20. Женат

20. Женат

Все вокруг знали нас как крепкую, счастливую семью. И Джо, и я росли в безопасной атмосфере любви, и мы установили её и в нашем роду. Хорошая семья — это все, что нужно для полного счастья, и все вокруг нас, включая Кита, видели это. Когда Кит был еще совсем юным, его мама Дорис выгнала его отца Берта, и хоть я и не знаю всю историю, но в конце концов Кит потерял контакт со своим папой. Ему было около 18-ти, когда это случилось, примерно в то же время, как он покинул колледж искусств, и Берта не было в его жизни все последующие 20 лет и 1 год. И вот однажды ни с того ни с сего в 1982-м они снова законтачили, и Кит решил встретить своего папу в «Редлендсе».

В то время я был в Англии, где записывался, и я побывал в в этом прекрасном доме Кита (где собирались семьи и Ричардсов, и Вудов) в тот день. Когда он сказал мне, что приедет его папа. Я знал, что, скорее всего, он захочет остаться один, потому что после всех этих лет им надо было многое понять вместе. Так что я сказал, что мне нужно идти, но Кит попросил, чтобы я остался.

Я сказал: «Не думаю, что это будет тебе необходимо».

Но Кит настаивал. «Я не могу встретить своего папу сам по себе, — ответил он, — потому что я толком не знаю его».

Так что я остался с ним, и мы с ним прильнули к подоконнику, где смотрели на машины, пока одна из них не остановилась.

Кит сказал: «Иди, встреть его».

Я ответил: «Я не могу…»

Кит очень нервничал, и это очень удивило меня, так как я никогда раньше не видел его нервничающим. «Давай, — он начал пихать меня во входную дверь, — пригласи его внутрь».

«О-кей», — сказал я и пошел встречать его папу.

Задняя дверь машины открылась, и оттуда вышел кривоногий старичок, похожий на бывалого моряка, он курил трубку. Кит прокричал мне в окно: «А ты не знал, что я — сын Попая?»[33]

Я посмотрел на его папу и протянул ему руку: «Привет, я Ронни, как вас зовут?»

Он пожал мою руку: «Меня зовут Берт».

Я увидел, что он тоже нервничает, так что я сказал: «Давайте-ка, Берт… вы мне очень нравитесь». Я дал ему руку.

Он взял её, сказал: «Хорошо, давай войдем», и Кит встретил нас в дверях.

Я стал тем, кто представил их друг другу: «Берт, это ваш сын».

Берт оказался отличным парнем, и я действительно хорошо сошелся с ним, как и мои мама с папой. Кит подумал, что будет весело, если на одну ночь мы все останемся в «Редлендсе» с ним и с Бертом, и спустя какое-то время мы оставили наших родителей одних, чтобы они лучше познакомились. Потом мы обнаружили, что мои мама, папа и Берт заснули на афганских кушетках в гостиной. Мы с Китом увидели их из галереи и не сводили с них глаз несколько минут в полном удивлении, пока Кит не сказал: «Глянь-ка, в этот доме полно хиппи».

Что мне нравилось в Берте — это то, что он, бывало, курил свою трубку и засыпал, сидя на стуле под наклоном, а потом просыпался, смотрел на свою трубку и говорил: «Привет, моя красавица», брал и зажигал её снова.

Кит и Берт прилепились друг к другу как на клею на всю оставшуюся Бертову жизнь.

Если я помог Киту наладить отношения с его папой, то он, определенно, отплатил мне за это тем, что наладил мои отношения с Джо.

9 сентября 1984-го Джо и я гостили у Кита в Очо-Риос, Ямайка. Мы решили погреться на солнышке, и он сказал: «Приезжайте ко мне». Джо обмолвилась, что это — наша годовщина, что мы встретились ровно 7 лет назад, так что он решил, что мы вместе достаточно долго, и что нам пора жениться. Он не сказал это мне как-то — он говорил мне это несколько раз: «Когда ты собираешься жениться?»

Правда в том, что я склонял её к этому все эти годы, но Джо все время отказывала мне. Я говорил: «Давай поженимся», и она говорила: «Мы и так счастливы с тем, что у нас есть», так что я начал думать, что, может быть, нам и не нужно жениться, и перестал спрашивать её.

Однажды днем 9-го числа Кит толкнул меня: «Пришло время делать Джо предложение».

Он определенно решил, что я должен это сделать, так что он зарезервировал нам уединенный столик прямо рядом с водопадом в самом романтическом ресторане на острове: «Давай, спроси её».

Джо ничего об этом не знала, так что тем вечером мы с ней пошли на обед отпраздновать нашу годовщину в одиночестве, и когда подошел официант с меню, я сидел с вытянувшимся лицом в попытке понять, как я буду делать своё предложение, уже убежденный в том, что она снова мне откажет.

Спустя немного времени Джо решила узнать: «Что с тобой происходит?»

Моим ответом было: «Выходи за меня замуж».

Она посмотрела на меня поверх своего меню, усмехнулась: «Ох, хорошо, потом. Что ты планируешь на сегодня?»

Вернувшись к Киту, я сел на телефон, чтобы объявить маме Джо, своей маме и всем остальным, кого мы знали, что мы собираемся пожениться. Они все были взволнованы этим событием, но, думаю, самым счастливым из всех их был Кит.

Мы вернулись в Нью-Йорк, потом полетели домой в Англию на Рождество, как мы обычно делали, и как только мы очутились там, Джо устроила свадьбу ровно за 3 недели. Она сама спроектировала свое платье, которое оказалось очень красивым, заказала его за 300 фунтов и организовала все подряд за исключением приглашения моих братьев. Это оставалось на мне, и я забыл об этом.

Наш первоначальный план состоял в том, чтобы повенчаться в церкви — настоящая старомодная семейная свадьба — но ни одна церковь не смогла бы позволить нам сделать это. Я состоял в англиканской церкви, а Джо — в римско-католической, и моя церковь не разрешила бы мне жениться на ней, а её церковь не разрешила бы ей выйти замуж за меня, или еще за кого бы то ни было, потому что она была разведена (поэтому я не воспринял это близко к сердцу). Так что мы склонились в сторону «церковного благословения», что означало, что нам нужно было найти викария, который бы согласился сделать это. Мы не знали ни одного из них, так что мы спросили всех вокруг, и викарий, которого нам порекомендовали, сказал, то благословит нашу свадьбу только тогда, если мы будем регулярно встречаться с ним за несколько недель до церемонии, и если потом пообещаем посещать его ежегодно, знаете — чтобы повысить наше духовную подкованность. Только таким образом он мог посвятить пару, которая прожила вместе 7 лет и уже имеет двоих детей, в таинство брака. Часть его болтовни была о том, почему это так важно — что мы вернулись в лоно церкви, что он надеется видеть нас в церкви регулярно. Мы с Джо просто сидели и много кивали.

За ночь перед свадьбой Джо пошла посмотреть одну постановку, а потом на обед с кучей подружек, а потом провела ночь в доме Лоррейн Кёрк. Я пошел на новогодний мальчишник с Джеффом Беком, Питером Куком, моим свояком Полом (который так наклюкался на следующее утро, что это стало семейной легендой), дядей Фредом и Горди Макгрегором, который был давним спутником и первой любовью с детства моей кузины Риты. Мы вышли на тропу войны в Сохо. Мы перебирали бар за баром, в основном это были грязные и дешевые места, наводненные бродягами, и в конце концов оказались по колено в моче и роме. Как было запланирована за ночь до свадьбы кое-кого, мы решили завершить эту ночь в знаменитом стриптиз-притоне под названием «Рэймонд Ревьюбар». По крайней мере, мы подумали, что завершим ночь, созерцая женщин мистера Рэймонда. Но когда мы вошли, то нас засекла подозрительная охрана — было бы трудно не заметить наше развеселое поведение, наш шумный, сальный смех — и вскоре мы очутились на улице. Мы просили парней из охраны, чтобы нас пустили, но они и слушать не хотели, особенно когда Питер Кук сказал, что он знает место, где одна из леди могла поиметь руль мотоцикла, на который она садилась.

Так как это была ночь сразу после Нового Года, большинство заведений Лондона было закрыто. Мне до сих пор кажется, что Джо прибегла к удачной уловке, как узнать, является ли её будущий муж дебоширом или нет. Когда мы проходили мимо отеля «Ритц» на Пикадилли, я объявил: «Я знаю кое-кого отсюда, нас могут впустить».

Все остальные проголосовали «за» — в данный конкретный момент они были бы рады чему угодно, — так что мы вступили внутрь этого замечательно декадентского и экстраординарного местечка, и я объяснил ситуацию ночным дежурным: «Это мой ночной мальчишник. Мне нужно выпить с моими товарищами. Можно ли нам снять комнату?»

К сожалению, свободных комнат не было, но дежурные оказались очень сочувствующими и предложили нам расположиться в коридоре. Там было пианино, мы заказали море шампанского, и все в отеле отлично провели рядом с нами время, за исключением, наверное, большинства гостей. Мы пели всю ночь в том знаменитом пышном помещении. На рассвете, когда гости сонно собирались на завтрак, наша труппа поднялась и покинула помещение.

Спустя 10 лет, когда выпала другая ночь шатаний по Лондону с другой компанией собутыльников, я решил провернуть свой трюк еще раз — «Мне нужно выпить с моими товарищами. Можно ли нам снять комнату?» — и произошло так же, как и тогда. Там дежурил всё тот же персонал, и он поприветствовал нас: «Ронни, мы не видели тебя 10 лет, заходи, заходи».

Когда я проснулся (два часа спустя) на утро своей свадьбы, то был убежден, что всё распланировано, что родители мои и Джо прибудут вовремя, правда, радуясь тому, что все готово, я начисто забыл о своих братьях Арте и Теде. Мы были навеселе и все время роковали — прямо до самой нашей свадьбы, — и я, честно, подумал, что заказал для них машину. Но если я и сделал это, она не приезжала. Так что они пропустили нашу свадьбу, которая проходила для всей семьи в регистрационном офисе Бекингемшира, и приехали только тюк в тюк к церемонии в церкви.

Наше благословение проходило в маленькой церквушке в деревне под названием Денем в Бекингемшире, недалеко от студии «Пайнвуд». Мои сыновья — Джесси, Джэми и Тай были нашими пажами, и им были повязаны маленькие красные галстучки-банты. Как и мне. Наша прекрасная дорогая дочь Лия была подружкой невесты вместе с сестрами Джо Лизи и Домино Кёрк.

В церкви было полно знаменитостей. Моими шаферами были Кит и Чарли. Род Стюарт, Питер Кук, Билл Уаймен (с «дебютировавшей» на публике Мэнди Смит), Джефф Бек и Питер Фрэмптон были здесь. Однако были и заметны отсутствовавшие: жена Кита Патти и жена Мика Джерри не пришли, так как одна собиралась рожать, а другая только что родила.

Так вот, викарий один раз взглянул на публику, увидел комнату, набитую известными лицами и начал бубнить свою проповедь: «В небе есть много звезд, но некоторые из них дают так мало света, и сегодня здесь так много звезд, собранных в созвездие, но никогда не забывайте, что звезды могут меркнуть и гаснуть…» И пошли его поучения.

О Господи, это было замечательно. Питер Кук сидел прямо впереди, он не мог поверить словам викария и начал сам читать ему проповедь: «Треугольник… Бог… сам… Священный Грааль…» Вскоре все созвездие начало шушукаться и хихикать. Чем громче викарий говорил, тем глубже он сам рыл себе яму. Он пошел дальше и дальше говорить о ярких звездах и тусклых огнях, и наши друзья в публике начали повторять за ним все, что бы он ни говорил, только громче.

Это не было церковной службой в том смысле, как вы это понимаете. Это была встреча Рок-н-Ролла с Богом. Это было великолепно. Мы поженились. Мы поднялись с колен и поприветствовали наших друзей и прессу, стоявших перед церковью. Мы с Джо запрыгнули в белый лимузин «Роллер», который ожидал, чтобы отвезти нас в «Бык» — придорожный отель, где мы решили устроить свадебную вечеринку и заказали там комнаты для всей семьи. Когда мы были уже готовы отъехать, Кит схватил свои «рыбу и чипсы», которые он принес с собой, и запрыгнул к нам в машину. Он вынул свое «дутьё» и дал каждому из нас вдохнуть. Всё созвездия только и успело заметить скрывающиеся из вида три головы, в то время как мы «поднимали тосты» за нашу свадьбу.

Служба в церкви настроила всех на праздничный лад, а этот настрой вылился в обязательные свадебные фото. Первой фотографировались Джо, я и семья, и к концу фотосеанса казалось, что все сборище скучилось и влезло в кадр.

В «Быке» все роковало, и обед выглядел достойно. Питер Кук решил, что мы — «танцевальная пара 90-х». Но настоящей душой застолья — и настоящей звездой на свадебной церемонии — стал мой папа. Он играл на гармонике, пел, откалывал шутки и рулил всем в своей коляске. Вышли и сыграли «the Dirty Strangers», а потом Кит и я поднялись и поиграли с ними. Пока мы играли, Джо решила, что это всё-таки её бракосочетание, и ей можно делать всё, что только вздумается, так что она поднялась с нами на сцену и спела «А потом он поцеловал меня…».

Она была очень счастлива, что парень, который снимал свадьбу на видео, «поймал» момент, когда она поёт. Она лелеяла эту видеозапись, постоянно напоминая мне, как это все было чудесно. К несчастью, спустя несколько дней после свадьбы начался снукер. Борьба за мировое первенство в этом виде спорта была в самом разгаре, и я болел за своего товарища Джимми Уайта. Мне пришлось пропустить турнир, но у меня не было лишней видеокассеты, чтобы записать его. Но я знал, что в конце свадебной пленки есть кусочек, где можно было записать матч. Спустя пару дней после этого Джо решила показать свадебное видео своей маме, она подошла к тому моменту, где играли мы с Китом, и сказала: «Смотри, мам, вот мой выход…», а там Джимми получает кубок. Дело чуть было не окончилось разводом.

Мы с Джо провели нашу первую брачную ночь в «Быке» — ночь горячей страсти, — и на следующий день, когда мы спустились на завтрак и раскрыли газеты, то испытали шок. Мы были на первых страницах всех национальных газет Англии. Мы просто ошалели — не только потому, что мы не нанимали специалиста по пиару на свадьбу, а потому, что везде были хорошие заголовки, так много хороших картинок, и все истории о нас были такими светлыми…

Позавтракав с моим папой, мы вернулись в дом, который мы снимали в Чизуике. Я тогда записывался, и у меня пока не было времени на медовый месяц. Кит пришел со своим папой, так же как и Питер Кук. Они все хорошо устроились, и мы роковали еще несколько дней.

Мы с Джо устроили себе медовый месяц тем же ноябрем. Мы полетели в Бора-Бора — туда Джо все время тянуло: потусоваться на юге Тихого океана. Это был самый красивый атолл, который мы когда-либо видели, да и просто было приятно провести немного времени наедине друг с другом. Я купил Джо прекрасную черную жемчужину и научился, как лечить икоту, стоя на голове. Однажды служащий бара начал готовить нам пунш с ромом, но я настоял, чтобы он использовал для этой цели водку, и теперь этот напиток в том баре до сих пор называется «Вуди № 3».

Когда мы поженились, ничего не изменилось. Мы просто скрепили наши отношения печатью. До нашей свадьбы нам было все равно, что мы не женаты, здесь было что-то по-своему клевое в том, что мы просто встречаемся, а рядом бегают наши дети. Мне это часто кажется и сейчас — так же, как и в первые дни наших взаимоотношений. Кстати, спустя все эти годы я продолжаю просить её выйти за меня замуж, и буду делать это всегда.