Это мог позволить себе только он

Это мог позволить себе только он

Тонкий психолог от природы, М.К. Янгель прекрасно понимал, что смело может бросить в бой свою инженерную армию и получить поддержку смежников, если сумеет донести до сознания не только важность решаемых задач, но и понимание того, что от каждого на его рабочем месте зависит успех дела, что он является не просто исполнителем, а участником создания нового инженерного шедевра и в этом процессе может проявить свой ум, организаторские и творческие способности, утвердить свои амбиции, наконец. Только на этом пути можно рассчитывать на успех, победу.

И одним из действенных рычагов в завоевании единомышленников были публичные выступления. Все, кому приходилось видеть и слушать Михаила Кузьмича на трибуне в конструкторском бюро, на заводе, полигоне и в других организациях по самым различным поводам — торжественным юбилеям и праздничным датам, на производственных совещаниях и в самые трудные периоды жизни, навсегда сохранили о них благодарную память. А выступления Главного на традиционных партийно-хозяйственных активах всегда были событием в жизни конструкторского бюро.

К собраниям такого рода он готовился неизменно тщательно и с поразительной серьезностью. В процессе работы над докладом пользовался различного рода справками, тезисами, которые готовили проектанты, ведущие конструкторы, а при необходимости специально создаваемые комиссии, вырабатывавшие проекты решений конференций. Вначале обычно просматривал подготовленные материалы в присутствии их исполнителя, а затем, если сразу не возникало вопросов и не требовалось уточнений, он обращался к ожидавшему:

— Ты оставь мне на вечер, я над ними еще поработаю.

И с этими словами, предварительно расписавшись в реестре о получении документа, запирал его в сейф. Готовился к докладу вечером, когда оставался один, а часто и в выходные дни. В случае необходимости, на следующее утро вызывал исполнителя и просил уточнить какие-то определенные положения, сроки выполнения конкретных работ, номера приказов или решений по обсуждаемым вопросам. В особо ответственных случаях, когда требовали обстоятельства, он работал над письменным текстом лично, неоднократно корректируя уже напечатанное. И никогда, и ни при каких обстоятельствах, не зачитывал чужую заготовку. Выступая, оратор всегда был обращен к аудитории и только изредка бросал взгляд на написанный текст. Слушая речь Главного, готовивший "разработку" выступления узнавал в ней только справочные материалы и официальную информацию.

Подготовку доклада, который должен был сделать Михаил Кузьмич на торжественном заседании, посвященном 10-летию конструкторского бюро, поручили двум весьма компетентным сотрудникам. В назначенный срок доклад был положен на стол Михаилу Кузьмичу. Прочитав его внимательно и стараясь не обидеть его авторов, Главный дружелюбно произнес:

— Надеюсь, Вы мне доверяете сказать то, что считаю нужным?

Или Вы сомневаетесь, что я не скажу лучше, чем написано?

Прочувствовав, что его могут неправильно понять, он дружелюбно предложил:

— Давайте договоримся так: я набросаю тезисы доклада и покажу Вам и, если они окажутся приемлемыми, с ними и выступлю.

Во время выступления всегда умел зримо и объемно показать роль конструкторского бюро в решении задач, стоящих перед страной, тонко и логично подвести и ненавязчиво убедить, что каждый исполнитель, независимо от занимаемого положения в коллективе, является сопричастным к жизни Государства.

Если требовали обстоятельства, Михаил Кузьмич не боялся обрисовать обстановку "наверху", рассказать о расстановке сил и существующих группировках в высших эшелонах власти: какие есть поддержки начинаниям конструкторского бюро и кто им противостоит.

По ходу доклада импровизировал, придерживаясь своего представления об обсуждаемом вопросе и передавая свое настроение слушателям. А равнодушных в этот момент в зале не было, о чем лучше всего говорили их лица и огромное внимание, с которым следили они за развитием излагавшихся проблем, задач и перспектив на будущее. Особенно подкупали простота общения и уровень мышления с его государственным подходом к постановке любой проблемы.

Все это делало выступления Главного не только интересными, конструктивными и содержательными, предельно насыщенными конкретными данными, но и чисто по-янгелевски неповторимо доверительными. Всегда находил такие слова и такие выражения, в которых ощущалось биение жизни сегодняшнего дня с его большими и малыми проблемами, обладал удивительной способностью избегать шаблонных фраз, в его речи начисто отсутствовали слова-паразиты, и, что самое важное, говорил только по существу. Умея прекрасно донести свои мысли до каждого слушателя, он тем самым достигал необычайного эффекта — ликвидировал дистанцию начальник — подчиненный, цементируя коллектив значимостью предстоящих работ. Вот почему на производственные совещания и торжественные собрания по традиционным датам, на которых должен был выступать М.К. Янгель, не нужно было ни агитировать, ни обязывать явиться. На "Янгеля" шли с большим желанием, его выступления ждали с большим нетерпением, так как знали, что он "не подведет", что услышат много новой неформальной информации о том, что есть на настоящий момент и что ждет впереди. Каждое такое собрание всегда в жизни конструкторского бюро становилось событием. Ну, а пристрастие к молодежи, ее делам и заботам всегда являлось его неотъемлемым качеством, ставшим основой административного кредо и бравшим свои истоки в активной жизненной позиции Михаила Кузьмича в период жизни и творческого мужания на пути " в люди". В этом проявлялся и стиль руководства — возможно больше контактов с исполнителями.

После выступления обычно усаживался на свое место в президиуме, а если по результатам работы собрания предполагалось принятие решения, удалялся в специальную комнату за сценой, где работала комиссия по составлению его проекта, выкуривал сигарету, продолжая по динамику слушать очередное выступление, а затем возвращался к президиуму собрания.

В ходе прений внимательно относился ко всем выступлениям, находя в этом ответ на реакцию и настроение коллектива по обсуждаемым вопросам. Оживлялся, когда следовали дельные предложения, иногда сопровождая их короткими и всегда к месту репликами, порой вызывая находившегося на трибуне на более конкретные предложения. Не пропускал ни одного замечания, которое мог бы отнести в свой адрес.

Однажды произошел такой случай. Михаил Кузьмич вернулся из Киева, где проходил очередной съезд Коммунистической партии Украины, делегатом которого он был. Во время доклада о результатах съезда коллективу конструкторского бюро он допустил одну неточность — не стыковались цифры приводимых показателей в отдельных отраслях промышленности. Как потом выяснилось, Главный очень плохо себя чувствовал, возможно это и послужило причиной неправильной информации. И это заметил один из присутствовавших. Когда кончилось собрание, он быстро преодолел расстояние, отделявшее его от президиума, поднялся на возвышение и, подойдя к Главному, прямо заявил, что у него вызывают сомнение приведенные данные. На "прямолинейного" инженера недовольно зашушукал стоявший рядом заместитель М.К. Янгеля, требуя не досаждать лишними вопросами и удалиться. Инженер и сам понял, что не вовремя подошел со своим вопросом, увидев состояние Главного. Но было уже поздно. Михаил Кузьмич рукой отстранил заслонившего было его заместителя и пояснил ему:

— Пусть скажет, ведь мне еще не один раз придется выступать по этому поводу.

Выслушав суть замечания, он поблагодарил инженера и сказал, что обязательно внесет необходимые коррективы.

Незаурядные ораторские способности Главного во многом определялись умением мобилизоваться в нужную минуту. Убедительное подтверждение этому содержится в эпизоде, рассказанном Г.Д. Хорольским так, как он запомнился ему с тех далеких дней:

— Был конец рабочего дня. Главный ушел с работы намного раньше времени, простудился, а поэтому очень плохо себя чувствовал. И видимо, как это принято по русскому обычаю, придя домой, в добавок еще в качестве профилактики "полечился". О самочувствии Михаила Кузьмича не знал представитель парткома, который явив инициативу, пришел предложить ему выступить на очередном общественном мероприятии — совместном партийно-хозяйственном активе завода и конструкторского бюро. Однако, едва переступив порог квартиры, и пригласив принять участие в заседании, понял, что этого не следовало делать. Но было уже поздно. Главный тотчас же стал собираться, несмотря на то, что прибывший попытался остановить его, не советуя больным подвергать себя лишней опасности. Но все уговоры оказались бесполезными, ничто не могло повлиять на принятое решение: он должен присутствовать на таком важном представительном совещании.

Состояние Михаила Кузьмича было действительно предельно плохое, поэтому постарались, чтобы не обращать внимание, усадить его за стол президиума на сцене актового зала Дворца машиностроителей, как-то оградив от взглядов присутствовавших, думая, что он просидит там в качестве "свадебного генерала".

Дальнейшего же хода событий никто не предусмотрел. Доклад делал директор завода А.М. Макаров. И вдруг, после окончания его выступления, председательствующий предоставил слово М.К. Янгелю. Знавшие истинное положение дел, буквально обомлели. Мгновенно оценив обстановку, парторг конструкторского бюро, под видом подачи материалов для выступления, стал помогать Главному преодолеть расстояние, отделявшее стол от места выступления. Поднявшись на трибуну, Михаил Кузьмич раскинул руки, как бы подстраховывая свою плохо повинующуюся фигуру. И вдруг, человек мгновенно на глазах преобразился, так что сидевшие в зале не успели заметить его состояния. Перед ними был собранный, уверенный в себе руководитель, и даже осанка сразу стала какой-то горделивой. Выступление было непродолжительным, но произнесенным на одном дыхании. Это была короткая, содержательная и убедительная речь. Четко и конкретно были расставлены все акценты. "Прокатившись" и по конструкторскому бюро, и по заводу, Михаил Кузьмич наметил первоочередные задачи и обрисовал перспективы развития на будущее. И ни разу за все время не обратился к помощи предложенных материалов. Заключительные слова буквально потонули в шквале аплодисментов. Так бурно присутствовавшие реагировали на происшедшее, находясь всецело во власти оратора. А он сразу обмяк и снова стал таким, каким был полчаса назад. Но на это уже зал, находясь под впечатлением только что происшедшего, не обратил никакого внимания…

Вернувшись с полигона Капустин Яр после успешных зачетных испытаний ракеты Р-12, М.К. Янгель попросил комитет комсомола организовать встречу с молодежью. Он знал, что к нему накопилось много вопросов, да и сам соскучился по своим "ребятам". Накануне в Москве Главный присутствовал на Совете обороны страны, где был заслушан его доклад о достигнутых успехах и ведшихся работах по созданию межконтинентальной баллистической ракеты на высококипящих компонентах. Высокую оценку и поддержку руководством государства новых разработок Михаил Кузьмич спешил передать коллективу, рассказать о новых задачах, стоящих перед конструкторским бюро. И на сей раз, как и всегда, еще задолго до начала собрания актовый зал конструкторского бюро был буквально набит слушателями. Это тот случай, про который принято говорить: "яблоку негде упасть". Кто не втиснулся в актовый зал, пристроился в проходах и в дверях у входа.

Михаил Кузьмич уже встал из-за стола в своем кабинете, намереваясь направиться для выступления перед собравшейся аудиторией.

Но не успел он сделать и двух шагов, как повелительно зазвучал звонок спецаппарата правительственной связи. По "вертушке" приказывали немедленно вылететь самолетом в Москву — через четыре часа его ждал глава государства Н.С. Хрущев.

В глазах комсомольского вожака — организатора встречи растерянность: его растерзают собравшиеся в актовом зале. Что он может противопоставить аудитории выступлению самого Михаила Кузьмича?

Все это мгновенно шестым чувством оценил Главный. Доверительно и ободряюще посмотрев на комсорга, он вернулся к столу и, произнеся с усмешкой "попробуем", — взял трубку телефонного аппарата спецсвязи.

Москва проявила понимание и разрешила задержаться с вылетом на два часа.

С огромным трудом пробирался Главный через массу сотрудников, заполнивших проходы, пока не добрался до сцены. Внимание и уважение людей, очевидно, только удесятеряло его силы. В этот вечер Михаил Кузьмич говорил с молодежью увлеченно, до самозабвения. Он образно рисовал картины будущего военной ракетной техники, которая явится мощным оружием противостояния, оружием, которое остудит горячие головы поджигателей и сторонников холодной войны. Речь шла о перспективе развития конструкторского бюро, и каждый из присутствовавших нашел в ней свое место. Бурными приветствиями встретили присутствующие речь своего лидера, не подозревая, какое мужество пришлось ему проявить, чтобы не сорвать это мероприятие, значимость которого было трудно переоценить.

Описанное собрание состоялось в 1959 году: конструкторское бюро отмечало первый мини-юбилей — пятилетие своего существования, триумфально уже на этом этапе.

В 1961 году, после успешного завершения испытаний не только новой ракеты средней дальности Р-14, но и первой межконтинентальной баллистической ракеты, руководство государства принимает решение о награждении участников создания ракет орденами и медалями. Ожидается приезд для вручения наград самого Н.С. Хрущева. Сверху пришла разнарядка и на высшую степень отличия. Звание Героев Социалистического Труда предполагается присвоить ближайшим соратникам — заместителям М.К. Янгеля, главному инженеру и начальнику производства завода, а также традиционно представителям его величества "рабочего класса" — слесарю, сборщику и токарю. Этим же указом Президиума Верховного Совета СССР Главный конструктор будет удостоен высшей почести — второй Золотой Звезды, дающей право на звание дважды Героя и сооружение бюста на родине.

Но среди представляемых к наградам Москва не дала добро на присвоение звания Героя директору завода А.М. Макарову, который только несколько месяцев назад заменил на этом посту бывшего директора, ставшего к тому времени уже министром.

Между тем, бывший главный инженер и на старой, и на новой должностях проявил себя прекрасным организатором и руководителем производства, вложив много сил и энергии в успешное решение задач освоения изготовления новых ракет. Видя в этом акт высшей несправедливости, М.К. Янгель делает неожиданный и решительный шаг — заявляет в Центральный Комитет партии, что он в сложившейся ситуации не может принять награды и вынужден отказаться от нее.

Показательно, что этот смелый демарш предпринимает Главный конструктор, а не кто-то из заводчан, занявших в то время уже высокое положение в Москве. Факт знаменательный еще и потому, что по формальным признакам — структуре предприятия — конструкторское бюро не было подчинено заводу.

В этой истории победил Главный. Его непримиримая позиция вынудила "верха" пойти на уступки и исправить несправедливость — пришлось найти еще одну "Звезду", которой и был справедливо увенчан А.М. Макаров.

Успехи, достигнутые КБ и заводом в шестидесятые годы по созданию ракетно-ядерного щита, во многом объясняются тем, что между Главным конструктором М.К. Янгелем и директором завода А.М. Макаровым установились истинно дружеские, а самое главное, честные, откровенные отношения, цементировавшиеся не только личной преданностью друг другу, но и верой в то дело, которому они служили. Кстати, вскоре после описанной эпопеи "раздачи звезд" А.М. Макаров конкретным поступком доказал свою преданность М.К. Янгелю.

Начав разрабатывать лунную программу, С.П. Королев понимал, какая огромная тяжесть в ее реализации ляжет на производство. Желая укрепить руководство, он видит во главе своего опытного завода такого крупного организатора промышленности, которым быстро стал директор днепропетровского завода. С.П. Королев делает настойчивое предложение А.М. Макарову. Без особых колебаний А.М. Макаров не принимает его. И одна не из последних причин, послуживших отказу от, несомненно, лестного и перспективного переезда в Москву, — М.К. Янгель — не С.П. Королев. В кругу близких он так оценивал эти две крупнейшие фигуры в ракетной технике:

— Михаил Кузьмич — мягкий, демократичный, контактный и конструктивный, а Сергей Павлович, несмотря на несомненные достоинства, — деспотичен, порой самодур, под настроение на горячую руку все мог сделать.

О независимом характере Главного конструктора, умении сохранять чувство собственного достоинства, держаться со всеми на равных без тени подобострастия и чинопоклонения при контактах с вышестоящим руководством любого уровня подчеркивали неоднократно все, кому приходилось наблюдать его в самых различных и сложнейших ситуациях.

— Мне пришлось участвовать в подготовке иллюстрационных материалов к операции "Тополь", — вспоминает инженер Л.М. Шаматульский —, на которой для Генерального секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева демонстрировались достижения ракетной техники в стране. Операция проводилась на полигоне Капустин Яр и в ней участвовали практически все конструкторские бюро страны. Дней за десять до начала операции мы с Л.П. Мягких, вооруженные револьверами системы "Наган", доставили наши плакаты на полигон специальным самолетом. Одно непродолжительное время такое практиковалось — мы сами себе охрана! Заблаговременно установили иллюстрационные плакаты возле представленных для показа ракет, но нас попросили остаться до тех пор, пока не приедет Михаил Кузьмич и не ознакомится с ними. Главный прилетел за сутки до начала операции и неторопливо, внимательно осмотрел все, что было выставлено для демонстрации. Чувствовалось, что он был спокоен, хорошо подготовлен. Вопросов практически не задавал, только сделал на листике какие-то пометки и дал указание поменять местами некоторые плакаты. При нем не было особой свиты, не чувствовалось никакого ажиотажа.

Операция прошла успешно. Мы не присутствовали при докладе Михаила Кузьмича Н.С. Хрущеву, но, по рассказам очевидцев, сообщение было четким, доходчивым и, самое главное, убедительным. В общем, он произвел хорошее впечатление на главу государства и его приближенных.

А на докладе Главного Н.С. Хрущеву нам довелось присутствовать во время посещения главой страны конструкторского бюро. С лидером государства Михаил Кузьмич держался спокойно, без тени подобострастия и "мандража", докладывал четко, на вопросы отвечал вразумительно, доходчиво. В разговоре приветливо улыбался своей доброй улыбкой. Вел себя как радушный хозяин с дорогим гостем. Впоследствии, когда Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Л.И. Брежнев, на полигоне Байконур была проведена операция "Клен". В подготовке этой операции я тоже участвовал. При просмотре иллюстрационных материалов Михаил Кузьмич был опять практически без свиты, держался по-прежнему спокойно, уверенно, не нервничал, не суетился. Он обходил выставленные на свежем воздухе плакаты и по всему чувствовалось, что полностью в курсе дела, что ему все дано. Вопросов не задавал, а лишь давал по ходу дела какие-то указания своему заместителю В.М. Ковтуненко…

Интересное наблюдение приводит в своих воспоминаниях военный испытатель А.С. Матренин, бывший в то время начальником Второго управления полигона:

"Михаил Кузьмич во время визита Н.С. Хрущева в конце сентября 1962 года, да и других посещений космодрома, всегда держался как-то особенно скромно, не стремясь лишний раз "помозолить" глаза высокому руководству, подчеркнуть свои заслуги в этом деле. На поставленные вопросы отвечал деловито, даже с оттенком сухости, никогда не указывал "удовлетворяющего" срока выполнения предлагаемого задания. На подобные вопросы чаще всего отвечал так:

— Надо рассмотреть, посоветоваться с исполнителями, увязать обеспечение, а тогда и определять срок.

Однако отсутствие явного подобострастия в таких ситуациях не снижало авторитета М.К. Янгеля в глазах самого строгого начальства".

К цитируемому следует добавить, что это и свидетельство бесконечной скромности, проявлявшейся в любой ситуации.

В этой связи в памяти всплывает такой показательный эпизод. На заводском митинге во время посещения Днепропетровска в 1959 году выступает Н.С. Хрущев. Говорит без шпаргалки, свободно общаясь с аудиторией и нисколько не заботясь о грамматической чистоте своей речи, чем доставил после митинга много хлопот специальным корреспондентам центральной партийной газеты "Правда", которым нужно было причесать в спешном порядке речь. Ведь на следующий день она должна выйти на первой полосе не только "Правды", но и всех центральных газет.

Его ближайшие сподвижники, находившиеся на трибуне, полностью во власти оратора, заискивающе пожирая его глазами, и купая при первом возможном случае в аплодисментах. Особенно запомнился бывший в то время Первым секретарем ЦК КПУ Н.В. Подгорный, в подобострастной позе вытянувшийся в нужном направлении. И на этом фоне резко выделялся М.К. Янгель, державшийся с достоинством, без тени какого бы то ни было раболепия и суетливости. И, несомненно, именно такое поведение еще больше укрепляло авторитет Главного в глазах свидетелей подобных сцен.

Независимое принципиальное поведение, подтверждаемое приведенными примерами, является четко выраженной жизненной позицией, фундамент которой сформулировал еще в восемнадцатом веке английский политический деятель В. Честерфильд:

"Сознание своего достоинства делает умного человека более скромным, но вместе с тем и более стойким".