ПРИЗЫВ В АРМИЮ

Четвертого августа 1954 года меня призвали в армию, этому событию я был несказанно рад. Я ждал призыва в армию как манну небесную, в хуторе я уже не мог жить, чувствовал, что мне надо, что-то другое, но пока я не мог определиться, думал, отслужу в армии тогда и определюсь.

Накануне моего отъезда, у нас во дворе были накрыты столы, и провожать меня собралось народу пол хутора. Они ели, пили, потом пели песни, плясали, обо мне они, конечно, давно забыли, я от скуки вышел за ворота, сел на завалинку и сижу. Смотрю, от своего двора ко мне идёт Алексей Беленко, он тоже был на проводах у нас, но затем ушёл, наверное, ему было скучно сидеть среди взрослого населения хутора.

Подходит, садится со мной рядом, и говорит: «Слушай, Сеня, мой дядька хочет, с тобой простится, и просил, чтобы ты зашёл, сможешь сегодня?» Странный вопрос, подумал я, а почему же не могу, тем более к его дяде я хорошо относился, мне не только его было жалко, как инвалида, но и потому, что он грамотный и начитанный человек. Мужчина он был не старый, лет пятьдесят, из-за инвалидности у него не работали ноги и левая рука, двигался он на коляске. Когда он попал к Беленковым, то меня в хуторе не было, как вы знаете, я был в «Турне» по Ставропольскому краю, а как его привезли, рассказывали так.

В один из дней во двор Беленковых заехала бричка, на которой сидели три взрослые женщины и мужчина. Женщины, никого не спрашивая, сняли мужчину с брички, на коляске подкатили к тёте Ульяне, Лёнькиной матери, и старшая из женщин, как оказалось жена дяди, сказала тёте Ульяне: «Забирай своего брата, муж-инвалид мне не нужен», затем женщины сели на бричку, и укатили. Вот так он и стал жить у Беленковых.

Я к Беленковым ходил часто, особенно когда мы вместе с Алексеем работали с табуном. Как-то дядя попросил меня, чтобы я побрил ему голову. Раньше ему голову брил Лёнька, а потом отказался, по какой причине, я не знаю. Но с этого вечера по надобности, я приходил брить ему голову. И вот однажды брею ему голову, а он мне и говорит: «Сеня, ты слышал Хрущёв полуостров Крым, всё Черноморское побережье, вплоть до границы с Болгарией, отдал Украине. Ведь сколько там полегло русских солдат, пока мы у Турков отвоевали эти земли. А он взял и просто так отдал. А ведь украинцы нам тогда не то что не помогали, а наоборот, воевали против русских на стороне Турок за деньги. Этот Хрущёв сам хохол и поэтому своим хохлам отдал завоевания русского народа. И сделал он это нагло и бессовестно, никого не спросил. С передачей Украине Крыма и всего черноморского побережья, Хрущёв поступил незаконно и грубо, да и вообще, он по натуре не образованный хам» — «Слышал, — говорю, — да какая разница, ведь все равно всё принадлежит советскому союзу» — «Не скажи, — парировал дядя, — сколько империй развалилось, я думаю и союз не вечный, и тогда Россия потеряет эти земли». И знаете, он оказался прав. В средине девяностых, руководители республик, развалили СССР, а Крым и побережье Чёрного моря от Крыма до берегов Болгарии отошло к Украине. Я думал, что, при дележе территории Союза наш тогдашний президент Б.Н. Ельцин, потребует от Украины вернуть земли назад. А нет, не потребовал. Может, побоялся, а может ещё что-то.

Но, как бы то ни было, этот лысый, жирный, бестактный руководитель страны, по прозвищу Никита кукурузный, нанёс России, и российскому народу, неизлечимую рану, от которой возможно мы не сможем вылечиться.

Расскажу ещё один случай о Хрущёве, который произошёл с ним, когда он был в Чехословакии. Мне об этом рассказывали москвичи, когда я в Москве был на переподготовке.

Сюжет.

Хрущёв в Чехословакии, ходит по кукурузным полям и с ним ходит целая делегация чешских и советских работников, а также журналисты. Хрущёв берёт в руки початок кукурузы и говорит: «Маловатый початок, у нас на Украине они в два раза больше». Затем он начал рассказывать хозяевам, как правильно надо выращивать кукурузу, чтобы иметь хороший урожай. Он рассказывает, а чешские руководители и их журналисты стоят за его спиной и смеются над словами Хрущёва. И им было от чего смеяться. Если в Союзе в то время снимали урожай кукурузы по 35–40 центнера с гектара, то, в Чехословацкой республике он был 60–65 центнера с гектара. Вот такие ляпы допускал этот руководитель. Ну, ладно, хватит о политике, поеду служить в армию, а то я слишком увлёкся политикой, как говорится, наболело, вот и захотелось высказаться. На призывном пункте в Ипатово, я убедительно просил военкома, что бы меня обязательно взяли в армию, а то, говорю ему, я на гране срыва, или кого-нибудь в хуторе убью, или сам повешусь. Мою просьбу слушал, какой-то майор, который сидел на стуле рядом, затем он меня спросил: «Механизатор?» — «Да», — отвечаю. «Пойдёшь в танковые войска?» — снова спросил он у меня. Я с большим удовольствием согласился.

Так я оказался в армии. Везли нас в товарных вагонах долго, куда нас везли, мы не знали, но по солнцу видели, что едем, куда-то на северо-запад. На нашем пути всё было не интересно, поэтому из всего опишу только один случай, который нас призывников порадовал.