О судьбе
Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,
За мною пес — судьба моя — беспомощна, больна.
Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену,
Глядит — глаза безумные и с языка слюна.
Морока мне с нею.
Я оком грустнею,
Я ликом тускнею,
Я чревом урчу,
Нутром коченею,
А горлом немею,
И жить не умею,
И петь не хочу.
Неужто старею?
Пойти к палачу,—
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу.
Я зарекался столько раз, что на судьбу я плюну,
Но жаль ее, голодную, — ласкается, дрожит.
И стал я по возможности подкармливать
фортуну,—
Она, когда насытится, всегда подолгу спит.
Тогда я — гуляю,
Петляю, вихляю
И ваньку валяю,
И небо копчу,
Но пса охраняю —
Сам вою, сам лаю,
Когда пожелаю,
О чем захочу.
Когда постарею,
Пойду к палачу,—
Пусть вздернет скорее,
А я заплачу.
Бывают дни — я голову в такое пекло всуну,
Что и судьба попятится испуганна, бледна.
Я как-то влил стакан вина для храбрости
в фортуну,
С тех пор — ни дня без стакана. Еще ворчит она:
«Закуски — ни корки!»
Мол, я бы в Нью-Йорке
Ходила бы в норке,
Носила б парчу…
Я ноги — в опорки,
Судьбу — на закорки,
И в гору, и с горки
Пьянчугу влачу.
Я не постарею,
Пойду к палачу,—
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу.
Однажды переперелил судьбе я ненароком —
Пошла, родимая, вразнос и изменила лик,
Хамила, безобразила и обернулась роком,
И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык.
Мне тяжко под нею,—
Уже я бледнею,
Уже сатанею.
Кричу на бегу:
«Не надо за шею!
Не надо за шею!!
Не надо за шею!!! —
Я петь не смогу!»
Судьбу, коль сумею,
Снесу к палачу,—
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу.