ХУТОРСКОЙ «СКУЛЬПТОР»

В детстве, я обладал некоторыми способностями, а именно, делал фигурки из глины. Лепил из глины всё что видел: людей, лошадей, волов, собак, баранов, курей, гусей, телеги и даже деревья пытался лепить, но они получались громоздкими, и я от этой идеи отказался. С какого возраста я начал этим заниматься, и почему у меня это получалось, я точно не знаю, может лет с шести, а может и с пяти. Но, факт остаётся фактом, я их делал и довольно много.

Иногда я целыми днями сидел и лепил. Сделаю фигурку лошади или другую какую-нибудь, и если она мне не понравится, я её ломаю, то есть превращаю в комок глины и начинаю снова лепить. И так целый день до темноты. Мама меня за это журила, говорила: «Нельзя так долго сидеть на одном месте, пошёл бы погулял». Но как я пойду гулять, если у меня работа не сделана.

Лепить фигурки из глины не простое дело. Ну, во-первых, работа грязная, а во-вторых, надо знать какую глину добыть. Первое время я брал глину в яме на улице, она была ближе к нашему двору, но когда я из этой глины сделал фигурки, то, высохнув, они рассыпались. Мама, посмотрела на это безобразие и сказала: «Наверное, глина была плохая, ты бы, сынок, брал глину в той яме, что за нашим огородом, там глина хорошая, такая тягучая, тебе она, наверное, подойдёт».

Пошёл за глиной туда, куда меня направила мама. Ходил я один, мне никто не помогал, если вы спросите, почему? То я отвечу так: не знаю, но что не помогали это точно, хотя моими игрушками играли все дети не только нашей семьи, но и других семей. Помогать мне лепить фигурки необходимости не было, я и сам с этим справлюсь, а вот глину накопать, а затем тащить её домой, вот тут помощь была нужна. Когда я подрос и мне было лет восемь-десять, то такая работа для меня не была проблемой, а вот когда был поменьше, этак лет семь, тогда, да.

Сначала я делал фигурки простые. Людей с лицами, лошадей, коров. Затем на лошадей надевал седло, а на седло усаживал фигурку человека — всадника. Затем, начинал делать брички, и в них запрягать лошадей с хомутами, волов в ярме, ну и так далее. У моих фигурок, особенно животных, был один, как бы технический, недостаток — у них быстро отбивались хвосты и ноги, но особенно хвосты. Я задумался над этой проблемой, как сделать так чтобы эти детали фигурки были крепче. И сообразил, что надо эти детали, чем то укреплять. Начал соображать, чем укреплять. Хорошо бы проволокой, но в нашем хуторе её и в помине не было, да я тогда и не знал, что есть такой материал. Начал подбирать палочки из стеблей травы. На ноги подобрал быстро, там нужны прямые палочки, а вот на хвосты и, особенно, на рога пришлось помучиться. Ведь там нужна палочка не прямая, а дугообразная. Излазил весь огород, и свой, и чужой, исцарапал ноги и руки, но всё же нужный материал подобрал. Теперь мои фигурки стали прочнее, я ведь тогда не знал, что скульпторы армируют свои изделия, так же как и я. Таким ремеслом, на весь хутор, я занимался один, поэтому заказов было много. Хутор был большой, детей в каждом дворе много, а игрушек нет, а те которые были в Ипатово, то купить не на что было, вот почти все дети хутора и играли моими игрушками. О моих способностях узнала учительница и пришла посмотреть. Стоит, смотрит, мама рядом с ней стоит, учительница посмотрела на мои глиняные фигурки, в руках подержала, затем говорит маме: «Знаете что, Пелагея Савельевна, Сене надо учиться дальше, у него, несомненно, талант, его надо отдать учиться в какую-нибудь художественную мастерскую, из него может получиться хороший скульптор». Маму такое слово, как скульптор, испугало, но она не подала вида и сказала: «Яку там школу, вот дома липэ и ныхай липэ». На этом образование моё, как скульптора, закончилось, а фигурки лепить я продолжал и дальше. Мне хотелось мои глиняные фигурки раскрасить, чтобы они выглядели разнообразней и красивее, но красок в хуторе не было, пробовал красить белой глиной, разводил её в воде и красил свои фигурки, но она осыпалась и только больше грязи делала. Пробовал ещё красить сажей, но результат получился ещё хуже, чем с белой глиной. Поэтому от идеи покраски я отказался. А свои фигурки я делал до тех пор, пока не поехал учиться в школу, в село Ипатово, там я тоже пытался их делать, это когда ловили раков. Берега реки Калаус глинистые, так что глины там было достаточно, но это было несерьёзное занятие, а просто баловство, хотя ребятам, с которыми я там был, фигурки понравились. А вот не так давно, я смотрел по телевизору выставку глиняных фигурок. Скажу вам, как специалист в этом деле, они мне не понравились. Вы зададите вопрос, почему? Объясняю, они не были похожи на своих прототипов. Фигурка лошади ничем не отличалось от фигурки собаки: ни размером, ни внешностью, только на фигурке лошади было нарисовано седло. Те ремесленники, которые показывали свои изделия, настоящих лошадей или не видели или просто у них невысокое мастерство. Ну что это за лошадь, у которой нет груди, и ноги у неё начинаются от шеи, как у девушки-фотомодели, и идут прямые как столбики, а куда же девались коленки, и копыт не видно, а круп такой тощий, как будто эта лошадь больная и у неё весь зад атрофировался. Нет, не понравились мне показанные фигурки. И, это я говорю не из-за ревности, а потому что сам этим занимался и знаю, какие они должны быть. Думаю, что если бы я раскрасил свои фигурки, то на такой выставке, они заняли бы почётное место. И всё-таки, грустно, возможно я был бы великим скульптором, не родись я в таком глухом месте.