"Колоссаль!"

Шахтные стартовые комплексы стали мощным оружием не только в руках военных. Отрезвляюще действовали они, в первую очередь, на умы политиков. Руководство страны при любом удобном случае пыталось продемонстрировать мощь новейшей техники и не только с трибуны Организации Объединенных Наций, когда Н.С. Хрущев сделал нашумевшее сенсационное заявление. Заигрывая с вождем острова Свободы, в начале 60-х годов он привез в Бологое (между Москвой и Санкт-Петербургом), где размещалась дивизия, на вооружении которой находились ракеты Р-16, Фиделя Кастро. Высокая делегация спустилась в шахту, и кубинский лидер на хвостовом отсеке первой ступени ракеты оставил свой автограф — расписался отверткой.

Имя генерала Шарля де Голля было широко известно в Советском Союзе и связано с совместной борьбой СССР и Франции против фашизма. Летом 1966 года он был, уже в ранге президента Франции, с визитом в Советском Союзе. Состоявшиеся переговоры сыграли важную роль в истории советско-французских отношений в деле разрядки напряженности, обеспечения европейской и международной безопасности. Отдавая должное Герою Сопротивления Франции, боровшемуся за независимость своей страны, и учитывая дружеские чувства к СССР, правительство впервые в истории ракетной техники пригласило главу капиталистической державы Президента Франции посетить космодром Байконур, где предполагалось показать мощь отечественной техники и продемонстрировать запуск ракет.

На Байконур де Голль должен был лететь из Новосибирска, где он посетил Академгородок. Визит такого уровня, как и положено, освещался большой группой журналистов. Естественно, в те времена не могло быть и речи о возможности присутствия их на космодроме. Для того, чтобы направить пишущую братию по ложному следу, применили элементарную хитрость — объявили, что де Голль летит в Ленинград. С Новосибирского аэродрома стартовали два самолета: один на Байконур, другой — в "колыбель революции" — Ленинград. В результате Президент Франции увидел то, что ему пришлось лицезреть один раз в жизни, а беспокойная команда журналистов увидела, очевидно, не в первый раз красоты Северной Пальмиры.

Однако перед визитом пришлось "попотеть" не только стартовым командам. Дело в том, что качество полигонных транспортных магистралей — бетонированных дорог явно не отвечало "президентским нормам". Поэтому де Голля решили доставить из административного центра космодрома — города Ленинска на наблюдательный пункт с помощью мотовоза, которым обычно каждый день возили на работу и обратно сотрудников, участвовавших в работе на стартовых площадках. А поскольку посадочная площадка вообще не отвечала никаким нормам, то пришлось соорудить специальную. Оборудовали и специальный вагон. Кстати, с тех пор эта, вошедшая в историю космодрома как "Деголевка", посадочная площадка используется при следовании работников полигона в районы стартовых и технических позиций.

Для встречи Президента на аэродроме впервые в истории космодрома был выстроен почетный караул. Визит продолжался два дня. После осмотра космической техники Шарль де Голль был приглашен на пуск ракет.

Делегацию Советского Союза на показе ракетной техники возглавлял лично Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев. Он же в процессе подготовки ракет к старту давал де Голлю своеобразные интервью — пояснения. Представляя государство как политический деятель, показал себя отнюдь не дилетантом в технических вопросах, обнаружив хорошую осведомленность в вопросах ракетной техники. По свидетельству очевидцев, Л.И. Брежнев очень ловко "обрабатывал" де Голля, со знанием дела характеризуя тактико-технические данные демонстрируемых ракет, и если где-то "загибал", то явно умышленно в сторону завышения боевых возможностей ракет, чтобы произвести большее впечатление на гостя. Так, он заявил, что уровень готовности ракет соответствует тридцати секундам, в то время как он был равен трем минутам. Этому способствовало и то, что репортаж о командах шел с временной задержкой, то есть слово "Пуск" произносилось через две минуты тридцать секунд после нажатия кнопки "Пуск".

Вначале Президент присутствовал при запуске ракеты Р-7 конструкции С.П. Королева. Из янгелевских машин планировалось продемонстрировать только пуск ракеты Р-16. Но видя на лице эмоционального француза выражение крайнего удивления, произведенное грандиозным зрелищем старта ракеты, решили "подлить масла в огонь", усилить впечатление, показав старт из шахты ракеты Р-36, которая была на всякий случай подготовлена к пуску. О чем и уведомили высокого гостя из Франции.

Через некоторое время из газоходов вырвались клубы густого дыма и языки пламени. Ракета выходила из шахты. Оглушительный рев реактивного двигателя и неповторимый гул, сопровождавшийся резким треском, потрясли округу. Невольно становилось жутковато, когда многотонная громадная сигара, набирая скорость и прорезая своим острием плотную завесу облаков, устремилась вверх. Сила, мощь и опасность слились воедино в этом движении.

Бывалый генерал буквально потрясен увиденным зрелищем. Обращаясь к сопровождавшему его сыну Филиппу, капитану первого ранга (а он как военный человек, несомненно, мог дать авторитетную оценку случившемуся), де Голль только и смог выдохнуть:

— Колоссаль!

А затем еще несколько раз повторил:

— Колоссаль! Колоссаль!

Придя в себя и справившись с нахлынувшими чувствами, Президент без обиняков и реверансов через переводчика обратился к сопровождавшим его руководителям Советского государства:

— Правда ли, что такие ракеты нацелены на Париж?

— Ракеты нацелены туда, где размещены ракеты войск НАТО, — прямо и откровенно, без дипломатических уловок ответили ему.

Как сообщали газеты, визит де Голля в Москву был продиктован его желанием освободиться от военного покровительства США. "Демонстрация мускулов" Президенту Франции обернулась для Советского Союза и стран Варшавского договора большой военно-политической победой в холодной войне, приведшей к кардинальной перегруппировке сил НАТО.

Убедившись, что Советский Союз обладает мощным ракетным вооружением, способным решать задачи обороны не только своей страны, но и союзников, после возвращения домой генерал Шарль де Голль ускорил вывод штаб-квартиры НАТО из Парижа и способствовал выходу Франции из этой военной организации.

Отныне у Североатлантического военного блока не стало второго эшелона и тыла, роль которого выполняла Франция. Войска НАТО оказались зажатыми на ограниченной территории Западной Германии и стран Бенилюкса. И в случае возникновения взрывоопасной обстановки становились сильно уязвимыми, легко поражаясь даже оперативно-тактическими ракетами. Кроме того, они лишались важнейших морских коммуникаций во французских портах.

Это был первый крупный прорыв, не похожий на кубинскую акцию, приведшую к Карибскому кризису.

А именинником на показе ракетной техники был, конечно же, Главный конструктор. Он принимал поздравления.

Так закончилась операция, имевшая в кругах специалистов кодовое название "Пальма". Убедиться в ракетной мощи Советского Союза захотели и руководители братских коммунистических партий, и стали высказывать обиды, почему им не демонстрируют успехи СССР. Поэтому в октябре 1966 года правительством Советского Союза на том же полигоне был организован показ ракетной техники представителям стран социалистического содружества, на сей раз зашифрованный как "Пальма-два". Присутствовали руководители Болгарии, Венгрии, Германской Демократической Республики, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, Чехословакии. Для усиления впечатления решили продемонстрировать последовательно два пуска ракеты Р-16: один с наземного стартового стола ракетой, находившейся в полной боевой готовности в режиме боевого дежурства, а второй — из экспериментального шахтного комплекса "Шексна".

То, что увидели государственные и политические деятели, воспроизвел в своих воспоминаниях "главный пускач" А.С. Матренин, руководивший подготовкой и стартом ракет Р-16:

"Пуск этой ракеты с наземного старта представлял прекрасное зрелище. На ровной площадке, какой являлась стартовая позиция, на пусковом столе стоит в вертикальном положении заправленная компонентами топлива с пристыкованной головной частью ракета; все коммуникации, кроме кабеля электроснабжения, отсоединены, вспомогательные агрегаты убраны. В таком положении она находилась в режиме полной боевой готовности.

На стартовом пульте нажимается кнопка "пуск". Через три секунды из раструбов камер вначале рулевых двигателей, а затем маршевой двигательной установки первой ступени вырываются мощные струи — факелы огня, которые, соприкасаясь с пусковым устройством и горизонтальной бетонной площадкой, поднимают во все стороны вихревое буровато-желтое облако пыли, дыма и огня, которое как бы охватывает более половины общей длины ракеты. Она становится вдвое короче. И все это видно с наблюдательного пункта, расположенного на удалении 1–1,2 км от старта, но не слышно. (Звук — ударный хлопок и затем грохочущие нарастающие раскаты доходят через 3–4 секунды).

На несколько мгновений возникает впечатление: "пожар". Но вот еще секунда, и ракета, как-то словно нехотя и раздумывая, отделяется от вихревого облака и, подгоняемая мощным факелом огня, стремительно набирает высоту. Через несколько секунд вертикального полета ракета, медленно наклоняясь, ложится или "заваливается" на курс, грохот, постепенно слабея, переходит в спокойный рокот.

В ясную погоду она, находясь уже в полете по курсу, еще хорошо видна — главным образом светящимся факелом. Затем, уже на значительном удалении, наступает разрыв факела, возникает белое облачко — это прекращается работа двигателей первой ступени. Через 2–3 секунды факел возникает вновь, но уже несколько иной интенсивности и формы — это произошел запуск двигателя второй ступени. Еще через несколько секунд доносится хлопок — это сработали тормозные двигатели первой ступени. Иногда бывает видно, как первая ступень, уже отделившись, еще продолжает некоторое время двигаться в направлении полета, а затем начинает опускаться к земле, медленно переворачиваясь.

В пасмурную погоду, когда сплошная облачность, ракета, "протыкая" толщу облаков, образует в них круглое отверстие. А дальше доносится только звуковое алькадо, характерное для ее полета. Через несколько секунд отверстие закрывается облаками. Пуск ракеты из шахты и наземной установки отличается только динамикой выхода ее из ствола. Вначале над шахтой вырываются струи газа и огня, а затем появляется конус головной части и весь корпус.

Окончание работы двигательной установки второй ступени и отделение от нее головной части, которые фиксируются системой телеизмерений, можно визуально наблюдать только с использованием специальных оптических средств, так как эти процессы совершаются на значительном (сотни километров) удалении от старта как по дальности, так и по высоте. При этом нужно иметь в виду, что в целях безопасности отделение головной части происходит лишь в том случае, если вторая ступень достигла заданной скорости полета. В противном случае происходит автоматический подрыв второй ступени, и дальнейший полет прекращается.

Пуск ракеты Р-16 с наземного старта прошел исключительно четко. Не успели "гости" собраться на НП, как с командного пункта на основании нашего доклада о готовности было дано разрешение, а точнее команда на проведение пуска. Через несколько секунд была объявлена пятиминутная готовность к пуску. Боевой расчет уже находился на своих местах. По истечении указанного времени была нажата кнопка "пуск" и ракета стартовала, как было описано выше. А через 7–8 минут был прекращен телерепортаж о ходе полета этой ракеты.

Шахтный старт значительно сложнее по своей конструкции. Подготовка к пуску с этого старта изобиловала характерными особенностями. Да и опыт эксплуатации у боевых расчетов этого старта был ниже в сравнении с наземным стартом. Ракетный комплекс "Шексна" состоял из трех шахтных пусковых установок, расположенных на удалении 60 метров одна от другой. Такое расположение стартов позволяло в целях повышения "надежности" пуска вести подготовку одновременно двух ракет с интервалом в проведении технологических операций, обеспечивающих полную безопасность работ. Подготовку первой ракеты было решено довести до начала необратимых операций циклограммы пуска, а затем, в случае необходимости, с интервалом около десяти минут переключиться на подготовку второй (запасной) ракеты. На наземном старте такую "хитрость" реализовать невозможно, а на шахтном старте эта возможность оправдала себя полностью. Оправдание состояло в том, что о возникшей задержке с первой ракетой "не догадались" не только гости, но и присутствовавшие в качестве приглашенных более компетентные лица.

Итак, подготовка первой ракеты была прекращена за пять минут до времени нажатия кнопки "пуск", боевые расчеты на своих местах. К этому времени на НП должны были прибыть "гости".

С прибытием, размещением "гостей" объявляю пятиминутную готовность к пуску. В это время на пусковом пульте загорается транспарант "КП" — контакт подъема. Эта информация должна появиться только после того, как ракета уйдет с пускового стола, то есть пуск состоялся.

Смотрю в перископ — никакого пуска не было. Немедленно отключаю от стартовой аппаратуры первую ракету и продолжаю набор готовности на дублирующей ракете. В положенное время не поступает сигнал о заполнении азотом бортовых баллонов ракеты, которые используются для наддува баков второй ступени в полете. Принимаю решение и объявляю по громкой связи: "Открыть все баллоны!" С появлением сигнала о заполнении указанных баллонов нажимаю кнопку "пуск". В положенное время пуск "дублера" состоялся. До настоящего времени не могу забыть, какими длинными были секунды от нажатия кнопки "пуск" до загорания на табло пусковой стойки транспаранта "КП". А сообщение информатора телеизмерений: "Десятая секунда полета, пуск нормальный" — было самым целительным подарком".

После отъезда "гостей" провели повторный цикл подготовки к пуску первой ракеты. Тот же дефект сохранился. Заменили отказавший прибор. Подготовка к пуску этой ракеты прошла без замечаний. Анализ возможных последствий в случае пуска первой ракеты с указанным дефектом показал, что ракета стартовала бы, но взорвалась на высоте порядка 500 метров.

Михаил Кузьмич долго и сердечно благодарил боевые расчеты за то, что не растерялись и приняли единственно правильное решение в данной ситуации".

Но в эти тайны событий, происходивших за кадрами официального показа, были посвящены только те, от кого зависел успех дела, — испытатели.

Эффект, произведенный увиденным на участников демонстрации, был налицо. Каждый пуск сопровождался бурными рукоплесканиями. Правда, не обошлось и без курьеза. В процессе заключительного запуска ракеты Р-36 у присутствовавших создалось на какое-то мгновение (а это бывает при нормальном полете, если смотреть на ракету с определенной точки) впечатление, что ракета отклонилась от курса и падает на них. Поддавшись мгновенному испугу и позабыв об эффектном зрелище, многие бросились в заранее подготовленное укрытие. Однако ракета благополучно уходила от старта и состояние шока быстро прошло.

Во время состоявшегося затем показа в монтажно-испытательном корпусе ракетной техники объяснявший офицер сказал:

— Перед Вами самая мощная межконтинентальная баллистическая ракета, и в мире нет преград, которые бы она не преодолела на своем пути.

— А какое ее кодовое название у НАТО? — последовал вопрос гостей.

— СС-9, - последовал ответ.

О том, как относились к ракете Р-36 в НАТО, свидетельствует тот факт, что западные генералы добивались ее сокращения.

Принятие на вооружение ракетных войск и постановка ракет в шахты на боевое дежурство ознаменовали оснащение армии принципиально новым видом оружия, давшим основание для рождения нового емкого понятия — ракетно-ядерный щит.