Глава 4

Глава 4

Для союзников норвежская кампания была проиграна с самого начала. Она могла послужить еще одним примером того, во что превращалась политика британского правительства — делать слишком мало и слишком поздно. Однако контроль над норвежским побережьем, простиравшимся более чем на тысячу миль, был жизненно важен для успешного продолжения войны против Германии.

В 1939 году немецкая сталелитейная промышленность в значительной степени зависела от импорта высококачественной железной руды из Швеции. 10 миллионов тонн сырья ежегодно отправлялось в Германию. В летнее время руду транспортировали по железной дороге в шведский порт Лулео на побережье Ботнического залива, а затем она по морю доставлялась в германские порты на Балтике. Этот маршрут не подвергался атакам военных кораблей и самолетов союзников. Зимой порт Лулео замерзал, и в течение полугода доставка могла осуществляться только через Нарвик на западном побережье Норвегии. К югу от этого порта вплоть до Скагеррака атлантическое побережье покрыто цепью островов, отделенных друг от друга глубоководными каналами, известными под общим названием «проливы», и все они находятся в норвежских территориальных водах. Пока Норвегия оставалась нейтральной, немецкие рудовозы свободно могли проходить через «проливы» в Балтийское море со своим стратегически важным грузом, не опасаясь подвергнуться атаке со стороны противника. Англичане неоднократно обращались к норвежскому правительству с требованиями положить конец этим перевозкам, поскольку подсчитали, что лишь за одну зиму без поставок руды военные ресурсы Германии были бы исчерпаны. Однако просьбы англичан оставались без ответа. Располагая лишь незначительной армией, Норвегия ничего не могла противопоставить своему мощному и агрессивному южному соседу.

В декабре 1939 года Уинстон Черчилль, тогда первый лорд Адмиралтейства, заявил: «Прекращение поставок норвежской железной руды в Германию является важнейшей задачей на этом этапе войны. У нас не будет в течение многих месяцев другого способа быстро положить конец конфликту или, по крайней мере, предотвратить большие жертвы, которые неизбежны при столкновении главных сил на суше». Черчилль предложил заминировать «проливы», но большинство кабинета министров отвергло это предложение на том основании, что нейтралитет Норвегии не может быть нарушен.

Мнение Адольфа Гитлера по этому поводу отразилось в директиве, изданной 1 марта 1940 года: «Развитие событий в Скандинавии требует проведения подготовительных мероприятий, конечной целью которых является оккупация Дании и Норвегии частью сил вермахта. Данная операция призвана предотвратить вторжение англичан в Скандинавию и Балтийское море, а в дальнейшем обеспечить бесперебойные поставки железной руды из Швеции и предоставить нашим военно-морским и военно-воздушным силам хорошую стартовую площадку для наступления против Британских островов».

На протяжении столетий Норвегия являлась символом нейтралитета в Северной Европе, решительно отказываясь от участия в постоянно возникавших вооруженных конфликтах между южными соседями. Но теперь, в первую очередь ввиду географического положения страны, ее статус мог быть изменен против воли правительства и населения.

Немцы и англичане практически одновременно предпринимали сходные действия весной 1940 года. 6 апреля отряд под командованием вице-адмирала сэра У. Д. Уитворфа, состоявший из четырех эсминцев-заградителей, линейного крейсера «Ринаун», крейсера «Бирмингем» и восьми обычных эсминцев, покинул гавань Скапа-Флоу и пересек Северное море. Целью действий отряда являлось минирование норвежских территориальных вод, что должно было закрыть «проливы» для судоходства.

На следующий день, 7 апреля, германский флот вторжения отплыл из устья реки Везер и взял курс на север. Флот состоял из двух групп под общим командованием адмирала Вильгельма Маршалля. Первая группа, в которую входили линейные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау», сопровождала 10 эсминцев, перевозивших войска, и направлялась к Нарвику. Вторую группу составляли 4 эсминца и тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер». Этой группой командовал капитан-цур-зее Хельмут Нейе. На борту эсминцев группы также находились войска, которые должны были высадиться в Тронхейме.

«Шарнхорст» и «Гнейзенау» уже участвовали ранее в войне на море, действуя против торговых кораблей союзников в Северной Атлантике и потопив британский вспомогательный крейсер «Равалпинди». «Хиппер» же, в свою очередь, еще не прошел испытания боем. Корабль находился в стадии перевооружения, когда началась война, и он вернулся в строй лишь в конце января 1940 года. С тех пор только однажды крейсер участвовал в боевом походе к побережью Скандинавии — также вместе с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау». Впрочем, поход, направленный против торгового судоходства союзников в этих водах, оказался безрезультатным, и три корабля вернулись на базу после того, как были обнаружены воздушной разведкой англичан.

«Хиппер», водоизмещением 16 974 тонны, получил свое имя в честь адмирала Франца Риттера фон Хиппера, командовавшего отрядом немецких линейных крейсеров в Ютландском сражении. Он стал первым тяжелым крейсером, вошедшим в состав немецких ВМС после того, как Версальский договор резко ограничил немецкую морскую мощь. Построенный еще до того, как Гитлер в 1935 году отказался выполнять условия этого договора, «Хиппер» был мощным кораблем с приличной скоростью. Силовая установка мощностью 132 тысячи лошадиных сил, куда поступал пар из девяти котлов высокого давления системы Вагнера, приводила в движение турбины и позволяла судну развивать предельную скорость 31,5 узла. Артиллерийское вооружение корабля также внушало уважение, поскольку состояло из восьми 203-мм орудий, размещавшихся в бронированных поворотных башнях (по два орудия в каждой), которые могли вести огонь как поодиночке, так и все сразу. Каждое орудие могло давать три залпа в минуту при максимальной дистанции стрельбы 19,5 мили. Двенадцать 105-мм орудий и двенадцать 37-миллиметровых скорострельных орудий обеспечивали надежную защиту от воздушных атак. В довершение к этому арсеналу «Хиппер» имел двенадцать торпедных аппаратов, по шесть с каждого борта. Также на корабле находились три разведывательных гидросамолета, запускавшихся с помощью катапульты. Имелась на крейсере и одна из первых примитивных радарных установок. Команда насчитывала 1600 человек.

Хотя крейсер был вооружен сравнительно легко, он являлся весьма прочным кораблем, поскольку имел вытянутую форму корпуса, разделенного восемнадцатью водонепроницаемыми переборками. Но основным достоинством крейсера оставалась его скорость, что делало «Хиппер» идеально подходящим для той роли, которая предназначалась для него инженерами, разрабатывавшими проект корабля. Главная задача рейдера — парализовать торговое судоходство союзников. Однако имелись у корабля и некоторые весьма существенные недостатки: его паровые турбины сложной конструкции были крайне ненадежны и часто выходили из строя, а емкость топливных бункеров трудно было признать достаточной для длительного плавания. Крейсер принимал на борт лишь 3250 тонн топлива, а при норме потребления 172 тонны на скорости 15 узлов это ограничивало дальность его плавания шестью тысячами миль. На максимальной скорости запасов топлива хватало лишь на три дня, так что корабль нуждался в эскорте из танкеров, куда бы он ни направился. Это воистину являлось его ахиллесовой пятой.

Когда 7 апреля немецкий флот вторжения покидал устье Везера, стояла теплая, ясная погода, но вскоре она должна была ухудшиться. Со стороны Атлантики надвигался сильный штормовой фронт. К вечеру, когда немецкие корабли вошли в Скагеррак, все небо покрывали тучи и дул ураганный ветер. На крупных кораблях волнение моря не ощущалось, но эсминцы со своими узкими корпусами, вынужденные идти вперед на скорости 26 узлов, подвергались серьезным испытаниям. На страдания солдат экспедиционного корпуса, большинство из которых раньше никогда не ступало на палубу корабля, нельзя было смотреть без сожаления. К тому же Маршалль, стремившийся как можно быстрее преодолеть расстояние до намеченных целей, не пожелал снизить скорость судов. На рассвете 8 апреля погода ухудшилась еще больше, обрекая на неудачу попытки сохранить единый строй кораблей. Они рассеялись на значительном участке океана, и каждый вел свою собственную борьбу со стихией. Немного позднее, когда погодные условия улучшились, все четыре эсминца вновь присоединились к «Хипперу» и отряд взял курс на Тронхейм.

Корабли вице-адмирала Уитворфа, задачей которых являлась установка минных заграждений, также приближались к побережью Норвегии. Они столкнулись с такими же отвратительными погодными условиями, которые осложнялись градом и туманом. Британские эсминцы, будучи меньше своих немецких собратьев, почти полностью исчезали из виду, когда их накрывали зеленые волны. Затем на одном из эсминцев, 1335-тонном «Глоуворме» типа G, смыло матроса за борт.

Такая ситуация может стать подлинным ночным кошмаром для капитана любого корабля в штормовую погоду, поскольку жизнь каждого человека должна иметь гораздо большую цену, чем благополучие самого корабля. Хотя, с учетом погодных условий, никто не стал бы осуждать капитана «Глоуворма» лейтенанта Джерарда Рупа, если бы он предоставил несчастного собственной судьбе. Однако подобное решение было несвойственно Рупу. Он начал маневрировать в поисках попавшего в беду матроса, выставив по всему кораблю впередсмотрящих.

В условиях плохой видимости казалось безнадежной задачей разглядеть человека посреди водоворота и хлопьев белой пены, покрывавших море. После часа поисков Руп уже был готов отказаться от продолжения спасательных действий, когда раздался крик одного из впередсмотрящих. Он увидел человека в воде — и тот был все еще жив! Демонстрируя великолепное искусство управления кораблем, Руп подвел эсминец с подветренной стороны к находившемуся в воде матросу, тем самым прикрывая его от ярости стихии. Спустили шлюпку, и через несколько минут его, совершенно истощенного, вытащили из воды.

К этому времени «Глоуворм» уже находился на значительном расстоянии от основных сил, которые еще не заметили исчезновения эсминца. Поскольку на его борту не было радара и существовал приказ соблюдать строгое радиомолчание, Руп понимал, что его шансы при такой погоде нагнать остальные корабли невелики. Однако он был обязан попытаться сделать это. Капитан взял прежний курс и погнал судно вперед на максимальной скорости, так что нос эсминца едва не зарывался в волнах.

По какой-то жестокой прихоти судьбы «Глоуворм» столкнулся с арьергардом второй группы немецкого флота вторжения. Сначала был замечен один эсминец, который опознали как немецкий. Руп немедленно открыл огонь, накрыв вражеский корабль двумя залпами, прежде чем тот снова исчез в ночном мраке.

Руп немедленно пустился в погоню, прервав радиомолчание, чтобы отправить следующее сообщение Адмиралтейству: «Веду бой с вражеским кораблем». Вскоре «Глоуворм» попал в настоящее осиное гнездо. Прорываясь сквозь стену дождя, корабль оказался перед вторым немецким эсминцем. Это был 2400-тонный «Берндт фон Арним», один из эсминцев Маршалля, перевозивших войска. Вскоре появился еще один германский эсминец. Оба они имели на вооружении по пять 127-мм орудий каждый, а на борту «Глоуворма» имелось лишь четыре калибра 120-мм. Несмотря на превосходство противника, английский корабль смело ринулся в бой. Драматизм начавшегося боевого столкновения еще больше усиливался бушевавшим вокруг штормом.

Для небольшого «Глоуворма» с его отважным экипажем этот неравный бой вполне мог бы закончиться благополучно — по крайней мере, эсминец был способен оторваться от вражеских кораблей. Но тут на сцене появился более серьезный противник, чем два немецких эсминца, — крейсер «Адмирал Хиппер», что и решило судьбу одинокого английского корабля. Крейсер открыл огонь из 203-мм орудий, накрыв «Глоуворм» первым же залпом. Руп предпринял смелую попытку торпедировать крейсер, но торпеда прошла мимо. Тогда английский капитан поставил дымовую завесу, чтобы прикрыть свой отход.

«Хиппер» продолжил преследование «Глоуворма» и в условиях дымовой завесы, беспощадно громя пытающийся уйти эсминец из своих орудий главного калибра. Руп вел ответный огонь из кормовых пушек, но из-за сильной качки большинство снарядов эсминца проходили мимо цели. На немецком же крейсере волнение моря сказывалось намного меньше, и все выпускаемые им снаряды наносили судну ранения. Вскоре «Глоуворм» был охвачен огнем, появился сильный крен. Но Руп не собирался сдаваться. Он внезапно развернул свой корабль навстречу преследовавшему его тяжелому немецкому крейсеру и повел эсминец вперед на полной скорости, продолжая вести огонь из всех уцелевших орудий.

«Глоуворм» врезался в «Хиппер» на скорости 38 узлов, из-за чего в борту крейсера образовалась пробоина длиной 40 метров. Затем капитан эсминца дал задний ход. Нос корабля превратился в груду искореженного металла, огонь охватил все его надстройки, а палубы были заполнены мертвыми и умирающими матросами. Несколькими минутами позже, по-прежнему ведя бой, эсминец перевернулся и затонул. Из 100 членов экипажа в живых осталось лишь 40. Хотя лейтенант Джерард Руп и не находился в их числе, он выиграл самый важный бой этого дня. «Хиппер» дошел до Тронхейма и после временного ремонта вернулся в Вильгельмсхафен. Лишь через месяц он вновь был готов к выходу в море.

Получив предупреждение от «Глоуворма», «Ринаун» начал поиск кораблей противника. В 3 часа 30 минут 9 апреля с его мостика были замечены «Шарнхорст» и «Гнейзенау», возвращавшиеся после прикрытия высадки войск в Нарвике. Визуальный контакт был коротким, поскольку горизонт практически тут же закрыл снежный шквал. Лишь по прошествии еще одного часа немецкие линейные крейсеры были обнаружены вновь, и к тому времени уже наступил рассвет. «Ринаун» открыл огонь по «Гнейзенау» из своих 15-дюймовых орудий с расстояния 18 километров, сразу же добившись нескольких попаданий. «Шарнхорст» поставил дымовую завесу для прикрытия получившего повреждения напарника, и оба германских корабля устремились на север, а «Ринаун» начал преследование. Немецкие крейсеры могли развить более высокую скорость и попытались оторваться от своего преследователя. Однако «Ринаун» располагал более мощной артиллерией, что позволяло ему продолжать успешно вести огонь по немцам. «Гнейзенау» вновь получил повреждение, но в условиях снежной бури, при поставленной дымовой завесе и сильном волнении на море огонь с обеих сторон оставался в значительной степени малоэффективным. В конечном итоге, с учетом погодных условий, «Ринаун» был вынужден снизить скорость до 20 узлов. Оба германских корабля вышли из зоны его артиллерийского огня и вскоре исчезли из виду.

В Лондоне осознали масштаб немецкого вторжения в Норвегию лишь несколькими днями позже. Когда картина прояснилась, 16 апреля британские войска высадились к северу от Тронхейма. Позднее англичане получили поддержку французских и польских частей, и 28 мая вместе с остатками норвежской армии успешно провели операцию по захвату Нарвика. Впервые сухопутные войска союзников одержали победу. Следующего подобного примера пришлось ждать еще долгое время.

Но на остальных театрах военных действий события развивались неблагоприятно для союзников. 14 мая немецкая авиация полностью разбомбила беззащитный Роттердам, что вынудило Голландию капитулировать вечером того же дня. В это же самое время вермахт вел массированное наступление в Бельгии, сметая все на своем пути. Английские и французские войска, не подготовленные к столь массированному наступлению противника, в беспорядке отступали. К концу мая Франция была готова капитулировать, а остатки британского экспедиционного корпуса ожидали эвакуации в Дюнкерке.

Хотя союзникам и удалось закрепиться в Норвегии, в свете катастрофического для них развития событий на континенте усилия, необходимые для поддержания их присутствия на норвежской земле, более не могли быть оправданными. Эвакуация из Нарвика началась 4 июня, и к 8 июня уже четыре конвоя отплыли к берегам Британии. На борту входивших в эти конвои кораблей находилось 24 тысячи английских, французских и польских солдат, а также большое количество снаряжения и припасов. В это время, по данным разведки, все тяжелые немецкие корабли находились в своих портах. Конвои шли лишь в сопровождении легкого противолодочного эскорта.

В Берлине хорошо знали о непрочности положения союзных войск в Норвегии, но разведка ничего не докладывала о предстоящем выводе войск. 4 июня, когда английские суда, предназначенные для эвакуации, собирались вокруг Нарвика, адмирал Маршалль вывел из гавани Киля отряд, состоявший из «Шарнхорста», «Гнейзенау», «Хиппера» и четырех эсминцев. Адмирал получил приказ провести очередной обстрел позиций союзников вокруг Нарвика.

Об английской эвакуации из Нарвика Маршаллю стало известно 7 июня, и он сразу же устремился на север, надеясь перехватить конвои. События принимали драматический оборот. Надежды немцев еще больше усилились, когда примерно в 6 часов утра 8 июня в 160 милях севернее Тронхейма были замечены два британских корабля. Ими оказались танкер «Ойл Пайонир» водоизмещением 5666 тонн и сопровождавший его 505-тонный тральщик «Джунипер». У англичан имелось лишь одно 102-мм орудие на «Джунипере». Маршалль отдал «Хипперу» приказ разделаться с английскими кораблями.

Используя орудия малого калибра, «Хиппер» без труда пустил ко дну тральщик, после чего перенес огонь на «Ойл Пайонир». Однако танкер оказался крепким орешком. Немецкие снаряды быстро превратили судно в плавучий костер, но, поскольку его корпус был усилен для транспортировки сверхтяжелых грузов, оно упорно продолжало оставаться на плаву. В конечном счете пришлось отрядить эсминец «Герман Шуманн», чтобы торпедировать танкер. 20 матросов «Ойл Пайонира» погибли, остальных, как и 12 спасшихся с «Джунипера», подобрали немцы.

Маршалль продолжал идти курсом на север. Немного позднее отряд обнаружил еще два английских корабля, которые на этот раз шли без какого-либо прикрытия. Но немецкого адмирала вновь ждало разочарование. Более крупный из двух кораблей, бывший пассажирский лайнер «Орама» водоизмещением 19 840 тонн, был отправлен в Нарвик для транспортировки войск, но возвращался назад пустым, поскольку его участие в эвакуации не потребовалось. Другой корабль оказался госпитальным судном «Атлантис». По условиям Женевской конвенции — а обе воюющие стороны подписали ее, — «Атлантис» не мог подвергаться нападению. Все это совсем не походило на конвои переполненных солдатами и грузами транспортов, которые Маршалль надеялся обнаружить. Но, по крайней мере, «Ораме» нельзя было позволить уйти. Адмирал вновь отрядил для этой цели «Хиппер», и, используя 8-дюймовые орудия, тот быстро превратил бывший лайнер в пылающий костер. Орудия меньшего калибра эсминца «Ганс Лоди» довершили дело, отправив «Ораму» на дно. 19 матросов экипажа погибли, 280 попали в плен.

Запасы топлива на «Хиппере» быстро приближались к концу, и Маршалль отправил крейсер в Тронхейм с эскортом из четырех эсминцев. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» продолжили движение в северном направлении, Маршалль по-прежнему надеялся перехватить ускользающие английские конвои. Эти поиски оказались безрезультатными. Впрочем, упорство адмирала все же было в конечном итоге вознаграждено. В 16 часов немцы обнаружили английский авианосец «Глориэс», который сопровождали эсминцы «Ардент» и «Акаста».

Исход этой встречи был предрешен. Два немецких линейных крейсера открыли огонь из 280-мм орудий с дистанции 15 миль. Английские корабли не могли достойно ответить, поскольку ни один из них не имел на борту орудий калибром крупнее, чем 120-мм. Орудийные залпы превратили «Глориэс» в пылающую развалину прежде, чем с него смогли поднять в воздух хотя бы один самолет. «Ардент» и «Акаста» поставили дымовую завесу, пытаясь защитить авианосец, а затем, показывая пример выдающейся отваги, попытались предпринять торпедную атаку на «Шарнхорст» и «Гнейзенау». «Ардент» оказался потопленным прежде, чем сумел даже приблизиться к немецким крейсерам, однако «Акаста», также получившая серьезные повреждения и охваченная огнем, сумела выйти на дистанцию торпедного залпа и выпустила торпеду по «Шарнхорсту», после чего также была потоплена.

В результате неравного боя королевский флот потерял авианосец, два эсминца и 1474 человека, однако эти жертвы оказались не напрасными. В результате взрыва выпущенной «Акастой» торпеды в борту «Шарнхорста» образовалась значительная пробоина, что привело к затоплению двух отсеков в машинном отделении и выходу из строя одной из башен. Двадцать восемь членов экипажа погибли, многие получили ранения. Сопровождаемый «Гнейзенау», корабль был вынужден вернуться в Тронхейм.

План Вильгельма Маршалля по уничтожению союзных конвоев закончился полной неудачей. Если бы немецкий адмирал знал, что «Глориэс» отделяли от первого конвоя лишь 200 миль, он бы наверняка действовал по-другому. Повернув обратно, он записал на свой счет лишь малозначительную победу, причем его флагманский корабль был выведен из строя. Британские же транспорты с 24 000 солдат на борту спокойно проследовали в порты назначения без потерь.

Впрочем, худшее ждало адмирала Маршалля впереди. Когда несколько дней спустя «Гнейзенау» покидал Тронхейм вместе с «Хиппером» и несколькими эсминцами, у входа во фьорд их поджидала британская подлодка «Клайд». Субмарина удачно произвела пуск торпеды по линкору, и в результате этого попадания некоторые отсеки оказались затопленными. «Гнейзенау» пришлось вернуться в Тронхейм для ремонта.

Союзники проиграли норвежскую кампанию потому, что не имели надлежащей поддержки с воздуха, а также потому, что выставили плохо обученные колониальные войска против первоклассных немецких соединений. Но зато они выиграли войну на море. Линейные корабли «Шарнхорст» и «Гнейзенау» оказались выведенными из строя на полгода. Тяжелый новейший немецкий крейсер «Блюхер» водоизмещением 14 000 тонн был потоплен береговыми батареями в Нарвике. Легкий крейсер «Карлсруэ» торпедировала английская подлодка возле Кристиансанна, а однотипный с ним «Кенигсберг» отправили на дно английские бомбардировщики в Бергене. Во время боев за Нарвик было потоплено не менее десяти новейших немецких эсминцев. В результате после серьезных потерь германский флот оказался неспособным прикрыть намечавшееся вторжение на Британские острова, и частично по этой причине вторжение отменили.

Из крупных кораблей Редера, участвовавших в норвежской кампании, в строю остался лишь «Хиппер», но и он не выходил в море до конца июля. В августе 1940 года его отрядили для патрулирования вод к югу от Шпицбергена в поисках английских кораблей. Патрулирование оказалось безрезультатным.