Трагедия PQ-17

Трагедия PQ-17

История конвоя PQ-17 стала одной из самых печальных страниц в летописи северных конвоев. PQ-17 вышел из Исландии 27 июня 1942 г. в составе 35 транспортов, в том числе 2 советских танкеров. Прикрытие конвоя осуществлялось несколькими группами кораблей союзников. Непосредственное охранение — британские суда (6 эсминцев, 4 противолодочных траулера, 4 сторожевых корабля, 3 тральщика, 2 корабля ПВО, 2 подлодки, 3 спасательных судна и 1 танкер) под командованием капитана 2-го ранга Джона Брума. Вблизи конвоя находилось также соединение британских и американских крейсеров под командованием адмирала Гамильтона[41] (2 британских крейсера — «Лондон» и «Норфолк», 1 британский эсминец, 2 американских крейсера — «Тускалуза» и «Уичита», 2 американских эсминца). Дальнее прикрытие под командованием адмирала Джона Тови осуществляло соединение тяжелых британских и американских кораблей в составе линкоров «Дюк оф Йорк» и «Вашингтон», авианосца «Викториес», крейсеров «Камберленд» и «Нигерия», а также 12 эсминцев. Для блокирования выхода в море германских надводных кораблей вдоль побережья Северной Норвегии были развернуты две завесы из подводных лодок.

4 июля 1942 г. англичане получили информацию о том, что на перехват вышла эскадра в составе линкора «Тирпиц», тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер», «карманного линкора» «Лютцов», крейсера «Адмирал Шеер», 2 миноносцев и 10 эсминцев.[42]

Адмиралтейство приказало военным кораблям отойти на запад из-за опасения атаки вышедшего в море немецкого соединения, а транспортам рассредоточиться и следовать в советские порты самостоятельно. В течение получаса пришли три радиограммы: 21:11 — «Крейсерскому соединению отойти на запад полным ходом», 21:23 — «Ввиду угрозы надводных кораблей конвою рассредоточиться и следовать в русские порты», 21:36 — «Согласно моей от 21:23 конвою рассеяться». Во второй радиограмме применена формулировка «рассредоточиться», что означало: суда покидают строй конвоя и самостоятельно на полной скорости добираются до портов назначения. Это могло привести к тому, что суда шли бы плотным строем. Поэтому была отправлена уточняющая радиограмма с формулировкой «рассеяться». И теперь суда конвоя должны были разойтись в разные стороны веерообразно и поодиночке двигаться в порт следования. Передача радиограмм в такой последовательности и с такими формулировками привела к тому, что Гамильтон и Брум пришли к выводу: на подходе к конвою немецкие корабли. Брум предложил Гамильтону присоединить эсминцы эскорта к крейсерам в ожидании противника и тот согласился. Брум передал приказание Адмиралтейства о рассредоточении коммодору конвоя Даудингу и выдал приказ остающимся кораблям и судам: «Конвою рассеяться и следовать в русские порты. Эскортным кораблям, кроме эсминцев, самостоятельно следовать в Архангельск».

Надводные немецкие корабли, навстречу которым вышли советские и английские подводники, быстро вернулись обратно на базу. Однако немецкие субмарины и авиация, воспользовавшись уходом основных сил охранения, в течение нескольких дней преследовали транспорты конвоя и атаковали их. Из 35 транспортов до Архангельска добрались только 11. 2 судна вернулись в Исландию. 22 транспорта общим тоннажем более 142 тыс. т были потоплены — таким образом, было уничтожено 210 самолетов, 430 танков, 3350 автомобилей и 99 316 т других генеральных грузов. Танкер «Азербайджан», поврежденный торпедой, потерял через пробоину часть груза льняного масла, а большая часть груза «Уинстона Сэйлема» была выброшена за борт на Новой Земле. Были также потоплены спасательное судно «Зафаран» и эскадренный танкер «Олдерсдейл». Общее количество потерь PQ-17 составило 24 судна. Потери экипажей судов составили 153 человека (из них 7 погибли до момента роспуска конвоя).[43]

Джон Брум, командир эсминца «Кеппел» — флагмана охранения, — после войны провел немало времени в государственных архивах, изучая документы, относившиеся к истории злосчастного конвоя, и пытаясь понять, что же на самом деле произошло. Поскольку приказ рассеяться мог означать только одно: на подходе находятся явно превосходящие силы противника. «Я посмотрел на торговые суда, которые уже медленно пропадали в дымке на горизонте, — писал Брум в книге „Конвою рассеяться!“. — Гнев уже улегся. Я принял приказ Первого Морского Лорда. Не было сомнений в том, что мы находимся между этой дымкой и неприятелем, то есть на своем месте. Чего же мы ждем? Какого дьявола этот противник не показывается?»

Свидетельством глубочайшего недоумения служит и приводимый Брумом разговор между ним и командиром другого эсминца Литчфилдом:

«Дж. Б. — Какого дьявола, что происходит?

Дж. Л. — Бог знает! Я думал, мы идем навстречу „Тирпицу“.

Дж. Б. — Джон, ты считаешь, что я сделал все правильно?

Дж. Л. — Какие у тебя были приказы?

Дж. Б. — Никаких.

Дж. Л. — Почему ты присоединился к нам?

Дж. Б. — Потому что у меня не было приказов, и я думал, что вы идете в бой».

В бой идти было не с кем — противник так и не появился. «Тирпиц», едва выйдя из бухты, вернулся обратно, и подкарауливавшие его подлодки остались без добычи. Брум узнал об этом по радио: «Судя по всему, русской лодке К-21 не повезло… Если бы противник всего минуту или две проследовал прежним курсом на север, чтобы приблизиться к разбегающимся транспортам, несколько торпед наверняка попали бы в „Тирпиц“. Но счастье не оставило немцев. В тот самый момент, когда туша линкора заполнила собой линзы перископа, немцы круто повернули вправо. Николай Александрович Лунин, командир лодки К-21, сумел дать залп 4 торпедами. Хотя были слышны несколько взрывов, попаданий не было. Все подводники знакомы с этим чувством ужасного разочарования, когда цель в самую последнюю секунду меняет курс, уходя с прицела.

…Точно такое же невезение подкарауливало и „Трайдент“. Эта лодка заметила немецкую эскадру в тот момент, когда она завершала свою вылазку на восток. Именно в этот момент немцы повернули обратно в Альтен-фьорд, зная, что Адмиралтейство распустило конвой PQ-17, отдав транспорты на растерзание немецким самолетам и подводным лодкам. „Тирпицу“ в тот день дьявольски везло. „Балди“ Хезлет, командир „Трайдента“, был настоящим асом, как и Лунин, ему требовалась всего минута или две. Однако он этой минуты не получил».

В полной мере ужас происходящего стал очевиден через пять часов после приказа рассеяться, когда Брумом была получена очередная радиограмма: «Она была из тех, которые действительно могли вызвать тревогу. Получалось, что Первый Морской Лорд, верховный главнокомандующий королевского флота совершенно — повторяю, совершенно — не знал, где находятся немецкие линкоры в тот момент, когда приказал конвою PQ-17 рассеяться, бросив его на растерзание „волкам“. И чтобы заставить нас почувствовать сполна тяжесть совершенного, начали поступать сигналы бедствия от беспомощных торговых судов, которые гибли от атак вражеских самолетов и подводных лодок».

Выпускник Гидрографического института Главсевморпути В. В. Дремлюг, служивший тогда на судне «Мурманец» в составе Ледового патруля, был в числе тех, кому пришлось спасать моряков разгромленного конвоя.

«2 июля 1942 г. „Мурманец“ вышел в рейс из Архангельска. Через несколько суток мы повстречали грузно сидящий на воде танкер „Донбасс“. С него нам сообщили, что он следовал в составе конвоя PQ-17, который подвергся нападению немецких подводных лодок и торпедоносцев. Хотя танкер имел значительные повреждения, он отказался от помощи и проследовал в Архангельск. Позднее стало известно, что его экипаж отбил 13 атак немецких самолетов и подводной лодки, сбил 2 вражеских самолета и еще, в этой тяжелейшей обстановке, подобрал 51 моряка с потопленного американского транспорта».

«Мурманец» продолжал плавание к Новой Земле. 13 июля около полудня в районе Гусиной Земли заметили группу людей и вскоре выяснили, что они из команды американского судна «Алапана», торпедированного немецкой подлодкой в 15 милях от берегов Новой Земли… Всего на борт «Мурманца» с 13 по 17 июля подняли более 100 человек.

Легендарный полярник Дмитрий Папанин тоже отправлял корабли и самолеты на поиски уцелевших моряков злополучного конвоя и наблюдал последствия атаки подлодок: «В танкер „Азербайджан“ угодила торпеда, но экипаж, устранив повреждение, благополучно довел судно до Новой Земли, отбивая по пути непрерывные атаки вражеских самолетов… Я поехал в Северодвинск. „Донбасс“ уже ремонтировался вовсю, а „Азербайджан“ стоял у причала. Содержимое танкера было слито, и опустевший огромный корпус корабля внушительно возвышался над кромкой причала. В корпусе зияла дыра, настолько большая, что через нее мог бы свободно проехать грузовой автомобиль.

— Как же вы не взлетели на воздух? — удивился я.

— Нам повезло, здесь находилось растительное масло, — ответил капитан. — Если бы вы могли видеть, какой фонтан из подсолнечного масла взметнулся к небу. Все, кто находился на палубе, с ног до головы были покрыты толстым слоем этого масла».