В небе Молдавии. Бельцевско-Кишиневское направление
В небе Молдавии. Бельцевско-Кишиневское направление
Пошел третий день боев. Мы со своим автопоездом и самолетом МиГ-3 благополучно прибыли на аэродром Семеновка, с которого уже с рассвета велась интенсивная боевая работа.
В 5 часов 55 минут девятка «мигов», возглавляемая старшим лейтенантом Куриловым, ушла на прикрытие действий бомбардировщиков в районе Скуляны — Унгены.
За «мигами» в воздух поднялась десятка «чаек» под началом старшего лейтенанта Хархалупа, с ним ушли на задание Федор Бурлаков, Борис Багажков, Гавриил Рябов, Алексей Сдобников, Андрей Дроздов, Георгий Кондратюк, Василий Шульга, Николай Калитенко и Иван Скомороха. Они имели задачу штурмовать немецко-румынские войска по дорогам в районе Скуляны — Бокша. Под плоскостями «чаек» были подвешены пятидесятикилограммовые осколочно-фугасные бомбы и установлены реактивные снаряды.
Но этот день начался трагически. К семи часам группа «мигов» возвратилась с задания, подойдя к аэродрому организованно и в полном составе. Ведущий девятки подал команду на роспуск группы и заход на посадку, первым предпринял маневр выхода из строя.
Но что это? Самолет Курилова свалился на нос и перешел в штопор! На аэродроме все замерли. Нет высоты для вывода самолета из штопора! Да, МиГ-3 «болен» этим пороком: он не допускал резких движений, особенно на малой высоте. Допущенная Куриловым ошибка стоила ему жизни. Мгновение — и самолет врезался в землю рядом с аэродромом, летчик погиб.
Старший лейтенант Курилов Федор Никифорович — опытнейший летчик, родился в 1912 году в поселке Полог Пологовского района Днепропетровской области, член Компартии с 1932 года, службу в Советской Армии начал в 1932 году. По прибытии в полк в 1939 году командовал эскадрильей, а затем был назначен инспектором по технике пилотирования полка. Летный и технический состав любил Курилова и относился к нему с большим уважением. Федор Никифорович был похоронен здесь же, на аэродроме, со всеми воинскими почестями.
В сороковом году мне довелось с Куриловым совершить поездку из Одессы в Запорожье, где мы должны были получить самолет ТБ-3 и перегнать его на наш аэродром. С приездом на Запорожский аэродром наша группа немедленно приступила к изучению этого самолета: технический состав — по эксплуатации и обслуживанию самолета, а летчики делали упор на технику пилотирования. Здесь я убедился в высокой технической культуре и профессиональной грамотности Федора Никифоровича как летчика и авиационного специалиста. Мы тщательно изучали кабину самолета, которая ни в какое сравнение не шла с кабиной самолета-истребителя, ее приборную доску с множеством всяких приборов, тумблеров и рычагов. Особое внимание уделяли летно-техническим данным самолета и его пилотажным свойствам. Против нашего «ишачка» это была машина-гигант, которую мне пришлось видеть впервые.
Тяжелый бомбардировщик ТБ-3 (АНТ-6), созданный в КБ конструктора Туполева, был первым в мире четырехмоторным свободнонесущим монопланом, взлетный вес которого был около 20 тонн, а площадь крыльев 230 кв. м. Машины последних модификаций развивали скорость около 300 км/час и поднимались на высоту более семи тысяч метров, бомбовая нагрузка составляла около трех тонн. На этих самолетах устанавливались международные рекорды с грузом и совершались большие международные перелеты.
Нельзя сказать, что я был в восторге от перспективы летать на этих машинах в качестве второго пилота, о переходе на самолет-бомбардировщик мне и думать не хотелось, и я никогда бы на это не согласился.
Когда время подошло к практическим полетам на этом гиганте и мы должны были сделать несколько тренировочных полетов, вдруг задача изменилась, и наш перелет был отменен. Мы возвратились в свою часть. Я был рад, что так легко удалось отделаться от полетов на этом самолете. Несколько позже ТБ-3 был все же перегнан на наш аэродром бомбардировочным летным экипажем…
Накануне, к исходу 23 июня, пятерка «мигов» 2-й эскадрильи, возглавляемая старшим политруком Барышниковым, в составе Лукашевича, Котельникова, Хмельницкого и Меметова сопровождала две девятки самолетов СБ 45-го СБАП, которые наносили бомбовый удар по переправе через Прут и скоплению немецко-румынских войск в районе Скулян.
Об этом полете поведал Матвей Хмельницкий. «При подходе к цели, — рассказал он, — противник открыл ураганный зенитный огонь, все небо покрылось белыми шапками разрывов зенитных снарядов. Бомбардировщики сразу рассредоточились, изменили высоту и вышли на боевой курс, стали сбрасывать бомбовый груз, разрывы были видны в гуще вражеских войск. Один снаряд прямым попаданием поразил самолет СБ, который загорелся и упал в расположении вражеских войск, уничтожив при этом много техники и живой силы противника.
Второй самолет СБ был подбит зенитным огнем, развернулся и пошел со снижением на свою территорию, его сопровождали Котельников с Меметовым. Самолет произвел вынужденную посадку южнее Бельцев. Как было потом установлено, летчик этого самолета Артанов не пострадал, штурман Борматов получил ранение, а стрелок-радист Медведев погиб в самолете…»
Однако вернемся в 24 июня. Над аэродромом проследовала девятка бомбардировщиков — СБ возвращались с задания, они бомбили колонны немецко-румынских войск в районе Унген. Сопровождавшие их истребители пошли на посадку. Первым садится Ивачев, за ним — Фигичев, Котельников, Хмельницкий, Лукашевич, Комлев, Гросул, Меметов и Светличный. Командир группы «мигов» Костя Ивачев доложил майору Иванову, что задание выполнено, бомбардировщики и истребители потерь не имеют, встреч с воздушным противником не было.
Как информировал начальник штаба майор Матвеев, воздушной и наземной разведкой установлено непрерывное движение немецко-румынских войск в районе Унген, Скулян. На этом участке фронта немцы ведут подготовку к переправе передовых частей на левый берег реки Прут, подтягивают и сосредоточивают плавсредства, наводят мосты.
Для срыва проводимых противником мероприятий в этот район нацелена бомбардировочная и истребительная авиация ВВС 9-й армии, чтобы бомбами и штурмовыми ударами разрушать переправы, уничтожать живую силу и технику противника.
И снова в бой пошли «чайки». Двенадцать И-153, возглавляемых Семеном Хархалупом, рядом с ним комиссар эскадрильи Пушкарев. Летчики в группе надежные, хотя и собраны они из разных эскадрилий — Василий Шульга и Павел Гичевский, Гаврюша Рябов и Борис Смирнов, Леонид Крейнин и Борис Багажков, Николай Калитенко и Федор Бурлаков, два неразлучных друга — минчанин старший летчик Андрей Дроздов и саратовец командир звена Георгий Кондратюк: они вместе учились в военном училище, летали в мирном небе, и сейчас, когда настали грозные дни, они вместе штурмуют врага.
«Чайки» следуют опять в район Скулян. Хархалупу хорошо знакомы эти места, он здесь родился и исколесил их на самолете и пешком, а теперь уверенно и скрытно ведет группу к цели, прижимаясь к земле. Но на этот раз гитлеровцы оказались готовы к налету, еще на подходе встретили наших истребителей сильным огнем. Звено «чаек» тут же занялось подавлением огня вражеской зенитной артиллерии. Ведущий группы, невзирая на сильный заградительный огонь, сделал мелкое покачивание с крыла на крыло и ввел свой самолет в пикирование, а за ним пошли остальные самолеты. На врага обрушилась вся мощь пулеметного огня и реактивных снарядов, посыпались бомбы. Экипажи, наблюдая за своими действиями, могли убедиться, что враг понес значительные потери в живой силе и технике, потеряв разбитыми и поврежденными до 15 автомашин с грузом.
Выполнив задание, «чайки» возвращались на свой аэродром, не досчитавшись в боевых порядках трех самолетов, получивших повреждения от зенитного огня и вынужденных произвести посадку в расположении своих войск. Летчики не пострадали.
Многотипность самолетов создавала значительные трудности в получении запасных частей и ремонте материальной части, а также в комплектации групп для выполнения боевых задач.
Самолеты, получившие повреждения в бою, подлежали восстановительному ремонту, а летчики в это время вынуждены были использовать любые исправные самолеты, даже другого типа, зачастую ранее на них не вылетая, приспосабливаться к ним непосредственно в боевом вылете, а это требовало достаточного мастерства. Однако в условиях боевой обстановки не приходилось с этим считаться, обстоятельства вынуждали идти на задание на любом типе самолета, который оказался без летчика в данный момент. Такие летчики, как Семен Хархалуп, Кузьма Селиверстов, Константин Ивачев, Павел Крюков, не отказывались летать на устаревших типах самолетов, успешно выполняя задания как на «мигах», так и на «чайках» с «ишачками». Следует отдать должное летчикам Валентину Фигичеву, Григорию Жизневскому и Петру Грачеву, выступившим в роли испытателей, — они, кроме истребителей, имевшихся в полку, первыми на Южном фронте быстро освоили самолеты-штурмовики Ил-2 ранних выпусков и продолжительное время успешно наносили удары по войскам врага на переднем крае линии фронта, громили живую силу противника, уничтожали артиллерию на огневых позициях, узлы связи и командные пункты, артиллерийские склады, танки в местах сосредоточения.
Однажды я оказался на аэродроме без «мига», на котором летал, — он стоял на ремонте, не оказалось и ни одного исправного «ишачка». В это время группа «чаек» готовилась к вылету на задание. Неподалеку находился начальник штаба полка майор Матвеев, отдававший распоряжения и руководивший взлетом. Заметив меня, он окликнул: «Карпович! Ты чего не у дел, стоишь и наблюдаешь? Садись вон в ту «чайку» и жми вместе с группой на штурмовку!» — И указал мне на отдельно стоявший самолет.
Я, конечно, обрадовался такому случаю, но немного смутился, так как на «чайках» не летал вообще. Однако, ни слова не говоря, побежал к истребителю. Механик доложил о готовности самолета к полету и о боевой нагрузке. При помощи механика в одну минуту я ознакомился с рычагами управления, приборной доской и режимами работы двигателя, со скоростями самолета. Тут же запустил мотор и произвел взлет, присоединившись к группе, которая уже взяла курс, и последовал на задание.
Этот полет был необычным и сложным. Мне ничего не было известно о составе группы, кто ее ведущий, не знал, в какой район мы следуем и какое задание, знал только то, что идем на штурмовку гитлеровских войск. И-153 значительно отличался по технике пилотирования от «мига» и «ишачка», особенно непривычен был обзор. Верхнее крыло биплана затрудняло обзор, и я не мог освоиться: то пригну голову, то выпрямлюсь — и все равно верхнюю полусферу вижу плохо. Самолет оказался легкий в управлении, маневренный, но значительно уступал «мигу» в горизонтальной скорости. Мне нужно было привыкнуть, а времени для этого не было — это был боевой вылет, я шел на задание, нужно было вести наблюдение за воздухом, за маршрутом полета, выдерживать интервал и дистанцию в боевом порядке, чтобы исключить внезапное нападение вражеских истребителей, не потерять ориентировку и не столкнуться с впереди идущими самолетами.
Оказалась сложной и метеообстановка. Небо было затянуто сплошными черными облаками, вокруг сверкали молнии и раздавались раскаты грома, шел дождь — так и ожидаешь, что вот-вот тебя расколет молния, а вокруг темнота, создаваемая облаками.
На подходе к цели противник встретил нас сильным огнем зениток, на фоне облаков хорошо видны разрывы зенитных снарядов. «Чайки» перешли в пикирование, сбросив бомбы, одновременно залпом выпустив реактивные снаряды и открыв пулеметный огонь.
Удивительно, что в такой сложной обстановке мы не имели потерь, все самолеты, выполнив задание, возвратились на свою базу, но посадку пришлось производить на запасном аэродроме. От проливного дождя грунт основного аэродрома раскис, и летное поле стало непригодным к посадке, нас направили на другой аэродром. К нашему несчастью, аэродром Ивановка, куда мы пришли, оказался не лучше, но малый остаток бензина в баках заставил нас производить посадку и в этих условиях. Самолеты встали в круг и пошли на посадку, одна «чайка», производящая посадку впереди меня, застряла в грязи и скапотировала.
В этот раз мы сбросили 48 бомб разного калибра, израсходовали комплект реактивных снарядов и пулеметных патронов, но результаты штурмовки не пришлось наблюдать из-за сложной обстановки.
Здесь, после посадки на аэродроме Ивановка, я узнал, что ведущим группы «чаек» был комзвена лейтенант Алексей Сдобников, который и скапотировал при посадке, а рядом со мной очутился мой друг Яша Меметов, с которым мы и возвратились на свой аэродром. Так мне впервые довелось полетать на знаменитой «чайке».
Но этот боевой вылет был несколько позже, а сегодня идет речь о третьем дне войны. В полдень в воздух поднялось 11 истребителей МиГ-3, возглавляемых комэском старшим лейтенантом Федором Шелякиным. Они встретились в районе аэродрома с группой самолетов СБ и Су-2, имея задачу сопровождать их до цели и обеспечить им бомбометание по скоплению фашистских танков и артиллерии в районе Хэрлэу. В боевых порядках истребителей находились летчики 4-й эскадрильи Владимир Чернов, Виктор Викторов, Николай Столяров, Леонид Тетерин, Теминдор Паскеев, Гавриил Рябов, группу пополняли летчики 3-й эскадрильи Виталий Дмитриев, Борис Комаров, Петр Грачев и Тимофей Ротанов. Истребители разделились на две группы и плотно охватили фланги девяток бомбардировщиков, надежно прикрыли их боевые порядки от атак вражеских истребителей.
На подходе к цели противник открыл сильный зенитный огонь, но летчики-бомбардировщики не дрогнули, встав на боевой курс, идеально выдержав его, прицельно накрыли врага бомбами, сплошные разрывы отчетливо выделялись на фоне войск, расположенных вдоль дорог и на обочине.
Неожиданно откуда-то появилась четверка «мессов» и попыталась нанести удар по «сухим»: то с одной стороны устремятся к бомбардировщикам, то попарно с разных направлений пытаются атаковать их, но заслон прикрытия был плотный, встречные атаки быстро отрезвили «мессеров», они стали более осторожны, не ввязываясь в бой с «мигами». Сделав несколько попыток атаковать Су-2, «мессершмитты» без результатов отвалили. Сопровождаемые бомбардировщики возвратились на свою базу без потерь, наши истребители свою задачу выполнили успешно.
Когда я возвратился в Семеновку, комэск Федор Барышников выделил мне другой МиГ-3, и я немедленно включился в боевую работу, выполнив в составе шестерки «мигов» вылет на прикрытие наземных войск.
К исходу дня, в 18.15, был предпринят боевой вылет смешанной группы, в котором приняло участие 13 «мигов» и 7 «чаек», имевших задачу нанести штурмовой удар по войскам противника в районе Кухнешт и уничтожить переправы через Прут. Основу группы составляла вторая эскадрилья, которую возглавил замкомэск Константин Ивачев, в его звено входили Александр Гросул и Семен Светличный; в звене Валентина Фигичева следовали Николай Лукашевич и Степан Комлев, звено Николая Котельникова осталось без изменений — Викентий Карпович и Матвей Хмельницкий. Кроме того, в паре шли Иван Зибин и Яша Меметов, еще одна пара «мигов» была выделена от третьей эскадрильи.
Семерку «чаек» возглавил командир звена Георгий Кондратюк, в его группе задание выполняли Василий Шульга, Павел Гичевский, Борис Багажков, Алексей Сдобников, Леонид Крейнин и Андрей Дроздов.
Вся эта армада поднялась в воздух и взяла курс на цель. Полет проходил на высоте 600–700 м, трудно дать определение, каков был боевой порядок — скорее всего, это была единая масса самолетов, только «чайки» следовали несколько ниже и левее от «мигов». В районе цели было обнаружено большое скопление вражеской техники и живой силы, велись работы на переправах через Прут, отмечено интенсивное движение транспорта. Зенитки открыли огонь, но в это время истребители ринулись на фашистские войска, переправы, технику, зенитные установки; каждый выбирал себе цель самостоятельно, сбрасывал бомбы, выпускал реактивные снаряды, вел пулеметный огонь. Все смешалось в пыли и дыму: рвались снаряды, горели автомашины, плавсредства, падали убитые и раненые, это была поистине ужасающая картина. После трех-четырех заходов самолеты стали выходить из боя — закончились боеприпасы. Несколько поврежденных самолетов спешили уйти на свою территорию, теперь каждый летчик не искал своего места в строю, а пристраивался к группе. В связи с отсутствием радиосвязи управления боем как такового не было, все действовали, сообразуясь с обстановкой по своему усмотрению, нужно было внимательно следить за воздухом, чтобы избежать нападения вражеских истребителей и столкновений со своими самолетами. Воздушного противника не оказалось, все наши самолеты возвратились на свой аэродром. Визуальным наблюдением было установлено разрушение переправ, сожжение моста, многих автомашин и другой техники, был нанесен урон и живой силе противника.
В 19–30, через 45 минут после вылета группы Ивачева, на боевое задание ушла девятка «мигов» 1-й эскадрильи, возглавляемая комэском капитаном Атрашкевичем. Летчики имели задание штурмовать танковые колонны и мотопехоту противника в районе Рокшаны, вскрытые по данным воздушной разведки. Задание было исключительно ответственное, летчики должны были своими активными действиями задержать продвижение противника.
Уже возвратилась с задания группа Ивачева и произвела посадку, в воздухе осталась девятка Атрашкевича, с нетерпением ждали ее возвращения. Темнело. Погода сильно усложнилась, потянулась низкая облачность, моросил мелкий дождь, видимость была минимальная. У всех летчиков еще свежа в памяти утренняя потеря Курилова.
Никто с аэродрома не уходил, все ждали возвращения группы Атрашкевича, все сильно переживали за благополучный исход. Наконец, из облаков на бреющем полете стали появляться одиночные и парные самолеты, обстановка для возвращения наших истребителей и посадки создалась самая неблагоприятная, поэтому многие летчики произвели посадку на других аэродромах. Не возвратился и Костя Миронов, он решил произвести посадку в районе Мардаровка, что в десяти километрах южнее Котовска. При посадке в темное время и ненастную погоду на незнакомую площадку самолет попал в ров и скапотировал, летчика выбросило из самолета, и он получил повреждение позвоночника. Миронов был доставлен в больницу Котовска. Как стало известно, спасти его не удалось, он скончался от тяжелой травмы и был похоронен на Котовском кладбище…
Недолго Константину пришлось сражаться с врагом, но и за это короткое время он показал себя подлинным патриотом своей Родины, с высоким азартом и храбростью вступая в бои с вражеской авиацией при отражении налетов на аэродром и город. Да, он не знал страха, зарекомендовал себя отважным воздушным бойцом.
Младший лейтенант Миронов Константин Игнатьевич — любимец летчиков, самый близкий и закадычный друг Александра Покрышкина, ниже среднего роста, блондин, веселого нрава, родился в 1915 году в Казани, поселок Нижний Услон. До призыва в Красную Армию — рабочий. В 1937 году поступил в Военное авиационное училище летчиков. В 55-й истребительный полк прибыл в первые дни его формирования.
Это был напряженный боевой день. Авиаполк совершил свыше 70 боевых вылетов только на штурмовые действия по войскам противника, сбросив на врага около трех тонн осколочных бомб и израсходовав многие тысячи пулеметных патронов.
Наш 55-й истребительный авиаполк начал боевые действия против немецко-фашистских захватчиков на Южном фронте Бельцевско-Кишиневского направления. Южный фронт, сформированный 24 июня под командованием генерала армии И. В. Тюленева, занимал оборону на левом фланге огромного советско-германского фронта в составе 9-й и вновь сформированной 18-й армий — от устья Дуная на левом фланге до стыка с войсками Юго-Западного фронта на правом фланге.
В дальнейшем, в ходе оборонительных боев, в силу сложившейся обстановки из левофланговых дивизий 9-й армии была выделена Приморская группа войск, которая несколько позже была преобразована в Отдельную Приморскую армию и обороняла Одессу.
В полосе Южного фронта наступали 11-я немецкая армия, 3-я и 4-я румынские армии и 8-й венгерский корпус — всего 24 дивизии и 15 бригад.
На Бельцевско-Кишиневском направлении Южного фронта советская авиация была представлена 20-й смешанной авиадивизией под командованием генерал-майора авиации Осипенко, входившей в состав Военно-воздушных сил 9-й армии. В свою очередь, 20-я САД состояла из 55-го и 4-го истребительных авиаполков, имевших на вооружении МиГ-3, И-16 и И-153, 45-го скоростного бомбардировочного авиаполка, вооруженного самолетами СБ, и 211-го ближнебомбардировочного авиаполка, на вооружении которого были самолеты Су-2.
Что же собой представляли эти самолеты? СБ — двухмоторный цельнометаллический скоростной бомбардировщик, поступил на вооружение в 1935 году, максимальная скорость в пределах 450 км/час, бомбовая нагрузка 600 кг, оборонительное вооружение — шесть пулеметов калибра 7,62 мм; Су-2 — одномоторный ближний бомбардировщик смешанной конструкции, фюзеляж деревянный, крыло дюралевое, обшивка рулей полотняная, максимальная скорость около 480 км/час, бомбовая нагрузка до 500 кг, 10 реактивных снарядов, шесть пулеметов того же винтовочного калибра.
С первого дня боевых действий летчики 55-го истребительного авиаполка взаимодействовали с соединениями 9-й армии и авиачастями бомбардировочной авиации, выполняя задачи по отражению налетов фашистских бомбардировщиков и истребителей, прикрытию с воздуха районов сосредоточения сухопутных войск, главным образом 35-го стрелкового корпуса, механизированного и кавалерийского корпусов, обеспечению боевых действий 45-го и 211-го бомбардировочных авиаполков путем непосредственного сопровождения групп самолетов до цели и обратно.
Уже с самого первого дня боев опыт показал, что истребители являются эффективным и надежным средством ведения воздушной разведки и обеспечения наземного и авиационного командования необходимыми сведениями о противнике, особенно в условиях непрерывно меняющейся наземной обстановки, подвижных и хорошо защищенных средствами ПВО объектов противника. Немаловажное значение имела воздушная разведка и для контроля эффективности действий своей авиации. В дальнейшем, значительно позднее, на самолетах-истребителях, предназначенных для разведывательных целей, стала устанавливаться фотоаппаратура, что позволяло значительно расширить крут выполняемых задач и получать более достоверные данные о разведываемых объектах.
Для выполнения задач по воздушной разведке выделялось значительное количество летных экипажей, имевших наилучшую тактическую и штурманскую подготовку. В небе Молдавии, на рубеже оборонительных боев по реке Прут, первыми воздушными разведчиками полка в качестве ведущих пар и звеньев были Павел Крюков, Федор Атрашкевич, Валентин Фигичев, Кузьма Селиверстов, Константин Ивачев, Александр Покрышкин, Семен Хархалуп, Федор Шелякин, Степан Назаров, Анатолий Соколов.
В этот период воздушная разведка велась, как правило, парами и звеньями. С первых дней в качестве ведомых на разведку ходили Леонид Дьяченко, Петр Довбня, Евгений Семенов, Алексей Овсянкин, Николай Лукашевич, Викентий Карпович, Степан Комлев, Матвей Хмельницкий. Виктор Викторов, Гавриил Рябов, Николай Яковлев, Виталий Дмитриев, Василий Шульга и многие другие пилоты. Многие из этих летчиков, выполнявшие разведку в качестве ведомых, получив достаточные навыки и практику, сами стали превосходными воздушными разведчиками.
Первые боевые вылеты на воздушную разведку мне довелось выполнять в паре с Константином Ивачевым и Валентином Фигичевым, которые с первых дней завоевали симпатии своих ведомых пилотов: четкая постановка задачи и порядок выполнения, действия на случай встречи с самолетами противника и воздушного боя. Валентин Фигичев всегда следил за своим ведомым, заботился о его безопасности и не мог оставить его при усложнившейся воздушной обстановке. Приходилось летать на разведку и с Павлом Крюковым, Александром Покрышкиным и с некоторыми другими ведущими, но всегда я отдавал предпочтение Валентину Фигичеву. У каждого ведущего летчика — своя методика выполнения боевого вылета на разведку, своя тактика, и ведомым нужно приспосабливаться к ведущему, знать его нрав и особенности.
Вскоре и мне была предоставлена возможность вести воздушную разведку в качестве ведущего группы или в одиночку по обнаружению войск противника, техники, переправ, аэродромов, железнодорожных узлов — я совершил свыше сотни таких боевых вылетов. Ведомыми у меня чаще всего ходили на задание Теминдор Паскеев, Матвей Хмельницкий или молодой сержантский состав.
Нам, истребителям 41-го и 42-го годов, приходилось выполнять и еще одну очень важную и нужную боевую задачу, несвойственную для истребителей и вызванную обстановкой на фронте, — штурмовку вражеских войск. Не хватало бомбардировочной авиации, не было специальных штурмовиков, а врага нужно было бить по дорогам, в районах сосредоточения, на переправах. Эти задачи и выполняли наши И-16, И-153 и «миги». Несколько позже появились штурмовики Ил-2, но их на нашем фронте было слишком мало, скорее одиночные самолеты; авиазаводы, их выпускающие, не могли сразу удовлетворить потребности фронта, да и направлялись они в первую очередь на более важные направления, где враг угрожал Москве и Ленинграду. Поэтому истребители взяли на себя боевые задачи штурмовых действий по объектам противника на поле боя и в какой-то степени компенсировали нехватку бомбардировщиков и штурмовиков.
Техники по вооружению Кузьма Бессокирный, Николай Думов, Александр Панов, Марк Дементьев, Иван Маськов, Анатолий Шадрунов, Павел Никитин, Иван Яншин, а также младшие авиаспециалисты проявили подлинное новаторство, оперативность и русскую смекалку. В короткий срок все самолеты-истребители были оснащены замками для подвески бомб и направляющими для реактивных снарядов. Таким образом, наши машины превратились в подлинные штурмовики, имея на борту стрелково-пушечное вооружение, авиабомбы и реактивные снаряды, они смогли успешно громить вражеские войска, авиационную технику на аэродромах, танки и артиллерию на поле боя. Впоследствии многие авиационные части, вооруженные «ишачками» и «чайками», официально стали штурмовыми полками.
Тем временем летчики продолжали боевые действия. Ранним утром следующего дня пара «мигов» Кузьмы Селиверстова и Петра Довбни вышла на разведку немецко-румынских войск в район Трушешти — Скуляны — Яссы. На маршруте зоркий глаз Петра обнаружил в расположении наших наземных войск впереди и ниже одинокий самолет, о чем поспешил просигнализировать ведущему. Кузьма мгновенно среагировал и направил истребитель в сторону неизвестного самолета. Когда подошли поближе, то опознали вражеский корректировщик типа «ПЗЛ» и ринулись в атаку, открыв огонь. Вражеский пилот попытался, маневрируя, уйти из-под удара, стал метаться в стороны, виражить со снижением, но разведчики, повторив атаку, сбили корректировщик. Самолет произвел посадку восточнее населенного пункта Глодяны, экипаж был взят в плен наземными войсками, а разведчики продолжили выполнять задание.
На основании полученных разведывательных данных 11 «чаек», возглавляемых старшим лейтенантом Хархалупом, с летчиками Скомороховым, Калитенко, Шульгой, Гичевским, Бурлаковым, Кондратюком, Багажковым, Семеновым, Рябовым, Дроздовым поднялись в воздух и взяли курс в район Солонец на штурмовку скопления автотранспорта и живой силы противника.
За «чайками» стартовала семерка «мигов», ведомая Константином Ивачевым. в боевых порядках следовали летчики Светличный, Меметов, Лукашевич, Хмельницкий, Котельников и Гросул. Они встретили бомбардировщики Су-2 и пошли их сопровождать на бомбовый удар по мотомехколонне вражеских войск в район Скулян. Еще четверка «мигов» отправилась на сопровождение второй группы бомбардировщиков, действовавшей по войскам противника в районе Кукунешты.
Мне предстояло в паре с командиром звена Валентином Фигичевым на самолетах И-16 в течение дня вести воздушную разведку с аэродрома подскока, ближайшего к линии фронта. Это была полевая взлетно-посадочная площадка, предназначенная также для вынужденных посадок поврежденных самолетов. Находилась она на северо-восточной окраине города Бельцы, до этого не эксплуатировалась, самолеты на ней не базировались, поэтому не подвергалась она и ударам вражеской авиации.
Итак, задача получена — и мы снова в Бельцах. К нашему прилету на этой площадке уже находилась передовая команда техсостава с необходимыми средствами обеспечения полетов. Мы должны были вести непрерывное наблюдение за передвижениями войск врага на одном из участков фронта, о наведении переправ через Прут, выявлять расположение огневых средств противника. «Твоя задача, — сказал Валентин, — обнаруживать противника в воздухе, моя — на земле». Высота полета 500–600 м — она простреливается любым пехотным оружием и очень опасна для нас, но в то же время очень удобна для наблюдения за землей. Видны самые мелкие объекты — артиллерия на огневых позициях, отдельные автомашины и мелкие группы пехоты.
Пролетая над своей территорией, наблюдаем, как к линии фронта по дорогам двигаются колонны красноармейцев. Пехота спешит на помощь пограничникам. Одна, вторая… много колонн. Вот отдельные солдаты отстали, делают привал — очевидно, натерли ноги и перематывают портянки… Да, нелегко достается матушке-пехоте в пешем строю: жара, пыль, а она все шагает в полном снаряжении, и вся ноша на плечах солдата — скатка шинели, винтовка, боеприпасы, шанцевый инструмент. Они спешат, торопятся и песни поют, а скорость-то максимальная — семь верст в час!
Наша пара «ишачков» вышла к Пруту и повернула вдоль реки на север. Через несколько минут полета противник открыл зенитный огонь — то впереди, то сбоку дымные вспышки. Это, кажется, из тех кустов, что впереди по правой стороне Прута? Валентин маневрирует, отвернул в сторону и набрал высоту, внимательно наблюдает за тем местом, из которого ведут огонь… Моя задача — «сверлить» воздух как можно дальше сзади за хвостом самолета, выше и в стороны, чтобы избежать внезапного нападения «мессеров». Они парами и звеньями непрерывно барражируют выше, выискивая себе жертву. Так мы трижды прошли вдоль Прута, осмотрели близлежащие населенные пункты и дороги, ведущие к ним. Время от времени и я бросал взгляд на землю: было интересно посмотреть на двигающиеся войска гитлеровцев. Время разведывательного полета вышло, нужно возвращаться на свою точку, получены обильные разведданные: в четырех местах отмечено расположение зенитных средств, сосредоточение автотранспорта с живой силой и боевой техникой. Но это мои наблюдения, а командир, очевидно, обнаружил еще больше вражеских войск?
Произведя посадку, Фигичев поспешил отправить донесение, а техники самолетов производили дозаправку горючим и готовили «ишачков» к очередному взлету. Так, один за другим, в течение дня мы сделали шесть вылетов. «Пора и в Семеновку возвращаться, — сказал Валентин, — а то скоро стемнеет. Задание мы выполнили, пройдем еще раз вдоль Прута, посмотрим, не готовят ли фрицы переправу, и берем курс на свой аэродром». На том и порешили. В этот день наша 2-я эскадрилья отдельными звеньями прикрывала войска 35-го стрелкового корпуса в районе Фалешты, Пырлица, сделав 18 боевых вылетов.
Уже к вечеру девятка «мигов», возглавляемая Федором Шелякиным, с летчиками Викторовым, Столяровым, Черновым, Яковлевым, Хархалупом, Дмитриевым, Комаровым и Грачевым стартовала на перехват бомбардировщиков противника в район Оргеев, но из-за несовершенства связи с системой воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) встреча не состоялась.
В этот день очень хорошо поработали летчики на «чайках»: Шиян, Калитенко, Скомороха, Шульга, Гичевский, Дроздов, Крейнин и другие сбросили на войска противника свыше 800 кг осколочных бомб и пулеметно-пушечным огнем уничтожили до 12 автомашин с живой силой и боеприпасами.
Фронтовая жизнь постепенно входила в свое русло, летчики втягивались в боевую работу, технический состав усердно трудился по подготовке самолетов к вылету, штаб полка трещал от напряжения, начальник штаба полка майор Матвеев действовал уверенно и энергично: на основании полученных от авиадивизии задач планировал боевую работу полка, докладывал командиру, ставил задачи исполнителям, собирал сведения, представлял донесения.
Шел пятый день войны — 26 июня, стояла жаркая солнечная погода. Гитлеровцы рвались через Прут, их авиация все чаще пыталась бомбить наши передовые позиции и объекты в тылу, главным образом железнодорожные станции и узлы, куда подходили резервы и происходила выгрузка войск.
Летчики 20-й смешанной авиадивизии, бомбардировщики и истребители, непрерывно проводили бомбовые и штурмовые удары по переправам и подходящим войскам противника, нанося ему ощутимые потери. Взаимодействуя с войсками 9-й армии, препятствовали переправе противника на левый берег Прута и созданию плацдарма. Одновременно, ведя воздушные бои и разведывательные полеты, изучался воздушный противник: его боевая техника, тактические приемы, вооружение…
Сегодня предстояла большая боевая работа. Еще; задолго до рассвета командир полка майор Иванов поставил перед летным составом боевую задачу на день: звеньями, патрулируя в воздухе, не допускать действия вражеской авиации по войскам 35-го стрелкового корпуса в районе его сосредоточения, крупными группами истребителей обеспечить боевые действия 45-го СБАП и 211-й ББАП путем сопровождения к цели, штурмовыми ударами уничтожать гитлеровские войска в районах переправ, разрушать и уничтожать переправы и переправочные средства, попутно вести разведку наведения переправ.
Уже в 4.45 звено Николая Котельникова в составе летчиков Викентия Карповича и Матвея Хмельницкого поднялось в воздух и следовало в район Бельцы — Фалешты для прикрытия войск стрелкового корпуса. У населенного пункта Фалешты был обнаружен гитлеровский разведчик типа «хеншель», который утюжил воздух над нашими войсками ниже нас. Ведущий немедленно эволюциями самолета подал команду: «Атакуем!» Матвей остался прикрывать нашу атаку, а мы с двух направлений с задней полусферы открыли огонь. «Хеншель», заметив нас, попытался перейти в пикирование, выйти из-под удара, затем развернулся на запад, стал в вираж, продолжая снижение в спирали… Мы повторили атаку, ведя огонь с близкой дистанции. Немецкий разведчик, не выходя из спирали, врезался в землю западнее Фалешт, а мы продолжили выполнять задание по прикрытию войск.
На смену для прикрытия стрелкового корпуса пришло звено Ивана Барышникова в составе летчиков Николая Лукашевича и Якуба Меметова. Так, сменяя друг друга, звенья продолжали прикрывать части стрелкового корпуса в районе сосредоточения от внезапных налетов вражеских бомбардировщиков.
В 9.20 к нашему аэродрому подошла девятка самолетов 45-го СБАП, к этому времени два звена «мигов» уже находились в воздухе и, встретив самолеты СБ, заняли свои места в общем боевом порядке: старший лейтенант Федор Шелякин со своим звеном Виктором Викторовым и Николаем Столяровым сзади-слева бомбардировщиков, а звено старшего лейтенанта Павла Крюкова с летчиками Леонидом Тетериным и Теминдором Паскеевым — сзади-справа сопровождаемых самолетов. Курс взят в район Скуляны, где предстояло нанести бомбовый удар по войскам противника.
После ухода группы Шелякина началась подготовка к очередному боевому вылету. На этот раз для сопровождения бомбардировщиков СБ был выделен усиленный наряд истребителей из двух эскадрилий — 16 «мигов» и 3 «чайки». Когда на задание идет большая группа, летчики чувствуют себя увереннее.
Для получения задачи и организации взаимодействия на КП прибыли командиры и летчики первой и второй эскадрилий. Командиром всей группы истребителей назначается капитан Федор Атрашкевич, в его группе следуют летчики Дьяченко, Макаров, Селиверстов, Овсянкин, Довбня, Покрышкин, Семенов и Мочалов. Вторую группу возглавляет старший лейтенант Константин Ивачев, в которую входят летчики Лукашевич, Светличный, Котельников, Карпович, Хмельницкий, Гросул, Зибин, Гичевский и Шульга. Задача стояла особенная: две группы бомбардировщиков СБ истребители сопровождают до рубежа города Яссы. В случае встречи с истребителями противника связывают их боем и дают возможность бомбардировщикам уйти в глубь территории противника без прикрытия истребителей. На обратном маршруте истребителям нанести штурмовой удар по скоплениям войск противника. Затем были уточнены вопросы взаимодействия.
В 11.10 группа поднялась в воздух и в районе аэродрома встретилась с сопровождаемыми бомбардировщиками. Успешному выполнению задачи способствовало наличие облаков, которые позволяли производить полет скрытно от визуального наблюдения противника.
Дойдя до условного рубежа сопровождения на территории противника, наша группа истребителей покачала крыльями и пошла на разворот со снижением: нам предстояла штурмовка гитлеровских войск. Вскоре были обнаружены колонны автотранспорта и боевой техники, двигавшиеся со стороны Ясс по дороге на Унгены. Пилоты «мигов» и «чаек» немедленно бросили свои машины в пикирование, сбрасывая бомбы и поливая противника пулеметным огнем.
Летчики, наблюдая результаты своей работы, настолько вошли в азарт, что трудно было приостановить их действия и перенацелить на другой объект, кипевшая в них ненависть к врагу не имела границ. Несмотря на то что эскадрилья Федора Атрашкевича вела воздушный бой с «мессерами», ивачевцы продолжали громить транспорт противника. Хорошо, что «мессов» было не так много, и у Атрашкевича было достаточно своих сил, чтобы справиться с противником. Улучив момент, использовав удобную позицию, ему удалось метким огнем по одному из Me-109 загнать его горящим в землю.
Выполнив поставленную задачу, «миги» и «чайки» без потерь возвратились на свой аэродром, имея в своем активе сбитого «месса». Впереди была очередная боевая задача, и к ней готовились не менее тщательно — предстояло обеспечить бомбовый удар 45-го и 211-го бомбардировочных полков по немецко-румынским войскам в районе Скуляны, где гитлеровское командование сосредоточило у переправ танковые, пехотные и моторизованные войска для броска на восточный берег Прута. Это означало, что на задание будет следовать не менее трех-четырех десятков самолетов Су-2 и СБ. Установлена готовность к взлету 14 часов 45 минут.
Менялся состав группы истребителей, предназначенной для сопровождения бомбардировщиков. Для выполнения этого задания выделялась десятка «мигов» и девятка И-153. Под самолеты подвешивались бомбы, устанавливались реактивные снаряды, пополнялся комплект боеприпасов к пулеметам. Дополнительная задача истребителей была аналогичной предыдущему вылету: после бомбового удара СБ и Су-2 и отхода их от цели, «чайки» с МиГ-3 снижаются и наносят штурмовой удар по войскам противника.
«Миги» возглавил лейтенант Степан Назаров, их пилотировали Комаров, Грачев, Хархалуп, Ротанов и Яковлев. От второй эскадрильи четверку с летчиками Карповичем, Комлевым и Меметовым возглавлял Валентин Фигичев. Во главе девятки «чаек» — комиссар Алексей Пушкарев, в эту группу вошли летчики Кондратюк, Бурлаков, Шиян, Калитенко, Скомороха, Смирнов, Рябов и Дроздов.
К приходу бомбардировщиков на аэродром по зеленой ракете «миги» и «чайки» поднимаются в воздух. Десятки самолетов СБ и Су-2 колоннами следуют через аэродром и берут курс к цели с набором высоты. Мы — истребители сопровождения, пристраиваемся к колонне бомбардировщиков и занимаем свое место в общем боевом порядке. Флагштурман ведущей девятки СБ точно выводит группу на цель. Когда бомболюки самолетов уже были открыты, грянули залпы зениток. Вокруг самолетов повисли белые разрывы зенитных снарядов, но бомбардировщики не свернули с боевого курса и удачно отбомбились. Горела вражеская техника, валялись изуродованные машины, трупы солдат и офицеров, все было в дыму и пыли. Когда бомбардировщики легли на обратный курс, мы резко пошли на снижение, и «чайки» обрушились на уцелевший транспорт, который пытался уйти с места разгрома. Затем МиГ-3 сбросили свой бомбовый груз, а «чайки» сделали еще один заход. Когда истребители отходили от цели, появились две группы «мессершмиттов». Одна из групп обрушилась на «миги», которые находились выше бипланов и прикрывали их. Появление «мессов» не застало нас врасплох, и мы встретили вражеских истребителей во всеоружии — завязался воздушный бой. На этот раз бой получился на удивление организованным: мы не рассыпались на одиночные самолеты и мелкие группы, не гонялись за противником, а действовали в едином боевом порядке и на контратаках чувствовали поддержку «чаек», которые не допускали снижения «мессов». Вначале мне удалось подловить в прицел Me-109 и пулеметным залпом направить его к земле, затем в группе Назарова Петр Грачев поджег второго «месса», а в завершение Валентин Фигичев сбил третьего, после чего немцы прекратили атаки и убрались восвояси.
Успеху воздушного боя способствовало наше численное превосходство над истребителями противника, хорошая организация взаимодействия с «чайками» и превосходный моральный настрой. Летчики были в высшей степени удовлетворены выполнением поставленной задачи — сопровождением бомбардировщиков и атаками наземных целей, и сейчас, когда «мессам» не удалось разбить нас, а, наоборот, мы били их — это радовало.
Мы не имели потерь, однако подбитые зенитным огнем самолеты имелись в группе «чаек», были самолеты и с пробоинами от огня Me-109, но все они возвратились на свой аэродром. Возвратившиеся с воздушной разведки звенья Константина Ивачева и Федора Шелякина после доклада в штаб полка поделились с летчиками информацией, что делается в стане врага. Противник продолжает перебрасывать в районы переправ свои резервы, установлено интенсивное движение вражеских войск по дороге в направлении Ботошани — Штефэнешти. Мост через Прут в районе Унген разрушен, и не было замечено работ по его восстановлению.
В этот день был предпринят еще один штурмовой удар по немецко-румынским войскам в районе Скулян, и вновь в бой пошли «чайки». В этот раз эскадрилью возглавил высокий мастер штурмовых атак Семен Хархалуп. В боевых порядках следовали летчики Кондратюк, Бурлаков, Сдобников, Зибин, Шульга, Гичевский, Шиян, Калитенко, Скомороха и Дроздов. С бипланами для прикрытия их штурмовых атак в воздух поднялось звено «мигов», ведомое Павлом Крюковым, с летчиками Леонидом Тетериным и Николаем Столяровым. Взлет предполагался в 18.35. Время на подготовку к вылету было до предела ограничено — «чайки» только что возвратились с задания, нуждались в послеполетном осмотре, устранении обнаруженных неисправностей, дозаправке горючим и боеприпасами, подвеске бомб и реактивных снарядов. Других самолетов и летчиков не было, и этим же экипажам предстояло повторно пойти в бой.
Вся ответственность за своевременную готовность самолетов возлагалась на главного инженера полка, а вся работа лежала на плечах механиков: от них требовался максимум усилий, чтобы выполнить большой объем работ и вовремя подготовить материальную часть. Военинженер Владимир Шолохович для оказания помощи механикам подключил к этой работе инженера эскадрильи Глеба Копылова и специалистов ПАРМа, оружейников, прибористов и других специалистов; работа по подготовке самолетов приобрела коллективный и весьма динамичный характер, можно было быть уверенным, что «чайки» будут подготовлены к полету в срок.
Звенья «мигов» продолжали уходить и приходить с барражирования в районе действия войск 35-го стрелкового корпуса. В течение дня посменно несли вахту звенья Викторова с летчиками Столяровым и Черновым, Селиверстова с летчиками Довбней и Овсянкиным; последним с этого задания возвратилось звено Фигичева с летчиками Карповичем и Хмельницким. Всего на прикрытие наземных войск было совершено девять вылетов звеньев, при этом в воздушных боях было сбито три самолета противника.
Когда Семен Хархалуп убедился, что самолеты его группы приведены в боевую готовность, о чем ему было доложено Копыловым, летчики заняли места в кабинах, была подана команда к запуску моторов. В считаные секунды «чайки» пошли на взлет и скрылись в голубом небе, только звено Павла Крюкова, возвышаясь над ними, выделялось на горизонте.
Летчики полка находились на аэродроме, подводили итоги сегодняшних вылетов, особенно в этом преуспевал Леша Овсянкин, большой весельчак и острослов, любитель рассказывать анекдоты про Изабеллу Юрьеву и Вадима Козина. Он, как всегда, в свободное время собирает возле себя группу летунов и «держит банк», он больше всех знает и видит. Сейчас он увлеченно рассказывает, как сегодня его командир капитан Атрашкевич, Валентин Фигичев и Петя Грачев подловили и срубили «мессов», как Григорий Шиян с летчиками Николаем Калитенко и Иваном Скоморохой огнем и бомбами в пух и прах разносили вражескую технику…
А и в действительности боевой день сегодня был исключительно напряженным: совершено свыше ста боевых вылетов, уничтожено в воздушных боях шесть вражеских самолетов, включая «месса», сбитого Виктором Викторовым при сопровождении бомбардировщиков. Пожалуй, другого разбора боевых действий и не требовалось.
Дождались возвращения группы Семена Хархалупа, которая пришла без потерь. Летчики уехали в столовую, чтобы за ужином отметить успех сегодняшнего дня. Только авиамеханики остались еще у своих самолетов, чтобы осмотреть, устранить неисправности и дозаправить боевые машины.