Глава вторая

Глава вторая

ТОММИ

«О ВЕЧЕРИНКЕ, КОТОРАЯ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ НЕСЧАСТЬЕМ, КОГДА ПРЕДЛАГАЕТСЯ НЕБЛАГОРАЗУМНЫЙ СПОСОБ НАПОЛНИТЬ ИСТОЧНИК, КОТОРЫЙ ИССЯК»

Это были я, Мик, Винс и парни из «Hanoi Rocks», которые присутствовали на той вечеринке. Мы много пили в доме Винса и просто убивали время. В течение добрых трех или четырех дней мы, кажется, готовили барбекю, бухали и иногда спали, как вдруг у нас закончилось пиво. Винс хотел похвастаться своей новенькой «Пантерой» («Pantera» — автомобиль марки «Ford»), поэтому он спросил, кто хочет сгонять с ним за пивом. Раззл (Razzle) вызвался первым, и оба они исчезли за дверью.

Винный магазин находился всего в нескольких кварталах, но их не было уже чёрт знает сколько времени. Мик тоже исчез и никто не знал, куда он ушел. Но это было типичным поведением для этого хитрого засранца. Никки даже не показался на вечеринке, никто и не догадывался, где его черти носят.

“Чувак”, сказал я, обращаясь к дивану, на котором собрались все жёны, “даже если Винс с Раззлом, мать их, решили покататься, они должны были уже вернуться к этому времени. Винный магазин совсем рядом, так куда, чёрт возьми, они могли запропаститься?”

Тогда мы подумали, что, возможно, они напились где-нибудь или у них украли деньги. У меня не было никаких догадок. Затем мы услышали, как мимо дома пронеслись несколько машин скорой помощи, завернули за угол и с визгом остановились. Я мгновенно протрезвел. Думаю, что то же самое произошло и с остальными, т. к. не было сомнений в том, для кого предназначались эти санитарные машины.

Мы вывалили из дома. Дорога долго изгибалась влево, лишая нас возможности видеть то, что было там, за поворотом. Мы шли, и шли, и шли — это казалось вечностью — наконец, мы увидели отблески красных огней, отражавшихся от близлежащих зданий.

Когда мы повернули за угол, то увидели пожарные машины, кареты скорой помощи, полицейские автомобили и множество зевак в шортах, стоявших на перекрёстке. Я повернулся в ту сторону, куда они таращились, и первое, что я увидел, была долбаная красная «Пантера». Она была вмята — не в лоб, а под небольшим углом — в другой автомобиль, и со стороны пассажирского сидения она выглядела, как гармошка. Дорога была забросана всяким дерьмом: стекло, металл, пластмасса, и в середине всего этого — грёбаный кед «Chuck Taylor». Это была обувь, которую всегда носил Раззл.

Тем не менее, я никак не мог взять в толк: почему обувь Раззла валяется посреди улицы? Где Винс? Что происходит? Что я должен делать, говорить, думать, кричать?

Затем я увидел его. Винса. Он сидел на обочине, обхватив руками колени и качаясь взад и вперед. Я побежал к нему, и в этот момент краем глаза я увидел Раззла. Его несли на носилках к открытой задней двери санитарной машины. Я думал, что он в порядке, хотя, учитывая состояние той стороны «Пантеры», с которой он сидел, можно было легко догадаться, что нет.

Винс был весь перепачкан кровью, он только раскачивался и издавал этот странный звук, который, казалось, исходил из такого болезненного места, что я даже не могу назвать его криком. Я не знал, было ли ему больно, был ли он в шоке или просто сильно взволнован. Я попытался заговорить с ним, но полицейский не дал мне подойти к нему. Он надел на Винса наручники и запихнул его в полицейскую машину. С Бэс и парнями из «Hanoi» я поехал в больницу.

После двух с половиной часов, проведённых в абсолютной тишине, врач, наконец, вошёл в комнату ожидания. Его перчатки были в крови, а его маска была сдвинута на шею. Мои глаза наполнились влагой прежде, чем он даже заговорил. Слезы просто повисли и застыли, покрывая мои глаза, как контактные линзы, пока грозный врач не произнёс те страшные слова: “Ваш приятель Раззл скончался”. Тут дамбу прорвало, и слезы хлынули мне на лицо.