Соперница Мария Стюарт

19 августа 1561 года высокая, довольно эффектная женщина сошла с корабля на берег возле шотландского города Эдинбург. Она не была дома уже 13 лет, и вот через девять месяцев после смерти мужа, французского короля Франциска II, вернулась в свою родную Шотландию как законная королева. Ее звали Мария Стюарт, и ей было всего 18 лет. В то утро над морем стоял густой туман, и некоторые узрели в этом дурной знак – ее возвращение может принести Шотландии горе, мрак и религиозные распри. Но Марию мало печалили проблемы родного королевства, в котором правил регентский совет лордов-протестантов при поддержке Елизаветы. Ее взор был устремлен на другое, более великое королевство – Англию.

Именно с этого дня началась многолетняя вражда двух женщин – Марии и Елизаветы. Мария считала себя королевой шотландской, французской и английской, и включила все три герба этих стран в свой королевский герб. Но почему? Ведь Генрих VIII в своем завещании исключил шотландское семейство Стюартов из списка наследников английского престола – чтобы они даже не думали получить Англию на тарелочке. Этот факт мало обескураживал Марию – ведь она была законной правнучкой Генриха VII, и с самого детства ей внушили, что у неё гораздо больше прав на английский престол, нежели у «бастарда» Елизаветы. К тому же многие католики в Англии и за её пределами считали законной и желательной властительницей именно её – в противовес «еретичке» Елизавете.

Теперь она представляла двойную угрозу для английской королевы – как католичка и как двоюродная племянница. И если Елизавета останется не замужем, не родит детей, заболеет или умрет, то возможность прихода к власти Марии была очень высока. А еще Елизавета втайне завидовала Марии – та получила титул королевы Шотландии без всяких усилий, когда ей было всего лишь шесть дней отроду, а в 16 лет была уже законной королевой Франции. Елизавете же пришлось ждать долгие 25 лет, пока не расчистился путь к английскому трону. И сколько ей пришлось пережить за это время!

Их часто противопоставляли друг другу: с лёгкой руки Фридриха Шиллера Мария представлялась невинной жертвой, а Елизавета – кровавым деспотом. В реальности всё было не так однозначно. Компромисс был возможен, если бы Мария отказалась от претензий на английскую корону, и в обмен на это Елизавета признала бы ее своей наследницей. Однако ни Мария, такая уверенная в своих надеждах и правах, ни Елизавета, отказывающаяся решать вопрос наследования, не желали идти на сближение. Мало того, эти две близкие родственники так никогда и не встретились лицом к лицу!

Тем временем, прибыв в Шотландию, овдовевшая Мария начала поиски нового мужа. На её руку претендовало множество европейских монархов, однако наиболее вероятным женихом долгое время считался Дон Карлос – сын испанского короля Филиппа II. Елизавета явно забеспокоилась – брачный союз Марии с заклятым врагом Англии мог привести к катастрофе, и в 1563 году запросила дипломатические переговоры с Шотландией.

Целых девять дней она развлекала шотландского посла сэра Джеймса Мелвила, который вспоминал: «Она все пытала меня, чьи волосы лучше – моей королевы или ее, и у кого лучше был цвет лица. Я сказал, что она самая прекрасная королева в Англии, а моя – самая прекрасная королева в Шотландии. Она допытывалась, кто из них выше ростом, и я ответил, что моя королева. И тогда она сказала: «В таком случае она слишком высокая, в то время как я ни высокая, ни низкая».

Но когда наступил последний раунд дипломатической игры, Елизавета предложила в мужья Марии английского кандидата – своего фаворита лорда Роберта Дадли. Мелвил опять свидетельствует: «Ее Величество назвала его своим братом и лучшим другом, за которого могла бы выйти замуж сама, если бы когда-нибудь решилась завести мужа, но так как она намерена прожить всю свою жизнь девственницей, она желает, чтобы королева, ее сестра, вышла за него замуж». Елизавета прямо заявила послу: «Если королева Мария будет повиноваться мне во всем, то со временем к ней перейдет все, чем владею я».

Но действительно ли Елизавета намеревалась отдать Марии Стюарт своего возлюбленного? Или она была уверена, что Роберт не воспримет ее предложение всерьез и сорвет ее планы? Или у нее были другие политические расчеты? Несомненно, это решило бы вопрос, что делать с фаворитом дальше – он мог стать принцем-консортом шотландской королевы, легко управляемым и контролируемым из Англии. Заодно Мария Стюарт оказалась бы вне досягаемости иностранного союза. К тому же это решило бы проблему престолонаследия, так как дети от этого брака безусловно становились наследниками английского престола. Они все могли бы благополучно жить при английском дворе, и она не потеряла бы из виду своего любимого Роберта.

Мария сначала поинтересовалась, до какой степени это предложение серьезно, и каковы ее реальные шансы на наследование английской короны. В январе 1565 года Елизавета направила своего посла Томаса Рандолфа в Шотландию с официальным сообщением, что она готова «приступить к рассмотрению ее права и титула наследницы», но с одним условием – если Мария выйдет замуж за Роберта Дадли. Именно тогда она и сделала Дадли графом Лестером – чтобы приблизить его по статусу к шотландской королеве.

Мария ответила послу, что принимает предложение. Однако вскоре этот план с треском провалился. Сначала заупрямился жених – он уже давно дал знать шотландцам, чтобы они вычеркнули его из списка кандидатов в мужья их королевы, а тут и вовсе проявил настойчивое сопротивление, послав Марии секретное послание с отказом, что привело шотландскую королеву в крайнее возмущение. Что он себе позволяет, этот «Елизаветинский смотритель лошадей»? И в сердцах тут же написала письмо: «Моя дражайшая кузина Елизавета. Ваше желание выдать меня за графа Лестера, этот подарок с вашей стороны – знак особого расположения ко мне. Тот, кого любите вы, безусловно должен быть любимым мною. Но должна признаться вам откровенно, что в вопросах любви и брака я не могу воспользоваться ни вашим расположением, ни советом, кого бы вы мне ни посоветовали».

Провалился и проект испанского брачного союза Марии с Доном Карлосом, так как к концу 1563 года стало ясно, что его душевное здоровье сильно ухудшилось. Дело в том, что он с детства страдал умственной отсталостью, что явилось следствием кровосмешения родителей – его мать, Мария Португальская, была двоюродной сестрой Филиппа как по отцу, так и по матери. Дон Карлос умер через пять лет после брачных переговоров, когда Филипп посадил его под домашний арест в одну из отдаленных комнат дворца – после попытки бегства в Нидерланды. 23-летний наследный принц великой Испанской империи подверг себя там длительному голоданию и тяжелым запоям…

Тем временем у Марии появились свои любовные планы. В феврале 1565 года, буквально через месяц после переговоров с английским послом, в Шотландию прибыл англичанин Генри Стюарт, лорд Дарнли – 18-летний высокий красавец, ее кузен по бабушке, шотландской королеве Маргарите. Несмотря на родство, Мария с первой же встречи в него влюбилась, и после 4-месячного бурного любовного романа, 29 июля они поженились. Венчание состоялось в Королевской Часовне Холирудского дворца в Эдинбурге. При этом они нарушили католическое правило, не испросив специального папского разрешения, необходимого в случае бракосочетания двух кузенов. Не спросили они и разрешения Елизаветы, которая пришла в ярость от этого известия – ведь Дарнли был не только ее двоюродным племянником, но также ее подданным.

Но больше всех досталось графу Лестеру, который получил большую нахлобучку от Елизаветы: «Я ваша королева и вы мой подданный, и я не давала права писать к ней. Вы не можете ее любить? Можете, если я приказала! Как вы смеете вмешиваться в мои планы? Вы должны были стать соединяющим звеном между Англией и Шотландией. А теперь, когда она вышла замуж за Дарнли, это еще большая угроза. Вы предатель! И так будет назван каждый, кто после этого не отвернется от вас!»

Но счастье Марии Стюарт, несмотря на пылкую любовь, длилось совсем недолго. Первоначальная эйфория замужества исчезла, когда она увидела настоящую суть Дарнли – жестокого и заносчивого выпивоху, хама и психопата. Недовольный своей позицией принца-консорта, он начал требовать матримониальную корону, которая давала бы ему право править Шотландией после смерти жены. Мария ему в этом отказала, и их отношения начали портиться.

Она забеременела уже в октябре, но муж начал безумно ревновать королеву к ее итальянскому секретарю Давиду Риччио – ходили слухи, что королева была с ним в любовной связи и даже забеременела от него. Шотландские лорды протестанты тоже ненавидели итальянского католика и вступили в секретный заговор с Дарнли. Ночью 9 марта 1566 года они ворвались в покои беременной королевы, которая проводила свои обычные полуночные тет-а-тет со своим фаворитом, вытащили его из комнаты и нанесли 57 ножевых ран, преднамеренно оставив в животе жертвы кинжал Дарнли. В это время сам он держал жену за руки, чтобы она не побежала за помощью. Однако через два дня он предал заговорщиков и перебежал на сторону жены – ей не стоило большого труда опять соблазнить и очаровать глупого пьяницу.

И вот 19 июня 1566 года для нее наступил долгожданный день. В крохотной комнатке Эдинбургского замка Мария выполнила свой долг женщины и королевы и родила здорового мальчика, которого окрестили Яковом. Теперь Шотландия получила наследника, а Мария Стюарт – усиленную позицию в своих амбициях заполучить английскую корону. Когда несколько дней спустя посол Мелвил доложил Елизавете о рождении шотландского принца, «она разразилась гневной тирадой в присутствии своих леди, что шотландская королева стала матерью белокурого принца, в то время как она сама – высушенное бревно».

Но Мария Стюарт, родив сына от Дарнли, не могла ему простить предательства и забыть той кровавой ночи, и в ее голове зарождался план мести. Ее ненависть к нему была настолько сильна, что она не видела другого выхода, как только избавиться от мужа. Для этого у нее нашелся подходящий помощник – Джеймс Хепберн, граф Ботвелл, который был полной противоположностью Дарнли. К своему несчастью, королева до безумия влюбилась в этого мужчину – мужественного и решительного, но грубого и жестокого.

Уже через восемь месяцев после рождения сына в Кёрк-о’Фильде, пригороде Эдинбурга, при таинственных обстоятельствах взорвался дом, в котором Дарнли накануне остановился на ночлег. Его самого нашли убитым во дворе – задушенным при попытке бегства из горящего дома. Все подозрения тут же упали на графа Ботвелла, и Государственный совет обвинил его в убийстве, однако путём силового нажима графу удалось добиться снятия обвинений. Но что хуже всего, подозрение падало и на саму королеву, о чем написала Елизавета в своем письме: «Мадам, я не могла поверить своим ушам, и мое сердце так сжалось от страха, когда я услышала об этом ужасном убийстве вашего бывшего мужа и нашего общего кузена, что у меня едва хватило настроения писать. Но я не могу скрыть, что я больше опечалена за вас, чем за него».

И тут действительно было о чем печалиться – мало того, что Мария не сделала ничего, чтобы доказать свою невиновность, она, чтобы покрыть свою преступную любовь к графу Ботвеллу, согласилась на новую аферу. В тишине королевских покоев они договорились, что граф «силой» перевезет ее в Донбар, и они распустят слухи, будто он ее изнасиловал. Таким образом, чтобы скрыть свой «позор», она должна будет выйти за него замуж. И действительно, в конце марта 1567 года Ботвелл развёлся с женой, и уже 15 мая, через три месяца после убийства принца-консорта, состоялось бракосочетание Марии и графа Ботвелла, получившего к тому времени титул герцога Оркнейского. И опять неодобрение со стороны Елизаветы: «Вы не могли сделать худшего выбора для своей чести, чем в такой спешке выйти замуж за субъекта, который помимо других пресловутых недостатков, обвинен в убийстве вашего мужа, что в какой-то мере бросило тень и на вас, хотя мы верим, что эти обвинения ложны».

Но Мария получила не только неодобрение – она потеряла всякую поддержку в своем королевстве, чем немедленно воспользовались практически все бароны Шотландии, включая ее сводного брата Джеймс Стюарта, графа Морея, незаконнорожденного сына Якова V, на которого она возложила руководство администрацией.

Морей давно уже был недоволен самостоятельной политикой возвратившейся королевы. В начале 1560-х годов ему удалось добиться определенной стабилизации в стране и провести умеренные протестантские реформы. Однако неожиданный брак Марии и лорда Дарнли разрушил хрупкое равновесие в стране, так как означал крах политики сближения с Англией. Граф Морей был вынужден уйти в отставку, и после неудачного заговора против Марии сбежал в Англию. В Шотландию он смог вернуться лишь в 1566 году, после убийства Давида Риччио. А летом следующего года он с шотландскими баронами создал союз конфедератов, имеющий даже свою армию. Для Марии настал час заплатить за необдуманный выбор, основанный на безумной страсти. Ее войска встретились 15 июня с конфедератами на поле битвы у Карберри, но через несколько дней просто дезертировали, оставив Марию на милость баронов, которые отправили ее в заключение на остров-крепость Лохливен.

Ее муж граф Босвелл сначала бежал в свои владения на Оркнейские острова, а затем в Норвегию, чтобы попросить военной помощи у короля Дании и Норвегии Фредерика II. Но там ему крайне не повезло – он попал в руки родственников девушки Анны, которую он совратил семь лет назад. Теперь Анна требовала возмещение за причиненный моральный ущерб. Возможно, граф благополучно бы выкрутился из этой пикантной ситуации, но тут король Фредерик получил известие из Англии о смерти лорда Дарнли, мужа Марии Стюарт, а так как он был не уверен, что делать дальше со сбежавшим лордом, он решил отправить его в датскую тюрьму. Там Босвелла держали на протяжении 10 лет, до самой его смерти, в полной темноте, закованным в цепях, доведенным до полного умопомешательства. Но это был не последний раз, когда король Фредерик сыграл решающую роль в судьбе дома Стюартов – фактически убив мужа Марии, он в 1589 году выдаст свою дочь, Анну Датскую, за ее сына – молодого шотландского короля Якова VI, с которой они вместе взойдут на английский престол после смерти Елизаветы.

А пока сломленную физически и морально Марию Стюарт заставили насильно отречься от престола – в пользу годовалого сына, которого она больше никогда не увидит. Нового короля, Якова VI, поместили в замок Стерлинг, чтобы потом воспитать как протестанта, а регентом Шотландии был провозглашен всей тот же граф Морей, родной дядя короля.

Теперь Мария потеряла практически все! Своего горячо любимого мужа и крохотного сына, шотландский трон и корону, а самое главное – бесценную свободу. И ко всем несчастьям в крепости у нее произошел выкидыш двух близнецов… Тем не менее можно только позавидовать мужеству этой женщины. Чего она никогда не теряла, так это надежды, и после десяти месяцев заключения, 2 мая 1568 года, ей удалось сбежать из-под стражи с помощью барона Джорджа Дугласа, брата владельца замка. Говорят, он был в нее безумно влюблен…

На сторону Марии немедленно перешли несколько крупных аристократов, которым удалось собрать крупную армию. Но удача улыбнулась ей всего лишь раз. Уже 13 мая собранная под ее знаменами армия в 6 тысяч человек была разбита войсками регента Морея в битве при Лангсайде. Оставив позади своих сторонников, Марии опять удалось бежать, но ее поражение в Шотландии было окончательным. Ей ничего не оставалось делать, как отправиться в Англию – единственное место, где она могла себя чувствовать в безопасности. У нее, правда, был выбор – отправиться во Францию под защиту французского короля, или обратиться за помощью к своей «дорогой кузине» Елизавете I. Она выбрала второе, и это была ошибка, ставшая впоследствии для нее роковой. Переправившись через залив в Ирландском море на обычной рыбацкой лодке, Мария остановилась в Уоркингтон Холле, расположенном в английском графстве Камберленд, а на следующий день местные власти взяли ее под свою защиту и отвезли в Замок Карлайл.

Там Мария обратилась за поддержкой к своей тетушке-кузине, ожидая, что та поможет ей вернуть трон. И действительно, первым инстинктом Елизаветы было восстановить свою племянницу на престоле, но затем, обсудив эту тему со своим Советом, она решила остаться в стороне. Ей совершенно не хотелось воевать с Шотландией из-за родственницы, которая претендовала на ее собственный престол. И поэтому вместо того, чтобы отправить Марию в Шотландию во главе английской армии или во Францию – в объятия своих католических врагов, Елизавета назначила расследование.

Комиссии предстояло обсудить поведение шотландских лордов-конфедератов и выяснить степень вины Марии в убийстве ее мужа Дарнли. Графу Морею, благодаря публикации так называемых «Писем из ларца», удалось убедить Елизавету в законности переворота, после чего Англия признала правительство Морея и даже предоставила ему достаточно крупный кредит. Однако в стране оставалась значительная и влиятельная группа – так называемая «партия королевы», один из сторонников которой 23 января 1570 года убил регента Морея. В него стреляли из карабина из окна дома, когда он верхом на лошади проезжал со своей кавалькадой по центральной улице города Линлитгоу. Это было первое зарегистрированное убийство из огнестрельного оружия. Смерть Морея стала сигналом к началу гражданской войны в Шотландии, которая продлилась целых три года.

А тем временем, пока проводилось расследование, Марию было решено держать под домашним арестом. В июле ее перевезли в замок Болтон – подальше от шотландской границы, но и достаточно далеко от Лондона, а хозяину замка барону Генри Скроупу было приказано «обращаться с ней со всеми почестями». Но в реальности она стала узницей, за которой захлопнулись тяжелые засовы тюрьмы. Правда, тюрьмой в обычном понимании слова это трудно было назвать. Марии предоставили личные апартаменты хозяина замка, в ее свите было более 50 человек – рыцари, фрейлины и прислуга, включая поваров, конюхов, парикмахера, вышивальщицы, аптекаря, личного врача и хирурга. Мало того, так как замок Болтон не вполне подходил для королевской особы, у владельцев ближайших богатых домов были одолжены мебель, ковры и гобелены. Даже сама Елизавета сделала собственный вклад и послала кузине оловянные сосуды и медный чайник.

Марии разрешалось гулять по прилегающим к замку полям и ездить на охоту. Но она предпочитала проводить свое время с подругой Мэри Сетон, которая целыми днями помогала ей сооружать прически. В то время как сэр Френсис Ноллис (кстати, отец Леттис Ноллис, жены Роберта Дадли) учил ее английскому языку, так как она разговаривала только на французском, латинском и шотландском. Иногда она встречалась с местными католиками, за что Ноллис и Скроуп неоднократно получали строгие выговоры. Все 18 лет домашнего заключения Марию перевозили с места на место, из замка в гостиницы, из гостиниц опять в замки, не давая ни минуты покоя, забирая у нее все больше и больше привилегий и сжимая кольцо вокруг ее благородной шеи, по которой однажды все-таки ударит грубый топор палача…