Эм. Штейн. Открытое письмо А. Карпову

Эм. Штейн. Открытое письмо А. Карпову

Когда русские эмигранты — поэт Потемкин и доктор Кан — предложили ФИДЕ в 1924 году девиз «Gens una sumus» («Мы — одна семья»), они свято верили в то, что шахматисты планеты создадут свое братство, вечное, как и сама игра. Несмотря на определенную девальвацию девиза, он, однако, и по сей день сохранил свою притягательную силу.

Возможно, поэтому многомиллионные поклонники черно-^елых армий на разных меридианах и широтах мира с радостью встретили недавнюю информацию телеграфных агентств о том, что у Вас родился сын-первенец,— понятно: счастье чемпиона разделяется всеми, кому дороги шахматы. К сожалению, радость эта была омрачена полярным сообщением — в Москве был арестован и судим Игорь Корчной, сын-первенец второго гроссмейстера мира. Возникла почти шахматная ситуация: одна фигура взошла на доску, другую же сбросили в ящик. Тут, пожалуй, уместно было бы прекратить метафорические аналогии, если б Игорь действительно не был на два с половиной года запрятан в «ящик» и его жизни не угрожала прямая опасность. Игорь Корчной подвергся расправе только за то, что рискнул воспользоваться нашим «Gens una sumus», за естественное желание быть со своим отцом.

Пресса многих стран мира пестрит всевозможными петициями политических и общественных деятелей, направленными на защиту невинного юноши. Советские влас i и пока, увы, остаются глухи к этим призывам. Я глубоко убежден, что Вы, Анатолий Евгеньевич, сегодня, пожалуй, единственный человек, который может спасти Игоря и способствовать воссоединению отца с сыном; уверенность эта и подсказывает адресата обращения.

Я обращаюсь к Вам с призывом — помогите Игорю и его отцу, преступите через те эмоции, которые Вы лаконично выразили на одной из Ваших пресс-конференций — «Я ненавижу Корчного».

Дважды подряд Вы, Анатолий Евгеньевич, взбирались на шахматный Эверест плечом к плечу с Виктором Корчным. Вам первому удавалось водрузить на вершине вымпел. Хотите Вы этого или нет, но на тернистом и полном опасностей пути гроссмейстер-невозвращенец был Вашим спутником. Определенный соавтор Ваших творческих достижений и Ваших лавров — все тот же Виктор Корчной. Как и Вы были его соавтором, когда он завоевал шахматный «Оскар».

Наше поколение стало свидетелем того, как на родину вернулось творчество Алехина и многое из написанного Буниным, музыка Рахманинова и Стравинского, искусство Шаляпина и Шагала, сегодняшний читатель слышит уже имя Набокова. Придут со временем в Россию и те шедевры, которые создал в зарубежье Виктор Корчной. Может быть, учитывая это, Вы, Анатолий Евгеньевич, в свое время нашли в себе силы отказаться от коллективного поношения Виктора Корчного в печати, встать выше ажиотажа гроссмейстерской черни и высказали свое отношение к поступку постоянного соперника в форме и тоне, достойных ситуации и Вашего высокого звания.

Анатолий Евгеньевич, когда Ваш сын подрастет, он скорее всего, подобно многим Вашим почитателям, начнет проникать в тайники творческой лаборатории отца. Не исключено, что он спросит об Игоре: «Папа, а как ты «сыграл» в этой «позиции»?» (ведь даты рождения и ареста почти совпадают, и, согласитесь,— в этом «соответствии» есть свое зловещее звучание). Мне и многим, влюбленным в шахматы, не хотелось бы, чтобы при таком вопросе сына Вам пришлось краснеть.

Протяните Игорю руку помощи! Не ссылайтесь, пожалуйста, на решение суда. Позволю себе напомнить Вам, Анатолий Евгеньевич, факт, упорно замалчиваемый в Советском Союзе. Военный трибунал Одесской ЧК приговорил Александра Алехина к расстрелу. За два часа до приведения приговора в исполнение шахматный мастер Вильнер, служивший в «органах», связался по телефону с тогдашним председателем Украинского Совнаркома Раковским, который, к счастью, слыхал об Алехине. Русский гений был спасен. Сегодня все проще: суд не обладает полномочиями ЧК, а советский юноша Игорь Корчной не представитель буржуазно-эксплуататорских классов.

Важнейшие звания шахматной иерархии. Анатолий Евгеньевич, Вами уже завоеваны, пожалуй, кроме одного — «Самый благородный шахматист мира». Да, формально этот титул нигде не зафиксирован, но он живет в умах и сердцах шахматных энтузиастов, он входит в историю.

Печально сознавать, что политические границы разрушают гармонию шахматной семьи и вынуждают меня вести с Вами этот разговор в форме открытого письма. Боюсь, что иначе я не был бы услышан. В Новом году всех Вам благ и, что самое главное,— счастливого отцовства.

Эм. ШТЕЙН, мастер спорта, член Международной ассоциации журналистов, пишущих на шахматные темы

Из газеты «Новое русское слово» (Нью-Йорк). 16 января 1980