Первый орден

Первый орден

В освобожденном от фашистов Моздоке доброволец Васька Велегура прошел курс молодого бойца. На фронт в четырнадцатую гвардейскую стрелковую дивизию прибыли на рассвете. Его определили бронебойщиком номер два. Первым был обстрелянный солдат, Петр Гаврюшов. На передовую их отправили на день позже. На следующий день немцы предприняли атаку. «Для тебя, Вася, это первое боевое крещение, и его надо выдержать с честью. Главное — не суетись и старайся быстро выполнять все мои команды». Он не спеша приготовил ПТР и тихонько сказал: «Патрон». Васька подал. И тут наступили те предшествующие бою короткие и исполненные огромного внутреннего напряжения минуты, когда бьется учащенно сердце и на миг чувствуешь ледяной холодок и острую тоску. Петр Николаевич знал, что как только начнется бой, на смену этому чувству придет другое, которое вспыхивает и, может быть, не всегда подвластно разуму. Танки были далеко, но уже был слышен ровный гул моторов. Ваську бил мелкий колотун, от напряжения слезились глаза. Вскоре, где-то сзади, он услышал частые артиллерийские выстрелы. В рядах танков стали рваться снаряды. Несколько танков горело. Прямо на них двигался тяжелый танк «тигр». Когда он приблизился метров на двести, Петр Николаевич выстрелил. «Патрон», — снова услышал Васька, и снова выстрел. Уже был слышен скрежет гусениц. Танк, словно огромный стальной ком, неумолимо приближался. «В лоб не берет, — услышал Васька. — Надо попасть в смотровую щель». Петр Николаевич снова прилип к ружью. Вдруг он как-то неуклюже осел в траншею. «Все, Вася, отстрелялся. — Из рукава капала кровь. — Сынок, если он дойдет до окопов, хана нам. Передавит, как клопов. Бери противотанковую, подпусти метров на десять. Бросай только под гусеницу, иначе его не остановить. После броска ложись на дно траншеи». Васька схватил противотанковую гранату и быстро побежал по траншее вправо, туда, куда должен подойти танк. Он выглянул. Танк шел прямо на него. И тут он почувствовал, что страх словно ветром сдуло. Тело стало каким-то неузнаваемо легким и послушным. Земля вдруг стала дрожать. Он выдернул чеку, приподнялся и совсем рядом увидел наплывавшую на него широкую гусеницу. Он бросил гранату и упал на дно траншеи, закрыв голову руками. Взрыв огромной силы потряс землю. Ваську, словно щепку, бросило, ударив о стенку траншеи. И тут он услышал голос Петра Николаевича. «Назад, Вася! Быстрее ко мне». Спотыкаясь, Васька побежал. Танк развернуло. На мгновенье раньше он успел укрыться за поворотом траншеи, и пулеметная очередь прошила его след. Короткими очередями немцы простреливали вдоль. «Вот что, сынок, помоги мне перевязать рану». Когда Васька неумелыми руками наложил повязку, Петр Николаевич сказал: «Танк надо поджечь, иначе немцы могут принести много неприятностей. По траншее к нему не подобраться. Надо вылезти наружу, на открытую местность, спуститься вниз и под прикрытием бруствера траншеи подползти и поджечь. Бери бутылку с зажигательной смесью и действуй». Засунув бутылку за пазуху, автомат — за спину, Васька выскочил из траншеи, навстречу смерти, скатился вниз, прижался к земле, подождал немного и пополз. Пули зынькали то справа, то слева, подымая фонтанчики, зарываясь в землю. Но он уже не думал о смерти, перед ним была цель и задача — во что бы то ни стало поджечь эту стальную громадину. Низко наклонив голову, он змеей все ближе и ближе приближался к танку, забыв даже о том, что пуля в любой момент может попасть и в него. Вдруг голова пошла куда-то вниз, и тут же все тело сползло в яму. Это была воронка от снаряда. Он огляделся. Стальная громадина совсем рядом. Приладив поудобнее бутылку в правой руке, чиркнул зажигательной спичкой, и бутылка полетела к танку. Она с треском разлетелась, ударившись о сталь. Танк объят огнем. Васька приготовил автомат и стал ждать. Вот открылся верхний люк и из него показался человек. Когда он вылез наполовину, прицелился и нажал на спусковой крючок. Немец дернулся и повис, застряв в люке. Но его тут же вытолкнули, и показался второй, и снова короткая очередь, и второй немец завис в отверстии, рядом с крышкой люка. Танк окутан дымом, пламя лизало его броню, сильнее и сильнее разгораясь.

Спустя полгода, уже тогда, когда он был в Германии и штурмовал Берлин, ему за подбитый танк вручили орден Красной Звезды. Вскоре он был тяжело ранен и отправлен вначале в медсанбат, а затем был эвакуирован в эвакогоспиталь г. Кисловодска.

Прошли годы… В канун полувекового юбилея Победы пошел Василий Петрович Велегура на рынок. Он любил пройтись по торговым рядам, полюбоваться товаром. Случайно он наткнулся на подростка, продававшего орден Красной Звезды. Холеный мужчина, держа в руках орден, торговался: «Пять рублей дам я тебе за твою железячку». — «Это не железячка, а орден, и не мой, а дедушкин». — «Какая разница, чей, мы толкуем о цене, а не о принадлежности». Василий Петрович подошел к мужчине, вырвал из его рук орден и закричал: «Не сметь! Вы не имеете права! Это кощунство! Это надругательство над героизмом и славой!» Холеный растерянно глядел на злое лицо Василия Петровича, скривив губы, дерзко вымолвил: «Я же не отнимаю, я покупаю! Кому какое дело». Василий Петрович весь дрожал. Он подошел к мальчику. «Твой дедушка жив?» — «Нет», — ответил подросток. — «Зачем ты продаешь?» — «Чтобы купить хлеба». — «Ты у отца спрашивал разрешения?» — «У меня нет отца». — «На вот, — трясущимися руками он достал кошелек, вытащил деньги. — Здесь хватит тебе на несколько буханок. А орден отнеси домой, спрячь и храни. Пройдут годы, и он напомнит тебе, твоим детям и внукам о подвиге твоего деда в Великую Отечественную войну. Твой дед — герой, и ты должен им гордиться. Ты же совершенно не представляешь, за какой подвиг был награжден твой дед». Расстроенный, он пришел домой, вытянул из шкафа костюм, где были закреплены все его шестнадцать наград, глянул на свой первый боевой орден, который ему вручили при штурме Берлина, вспомнил подбитый танк, убитых немцев, по-отечески добрые глаза Петра Николаевича и заплакал. А по радио передавали Указ президента Ельцина об учреждении новых российских правительственных наград.

Январь 1995 года.