Литл ка-ка

Не знаю, сколько они там отсутствовали, но вскоре Лена появилась в комнате и позвала меня на кухню. Она была полностью голой, в просвечивающем халате с модным выбритым сипом, что пока ещё не было распространено в СССР, ввиду отсутствия удобных гатжитов от «Жиллет» и «Вимея». Я взял шампанское, сигареты, а потом попёрся на кухню. Долгой прелюдии не было. Она взяла в голову. Секс получился быстрый, но фантастический. Такой рай может быть только под «чуйкой».

В принципе секс, сам по себе, «движение механическое» и для нормального парня не может являться дичайшим культом поклонения. Однако секс под «чуйкой» – это уже из области фантастики.

Мы выпили ещё шампанского и закурили. Она не стала долго выносить мозг и сразу перешла к делу:

– Слышь, Паук, у меня трабл с иностранцем.

– Блин! Честно говоря, я не при делах, я чисто гость, но…

– Это не важно. В общем, расклад такой. Америкос копрофаг.

Значение этого слова я догонял смутно, тем более после фантастической «чуйки».

– Вот из зис?

– Да что тут не понимать?! Говорю на русском. Он хочет, чтобы я его дико обосрала и обоссала в ванне. За это он башляет пятихатку баксов.

– Какой прекрасный бизнес! Заходишь посрать на толчок, а выходишь из дабляка уже с пятихаткой зелени!

– Это очень выгодно!

– Ещё бы! Срать за деньги! Директора мясных отделов о таком даже и не мечтают!

– Но сейчас я не хочу срать. Вернее, не могу. Ой, мама, что же делать!!!

Лена была ох**тельная. В СССР валютными проститутками работали только самые красивые тёлки и супермодели. По слухам, они проходили жёсткий кастинг на Лубянке. Вощем, хайр до пояса, моднейшие батоны, треугольник, лабутены, всякие маникюры, колечки, браслетики, пирсинги и прочие фишки. Всё аналоговое, без силикона и химии. Такую ночную звезду хотелось постоянно иметь. Я проникся к ней расположением и страстью. Хотел помочь и получить свою долю в баксах. Пришлось проводить мозговой штурм.

– Говорят, слабительное пурген помогает. Понос будет, словно ураган!

– Ну и где в четыре утра мы купим этот пурген?

– К гадалке не ходи, в ночной аптеке на Лубянке.

– О, точно! – Она схватила радиотелефон и набрала номер спецтаксёра.

«Ночная аптека на Лубянке» была культовым злачным местом. Во всех соседних подворотнях промышляли торговцы дефицитными лекарствами, наркотиками и транквилизаторами. Так советская система нещадно наживалась на болезнях людей и на ломках наркоманов. Предположим, ночью у диабетика из мясного отдела случался приступ, ночью редкие лекарства он мог приобрести не просто по дефицитно-спекулятивной цене, а ещё от этой цены в три конца. Особый тип клиентов – наркоманы на ломках. Они приобретали морфий, релаху или элениум. Говорят, гонцы от Владимира Высоцкого были постоянными клиентами ночной аптеки. Точка находилась ровно напротив КГБ. Соответственно, торговцев снадобьем крышевала эта структура, в ее задачу входил мониторинг и сдача клиентов.

Шушеру и уголовников сразу принимали, мясных магнатов сначала пытали, а потом те давали подписку о сотрудничестве, то есть сдавать клиентуру своей лавки – таких же ворюг и коррупционеров. ВИП-персоны отслеживались, и ГБ всегда знала, за что их можно притянуть.

Лену ждало разочарование, в телефоне я услышал следующее:

– У ГБ и ментов какие-то рамсы. Менты сделали налёт на точку. Выяснилось, что релаха шла со склада ночной аптеки. В общем, там шас шмон, лавка на переучёте и не работает.

Она в ярости швырнула трубку и стала подкусывать изящные ноготки. Я её успокоил:

– Бейби! Не печалься. Есть масса способов добиться быстрого поноса. Например, сходить в заводскую столовку, в вокзальный буфет, в пельменную. Или сожрать тухлой ливерной колбасы!

Она взорвалась:

– Да не буду я жрать ливера и заводскую тухлятину. Я себя не на помойке нашла! Я! Я! Я!

Она зарыдала и прижалась ко мне. Такая нежная и трепетная, словно ангел. У нас продолжился секс. Когда всё произошло, она утёрла слёзы и как ни в чём не бывало сказала:

– Где этот тухлейший ливер и ёб**ая мерзкая заводская лоханка?!

– По всей видимости, в холодильнике.

Я открыл дверцу «ЗИЛа», но там красовались только суперпродукты из «Берёзки» и лавки мясного магната. Ломти вкуснейшей ветчины, литровые банки чёрной и красной икры, рижские шпроты и горбуша. Финский сервелат, костромской сыр, томаты в собственном соку, консервированные персики и ананасы, окорока севрюги и балыка, крабы в банках, крымская лавандовая сметана и тому подобный стафф.

– Ты обалдел, что ли? Где ты видишь тухлятину? Мама, почему мы не в пролетарской хате?

– О, идея! Можно проломиться к соседям и поменять это на тухляк?!

Однако я вспомнил, что уже 4.30 утра. На улице вовсю светало. Надо было действовать.

– Тащемта, давай не будем еб*ть мозг с тухляком, а просто смешаем несовместимое.

– Я не буду хавать мерзкую мешанину!

– А тебя никто и не заставляет жрать мешанину. Сначала пожри икру и рыбу, запей кефиром. Потом закусишь шпротами и лимонными дольками. Далее выпьешь молоко и сожрёшь селёдку. Потом еб*ёшь ананасов и запьёшь это дело водой из-под крана. Вдогонку пару бокалов шампанского и, например, анальгин, чтобы тебя не крутило.

500 американских баксов на дороге не валяются. Если мужик твёрдый как скала, может, закусив удила без всякой прибыли, ломиться на мифическую гору Эверест, то девицы в своих помыслах тверды как гранит лишь в том случае, если 500 у. е. не мифические, а реально осязаемые.

Она, как робот, достала всё из холодильника, красиво нарезала и разложила, после чего мы уселись за романтический завтрак. Через несколько минут она стала улыбатца и облизывать пальчики:

– Какая вкуснятина!

Я тоже откушал яств, но, естественно, не стал смешивать шпроты, молоко, селёдку и ананасы, запивая водой из-под крана.

– Да, клёвейше! Особенно балык и чёрная икра!

– А крабы просто чудо! Слава богу, что мы не на пролетарской хате!

Вскоре в её животе забурчало.

– Паук! Кажись, началось! Как ты думаешь, когда после бурчания начнётся понос? Можешь послушать?

Я приложил ухо к её животику, как это постоянно делал полгода назад, а потом подъе**ул:

– Опа! Это не понос! Ты беременна! Это не бурчание, это просто ребёночек пердит!

Она чуть не подпрыгнула до потолка!

– Чё ты несёшь?! Какой ещё ребёночек? От кого?

– Да я откуда знаю? Хоть от меня!

– Ой, не е*и мне мозг! Мы с тобой трахались всего пятнадцать минут назад!

– Всё правильно! Пятнадцать минут назад! Ты съела литр икры, а это значит, что получила 100-тонную дозу белка, при котором живой организм развивается в 10 000 раз быстрее. Если умножить 15 мин. на 1000, получится 15 000 мин.

Это примерно 6200 часов, то есть ты на втором месяце беременности!

Полностью голая и в лабутенах, она подошла к зеркалу и стала с удивлением рассматривать свой животик. Повернулась боком, щупала и втягивала его. Прекрасная и мегасоблазнительная! В этот момент, наверное, она получила приход от травы.

– Да-а-а-а! – Она мечтательно посмотрела на своё отражение в зеркале и провела рукой по животу, остановившись у треугольника. – Пока ещё не очень заметно!

Мы рухнули на пол и заржали. Чуйская травка работала на наш угар. Когда ржач отпустил, я тока теперь обратил внимание, что на холодильнике стоит аптечка! Е*тить конечно! Домашняя СССР-аптека! Стандартный набор: ёд, бинты, зелёнка, ношпа, валидол, звёздочка, фурациллин, марганцовка, пластырь и конечно же заварной пурген! Мы тут же его заварили, смешали с холодной водой, после чего Лена накатила два гранёных стаканища.

В 5.13 случилось чудо, система сработала. Ей стало дурно и муторно. Она пожаловалась, что щас блеванёт. Я приказал ни в коем случае не делать этого. Иначе в этом случае вся бурда выйдет через рот, а не через жопу. Я предложил ей на всякий случай заклеить рот широким пластырем. Скрипя зубами, она согласилась. Ещё бы! Когда на кону 500 американских баксов.

Поскольку она не могла говорить, мы писали друг другу записки. Я-то говорить мог, но было в кайф поиграть в эсэмэски.

«Бл*, не могу-у!.. Держись… щас блевану… ты очень красивая… издеваешся?.. наоборот, восхищаюсь… когда же это закончитца… без икры, через семь месяцев… какой ещё пупсик?»

Её рвало, она подбежала к раковине, из носа еб*ул харч, но приступ был слабый. Она сидела красная как рак, глаза вылезли из орбит. Журчания в животе достигли своего пика, по всей видимости, завелась тройня и всей тусовкой усиленно пердела. Понос на подходе, но необходимо было выдержать, чтобы не сотворить бесплатный выстрел.

Наша мышиная возня привлекла Сакса. Он проснулся и припёрся на кухню. Я ему изложил диспозицию и предложил за 10 долларов принять участие в деле. Он с радостью согласился.

Мы заклеили ей пластырем задний и передний проход. Она пыталась вырваться, но оказалась в железных тисках. Вдруг она бешено встрепенулась. Я понял, что всё началось!

Она дико взметнулась и бросилась в ванную, где тем временем кемарил иностранец Билли. Сначала раздался её дикий крик, водяной удар, а потом вопль иностранца:

– Ленья! Ленья! Ленья! Я просить литл ка-ка! Я просить литл ка-ка! Я литл ка-ка! Мазе фака!

Мы бросились в ванную и сразу умерли от ржача!

Америкос сидел весь в говнище, даже очки обделаны! Ванна была частично заполнена водой, он сидел в жёлто-коричневой жиже и дико орал:

– Я просить литл ка-ка! Я просить литл ка-ка! Я литл ка-ка!

С бешеным мычанием Лена оторвала пластырь и блеванула ему в рожу рыбно-кефирным ушатом! Такого ада мы выдержать не могли и уползли на балкон.

От дикого ржача и ацких криков «Ленья! Я просить литл ка-ка!» проснулся Боров, но с бодуна, он не врубился, что происходит. Мы с Саксом его подъе**ли.

– Слышь, Боров! Бери топор и ломись в ванную. Там иностранец всё дико обосрал и наблевал. Кажись, даже красовки Ящера. Вощем, за это он должен заплатить денег!

На балконе я обнаружил маленький сапожный молоток и выдал его Борову, а потом накатал текст: «Ве из май мани! Ай кил ю! Ю маст пейт сыкс хандред баксоф ту зе Лена! Щис мейк ё ворк из гуд. Сыкс хандред баксоф или ю дай нау!» Потом вытащил подушку из наволочки, вырезал глаза как у ку-клукс-клана. Боров еб**л «Арарат», надел колпак и ринулся в ванную.

Раздались удары, обрушения кафеля, ругань и вопли. Лена в блевотине сунула через дверь 200 и показала знаком удалиться. Мы прихватили травку, шампанское и сиганули в коридор. Пока ждали лифт, выбежали соседи:

– Что за вопли?! Кто нам мешает спать? Вызовем милицию и т. д.!

Я придержал дверь лифта, а Сакс дико заорал:

– Вызывайте ассенизатора! Иностранец насрал три тонны, засорил канализацию, щас у вас говно из раковин полезет.

Двери лифта хлопнули, и мы понеслись навстречу новому дню.

Время было самое то. Метро должно было открыться через пару минут. Сели на лавочке, приколотили косяк и поделили деньги. Борову – 24, Саксу – 40, Ящеру – 1 доллар США на разводку. Остальное я изъял себе и в фонд группы, что одно и то же.

Приятно светит московское солнышко, щебечут утренние птички, урчат голуби, коты лениво потягиваются на скамейках в парке. Как здорово утром плестись к метро, когда вокруг ноль людей, ноль давки, а на кармане больше сотки бачей, коробок травы, бутылка шампанского, а в голове «фантастическая дурь» от Чуйской долины!