БЮСТ РАБОТЫ МУХИНОЙ

БЮСТ РАБОТЫ МУХИНОЙ

Я давно хотел написать о розыгрышах. Сколько таланта, энергии, сообразительности ушло на эти странные шутки, порой безобидные, а порой и очень жестокие. Я даже коллекционировал рассказы о розыгрышах, но действительно гениальным розыгрышем был только один.

В тридцатые годы жил в Ленинграде преуспевающий драматург Щеглов. Его пьеса «Пурга» шла чуть ли не в шестистах театрах, и по законам тех лет Щеглов собирал весьма солидные деньги. И это, естественно, раздражало его коллег и товарищей.

В ту пору в Ленинграде резвилась компания весельчаков — Стенич, Алексей Толстой и ныне забытый историк Яков Давидович. Вот они и задумали наказать Щеглова за его большие заработки.

Через подставного человека они позвонили ему и сообщили следующее.

— По завещанию Максима Горького в Москве организуется Музей современной литературы. Там будет отдел драматургии. Естественно, там будет и ваш стенд. Мы мыслим его так: на стенах фотографии ваши пьесы в самых разных постановках, затем витрина — в ней под стеклом ваши черновики, издания, личные вещи. Но изюминка экспозиции — это ваш бронзовый бюст в центре зала. Мы могли бы заказать его и сами, но вам виднее в смысле выбора скульптора, близкого вам по творческому методу. Деньги у нас неограничены, любая цена, назначенная скульптором, вас смущать не должна. Закажите бюст по собственному вкусу, оплатите работу, возьмите расписку у автора скульптуры. Мы вам через три месяца позвоним, вернем деньги, а бюст заберем в Москву.

И Щеглов так ценил свой талант и успех, что во все это поверил. И он в своей гордыни и безумии заказал бюст Вере Мухиной, в те времена первому скульптору страны и заплатил ей, что называется, сполна.

Через три месяца бюст был готов, и Щеглов перевез его к себе на дачу в Сестрорецк.

А вскоре в его городской квартире раздался звонок.

— Говорят из Музея советской литературы, мы насчет бюста для нашей экспозиции.

— Бюст готов, находится у меня на даче.

— Очень хорошо. В эту субботу мы перевозим ленинградские материалы в Москву, в «Красной стреле» мы погружаем все экспонаты в вагон номер одиннадцать.

Номер вагона был рассчитан так, чтобы он находился перед окном вокзального ресторана. В час отхода поезда вся веселая компания собралась в ресторане. За пятнадцать минут до третьего звонка на платформе появился Щеглов. За ним носильщик вез тележку, на которой стоял бюст, бережно укутанный в одеяло. Щеглов гордо подошел к проводнику одиннадцатого вагона и поинтересовался, где находятся представители литературного музея. Проводник развел руками.

Сообразительный Щеглов через минуту догадался, что его жестоко разыграли. Компания в вокзальном ресторане удовлетворенно хохотала, глядя на всю эту действительно потешную сцену. «Красная стрела» отправилась в Москву, а все участники этой истории с сознанием выполненного долга разошлись кто куда.

Щеглов вместе с бюстом отправился к себе на дачу в Сестрорецк и водрузил мухинское произведение посреди цветочной клумбы.

И, казалось бы, все, розыгрыш удался, но история уготовила ему, я бы сказал, метафизическое продолжение.

22 июня 1941 года началась Отечественная война. Через несколько недель немцы уже были под Ленинградом, и началась подготовка города к обороне. Щеглов, как ценный литературный кадр, вывозился в эвакуацию, и перед отъездом он задумался о судьбе бюста. Все-таки это была художественная ценность. Во-первых, в смысле модели, и во-вторых, все-таки в смысле исполнения. И тогда перед отъездом в эвакуацию он отвез бюст в музей и сдал его на хранение. А сам уехал в Ташкент.

Прошли долгие годы. Ни одна живая душа, даже среди специалистов, не знает, кто такой Щеглов и что за пьеса его сочинения «Пурга», но его бюст работы великой Веры Мухиной находится в экспозиции музея, где я его и видел собственными глазами. И получается, что Щеглов все-таки остался в нашей художественной жизни и истории. Жестокие шутники, разыгравшие и, выражаясь сегодняшним языком, «кинувшие» его на немалую сумму, оказали ему по сути невероятную услугу. Они одарили его бессмертием.