25 ноября
25 ноября
Я старался ездить в те страны, от которых можно было что-то получить для развития нашей экономики. Поездки в Европу очень часто носят сугубо ритуальный характер. Европейский капитал, да будет всем известно, - ленивый капитал. Может, я ошибаюсь… Европейцы в своих белых перчатках проиграли американцам соревнование за влияние на постсоциалистическом пространстве. Я имею в виду не только и не столько постсоветские страны, сколько страны Центральной Европы. Не случайно возникла проблема отношений между «старой» и так называемой «новой Европой». «Новая Европа» сегодня выполняет роль «троянского коня» американского капитала в Евросоюзе. И в НАТО… Я заметил это давно, когда процесс только-только зарождался. Постоянное доверительное общение с восточноевропейскими лидерами не проходило бесследно. В этих обстоятельствах рассчитывать на активность европейского капитала в Украине было бы большой наивностью. Исключения, которые демонстрировали немцы, французы, англичане и особенно нидерландцы, не могли изменить правила. Проиграв Центральную Европу, западные европейцы проиграли и Украину. На мои настойчивые приглашения я слышал ответ: «У вас еще не созданы институты гражданского общества, не все в порядке с самостоятельностью СМИ», - отвечали мне, как будто с этим все в порядке, к примеру, в Китае. Отговорки ленивых…
С экономической точки зрения, для меня был привлекательным Восток, страны Персидского залива, где есть капиталы и где я видел неподдельную заинтересованность в сотрудничестве с Украиной. Одна Ливия чего стоит! Если не пойдет прахом то, что мы намечали с Каддафи, перед Украиной будут захватывающие перспективы. И, конечно, с огромной пользой для Ливии. Муаммар не случайно звонил мне в 2004 году и агитировал идти на третий срок. «Меня беспокоит, что будет с нашими начинаниями», - говорил он. «Меня, - говорю, - это тоже беспокоит, но в Украине не такие условия, Муаммар, чтобы я мог править пожизненно». Мы должны были участвовать в строительстве железных дорог в Ливии. У них есть колоссальный проект. Они решили протянуть железную дорогу вдоль всего побережья. Добыча нефти и газа. Наша промышленность может поставлять им трубы, компрессоры и все, что нужно для этих отраслей. Строительство шоссейных дорог. Муаммар предоставил нам хорошие места для разведки запасов нефти.
И, конечно, Южная Америка. Это, я считаю, Клондайк для Украины. Очень хорошие отношения сложились с Бразилией, Аргентиной. В каком-то смысле у нас идеологическая близость - похожие проблемы и трудности. Запомнился визит к нам бразильского президента Фернандо Кардоза, встреча с его преемником Лула да Силва - залетел в Киев (не в Москву!) по пути в Китай, мы с ним хорошо пообщались, показал ему нашу Лавру. У нас с Бразилией крупный космический проект. Болит сейчас душа за него… А вот смотрю на Канаду. Сколько мы там ни обнимались, а практических результатов нет. И украинская диаспора там есть… Помню, с каким оптимизмом ехал туда наш первый посол Левко Лукьяненко. Мой первый государственный визит в 1994 году был в Канаду. Скажу со всей откровенностью: я очень рассчитывал на поддержку канадцев. Не получилось…
Китай, Индия, Пакистан - вот где наши грандиозные и, главное, реальные перспективы. С Китаем у нас большой товарооборот, военно-техническое сотрудничество, в том числе и в ракетно-космической сфере, в авиастроении. Мы продали туда «Кольчуги». Китай оказался покупателем последних «Кольчуг». Нас потом все выспрашивали, где китайцы их разместили. Малайзия, Сингапур, Филиппины. Малайзия - интереснейшая для нас страна! Она обратила внимание на наши самолеты, особенно на транспортный Ан-70. Правда, в этой стране тоже большие внутриполитические трудности, все время что-то мешает. Страны Персидского залива - интереснейший для нас регион. И Сирия, Иордания, тот же Ирак. Меня, кстати, всегда смешит, когда наши коммунисты и, так сказать, приравненные к ним защищают деятелей вроде Саддама Хусейна. Защищали его и от меня, когда шла речь о посылке наших военных в Ирак. Я говорил: «Он же всех ваших братьев по разуму уничтожил до десятого колена, а вы за него из штанов выскакиваете».
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
18 ноября
18 ноября Утро. Падает пушистый снежок, морозец небольшой, мягкий. Позавтракав, побежали уже на работу и Маруся и Наталка, мы с дочуркой собираемся в школу. Сегодня все проснулись рано, даже мальчики. И Маринка сердится на них:— Чего вы в такую рань поднялись? Под ногами
6 ноября
6 ноября И вот уехали мы из Жиздры в Майкоп. Не удалось мне передать ощущение новой жизни, очень русской рядом с майкопской, окраинной, украинской, казачьей. Мы в последний раз в жизни повидали бабушку, в последний раз в жизни погрузился я в особую атмосферу шелковской
9 ноября
9 ноября Предыдущую тетрадь я вел три года, а эту – три месяца. Отчаянно стараюсь плыть, бьюсь с ужасным безразличием, в которое впадал от времени до времени всю жизнь, отчаянно стараюсь научиться писать по-новому. Пьеса за это время плыла медленно-медленно. Прежде я
16 ноября
16 ноября Итак, мы вернулись в Майкоп, и началась новая зима 903/904 года. Осенью исполнилось мне семь лет. Я пережил новое увлечение – мама рассказала, как была она в Третьяковской галерее. И это почему-то поразило меня. «Картинная галерея» – эти слова теперь повергали меня в
17 ноября
17 ноября Я стал гораздо самостоятельнее. Я один ходил в библиотеку – вот тут и началась моя долгая, до сих пор не умершая любовь к правому крылу Пушкинского дома. До сих пор я вижу во сне, что меняю книжку, стоя у перил перед столом библиотекарши, за которым высятся ряды
26 ноября
26 ноября Я сам не представлял себе, как я мучительно не умею писать о том, что в детстве переживалось в самой глубине. Но мечта поймать правду, заставляющая меня быть столь многоречивым, желание добраться до самой сердцевины, нежелание быть милым и литературным толкает в
27 ноября
27 ноября Итак, мы поехали в Одессу. Отношения между отцом и матерью все усложнялись, майкопская жизнь не удавалась. Мать решила, что зависеть материально от отца унизительно. Работать по специальности – акушеркой – она не могла. Это отнимало бы у нее слишком много времени.
29 ноября
29 ноября Ездил в город, отвозил Кошеверовой либретто сценария, который я назвал в память о последнем моем юношеском путешествии в горы «Неробкий десяток». Так назвал нашу компанию Юрка Соколов... Хоть кусочек поэтического, богатейшего опыта тех дней перенести бы в
21 ноября
21 ноября Осенью 1910 года всех поразило сообщение – Толстой ушел из Ясной Поляны.
22 ноября
22 ноября Все говорили и писали во всех газетах только об одном – об уходе Толстого. В Майкопе пронесся слух, что он едет к Скороходовым в Ханскую. Не знаю до сих пор, имел ли основание этот слух. Где-то я читал впоследствии, что Толстой собирался ехать на Кавказ, но куда, к нам
23 ноября
23 ноября Устроили большой вечер памяти Толстого.[204] В Майкоп приехал младший брат Льва Александровича – Юрий.[205] Он был и выше, и шире, и собраннее брата. И говорил лучше, Лев Александрович считался плохим оратором. Так вот, на большом толстовском вечере он говорил
24 ноября
24 ноября Мы в это же время решили вдруг выпускать журнал. Мы, пятиклассники. Я написал туда какое-то стихотворение с рыцарями и замком. Помню, что там, как в какой-то немецкой балладе, прочитанной Бернгардом Ивановичем, в четырех строках четыре раза повторялось слово
1 ноября
1 ноября В Гаграх, прочтя в газете о смерти Бориса, я обиделся, как уже рассказывал, а вечером пошел в свою любимую прогулку по шоссе. Я все мечтал, и шел, и опьянел от этого. Мне стало казаться, что в мире вокруг есть правильность, что луна над горой, шум прибоя внизу и я –
2 ноября
2 ноября Возвращаюсь в Майкоп 14 года.
26 ноября
26 ноября Чужим я чувствовал себя и у дяди Аркадия. Это был Тонин дядя. И Тоня, выдержанный, хорошо говорящий, образованный, ясный, был принят в его семье как свой. У меня особенно испортились отношения с ним после одного случая. Маруся Зайченко делала сбор для какой-то
27 ноября
27 ноября Впрочем, два этих последних понятия только-только начали появляться и утверждаться. Ведь война только-только начиналась. Первых раненых мы увидели на маленькой станции по дороге в Москву, ночью, и мне стало жутко. Но первые беженцы, первые «варшавские кафе»,