Расизм и апартеид

Расизм и апартеид

 Каждый день посол предоставлял нам автобус для поездки на пляж. Мы купались, если так можно сказать, у самого острия Зеленого Мыса. На эту крайнюю западную точку Африки даже в не очень ветреную погоду накатываются с ревом огромные тяжелые волны Атлантики - океанский накат. Но нас возили в удивительно тихую бухточку с прекрасным песчаным пляжем, куда докатывались уже усмиренные валы. И лишь два раза в день в нее врывалась высокая приливная волна. Для настоящего моряка было делом чести прыгнуть в этот вспененный вал, который был почти в два раза выше роста человека, и затем быть безжалостно вышвырнутым на берег мордой в песок. Совершенно незабываемые переживания испытываешь в этот миг.

 В одну из таких поездок экипаж Ивана Крузенштерна стал невольным свидетелем трагедии. Как-то к нам подошел молодой сенегалец и предложил на прокат акваланг. Мы были морские офицеры и неплохо умели пользоваться этим снаряжением. Состояние акваланга сразу вызвало сомнения. Мало того, что он был весь какой-то ободранный, на нем даже не было манометра. Интересно, как они определяют, сколько воздуха остается в баллонах? На звук, что ли? Или на вдох? Поэтому мы посоветовали негру самому в нем тонуть, если он так хочет. Ужасно, но слова оказались пророческими. Поняв, что нас не соблазнить, сенегалец надел акваланг и нырнул, видимо, рассчитывая по-всему, найти какую-нибудь раковину или коралл и нам продать. Мы же продолжили купаться и загорать.

 Где-то через час на нас набежала толпа оборванных негров, очевидно родственников ныряльщика, и стали возбужденно показывать нам что-то в море. Там, метрах в пятидесяти от берега, то появлялся, то исчезал в волнах желтый баллон акваланга. Как мы поняли, нас просили помочь и посмотреть, что случилось. Сами они почему-то в воду лезть боялись. Двое офицеров поплыли к ныряльщику. Видно было, как они подплыли к желтому аквалангу, задержались на какое то время, а потом погребли назад. Когда они подплыли поближе, стало видно, что они тащат с собой аквалангиста, стараясь держать его голову над водой. К ним на помощь кинулось еще несколько моряков. Соединенными усилиями негра вытащили на песок. Я растолкал толпу и протиснулся к телу. Сенегалец был мертв. Мертв не меньше получаса. Попытки откачать утопленника ничего не дали. Массаж сердца и искусственное дыхание успеха не имели. Видимо, причиной потери сознания под водой стало кислородное голодание. Оно развилось, скорее всего, из-за низкого давления воздуха в баллоне акваланга, а уж потом ныряльщик захлебнулся. Запомнилась такая деталь: когда я вывинтил его водолазный нож из ножен и попытался разрезать резиновый костюм аквалангиста, чтобы удобней было давить на грудь при откачивании воды из легких, родственники негра тут же отобрали у меня оружие с криками, из которых я понял, что они против того, чтобы портить дорогую вещь. Ведь при их бедности этот костюм мог еще кому-нибудь пригодиться.

 Через некоторое время приехала элегантная Амбьюланс - машина скорой помощи. Видимо, ее вызвал из ближайшего военного французского госпиталя кто-то из родственников погибшего аквалангиста. Из машины выскочил не менее элегантный, чем сам автомобиль, доктор с бородкой-эспаньолкой в белых шортах и белой рубашке с военными погонами. За ним выскочили два бравых санитара в отглаженной военной форме с никелированными носилками, покрытыми хрустящей белой простыней. Я не случайно описываю так подробно свои впечатления от бригады скорой помощи, поскольку за этим последовала очень неприятная сцена расизм и апартеид в действии. Подбежав к лежащему на песке телу и, увидев, что это негр, а не белый, доктор и санитары с носилками опешили. Надо было видеть выражение их лиц. Это было удивление, смешанное с глубоким возмущением, как если бы вы проехали на красный свет и предложили гаишнику только десять рублей. Я подошел и представился, что я врач с русского научного судна. Француз мгновенно просиял и выразил огромную радость от встречи с белым коллегой в сердце Черной Африки. Но когда я начал говорить о том, что пытался откачать утонувшего, он меня перебил и, пренебрежительно махнув рукой в сторону группы негров, снимавших аквалангистский костюм со своего погибшего родственника, сказал, что, скорее всего, родня утопленника не будет сильно расстроена, поскольку избавилась от лишнего рта. И действительно, особых признаков горя у негров, только что потерявших родственника, не наблюдалось. Один из них подошел к нам и стал, как я понял, просить доктора забрать тело. Доктор изумленно воззрился на него и резко объяснил, что такие носилки не для каких-то грязных негров. Так и сказал: Dirty negro! Это же мнение выразили и санитары. После чего он лучезарно мне улыбнулся, попрощался и уехал. Минут через тридцать приехала …пожарная машина, из нее вышли два чернокожих в пожарных касках с какими-то драными носилками, молча загрузили на них тело и так же молча уехали. Родственники, галдя и смеясь, побрели по берегу, унося с собой акваланг и сохраненный в целости неповрежденный костюм аквалангиста.