Генрих VII и самозванцы

За эти три года ученые провели исследования и сравнили митохондриальную ДНК найденных останков с двумя ныне живущими потомками сестры Ричарда – Анны Йоркской. Получилось полное совпадение! Этими двумя потомками оказались лондонский плотник Майкл Ибсен из Канады и Уэнди Дулдиг из Австралии, которые вскоре впервые встретились. Что интересно, именно Майкл изготовил гроб для своего королевского предка, вернее специальный ящик из английского дуба, в которых раньше и хоронили королей.

Хотя считается, что Генрих VII объединил Алую и Белую Розу и остановил гражданскую войну, на самом деле война продолжалась еще долго, так как Генрих нажил себе много врагов. Да, вся йоркская знать была перебита, их обширные земли на Севере конфискованы – вместе с замками и фамильными домами. Но теперь к власти рвались их дети – многочисленные племянники Ричарда III (у него было 3 брата и 3 сестры). И они считали, что имеют на трон полное право. Ведь они – наследники великой династии Плантагенетов! А кто такой Генрих Тюдор? Правнук уэльского разбойника? Но этот правнук держался за трон мертвой хваткой, и на протяжении всего своего правления подавлял любой бунт когда хитростью, а когда с помощью казней…

Уже через два года вернуть корону Йоркам попытался старший сын Елизаветы Йоркской, сестры Ричарда III – Джон де ла Поль, граф Линкольн. В последний год правления Ричарда именно он был объявлен следующим претендентом на трон, как ближайший совершеннолетний родственник короля. Ему были пожалованы крупные земельные владения и доходы от Корнуоллского герцогства. Он также участвовал в битве при Босворте – конечно же на стороне своего дяди Ричарда, но после поражения ему пришлось примириться с новым королем, который даже даровал ему прощение, хотя остальные сторонники Ричарда были объявлены изменниками. Его кузену, Эдуарду Плантагенету, графу Уорвику – 10-летнему сыну герцога Кларенца, якобы утонувшего в вине, повезло меньше. Законный наследник Йорков был слишком опасен для Генриха, и поэтому его просто отправили в Тауэр.

Джон де ла Поль не оценил милость короля, и через два года поднял против него восстание. Все началось с того, что ирландский священник Ричард Саймон познакомил его со своим 10-летним воспитанником Ламбертом Симнелом, очень похожим на юного Уорвика (позже поговаривали, что Симнел мог быть сыном любвеобильного короля Эдуарда IV). Сторонники Йоркской партии решили выдать Симнела за Уорвика, чтобы затем посадить его на престол. Очевидно, йоркисты рассчитывали, что Генрих уже казнил мальчика, и теперь не сможет предъявить доказательства его существования. Но они ошиблись. Граф Уорвик был жив…

До сих пор не совсем ясно, почему Джон де ла Поль не стал требовать английскую корону для себя, а воспользовался услугами самозванца. Возможно, в случае поражения он надеялся снова быть помилованным? Или просто предпочитал быть «серым кардиналом» и управлять страной с помощью марионетки? А возможно, просто на чужой спине въехать на трон, а затем отодвинуть сообщника? Так или иначе, мальчика хорошо подготовили для этой роли – он грамотно изъяснялся, имел хорошие манеры и был обучен правилам придворного этикета. Один из современников даже заметил: «Если бы ему довелось править, он правил бы как просвещенный государь».

В начале 1486 года йоркисты переправили Симнела из Англии ко двору герцогини Маргариты Бургундской, сестры покойного Ричарда III, являвшейся в то время фактическим главой йоркской партии. Маргарита, ненавидевшая Генриха Тюдора, немедленно признала за Симнелом титул графа Уорвика, несмотря на то, что прекрасно знала герцога Кларенца и его сына. Поэтому графу Линкольну не стоило труда убедить свою тетку поддержать и профинансировать экспедицию против английского короля.

Однако Генрих, благодаря отлично организованной службе оповещения, получал исчерпывающие сведения о подготовке к восстанию. В виде предупредительных мер он отдал приказ арестовать и заключить в монастырь вдову Эдуарда IV – Елизавету Вудвилл. Существовали доказательства, что она помогала священнику Саймону в период подготовки претендента-самозванца. А в феврале 1487 года подлинного Эдуарда, графа Уорвика, было приказано доставить из Тауэра и весь день показывать жителям Лондона, чтобы они могли самолично убедиться, что он жив, и следовательно человек, назвавшийся его именем – самозванец. Однако такая демонстрация не возымела желаемого эффекта.

Намечавшееся вторжение на Британские острова должно было начаться из Ирландии, где у йоркской партии было достаточно много сторонников. Весной 1487 года граф Линкольн и самозванец Ламберт Симнел с двухтысячным отрядом немецких наёмников высадились в Ирландии, благополучно миновав английские сторожевые корабли. А 24 мая в Дублинском кафедральном соборе Симнел уже был коронован как Эдуард VI. Акт коронования был торжественно подтверждён парламентом, и был начат выпуск монеты «Эдуард VI, король Англии и Ирландии».

Затем, увеличив свои силы за счёт ирландских добровольцев, граф Линкольн высадился в графстве Ланкашир и направил свои войска в город Йорк, который раньше был оплотом сторонников Ричарда III. Однако Йорк отказался сдаваться, и расчеты мятежников на пополнение своей армии местными жителями, недовольными королевским правлением, не оправдались. Ланкаширцы в большинстве своём либо присоединились к королевскому войску, либо остались сидеть по домам.

Известие о высадке йоркистов застало Генриха в городе Ковентри, и у него было достаточно времени, чтобы подготовиться к отпору. И вот 16 июня у деревеньки Стоук-Филд произошло решительное сражение. Численное превосходство опять было не на стороне Генриха (6 тысяч против 9), однако солдаты Симнела были куда хуже вооружены и в большинстве своем не обучены.

Королевское войско, разделившись на три части, первым вступило в бой. Но авангард, возглавляемый графом Оксфордом, получил сильный отпор. Считается, что от полного уничтожения его спасла только помощь основных сил. В течение трёх часов ни одна из сторон не могла добиться решительного перевеса, но затем ирландцы не выдержали и обратились в бегство. Этим и была решена участь всего дела. Со стороны королевской армии потери составили 2 тыс. человек, повстанцы же потеряли 4 тыс. убитыми и ранеными, остальные были захвачены в плен, причём всех лиц недворянского происхождения король немедленно приказал повесить. Исключение делалось только для иностранцев, так как их невозможно было обвинить в «государственной измене». Сам граф Линкольн был убит в этом сражении вместе с большинством других йоркистов. Но у него осталось два брата – Эдмунд и Ричард, которые тоже предъявят в будущем свои права на английский престол.

Ламберт Симнел и его неизменный опекун, священник Ричард Саймон, были захвачены в плен. Как духовное лицо, Саймон не мог быть подвергнут смертной казни, и посему был приговорён к длительному тюремному заключению. Что касается Ламберта, то, прекрасно понимая, что десятилетний мальчик никак не может угрожать его власти, Генрих предпочел его помиловать. Он отправил его на работу в королевскую кухню, где бывшему претенденту на трон отныне приходилось поворачивать вертела с жарящимся на них мясом. Позже он был «повышен» в должности до стольника и обслуживал трапезы короля. С тех пор сохранился интересный рассказ. Однажды, когда юный Ламберт преподносил вино ирландской делегации, Генрих издевательски заметил: «Мои ирландские дворяне! Так вы дойдете и до того, что скоро будете короновать обезьян!» Ирландцам ничего не оставалось, как молча проглотить королевскую шутку. Симнел так и остался до конца своих дней при королевском дворе, в конечном счете дослужившись до сокольничьего. Он пережил короля и ещё несколько лет служил его сыну-преемнику.

Но он был не единственным самозванцем во времена правления Генриха. В ноябре 1491 года на улицах ирландского города Корк появился таинственный, богато одетый молодой человек, в котором местные жители сразу же признали важную персону. А двое приверженцев йоркского семейства даже признали в нем младшего принца Ричарда, пропавшего в Тауэре восемь лет назад. На самом же деле это был никто иной, как 18-летний фламандец Перкин Уорбек, приехавший в Корк продемонстрировать привезенную фламандскими купцами одежду. Но те, кто стоял за его спиной, планировали сделать из него принца-марионетку, собрать под его знаменами оставшихся сторонников дома Йорка и возобновить войну Роз. Его также поддерживали некоторые европейские монархи, а король Франции Карл VIII даже принимал его при дворе. И конечно же не обошлось без фламандской тетушки Маргариты Бургундской, которая с уверенностью признала его «своим родным племянником».

В связи с этим Генрих VII быстро понял, что к этой угрозе нужно относиться довольно серьезно – при военной поддержке иностранных государств английский трон мог захватить любой, даже самый карикатурный претендент. Ведь именно так в свое время поступил он сам! Но как разоблачить этого зарвавшегося самозванца? И тут Генрих находит мудрое решение – несмотря на бедственное положение страны, он назначает за поимку Уорбека вознаграждение в 13 тысяч фунтов, а своего трехлетнего сына Генриха делает принцем Йоркским!

И вот уже в Вестминстерском дворце (нынешнем здании Парламента) началась сложная церемония посвящения маленького Генриха в Рыцари Ордена Бани. С наступлением темноты его ввели в Палату Парламента, где вокруг богато украшенной ванны собрались доблестные рыцари. Сначала принца раздели и погрузили в ванну, а затем, когда вошел отец-король, ему прочитали перечень требований, предъявляемых к настоящему рыцарю: «Будь крепок и верь в святую церковь. Защищай вдов и обиженных дев. Но превыше всех земных благ люби короля, нашего суверенного господина, и уважай его право распоряжаться твоей жизнью». Когда граф Оксфорд закончил чтение, свершилось второе крещение принца – король медленно погрузил руку в воду, начертал на плече Генриха крест и поцеловал его, после чего принца облачили в одеяния отшельника и заставили бодрствовать всю ночь.

Торжественная церемония на этом не закончилась. На следующее утро Генрих в присутствии короля проехал верхом на боевом коне по огромному залу Вестминстерского дворца, и отец дотронулся до него мечом. Да, рыцарство всегда поражало воображение мальчишек, но в тот день для крохотного принца эта фантазия стала реальностью – теперь он стал настоящим рыцарем! Сколько раз он слышал от своей няни волнующие истории о рыцарских победах, о прекрасных девах и молчаливых отшельниках, об этом доблестном мире романтики, поселившемся в детских грезах. А теперь он стал частью этого мира наяву. Эта церемония произвела на него такое неизгладимое впечатление, что всю свою жизнь, даже свершая самые жестокие и подлые деяния, Генрих будет считать себя именно таковым – благородным рыцарем.

Но это не остановило лже-Ричарда – уже через год он высадился с небольшим вооружённым отрядом в английском графстве Кент и выпустил там прокламацию, в которой критиковалась политика короля и народу обещались всевозможные блага. Но так как среди сторонников самозванца были одни только чужеземные разорившиеся гуляки и воры, народ Кента испугался возможных грабежей и решил остаться под покровительством короля. В результате отряд самозванца был перебит, все пленные для устрашения повешены, а сам Перкин бежал сначала в Ирландию, а затем в Шотландию.

Там его принял с распростертыми объятиями шотландский король Яков IV – в то время отношения между двумя британскими государствами были напряженными: на море шла необъявленная пиратская война. Самозванцу даже было позволено жениться на дальней кузине Якова – леди Екатерине Гордон. И хотя шотландцы не могли оказать серьезного сопротивления сильной английской армии, Генрих опять нашел оригинальное решение – он решил предложить Якову в жены свою старшую дочь Маргариту, тем самым заставив его прекратить поддержку лжепринца.

Надо сказать, что королевские дочери в те времена были важным политическим инструментом. К тому же Генрих надеялся, что такой династический брак станет первым шагом к объединению английской и шотландской короны. Некоторые советники пытались отговорить короля, так как в будущем Стюарты могли претендовать на английский трон, на что Генрих ответил: «Ну и что? Если даже это случится, я предполагаю, что наше королевство не пострадает от этого, так как Англия никогда не будет поглощена Шотландией, а скорее Шотландия будет поглощена Англией, каковая является благороднейшим главой на всем острове». В конце концов, так и случилось, но своим решением Генрих VII обрек своих внуков и правнуков на непримиримую борьбу. Его внучка Елизавета отправит внучку Маргариты Марию Стюарт на плаху, и только бездетность Тюдоров позволит в конце концов Стюартам взойти на английский престол.

А пока 30 сентября 1497 года с Шотландией был заключен длительный мир, и через пять лет подписано брачное соглашение, гарантировавшее этот мир. После чего 13-летняя Маргарита, в сопровождении Екатерины Гордон (тогда уже вдовы Перкина Уорбека), отправилась в Шотландию знакомиться с мужем…

Но что же случилось с самим Перкином? Потирая руки от многообещающей сделки, шотландский король тут же выслал его обратно в Ирландию. Но и оттуда Перкину пришлось бежать – с оставшимися 120 солдатами на двух кораблях, преследуемых мощной английской флотилией. Все же, несмотря на полное поражение, он не желал сдаваться и 7 сентября 1497 года высадился на юго-западе Англии, в графстве Корнуолл. Там он принял королевский титул Ричарда IV и обратился к крестьянам с обещанием снизить высокие налоги, после чего с шестью тысячами присоединившихся к нему крестьян направился к Эксетеру – самому сильному и богатому городу в тех краях. А так как основные военные силы короля были переброшены на север, армия корнуольцев почти беспрепятственно прошла по южной территории страны и даже подошла к Лондону. Королева-мать в спешке убегала с маленьким Генрихом и дочерями из Элтонского дворца – под защиту крепостных стен лондонского Тауэра. Великий страх обуял городом, повсюду слышались крики: «К оружию! К оружию!» Ведь в Англии мог быть только один принц Йоркский. Так кто же из них – Генрих или Перкин?

Королю пришлось в спешке стянуть все свои военные силы, и когда измученные корнуольцы были всего в нескольких милях от Элтона, он нанес им сокрушительное поражение. Сам Перкин был схвачен и отправлен в Тауэр. Но затем началось нечто странное – его выпустили и даже стали приглашать вместе с женой Екатериной ко двору. Неужели Генрих и его жена Елизавета признали в нем племянника, настоящего принца Ричарда? Как бы то ни было, на всякий случай его держали поближе к себе. Но тщеславному самозванцу все не сиделось, и через два года, после двух неудачных попыток к бегству его все-таки вернули в Тауэр и 14 ноября 1499 года повесили. На этом злосчастная одиссея лжепринца Перкина Уорбека и закончилась.

А через две недели, после 14-летнего заключения казнили и Эдуарда Плантагенета, единственного сына герцога Кларенца. Его обезглавили, так как был раскрыт заговор его побега вместе с «кузеном» Перкином Уорбеком. С ним и пресеклась прямая законная мужская линия Плантагенетов.

Теперь король Генрих окончательно перестал кому-либо доверять – он повсюду рассылал шпионов и допускал к себе только небольшой круг проверенных людей. В своем кабинете, как паук в центре паутины, он занимался финансовыми делами, писал указы и хранил золото. Но через год запахло новой изменой и королю пришлось столкнуться с очередным претендентом на престол – на этот раз с братом Джона де ла Пола – Эдмундом, герцогом Суффолка. В 1501 году он сбежал за границу и обратился к римскому императору Максимилиану I Габсбургу, чтобы тот помог ему захватить английский престол. Но император отказал, и Эдмунд уехал сначала во Францию, а затем в Нидерланды, где попал в плен к сыну императора – Филиппу Красивому, герцогу Бургундскому. Неудача как будто шла за ним по пятам, и когда корабль герцога потерпел крушение у берегов Англии, Филипп вынужден был передать Эдмунда в руки Генриха, который тут же заключил его в Тауэр. На этот раз казнить последнего члена королевской династии Плантагенетов он не решился, поручив эту грязную работу сыну Генриху VIII, что тот и сделал через семь лет. 30 апреля 1513 года, опальный герцог Эдмунд де ла Поль, согласно завещанию короля, был обезглавлен.