17

17

Беседы, проповеди, исповеди отца Александра преследовали ещё одну важную цель — научить людей гармоничной жизни в браке, в семье. Батюшка говорил, что тайна отношений между мужчиной и женщиной заключается в том, что человек не только телесное и не только духовное существо, что он един — духовно–телесен. Забвение этого приводит к непониманию сути брака. Одни, разделяя дух и тело, отдают предпочтение телесным отношениям; другие, презирая плоть, превозносят чисто духовные отношения и унижают институт брака.

В вопросах семьи и брака многие церковнослужители до сих пор руководствуются мнением богослова прошлого века митрополита Макария Булгакова, который определял таинство брака как священнодействие, в котором благословение даётся лишь на рождение детей. Но отец Александр говорил, что такое представление не находит настоящей опоры в Священном Писании.

В первых же главах книги Бытия тайна брака, тайна единения двух личностей раскрывается в ясных и знаменательных словах: «Да будут двое плоть едина» (Быт 2.24). Значит брак — это не новая ступень родства, это объединение в одно существо! И эти слова повторяет Господь, когда говорит о значении брака (Мф 19.5).

В Священном Писании мы видим много случаев, когда дети посылаются в старости. Люди живут со своими жёнами в течение всей жизни, но не видят в браке лишь средство деторождения (т. е. продолжения рода); брак для них — единение душ и телес, знак взаимной любви.

Таким был брак Иоакима и Анны, которым была дарована Дева Мария. «Предание старцев говорит, что брак без детей — проклятый брак. Но Бог не говорит так. Брак создан как знак взаимной любви».

Батюшка ссылался также на известного православного богослова Троицкого, автора книги «Христианская философия брака» [188], в которой на основании Священного Писания, на основании изучения Отцов Церкви показано, что христианское понимание разделяет деторождение и брак.

В. Соловьев подчёркивал, ссылаясь на факты биологии, что размножение в мире живых существ интенсивнее там, где нет психологических отношений между индивидами двух полов или вообще нет полов, как таковых. «А на высоких ступенях, — говорил отец Александр, — там, где душевная жизнь живых существ уже сложная, там мы находим удивительные проявления заботы, нежности, эмоциональной привязанности друг к другу. Следовательно, человеческая любовь имела уже в предках человека некий прообраз или какой?то прототип. Но когда мы говорим о живых существах, мы должны задуматься над тем, для чего соединение полов возникает в процессе миротворения?»

Отец Александр считал, что ответ можно найти только в контексте общих размышлений о смысле мироздания.

«Смысл, — говорил он, — это то, что стоит заявлением, за частными проявлениями целого. Если мы возьмём листок отдельно от дерева, часть тела или фрагмент картины, они теряют смысл. Смысл — только в гармонии, в сочетании, в единстве. Бог созидает и Бог соединяет. В соединении происходит созидание. И Сам Он есть предвечное единство внутри Тайны Святой Троицы.

Эта тайна отражена во всём творении. От облачка электронов, которое кружится вокруг атомного ядра, до человеческого общества царит этот закон — гармонии, соединения, притяжения. То, что производит изоляцию, распад, отчуждение — враждебно Богу. И вот самыми разнообразными способами во всём мире, живом и неживом, совершается это соединение.

Оно действует и в молекулах, оно связывает клетки тела многоклеточного существа, а когда многоклеточные организмы получают самостоятельную жизнь, закон соединения продолжает жить в их сообществах и в половой любви, в половом тяготении, в половом инстинкте… Этот властный призыв действует, как самая сильная энергия в мире, как особый вид атомной энергии в мире животных и в мире человеческом.

Если это так, то мы должны с вами посмотреть на человека как на существо, увенчивающее этот поток, восходящий вверх. В нём есть и инстинкт, но в нём есть и другое. Поскольку человек является личностью, он создаёт единство совсем иное. Он создаёт единство, в котором раскрывается тайна постижения одним духовным индивидуумом бесконечной ценности другого.

Человек как бы выходит за пределы самого себя. Человек разбивает эту скорлупу, и поэтому его любовь является видом самоотвержения — самоотвержения священного, которое создаёт крепчайшие узы. Эта та мелодия, которая волнует почти все сердца.

И вот, если мы обратимся к встрече двух людей — мужчины и женщины, то мы увидим, что не напрасно Бог создал их разными. Не напрасно они по душевным своим качествам и по всему остальному как бы являются гармоническим дополнением друг друга. Это есть залог того, что они не могут существовать друг без друга. Залог того, что они могут стать плотью единой. И в этом раскрывается и сияет Божественный замысел единства.

Бог есть Любовь. Символ любви избран христианством как самый прекрасный для отношений двух любящих сердец. Еще в Ветхом Завете любовь между мужчиной и женщиной символизировала отношение Бога к людям. А апостол Павел сравнивает эту любовь с любовью Христа к своей Церкви.

Значит, самое драгоценное, самое пламенное, самое вожделенное является здесь…. Могут спросить: “Ведь бывает очень страстная любовь, свободная любовь?” Я бы побоялся назвать её свободной, потому что она скорей является рабством. Человек, если он любит, особенно, если мужчина любит, должен найти в себе силы, даже если он слабый человек, взять на себя ответственность, быть человеком, который подставляет плечо. В этом есть его мужественность. Пускай в минувшие века это проявлялось в том, что он с оружием в руках защищал женщину и добывал ей пишу, но всегда, во все века, находятся формы и способы вот этого мужественного служения женщине.

Ив то же время женщина отдаёт своё: отдаёт свою нежность, отдаёт своё сердце, отдаёт свою верность и преданность. Так они дополняют друг друга.

У Платона был миф, над которым часто подтрунивают циники, миф о том, что некогда Божество разделило андрогинного человека на две половинки, и эти половинки ищут друг друга. Напрасно смеются люди: в этом мифе есть глубокая правда. Замысел Божий заключается именно в том, что мы разделены и что только вместе мы чувствуем себя хорошо. И этим самым Бог учит нас любви, учит нас соединению. Учит нас ломать перегородки, которые окружают наше сердце…

Именно поэтому Библия так высоко ставит символ человеческой любви.

Именно поэтому мистики всех времён обращались к прекрасной Песне песней, когда говорили словами древнего поэта: “Ты прекрасна, единственная моя, голубица и возлюбленная”.

Именно поэтому св. Хуан дела Крус (Иоанн Креста), в своих мистических песнопениях имел в виду душу, которая ищет возлюбленного Господа.

Именно поэтому любовь является для нас призывом Божиим.

“Бог есть Любовь”, — говорит апостол. Но это не значит, что это любовь, обращённая только к миру. Бог есть Любовь внутри.

Это пылающий горн, где переливаются радуги, которые видел некогда Данте.

Это молчаливый, неразделимый круг, который увидел иконописец Андрей Рублев.

Это сила, которая связывает все мироздание.

Это сила, которая, начиная от частиц вещества до разумных людей, отражает в себе образ и подобие Божие.

Это сила, которая движет солнце и светила.

Вот что такое любовь с христианской точки зрения».

Отец Александр часто сравнивал телесные отношения между мужчиной и женщиной, сексуальный инстинкт, с ядерной реакцией, которая может быть управляема и приносить много пользы, как в мирном атомном реакторе, а может при отсутствии контроля перейти в неуправляемый взрыв, разрушающий всех и вся.

Батюшка сопоставлял влюблённость с костром из тонких веточек, который сначала горит ярко и красиво, но потом может быстро погаснуть, если не подбрасывать в него поленья. А любовь — огонь, который горит ровно и постоянно; около него можно согреться, на нём можно приготовить еду. Отец Александр говорил о влюблённости как о чём?то прекрасном. Но если влюблённость даётся нам даром, то любовь — это состояние, для которого надо потрудиться.

«Иные люди говорят, что любовь быстро проходит. На самом деле, — предупреждал батюшка, — они принимают за любовь влюблённость, т. е. тот эмоциональный, душевный накал, который сопровождает первую встречу. Ни в коем случае не нужно считать, что любовь слабее влюблённости, что она менее интенсивна и горяча. Она не может проявляться так темпераментно. Она может казаться внешне более сдержанной, но, на самом деле, она более глубокая, она похожа на корни дерева, которые идут вглубь, со временем врастая в землю.

Человек не может всегда восхищаться своей рукой или ногой, но ему трудно расстаться с частью своего тела. Так и двое, которые любят, связаны незримыми узами. И вот здесь–mo перед нами встаёт любовь как высочайший идеал».

Отец Александр говорил также о взаимной ответственности в браке и о том, сколько сил нужно вложить, чтобы прийти к настоящему пониманию любви, к гармоничной спаянности двух существ. Чем больше человек отдаёт в любви, тем больше он получает.

Батюшка был уверен, что даже разрушение нашего тела не может уничтожить прочной любви. Хотя Христос говорит нам, что в Царстве Божием не женятся, не выходят замуж, мы знаем, что Он имел в виду лишь простое и земное, но подлинная любовь не знает границ, она бессмертна.

Отец Александр ссылался на слова апостола Павла, который говорил, что настоящая «любовь никогда не перестаёт» (1 Кор 13.8). И те души, которые навсегда связали себя друг с другом, ни в каких мирах не могут разлучиться. Они ещё более сойдутся друг с другом. Они ещё более сольются в единстве, о котором здесь даже не помышляли. Отец Александр был уверен в этом и, совершая обряд венчания, говорил о браке, как о чём?то высоком и прекрасном.

Батюшка называл брак «школой открытости». Но не зря Евангелие говорит нам о браке как об идеале, который, по словам Христа, не всякий может в себя вместить.

«Да будут двоеплоть едина. Они неразлучны. Бог это соединил и никто не может разлучить. Что из того, что по жестокосердию нашему мы разрушаем это единство, что из того, что мы делаем ошибки! Что у нас происходят дурные встречи, что человек, оказывается, не находит в себе сил из зачатка вырастить дерево или цветок? Что из этого? Если мы не будем ориентироваться на идеал, то, в таком случае, мы не достигнем и самого малого.

Здесь должен быть определённый максимализм. Только он поможет нам раскрыть то, что Господь дал нам как залог. Поэтому моногамная любовь, которую проповедует нам Библия, является чем?то необычайно важным в душевной жизни человека. Когда человек открывает другого, тогда он срастается с ним.

Полигамия, которая была у многих народов, особенно в древности, свидетельствует о поверхностности отношений, о сведении любви к внешним эмоциям и чувственности. А между тем в подлинной встрече двоих должны естественно, полнокровно и гармонично сочетаться все стороны человеческого существа. Это не только платоническое обожание и не только телесная близость, но все вместе, что составляет человека, ибо человек един: дух, душа и тело.

Некоторые могут спросить, откуда же в человеческой любви так много злого, тёмного, извращённого, исполненного насилия, даже душевной отчуждённости и враждебности? Ответ все тот же, что и на вопрос: откуда у человека столько зла в его мыслях, в его действиях, в его поступках.

Первородный грех, который отравил человеческое бытие, отравляет и все проявления человеческой жизни: и разум, и волю, и сердце. Тем не менее в самом своём замысле, в самой своей глубине любовь есть величайшее и прекрасное. И именно поэтому Церковь называет её таинством. Но таинством это становится только тогда, когда полнота соединения двух людей завершается присутствием в этом единстве двоих Третьего — Благословляющего Творца. Если же люди, которые верят Ему, отворачиваются от этого присутствия, не хотят принять это благословение, естественно, в их взаимоотношения вкрадывается тьма».

Отец Александр, вспоминая указание апостола Павла «Носите бремена друг друга» (Гал 6.2), говорил: «Надо радоваться, надо быть счастливыми, надо считать за величайшее благо, когда есть возможность помочь какому?то члену твоей семьи. Что может быть более дорогого, чем порадовать кого?то? Эта радость возвращается к нам. И, напротив, сея раздражение, неприязнь, ссоры, к чему мы приходим? Мы приходим к тому, что наша семейная жизнь превращается в непрерывную войну, которая тянется годами.

Или в судебный процесс, когда муж доказывает жене, что он прав, а жена, что она права, и эта тяжба не прекращается. И потом оба оглядываются назад, и оказывается, что они прожили как два соперника, которые старались друг друга «утопить» на этом суде.

Разве не счастливее они были бы, если бы старались, наоборот, друг другу делать радость, пускай и в малом? Разве не счастливее они были бы, если бы научились не обращать внимания на мелочи? Если бы стремились сохранять мир, атмосферу приветливости, светлый дух? Тогда бы даже трудные испытания переносились в десять раз легче».

В конце 60–х годов, когда снимался фильм режиссёра В. Калика «Любовь», батюшку попросили сказать несколько слов о том, что думает о браке христианская Церковь. Фильм состоял из трёх новелл, и между ними отец Александр проповедовал с экрана о высоком христианском предназначении любви. Потом все эти вставки вырезали из советского прокатного варианта; и лишь с началом перестройки зрители смогли увидеть полную версию фильма с кадрами, на которых запечатлён отец Александр.

В этом фильме батюшка говорил: «В слиянии мужчины и женщины имеет огромнейшее значение и дух, и тело; и то, и другое. Их нельзя разделить. А мы разделяем. В частности, мы знаем о всевозможных случаях, когда любовь вырождается, когда господствует секс. Это есть разделение. Разрезается живой человек, отделяется одно от другого, и получается карикатура на любовь.

Мы говорим о платонической любви с улыбкой, потому что она есть тоже своего рода карикатура, но это все?таки безобидная карикатура. А любовь, построенная только на сексе, — это уже опасная карикатура. <…>

Тем человек и отличается от зверя, что стремится управлять своими страстями. Страсти подобны огню, а всякий огонь хорош, когда он находится на своём месте. Но стоит ему вырваться, как он становится подобен пожару. Всегда мы должны помнить, что победить страсти мы не можем, более того, это не нужно, потому что Бог дал человеку силу жизни, и этой силой надо пользоваться управляя. Бесстрастный человеклибо покойник, либо сказка. Любой человек несёт в себе какие?нибудь чувства и переживания, но у нас должен быть контроль над ними».

Итак, в любви участвует все. И любовь двоих является для нас школой любви более широкой, которая распространяется на окружающих нас людей. «Это, — говорил отец Александр, — зачаток того, что называется любовью духовной, любовью христианской. Она уже не является естественным чувством. Она цветок, который, вырастая из недр естественных чувств, восходит ввысь. Христианская любовь — это есть величайший дар Божий».

Вообще же, мысль о том, что Бог не напрасно сотворил людей непохожими, а для того, чтобы они трудились в единстве и гармонии при разнообразии форм и условий жизни, — эта мысль очень часто звучала в беседах отца Александра применительно ко многим аспектам человеческого существования.