Аркадий ВЫСОЦКИЙ СЕКРЕТ УСПЕХА

Высоцкий написал много прекрасных песен о спорте и спортсменах. Может создаться впечатление, что он всерьез занимался спортом, но это не так. По крайней мере в молодости спортсменом он не был, а в последующие годы, кроме ежедневной утренней гимнастики, спортом занимался в той мере, в какой это было необходимо для его основной работы: работы актера театра и кино.

Хилым он не был, но драться, например, не только не умел, но и не любил. Не то чтобы он прятался или убегал, когда вспыхивали какие-то драки, — старался не ввязаться. Но трусом он никогда не был: когда ситуация складывалась так, что опасность грозила не только ему одному, он защищался насмерть.

Реакция у него была превосходная. Вероятно, если бы он стал всерьез заниматься любым видом спорта, дела бы у него шли неплохо, но на серьезные занятия у него просто не было времени.

Он любил спорт, среди его друзей были превосходные спортсмены: Игорь Кохановский, по прозвищу Васечек (впрочем, в той компании все называли друг друга Васечками), был классным хоккеистом, Леон Кочарян занимался боксом и борьбой, Артур Макаров был отличным боксером. Был Высоцкий знаком и с настоящими известными хоккеистами и боксерами, они любили его, приглашали на выступления и в память об этих встречах дарили ему сувениры. Эти сувениры живы. Это клюшки, на которых расписалась вся наша хоккейная сборная. Берешь и читаешь: Рагулин, Старшинов, Харламов… Есть и футбольный мяч, тоже весь исписанный автографами.

Нашим спортсменам нравились его песни, и уж конечно, не только те песни, которые непосредственно посвящены спорту. Эти песни помогали им в трудных спортивных встречах и, наверное, помогали не раз перенести горечь поражения, не позволяли отчаяться, придавали сил и воли к победе.

Иногда жизнь требовала от Высоцкого по-настоящему заняться тем или иным видом спорта. Он очень серьезно относился к своей актерской работе и, если ему надо было играть спортсмена, старался по возможности освоить новое дело, чтобы не привлекать дублера. Так было при съемках фильма «Штрафной удар», где ему требовалось овладеть мастерством фигуриста, гимнаста и наездника.

Они с мамой жили тогда на Беговой, рядом с ипподромом и Дворцом спорта «Крылья Советов». В зале дворца он учился работать с гимнастическими снарядами. Получалось у него неплохо.

В том месте, где сейчас стоит Высшая партийная школа, раньше был манеж эстрадно-циркового училища. Здесь и на самом ипподроме Высоцкий учился верховой езде и джигитовке. Интересно, что на ипподроме его помнят до сих пор: он был очень общительным человеком, перезнакомился со всеми тренерами и жокеями. Несколько позже, когда мне было уже семь лет, он повел нас с братом на конюшню, нашел там старых знакомых и совершенно потряс наше воображение, лихо вскочив на лошадь и проскакав на ней как заправский джигит.

К своим тренировкам он относился с увлечением, любил рассказывать о них, делиться спортивными достижениями. Вот как он сам вспоминал в начале 70-х годов о работе над фильмом.

«Картину «Штрафной удар» я запомнил вот из-за чего.

Это была комедия студии Горького — довольно смешной фильм. Мы — Пушкарев, Трещалов, Яновский, я — играли спортсменов, которые из города за деньги едут выступать под чужими фамилиями на сельскую спартакиаду. Я играл роль гимнаста, его специальность — конь и перекладина. А наш руководитель, которого играл Пуговкин, так здорово разбирался в спорте, что перепутал все и говорит фотокорреспонденту: «А он, понимаете, так насобачился, что через перекладину на коне сигает». И в газете это напечатали.

И вот я вынужден был — по фильму — первый раз в жизни сесть на лошадь. Это был очень смешной эпизод — ноги болтаются, лошадь побежала в другую сторону, обегает препятствие… Но для того, чтобы сделать вид, что ты не умеешь ездить, нужно было очень долго тренироваться. Я тренировался полгода на лошадях и с удовольствием вспоминаю то время, потому что конный спорт стал моим любимым видом спорта: я очень люблю лошадей.

Ну а тогда я научился стоя скакать на лошадях, всякие делать номера, — и делал впервые сам довольно сложные трюки, а именно: когда лошадь шла на препятствие, я делал сальто назад и должен был попадать в седло другой лошади.

Но это, конечно, невозможно было сделать — это только в страшном сне может быть и в кинематографе, поэтому уж как-то там это монтировали. А вот выпрыгивание из седла — это я выполнял сам: я незаметно убирал ноги из стремян и, отталкиваясь от седла, делал сальто назад. Там уже, внизу, ловили.

Трюк очень опасный, потому что лошадь может ударить ногами. С тех пор мне не приходилось так особенно рисковать, за исключением фильма «Служили два товарища», где я должен был в марте падать с четырехметрового борта корабля в полной одежде в воду».

Высоцкий весело вспоминает работу над картиной, однако в жизни все было более драматично. Выполняя это самое сальто, он сильно повредил ногу и заработал на долгий срок перемежающуюся хромоту. Кстати, по этой причине он так и не прошел срочную службу на флоте, куда должен был отправиться по окончании съемок.

Когда съемочная группа уехала на Медео, где проходили съемки картины, он учился кататься на коньках, но здесь у него получалось хуже, и освоить это мастерство ему по-настоящему не удалось.

Со всеми новыми знакомыми он очень быстро находил общий язык, его искренняя доброжелательность и интерес к людям и их делу, его веселый характер и отсутствие хоть какого-нибудь апломба всех очень привлекали. Когда он занимался джигитовкой в манеже, он покорил цирковых артистов своим остроумием. Наверное, они до сих пор помнят его устные монологи про «Падеров и ловиторов» и про «Умнейфую фобаку Рекф».

Эта общительность и интерес ко всему на свете как раз объясняют такое разнообразие в его песенном творчестве, ведь интерес этот не был поверхностным: Высоцкий разговаривал с людьми совсем не из вежливости, не снисходя до их проблем, а целиком погружаясь в эту жизнь и в эти проблемы. Он по-настоящему переживал все это, представлял себя в роли рассказчиков, чувствовал себя бегуном на дистанции, боксером на ринге, так же как в работе над военным циклом он, заставший войну маленьким ребенком, словно на самом деле бросался на таран вражеского самолета, полз под пулями от траншеи к траншее, получал письмо от предавшей его любимой девушки и инвалидом возвращался к родному порогу. Эта глубина сопереживания и есть главная причина такого успеха его песен и ролей. Это и был его талант.

Многие его песни, в частности и песни, посвященные спортсменам и спорту, были написаны только под впечатлением рассказов других: сам он этими видами спорта вообще не занимался и зачастую даже не видел, как это делают другие.

У моей мамы есть брат, физик по профессии. Высоцкий, как и всем на свете, интересовался наукой, с увлечением читал фантастику. Да в то время вообще слово «физик» означало для людей гораздо больше, чем теперь. Казалось, что физика вот-вот откроет какие-то последние тайны, еще не раскрытые человечеством, — и тогда сразу космонавты полетят к планетам и звездам, вся Вселенная со своими сокровищами и иными цивилизациями раскроет перед человечеством таинственные дебри. Казалось — вот-вот. Слова «физик», «молодой ученый» были для Высоцкого синонимами слов «волшебник», «маг». Так вот, дядя-физик был еще и спортсменом. Он увлекался подводным плаванием, спортом в то время еще совсем молодым. Дома бывали его друзья спортсмены-подводники, они рассказывали о своих приключениях и работе. Впечатления от этих рассказов послужили для Высоцкого толчком к написанию песни «Нас тянет на дно, как балласты…» Таких историй было немало. Чем ярче и богаче были рассказы, тем глубже он проникал в тайны чужой профессии и увлечений и тем интереснее были его песни на эту тему.

Видимо, одним из самых сильных впечатлений в его жизни было впечатление от гор. И это опять были съемки. Так происходило всегда: Высоцкий не искал специально впечатлений, не гонялся за ними по стране — он ухитрялся замечать все и везде. Все новое, с чем он сталкивался, глубоко трогало его, он находил в каждом деле, в каждом человеке что-то интересное, ни на что не похожее и очень важное. Вот и на этот раз знакомство с горами, с альпинистами тронуло его настолько, что он сумел написать такие песни, как «Песня о друге» или «Вершина», хотя сам не бывал на серьезных восхождениях, не рисковал жизнью, не терял в горах лучших друзей. Он просто смог примерить на себя то, что слышал от других, и то, что не слышал, но мог себе представить. Песни из кинофильма «Вертикаль» знают почти все — эти песни выходили на пластинках, звучали с экрана, наполняя, на мой взгляд, не очень хорошую картину глубочайшим смыслом и болью.

Вот что еще интересно: поражает не только то, что он сумел рассказать в своих песнях о том, что сам в реальной жизни не испытал, а только представил себе, но еще важнее, что, слушая эти песни, мы сами до глубины души переживаем то же. Мы поднимаемся к вершине, вырубая ступени во льду, наши товарищи гибнут, срываясь со скал, нас вытаскивает из трещины веселая скалолазка. Высоцкий открывает нам огромный мир, посвящает нас в тайны разных профессий, помогает почувствовать то, что мы не испытывали и, может быть, никогда не испытаем. Его песни зовут к подвигам, делают людей мужественными, делают людей лучше. Вот это здорово!

То, чему он сопереживал, он смог передать. Он войну сделал понятной для циников, так что у тех слезы выступали на глазах. Он летчикам объяснил про спортсменов, а спортсменам — про моряков. Он интеллигентам рассказал о жуликах, а жуликам — про интеллигентов. Он принес такое взаимопонимание в нашу жизнь, которого не добиться никакому документальному кинематографу, никакими популярными лекциями не добиться. Он был общенародный поэт, и в этом его самая главная победа.

Здесь, конечно, есть секрет, и это секрет, который никогда не будет раскрыт, как бы хорошо искусствоведы ни изучили и ни разложили бы по буквам его творчество. Есть люди, которые от первой до последней минуты присутствовали при тех событиях, которые легли в основу той или иной его песни, слышали и видели то же, что и он. Это, конечно, тоже интересно, и об этом много еще будет написано исследований и комментариев. Но так же как бойкие исследователи интимной жизни А. С. Пушкина, как бы подробно они ни изучали биографии женщин, которыми увлекался поэт, никогда не раскроют тайны гениальности строчек «Я помню чудное мгновенье», так и биографам Высоцкого никогда не удастся объяснить, как удалось поэту покорять сердца стольких людей такими простыми и короткими песнями. Талант — это всегда тайна.

Высоцкий, не будучи спортсменом, тем не менее всегда находился в отличной физической форме. Это, конечно, было необходимо при той напряженности, с которой он работал всю свою жизнь. Человек хилый, немощный не вынес бы и дня такой жизни.

В работе над спектаклем «Жизнь Галилея» в Театре на Таганке он столкнулся с необходимостью заняться атлетической гимнастикой, и за короткий срок была накачана отличная рельефная мускулатура. Всю жизнь он поддерживал хорошую атлетическую форму, — это было важно не только при работе в театре — хотя мускулистый, хорошо сложенный актер отлично выглядел на сцене. Вообще он ценил людей сильных и мужественных, кем бы эти люди ни работали и в каких бы условиях ни жили, и сам старался быть таким. Он считал, что занятия физкультурой и спортом необходимы человеку для того, чтобы не опуститься, не стать ничтожеством, как бы трудно ни складывалась жизнь. Он очень ценил в людях организованность и самодисциплину.

Поразительно, как много он успевал. Жизнь его была очень насыщена: репетиции, съемки, трудные роли в спектаклях — роли, в которых он никогда себя не щадил, изматывался до предела. Выступления по всему Союзу — часто по два, а то и по четыре концерта в день, гастроли, поездки, встречи… И при этом он успевал писать песни, над которыми тоже работал до изнеможения. Часто — по ночам, даже — зачастую.

У него было очень много знакомых — близких и не близких, но он всем успевал уделить внимание, хотя иногда эти люди его внимания не заслуживали. Впрочем, он так не считал: если мог помочь кому-то, то всегда помогал, жертвовал своим временем. Сейчас многие любят хвастаться личным знакомством с ним и зачастую говорят правду: Высоцкий был знаком с очень многими, и всегда даже у случайного знакомого создавалось впечатление, что он стал близким другом Высоцкого, настолько открытыми и душевными были эти встречи. Знакомств Высоцкий не избегал, всем старался подарить хотя бы секунду своего времени и, кстати, сам получал от этих встреч многое. Всех старался узнать и понять.

Сейчас, когда он умер, с нами живут его песни, фильмы — немногие, к сожалению, в которых он успел плодотворно поработать. Живы люди, близко знавшие его, которые хранят в своей памяти образ этого человека. Он и после смерти продолжает дарить людям силу и надежду, мужество и волю к победе, поддерживает нас в трудную минуту, протягивает руку в беде, и в радости он тоже с нами, смеется и шутит, поздравляет нас с нашими победами и говорит: «Так держать!»