Булак-Балахович Станислав-Мария Михайлович{~1~}

Булак-Балахович Станислав-Мария Михайлович{~1~}

Генерал-майор

Родился 10 февраля 1883 г. в Ковенской губернии. Из крестьян. Учился на агронома. По одним данным он был управляющим имением, а по другим — арендатором фольварка близ города Братислава{~2~}.

С началом Первой мировой войны поступил добровольцем во 2-й Уланский Курляндский полк. В конце 1915 г. за боевые отличия был произведен в прапорщики{~3~}. В начале 1916 был направлен в партизанский отряд подполковника Лунина. После гибели подполковника служил под командованием войскового старшины Семенова (будущего атамана Забайкальского казачьего войска). В 1917 г. произведен в корнеты. В конце года был избран командиром полка, произведен в штабс-ротмистры и награжден солдатским Георгиевским крестом.

В 1918 г. по поручению красного командования сформировал 1-й Лужский конный партизанский полк. В начале ноября того же года с частью полка перешел на сторону белого псковского корпуса, находившегося в стадии формирования. Командир первой батареи Псковского корпуса подполковник К.К. Смирнов вспоминает об этом так: «2 ноября Псков вдруг наполнился шумом и гамом. На улицах появились какие-то субъекты, одетые в красноармейскую форму, с развевающимися лохматыми шевелюрами и наглыми манерами»{~4~}.

За успешные действия во время отступления корпуса из Пскова в конце ноября 1918 г. Булак-Балахович был произведен в подполковники новым командующим корпуса полковником Нефом. Отряд отошел в район станции Верро (Выру) в Эстонии.

В конце февраля 1919 г. генерал-майор А.П. Родзянко принял командование над всеми отрядами, расположенными на Псковском направлении, с задачей сформировать из них 2-ю бригаду Северного корпуса. Состоялась его встреча с Булак-Балаховичем в Юрьеве. Ранее судьба сводила их на рижском фронте осенью 1917 г.: Булак-Балахович отбился от отряда Пунина и рассказывал тогда командиру 1-й бригады 17-й кавалерийской дивизии полковнику Родзянко «самые необыкновенные истории о великих геройских подвигах им совершенных»{~5~}. «Он опять неприятно поразил меня рассказами о своих собственных необыкновенных подвигах...» — вспоминает Родзянко в своей книге{~6~}.

Булак-Балахович совершал удачные набеги на некоторые советские тыловые базы, в частности на базу озерной флотилии Раскопель, захватывая там богатые трофеи, но в то же время не всегда выполнял приказания командующего бригадой. Так, например, произошло при контрнаступлении на деревню Мехикорм. Генерал Родзянко пишет: «Приехав в Мехикорм, я нашел там части полк[овника] Ветренко, которые отступали с того берега (Чудского озера. — Н.Р.) из-за того, что подполковник] Балахович их не поддержал и даже не выслал заслонов для обеспечения их левого фланга»{~7~}.

Несмотря на недисциплинированность отряда Балаховича, любившего именовать себя «батькой», эстонские власти относились к нему благожелательно, как бы противопоставляя «выходца из народа» русским «реакционным» генералам.

Во время майского наступления Северо-Западного корпуса на Нарвском фронте Балахович получил задачу на второстепенном направлении — взять город Гдов. Эту задачу он выполнил, выйдя на фронт по реке Желче. За взятие Гдова был произведен в полковники. Однако он не продвигался дальше в направлении Пскова, видимо, находясь в сговоре с эстонским командованием, которое знало о предстоящем переходе командира красной эстонской дивизии Рима и его подчиненных на сторону правительственных войск и намеревалось опередить Северный корпус в занятии Пскова.

Эстонцы без боя заняли Псков вечером 25 мая 1919 г. Через четыре дня в город вошли части «атамана» Булак-Балаховича, которому по приказу эстонского главнокомандующего генерала И.Я. Лайденера 30 мая была передана власть в Пскове. Все это произошло без ведома генерала Родзянко, представителей которого эстонцы не допускали в Псков. В силу этого генерал Родзянко поспешил передать власть в Гдове и в Гдовском уезде генералу А.Ф. Дзерожинскому, избавив Гдов от произвола «батьки» в Пскове.

А в Пскове начались не только вымогательства и открытые грабежи балаховцев, но и массовые казни, когда подозреваемых в сочувствии к красным без суда и следствия вешали на городских фонарных столбах. «Много псковских жителей, — вспоминает генерал Родзянко, — неизвестно почему сидело в тюрьмах»{~8~}. Избавить псковичей от Булак-Балаховича генерал Родзянко сразу не мог, не располагая резервами и зная, что в случае отзыва Балаховича эстонцы снимут свою 2-ю дивизию с псковского фронта. Тем не менее он понимал, что «меры надо принимать срочные и энергичные»{~9~}. Главной из них было приглашение Е.К. Арсеньева из Финляндии, с тем чтобы тот, получив назначение командиром 2-го стрелкового корпуса, смог бы переформировать, находившееся в Пскове партизанские отряды в регулярные части (см. биографию ген. Арсеньева). И, как писал генерал Родзянко, «...одной из главнейших задач, стоявших перед генералом Арсень-евым, было — привести в порядок гражданскую жизнь в Пскове, которая становилась совершенно невозможной»{~10~}.

Дабы успокоить Булак-Балаховича, его по просьбе генерала Арсеньева в июне 1919 г. произвели в генерал-майоры. Несмотря на это, он продолжал называть свои войска «крестьянской армией» и не собирался на деле подчиняться генералу Арсеньеву. Помимо всего, Булак-Балахович пользовался постоянной поддержкой эстонских властей. Дело доходило до того, что начальник 2-й эстонской дивизии, стоявшей на псковском фронте, полковник Пускар, не стесняясь заявил посетившим его в августе министрам Северо-Западного правительства — Государственного контроля В.Л. Горну и министру продовольствия Эйшинскому, что генерал Юденич никуда не годится и что «Командующим русской армией нужно сделать Балаховича, а в главный штаб к нему посадить полковника Стоякина и Озоля»{~11~}.

Предводитель «крестьянской армии» пользовался не только эстонской поддержкой, но, видимо, импонировал своей «демократичностью» главе английской военной миссии в Прибалтике генералу Гофу. Во всяком случае, Булак-Балахович удостоился чести, которой не удостоились ни генерал Родзянко, ни генерал Юденичу: 19 августа 1919 г. генерал Гоф и его заместитель генерал Марч устроили для генерала Булак-Балаховича завтрак на флагманском крейсере английского адмирала.

19 августа 1919 г. генерал Гоф потребовал от генерала Юденича отзыва из Пскова генерала Арсеньева, якобы германофила, и передачи командования 2-м корпусом Булак-Бала-ховичу. В момент, когда ожидались первые английские корабли со снаряжением и вооружением, генерал Юденич уступил, но, конечно, не сдался. Он поспешил послать генерала Родзянко к эстонскому главнокомандующему генералу Лайдонеру с доказательствами о печатании Балаховичем фальшивых денег в Пскове и в то же время созвал в Нарве (сначала под руководством Родзянко) совещание начальников частей, где были предъявлены обвинения Балаховичу в убийствах, вымогательствах, грабежах и печатанье фальшивых денег.

Прибыв на это совещание, генерал Юденич отменил свой приказ об отзыве генерала Арсеньева и 22 августа 1919 г. приказал полковнику Б.С. Пермикину «взяв в свое распоряжение полки Конно-Егерский, Семеновский и Талабский... арестовать в городе Пскове чинов штаба Г[енерал]-м[айора] Булак-Балаховича, замешанных в беззаконных действиях, весь состав личной сотни Г.М. Булак-Балаховича и предоставить их в мое распоряжение для расследования и предания суду виновных»{~12~}.

Два дня спустя, 24 августа, генерал Юденич отдал еще один приказ (№ 20), в котором подвел итог деятельности и дал оценку морального облика Булак-Балаховича: «Утром 23 августа, командиром 3 стрелкового Талабского полка полковником Пермикиным были арестованы в городе Пскове те чины штаба и личной сотни генерала Булак-Балаховича, против которых имелись доказательства тяжких преступлений: разбой, грабеж, вымогательство и производство бумажных денежных знаков...» Далее в приказе говорится, как арестованный генерал Булак-Балахович, получив приказание явиться в вагон к генералу Юденичу, бежал, дав честное слово адъютанту Талабского полка (поручику Шувалову), что он вернется после прощания с полками. Оказавшись за городом, он с частью своей сотни угрожал открыть огонь по разъезду, посланному на его розыски. «Таким образом, — заканчивает свой приказ Юденич, — генерал Булак-Балахович не сдержал данного слова{В этом месте в печатном варианте книге имеется изображение Вестника Северо-Западной Армии от 22 августа 1919 года. Примечание корректора от lib.rus.ec}, ввел в заблуждение адъютанта Талабского полка, не дождался моего приезда, не принял моего приказания, заявил о нежелании исполнять чьи-либо приказания, угрожал открыть огонь против лиц мною посланных, во время боя покинул нашу Армию и сделал это на виду противника.

Поэтому генерала Булак-Балаховича исключить из списков Армии и считать бежавшим»{~13~}.

Булак-Балахович с большей частью своей конвойной сотни нашел убежище у начальника 2-й эстонской дивизии полковника Пускара. Вскоре, по свидетельству министра Северо-Западного правительства В.Л. Горна, Балахович в полной генеральской форме разгуливал у всех на глазах в Ревеле, «жил в самой видной гостинице, почти со всеми своими ушкуйниками в совершенной неприкосновенности»{~14~}.

На этом собственно и кончается служба Булак-Балаховича в Северо-Западной армии. Но для полноты его биографии следует привести эпизод с попыткой ареста генерала Юденича. Уже через несколько дней после ликвидации Северо-Западной армии в гостиницу «Коммерческая», где жил генерал Юденич в Ревеле, ожидая выездной визы, внезапно, в 11.30 вечера 27 января, явился сам Булак-Балахович в сопровождении шести человек из своего конвоя. Он потребовал отъезда генерала Юденича вместе с ним, с тем чтобы выяснить все финансовые отчеты. Находившиеся у генерала Юденича генералы Глазенап и Владимиров вместе с верным адъютантом Юденича капитаном П.А. Покотило не допустили Балаховича и его людей к Главнокомандующему, а прибывший в это же время начальник французской военной миссии полковник Гюр-стель сообщил о случившемся главнокомандующему эстонской армии И.Я. Лайдонеру, обещавшему все выяснить.

Около часа ночи прибыл офицер эстонской комендатуры и распорядился никому не открывать дверь без условного звонка. В три часа ночи в гостинице появился снова со своими людьми Балахович, на этот раз, согласно В.Л. Горну{~15~}, в сопровождении трех эстонских полицейских. Они арестовали и обезоружили адъютанта генерала Юденича капитана Покотило, присутствовавших полковника Плюссинга и капитана Шишко. Генерала Юденича повезли в полицейский участок и далее — на вокзал, где посадили в вагон, прицепленный к отходящему товарному поезду. Поезд тут же двинулся в Юрьев (Дерпт), в сторону советской границы.

В вагоне от Юденича требовали подписать чек на 100 тысяч фунтов стерлингов. Но уже в это время оставшиеся в гостинице офицеры успели предупредить о случившемся английскую и французскую военные миссии и послать телеграммы в Париж Сазонову, в адрес Русской делегации во Франции.

Благодаря поднятой тревоге, эстонское правительство распорядилось о возвращении вагона с генералом Юденичем на станцию Тапс (Тапа) в Ревеле, а английские власти предложили генералу Юденичу и его супруге убежище в здании английской военной миссии, где они и оставались до отъезда из Эстонии 24 февраля 1920 г.

Характерно, что хорошо знавший эстонских министров В.Л. Горн пишет: «Вся махинация была явно шита белыми нитками, но наводило на странные размышления присутствие при аресте и содействие эстонской полиции, подчиненной как всюду министру внутренних дел, каковым тогда состоял Геллат... Я немедленно телефонировал Геллату и тот ответил мне, что это дело Балаховича, он хотел его арестовать, но тот скрылся»{~16~}. В действительности Балахович открыто проживал в Эстонии до марта 1920 г., когда он погрузил свой отряд в эшелон, отправленный в Брест-Литовск в Польшу.

Согласно польским архивным данным, он уже с начала года числился в польской разведке{~17~}.

Формально подчиненный Российскому Политическому Комитету Савинкова, он на базе своей сотни сформировал отряд, действовавший совместно с польской армией под названием «Народной добровольческой армии». После подписания в Риге договора между РСФСР и Польшей 12 октября 1920 г., Балахович пытался действовать самостоятельно в районе Мозыря, но в ноябре того же года был окружен и окончательно разбит. Польское правительство предоставило ему лесную концессию в Беловежской Пуще. С началом Второй мировой войны в сентябре 1939 г. он пытался организовать партизанский отряд в немецком тылу, что, однако, не помешало ему после занятия Варшавы германскими войсками продолжать устраивать кутежи в оккупированной польской столице. Возвращаясь навеселе с очередного кутежа к себе домой 10 мая 1940 г., он был остановлен немецким патрулем. Возмутившись, Балахович ударил палкой, по-видимому, офицера — начальника патруля, который тут же его застрелил{~18~}.