3

В качестве инспектора минного дела я был вместе с другими офицерами на приеме у старого императора. Он говорил с отдельными офицерами так дружественно и по-отечески, что это тронуло всех нас до глубины души. В конце приема он вышел на середину зала, причем осанка его сразу стала царственной, и серьезным тоном напомнил нам о нашем долге. Как ни просто он говорил, слова его проникли в наши сердца; нам стал ясен образ мыслей этого человека, который во всех своих действиях руководствовался только благом государства. Ради него мы готовы были дать разорвать себя на куски.

В 1887 году принц Вильгельм (будущий кайзер) ездил в Англию на юбилей своей бабушки; там его приняли плохо, в частности, из-за медицинской дискуссии вокруг его отца{35}. Я командовал сопровождавшей принца флотилией миноносцев, которую совершенно зря продемонстрировали англичанам.

В эту поездку я познакомился с принцем, который проявлял страстный интерес к военно-морской технике.

Год спустя Каприви уступил пост главы адмиралтейства графу Монтсу. Последний не скрывал своего отрицательного отношения к торпедному оружию. Этим отличались, впрочем, почти все старые офицеры, порицавшие все новое и полагавшие, что вследствие развития миноносцев молодые офицеры слишком рано выдвигались на самостоятельные командные посты. На первом же смотре граф Монтс объявил флотилию годной только для парадов, а не для войны.

Тогда я обратился к начальнику кабинета с просьбой, во-первых, предоставить мне командование каким-нибудь кораблем, а во-вторых, воспрепятствовать попыткам графа Монтса ликвидировать торпедное дело.