и на торпедные катера, — охотно согласился капитан 3 ранга, — а то можно и на крейсер?

— Лучше на торпедные катера.

— Ну ладно, так и запишем. Стрелков — торпедные катера. В объяснения вдаваться не буду, все вам расскажут там, на месте.

— А где это?

— Добраться не очень просто, но надежно. Сейчас выйдете на улицу Ленина и на трамвае доедете до кольца. Там наши флотские машины часто ходят, да и рейсовые автобусы есть, «проголосуете» и через несколько часов на месте. Желаю успеха.

Капитан 3 ранга крепко пожал Стрелкову руку и вздохнул:

— Завидую я вам, молодым, и все-то еще у вас впереди. Жаль, что нельзя повторить это прекрасное время. Впрочем, оно у нас было иным. Я выпускался в сорок первом.

На вокзал Сергей возвращался, как на крыльях. Торпедные катера! Все-таки хорошо жить на свете. Все в этот миг казалось ему прекрасным. И солнечное утро, и город внушительно обосновавшийся на склонах сопок, и гладкая, без единой морщины бухта Золотого Рога, по которой стремительно скользил на выход в океан голубоватый эсминец. Сергей залюбовался им. Все: линии корпуса, мачты и рубки, слегка откинутые назад трубы, говорило о высокой скорости и постоянной устремленности вперед. Это сочетание мощи и гармоничности, воплощенной конструктором в металле, всегда поражали Сергея. Даже названия эсминцев, которые он знал, — самых универсальных кораблей флота, заставляли проникнуться к ним уважением: «Строгий», «Славный», «Свирепый», «Грозный», «Гремящий», «Внушительный». Что ни говори, а они оправдывали свои имена…

Забрав свои вещи, Сергей минут через двадцать уже был на кольце трамвайного маршрута.

— Где тут можно сесть в машину или автобус? — обратился он к пожилому мичману с чемоданом и толстенным портфелем в руках.

— Да вот, рядом. Только опоздали мы. Минуту назад одна из-под носа ускакала. Вон видите вдали зелененькая, как ящерица. Это она.

Он настроился на долгое ожидание, но ему неожиданно повезло. Минут через десять со стороны трамвайного кольца показался автобус с военным номером. Стрелков сразу заприметил, что среди пассажиров большинство флотских, и поднял руку. Автобус остановился.

— Вы не до Океанска?

— Нет, дальше, — шофер-матрос доброжелательно улыбнулся. — Впрочем, могу подбросить до развилки, а там и пешком рукой подать.

— Вот спасибо, выручили вы меня.

— О чем речь.

Несколько часов пролетели незаметно. У развилки шофер притормозил автобус:

— Вам направо, по дороге до конца. Тут недалеко.

Приветственно махнув рукой шоферу, Сергей бодро зашагал навстречу судьбе.

Солнце уже поднялось довольно высоко и стало припекать. Сергей сначала распахнул тужурку, а потом и вовсе снял ее, перекинул через руку, освободился от галстука, расстегнул ворот рубашки и облегченно вздохнул.

Вскоре ровное место кончилось. Впереди, как гигантская прорезь в горах, зияло ущелье. Пахнуло холодком. В ущелье тянуло, как в трубе, и Сергей вновь накинул тужурку. Высоченные скалы громоздились над ним. Они вплотную подступали к насыпи, и Сергей знобко поежился и невольно подумал: «Выскочи сейчас из-за поворота машина — и сойти некуда будет». Он прибавил шаг, и через несколько минут ущелье расступилось и справа открылась уютная бухточка.

«А здесь красиво. Кате, наверняка, понравится, — подумал он, — хорошо, что я выколотил это назначение». Слово «выколотил» не совсем точно отражало положение вещей, ведь особых усилий, чтоб получить это место не потребовалось. Но все равно, как-то приятно было думать о том, что он отказался от других предложений и проявил самостоятельность. Это возвышало Сергея в собственных глазах.

Тем временем дорога взобралась на очередную высотку и перед Сергеем открылась новая бухта. Это — она, его бухта! Он угадал ее сразу. У пирсов и в ячейках эллинга — знакомые силуэты катеров, а из-за крутого мыса неожиданно выскочил показавшийся с высоты сопки таким маленьким торпедный катер. Вот он развернулся и взял курс в бухту, резко сбросил ход, отчего белые усы волн спали и нос его, до этого вздернутый ввысь, сразу осел в воду.

Забыв про усталость, Сергей сбежал вниз к видневшемуся контрольно-пропускному пункту, конечно, с обязательной будкой и шлагбаумом.

Проверив документы, бравый старшина 1-й статьи козырнул Стрелкову и, поведя глазами направо и вверх, сказал:

— Вон, видите красное здание на сопочке? Это штаб. Вам туда.

Дежурный по штабу встретил лейтенанта приветливо, но, прочитав направление, уточнил:

— Здесь штаб части. Сейчас вам это ни к чему. Идите прямо в дивизион, к Туркову, — и, выйдя с Сергеем из здания, объяснил, как туда пройти. — Кстати, командир дивизиона сейчас у себя. Удачи вам, лейтенант.