Элеонора Португальская

И это правильная постановка вопроса. А то прямо наказание какое-то с этими портретами, неадекватными оригиналу. То один король, то другой, то третий вопит, узревши невесту и сравнивая ее портрет: «фламандская кобыла», дескать, «летучая мышь», «уродина», и потом давай вот таким «Кромвелям» эпохи Генриха VIII головы срубать, поскольку безответственно к портрету подошли: обещали красавицу, привезли уродицу. И ни один ведь министр не удосужился королю правду сказать: «Дескать, ваше величество, не верьте портрету, это богомаз за большие деньги такую метаморфозу произвел». Впрочем, пардон, один правдолюбец нашелся. При Карле X Сварливом это было. Ну ждет он, значит, своего посланника из Венгрии, посланного его невесту Клементину Венгерскую узреть и портрет ее привести. И пока запыхавшийся посланник вытягивает из-за пазухи миниатюрный портрет Клементины Венгерской, король в нетерпении спрашивает: «Ну, какова королева?» Посланник отвечает: «Ничего, ваше величество, да грозна больно и совсем беззуба». Когда король побледнел от волнения, оказалось, что речь идет не о невесте короля Клементине Венгерской, а о ее бабке королеве Венгрии. А что? Посланник тут не виноват. Вопросы надо четко задавать, даже королям. Вон Елизавета Английская какой ведь точный приказ издала о том, что ее портреты могут писаться только великими художниками, и даже список вывесила, кому такая честь предоставлена. Видите, как свое личико ценила и уважала королева, и у нее, когда она во многие страны многочисленным женихам свои портреты высылала, никогда недоразумений не происходило. На жениха глядел портрет немного, правда, подстарелой, но в хорошем рыжем парике и вполне еще годившейся уж если не для деторождения, но для любовных утех наверно, великой монархини.

Король Франциск I. Художник Ф. Клуэ.

Наш Фридрих посмотрел на портрет невесты, и он ему понравился: девица с черными глазками, розовыми губками и блестящими волосами. И в далекую Португалию идет «добро» на женитьбу и согласие Фридриха III. «Снаряжайте, мол, невесту для свадебного бракосочетания», но не даром, конечно. Фридрих III потребовал приданого в шестьдесят тысяч дукатов. У него, бедного, войско уже несколько лет жалованья не получало. Того и гляди взбунтуется! Ну, девицу снарядили, на корабль посадили и вдоль берегов Северной Африки плыть к жениху отправили. И плывет эта самая Элеонора Португальская целых восемьдесят два дня, а по дороге, по дороге, дорогой читатель, какие только приключения с ней не случались. Жалко, что никто из современных режиссеров не додумался приключения Элеоноры Португальской на экран перенести. Почище «Анжелики» будут. То на них пираты нападают, то штормы треплют, то два корабля где-то в дороге теряются, но невеста с морской болезнью лежит и зубрить немецкие слова ну прямо некогда! А она такое благое намерение имела, чтобы хоть немного по-немецки проштудировать, чтобы не на пальцах с женихом разговаривать, тем более что хотела стать очень хорошей королевой и женой. Ибо ничего хорошего до сих пор за свои пятнадцать лет в жизни не имела: отец рано умер, братец, король Альфонс, который страной вместо отца правил, строгостью совсем молодой организм Элеоноры засушил. А матушка, непутевая какая-то вообще, всех детей на произвол судьбы бросила и где-то по Европе шляется. Словом, одна надежда на светлое будущее в Австрийской империи и на любовь супруга!

А Фридрих III, горя от нетерпения, решил не дожидаться, пока она до Вены доедет, а самому ей навстречу ринуться и где-нибудь на полдороге, в каком захудалом княжестве встретиться и там свадьбу сыграть: дешево и сердито. А то казна совсем пуста, где уж тут на пышные брачные церемонии разоряться! И встретились они в каком-то костеле. Огромный пустой зал, с одной стороны рыжебородый, огромный великан — Илья Муромец, только что не черный — стоит, а с другой стороны движется к нему… Ну, нет, не уродина, личико то же, что и на портрете, те же глазки, ротик, но росточек — росточек-то у невесты! Карлица, да и только, в лучшем случае лилипутка! И первой мыслью Фридриха III было, впрочем, нет, никак дум пока еще нет, его холодный пот прошиб, и заметались в испуге мысли: «О боже, как же на такую кроху ложиться? Ведь раздавлю». А Элеонора тоже от ужаса ни слова ни на ломаном немецком, ни на хорошем португальском вымолвить не может. Ее мысли тоже в нестройном порядке мечутся: «О боже, как же под такого великана ложиться? Ведь раздавит». Но, дорогой читатель, что значит, когда в алькове добрая атмосфера процветает. Первая брачная ночь, где-то в захудалом, плохо обогреваемом замке, была очень даже удачная. Фридрих III с таким деликатным вниманием к невесте отнесся, что она во время любовных утех вообще никакой тяжести не почувствовала, одну приятность. И опасения Фридриха III насчет того, как эта лилипутка будет ему детей рожать, были совершенно напрасны. Пятерых детей родила ему Элеонора, среди них знаменитого Максимилиана, а чтобы своим маленьким ростом не особенно австрийскому двору глаза мозолить, рано из жизни ушла, прожив всего тридцать один год!

И мы еще раз убеждаемся: в тех альковах, где внимание и дружеское участие обитают, и любовь необязательна. Такой альков греет ровным пламенем: здесь нет соломенного огня страстной любви и нет морозящих, мокрых осиновых поленьев безразличия.

А сцена встречи двух внешне неадекватных жениха и невесты, Фридриха III и Элеоноры Португальской, почти в точности повторилась с их сыном Максимилианом. Только жениха и невесту другие мысли одолевали.

Когда, значит, Максимилиан подрос и в «жениховский» возраст вышел, им заинтересовался Бургундский князь Карл Смелый, чтобы свою дочь невесту Марию Бургундскую за него замуж выдать. Уж больно хорошей казалась перспектива соединения Бурбонов с Габсбургами. И вот Карл Смелый решает своим богатством и пышностью ошеломить Фридриха III и его сына. И он приказывает выткать себе костюм из натуральных золотых нитей, цены неимоверной, а потом кладет в «карман» 200 000 дукатов, как приданое невесты, и едет на смотрины в Венский скромный двор. Конечно, он их там всех, а особенно Максимилиана, ошеломил, и начинаются официальные переговоры. Намечалось дело с супружеством быстро провернуть, но почему-то растянулось все это на целых два года. Уж больно боялся Фридрих III «продешевить». И пока эта волынка с официальными договорами шла, Мария Бургундская в плен попала. Ее собственные подданные под зачинку французского короля Людовика II, который свои намерения имел, напали на нее и в замок заточили, и каждый день в темницу приходил палач с топором ее пугать. Она видит, помощи ждать не от кого, батюшка сам несвободен, одна надежда на освободителя — своего рыцаря, жениха Максимилиана. А Людовик II, коварный король (такие редко даже и в Римской империи встречаются, во французском королевстве он единственный в своем роде), решает женить своего несовершеннолетнего сына Карла на этой самой Марии Бургундской, поскольку ему желательно Бургундию к Франции присоединить.

Мария в темнице слезы денно и нощно льет, к богу обращается, только чтобы король французский Людовик II не успел со своим войском перед Максимилианом ее из плена освободить. И Максимилиан, как истинный рыцарь, постарался, конечно. Он быстро собрал конный отряд из 1200 человек и ринулся на освобождение из плена своей невесты, которую еще ни разу не видел. И вот освобожденная из плена Мария и Максимилиан встречаются в огромном зале. Он, рослый, красивый, кудрявый, стоит и ждет, и движется ему навстречу… красавица. Рослая, стройная, с прекрасными чертами лица. Они как взглянули друг на друга — так и обомлели. Любовь с первого взгляда! И тут же Максимилиан схватил за руку Марию и бросился на поиски священника, чтобы он тут же обвенчал их. Конечно, такой альков, в отличие от алькова его матери, немного погорячее был. Максимилиан настолько был влюблен в свою жену, что беспрестанно ей любовные стихи писал, не довольствуясь одними альковными ночами. И пошли, конечно, дети. Немного, правда, всего двое: мальчик и девочка. Но значимость-то их какая — ведь это Маргарита и сам Филипп Красивый — один из могущественнейших королей, сумевший захватить огромные территории.

Максимилиан нарадоваться на жену не мог и мечтал еще с дюжину с ней детишек произвести. Да как говорит пословица: «Человек мечтает, а бог располагает». В 1482 году Мария погибла страшной смертью. Будучи беременной, она упала с коня, а тот, от испуга, давай ее топтать и попал в самое чувствительное место, в низ живота. Когда Марию принесли во дворец, она не позволила врачам осмотреть «стыдливое место». «Лучше умру, чем это место покажу», — сказала она врачам. И умерла, конечно. И это безоблачное счастье Максимилиана длилось всего пять лет. Он до самой своей смерти оплакивал свою первую жену и писал ей стихи, оставляя их на ее могиле. Конечно, женится еще раз, и будут с ним неприятные перипетии, но никогда он уже не будет счастливым. Что же, случается. Судьба так же не щадит королей, как и простых смертных. Пример Элеоноры Португальской и Фридриха III еще раз доказывает, что альковы, своим внешним несоответствием как бы подготовленные к насилию, могут стать вполне благополучными благодаря здоровой мудрости их обитателей.

Король Людовик XIV.

Анна Австрийская, мать Людовика XIV.