Четвертая жена: Анна Клевская

А пока над головой ближайшего советника Томаса Кромвеля тучи только начинали сгущаться. После смерти Джейн Сеймур Томас считал само собой разумеющимся, что король снова женится, и поэтому тут же начал стратегический поиск королевской невесты на Европейском континенте. Вопрос был не только в еще одном наследнике – Англии нужны были союзники, и брак был политической необходимостью. Папа Римский, самый могущественный человек в Европе, не только сделал Генриха своим врагом номер один, но и призывал других монархов завоевать Англию и уничтожить ее короля.

Поэтому Кромвель попытался убедить Генриха жениться опять: «Время не на нашей стороне. Мы слабы перед нашими врагами на континенте. С вашими инструкциями, я уверен, что найду вам подходящую жену». Генрих неохотно согласился, но найти подходящую королеву оказалось нелегкой задачей – он уже не был таким привлекательным женихом, как раньше. Растолстевший, недовольный, со вспыльчивым характером и списком жен, которым никак не удавалось остаться в живых. К тому же с открытой гноящейся раной после тяжелого ранения на ристалище, которая теперь источала ужасный запах.

И вот после долгих поисков Кромвель остановился на маленьком, но потенциально успешном графстве Клев на северо-западе Германии, которым правил герцог Клевский. Генрих мог скрепить союз с германскими протестантскими князьями и французским королем Франциском против Карла V, а также обеспечить себе дальнейшее наследство. Правда, сначала речь шла о том, чтобы выдать за герцога принцессу Марию, которая была его одногодкой, но это брачное предложение оказалось безуспешным. И тогда Кромвель обратил свои взоры на 22-х летнюю сестру герцога – Анну. Он был уверен, что такой брак даст Англии сильного союзника, в котором она так нуждалась.

Однако, к несчастью для Кромвеля, в вопросе женитьбы Генрих руководствовался больше личными мотивами, чем политическими – он хотел молодую красивую девушку, достойную его любви. Тем не менее 4 октября 1539 года Кромвель отправился к графу Клевскому, чтобы начать переговоры по поводу брачного контракта, и написал оттуда королю письмо, в котором описывал Анну как необыкновенную красавицу. Это возбудило интерес Генриха и он заказал ее портрет, что было обязательным условием брачного контракта. В Клев был направлен художник Ганс Гольбейн-младший. И только после того, как портрет был доставлен ко двору, а также дополнен комплементарными описаниями Анны, король согласился на ней жениться. Заочная помолвка, которая затем стала самой большой ошибкой Генриха, состоялась.

В канун нового года невеста прибыла во дворец Рочестер в Кенте, где должна была несколько дней отдохнуть перед тем, как отправиться в Лондон. Но король не мог дождаться встречи, особенно после того, как Кромвель расписал ее необычайные красоты, и, в порыве страсти вскочив на коня, поскакал в Рочестер. Там проходила новогодняя вечеринка и было много народу. Анна стояла одна, вдали от всех, и смотрела в окно. А так как Генрих был страшным романтиком, он решил ее удивить, представ перед ней незнакомцем. Он обожал развлечения и был уверен – если Анна действительно предназначена для него, она сразу его узнает, а поцелуй в губы скрепит их союз.

Но когда он приблизился и сказал: «У меня для вас подарок от короля», она с испугом отпрянула, пробормотала что-то на своем языке и попыталась от него избавиться. Любая женщина при английском дворе знала, что делать, когда Генрих делал подобные жесты. Но Анна была простой девушкой, которая никогда не жила жизнью двора, и вела замкнутую жизнь. Ее образование было сведено к необходимому минимуму – читать и писать на родном языке. Ее не обучали ни латыни, ни французскому, ни петь, ни танцевать, ни играть на музыкальных инструментах, «ибо в Германии укоряют дам в легкомыслии, если они знают музыку». Ее единственными достоинствами были кроткий нрав и умение рукодельничать.

Итак, Анна не прошла любовный текст Генриха, который теперь был вне себя от ярости. Увидев ее своими глазами, король был раздосадован и разочарован – по его словам, она была толстая и уродливая. Настоящая фламандская кобыла! Да его просто заманили в ловушку! И виноват был кто? Конечно же Томас Кромвель. Когда Томас спросил, что король думает о леди Анне, тот ответил: «Она совсем не такая, как вы мне ее описали. Я шокирован, что такой мудрый человек, как вы, мог делать такие заявления. А теперь найдите мне решение проблемы. Меня не волнует, как вы это сделаете и какие средства употребите. Но только остановите этот брак!»

До королевской свадьбы оставалась всего неделя, и поэтому Кромвелю нужно было действовать быстро. Это было нелегко, тем более, что легальное брачное соглашение уже было подписано. Юристы должны были проявить истинное хитроумие, чтобы не оскорбить брата Анна – Англии не нужен был еще один враг.

А тем временем слухи о предстоящем браке начали распространяться с большой скоростью. При дворе любили пикантные скандалы, и вскоре уже весь двор сплетничал и смеялся за спиной у Анны. И только она одна оставалась в полном неведении. Ей удалось избежать огромного унижения благодаря тому, что она не говорила ни слова по-английски. Но был еще один человек, которому было не до смеха, так как он так и не смог найти ни одной легитимной причины, по которой брачный контракт мог быть расторгнут. Его хозяину Генриху придется жениться на «фламандской кобыле», нравится это ему или нет. В душе Кромвель надеялся и наверняка молился всем святым, чтобы король изменил свое решение и не отверг новую жену.

И вот 6 января 1540 года Генрих уже стоял в маленькой приватной часовне Гринвичского дворца и ждал свою невесту Анна Клевскую, которая опаздывала на два часа. Это только добавило соли на раны Генриха, и когда он произносил брачную клятву верности, его кровь буквально закипала! В то время как Анна по-прежнему не имела ни малейшего представления, что происходит. И когда Генрих одел на ее палец великолепный перстень, для нее это стало моментом триумфа! Да, ее жених был толстым, старым и непривлекательным, но он – один из самых могущественных королей Европы, а сама она станет королевой изысканного двора, что значительно превышало ее предыдущий статус.

Но в постели ее ждала совсем другая история – первая брачная ночь оказалась полной катастрофой! Утром, на вопрос Кромвеля, как его новая жена, Генрих ответил: «Вам разумеется известно, что и раньше она мне не больно нравилась, а сейчас и того меньше, ибо я прикоснулся к ее животу и груди, и мог судить, что она не девица. Сия мысль столь сильно поразила меня, что я уже не имел ни желания, ни смелости продолжить. Я оставил ее такой, как она была». После этого стало совершенно ясно, что этот брак долго не продлится, и Анна Клевская должна получить отставку. Вопрос был только в том, как.

Прошло всего шесть месяцев в тех пор, как король женился на Анне, как по двору разнеслись слухи, что он готов восстановить свою жизнеспособность, но не в постели жены, а в постели ее фрейлины. Он был решительно настроен доказать, что у него нет никакой импотенции, и что он не собирается оставаться мужем Анны ни одной минуты! К счастью, нашелся способ сделать это в рамках закона, а не обоюдоострым мечом. Летом того же года король велел провести расследование, и, как и следовало ожидать, королева «оказалась» не девственницей. Выяснилось, что Анна в возрасте 12 лет была помолвлена с герцогом Лотарингским. Помолвка носила неофициальный характер и была отменена через семь лет. Но бумаги, подтверждающие, что свадьба не состоялась, исчезли. Этим и воспользовались адвокаты Генриха, чтобы доказать нелегитимность этого брака, который к тому же так и не был скреплен постелью.

Только теперь Анну известили о том, что происходит. 6 июля 1540 года к ней прибыли Чарльз Брэндон и Стивен Гардинер и подали ей бумагу, в которой объяснялась сложившаяся ситуация – их брак с Генрихом будет аннулирован, так как в прошлом она была помолвлена с герцогом Лотарингским. Сначала она пыталась оспорить – нет, она не пыталась обмануть короля, она была совершенно свободна, когда выходила за него замуж. Но затем ей была предложена очень привлекательная сделка – вместо того, чтобы быть женой Генриха, она будет считаться его сестрой, и поэтому станет важнее всех остальных дам при дворе. Фактически ее избавляли от унижения возвращаться домой в качестве отверженной жены. И какой бы она ни была простушкой, она быстро сообразила, что роль королевской сестры намного лучше, чем роль Екатерины Арагонской или Анны Болейн.

11 июля она написала королю, что принимает все его условия, и даже подписалась по-новому: «ваша преданная сестра и слуга Анна Клевская», при этом выражая большое сожаление – ведь она любила короля и благодарна ему за то, что он принес в ее жизнь столько престижа. Письмо было отослано Генриху вместе с обручальным кольцом, которое она просила разбить на мелкие кусочки, так как оно больше не несло никакой символики, ценности или смысла.

Для Генриха такое быстрое подчинение было немного удивительным – он ожидал хоть какой-то борьбы. Ведь для того, чтобы избавиться от первой жены, ему понадобилось целых семь лет, а тут мгновенный успех за какие-то три недели! В благодарность он «с радостью признал её своей любимой сестрой», назначил ей солидный ежегодный доход в четыре тысячи фунтов и пожаловал в дар несколько богатых поместий, в том числе Хивер Касл – фамильный замок семьи Болейн, доставшийся ему после смерти отца Анны. Анна Клевская удалилась туда с тем же невозмутимым флегматизмом, с каким пошла под венец. А 9 июля Совет высшего духовенства объявил брак недействительным, после чего Анна осталась в Англии и пережила не только Генриха, но и всех его последующих жён.

Но если для Генриха этот брак оказался унизительным, то для Томаса Кромвеля – буквально фатальным. Теперь он впал в немилость и стал врагом королевского двора, хотя не совсем ясно почему – изменений во внутренней и внешней политике не наблюдалось, и ему не было предъявлено никаких обвинений по поводу неудавшегося королевского брака. Можно только предположить, что, лишившись покровительства короля, Кромвель пал жертвой консервативной фракции, на которую он так долго наводил страх. В результате этих интриг, 15 июня 1540 года он был арестован и признан виновным в государственной измене и ереси. Его также обвинили в продаже экспортных лицензий, выдаче паспортов и создании комиссий без разрешения короля. Его лишили всех прав и привилегий и приговорили к самой страшной казни – быть подвешенным, выпотрошенным и четвертованным.

В отчаянии, как когда-то его покровитель, кардинал Томас Уолси, он писал Генриху из Тауэра: «Ваше величество! Мой великодушнейший король и милосерднейший правитель, никогда в своей жизни я не думал о том, чтобы вам не угодить. Молю о милосердии. Милосердии. Милосердии». Он обращал эти слова к человеку, который был его ближайшим другом за последние семь лет. Но все было напрасно. 28 июля 1540 года Кромвеля вывели к месту казни в Тауэр-Хилл. Генрих проявил некоторое «милосердие» и заменил медленную и мучительную смерть на более быструю – отсечение головы топором. Но смерть не оказалась такой уж быстрой и безболезненной – по наущению врагов Кромвелю послали неопытного палача, которому только с третьего раза удалось отрубить несчастному страдальцу голову…

Потом король пожалеет, что отдал своего советника на растерзание фракции – ведь тот проделывал для него всю бюрократическую рутинную работу. Теперь, когда на Генриха навалились все бумаги, он запишет в своем дневнике: «министр был самым трудолюбивым и верным в моем окружении». Кстати, именно Кромвелю принадлежит введение английского перевода Библии, когда каждому приходу вменялось в обязанность приобрести один экземпляр.

Теперь Генрих стремился к религиозному единству, и чтобы оправдать этот средний путь, он приказал повесить и четвертовать трех католиков и сжечь на костре трех протестантов. А затем реорганизовал Совет, который впервые в истории Англии вынужден был ежедневно заседать и заниматься делами каждой деревни. Это революционное решение дало начало новому кабинету, который существует и по сей день, заседая примерно в том же месте – всего в нескольких метрах от современной резиденции премьер-министра на Даунинг Стрит, 10.