Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

Мусульмане в Медине, мухаджиры и ансары. Партия Абдаллаха ибн Оббы и «лицемеры». Постройка Мухаммедом мечети. Его проповедь. Прозелиты между христианами. Медленное обращение евреев. Учреждение братства

Мухаммед вскоре стал во главе сильной и многочисленной секты в Медине, образовавшейся частью из учеников его, бежавших из Мекки и назвавшихся поэтому мухаджирами, или беглецами, частью же из жителей Медины, которые назывались ансарами. Ансары большею частью принадлежали к ауситам и хазрадитам, которые, несмотря на свое происхождение от двух братьев, аль-Аса и аль-Хазраджа, в продолжение ста двадцати лет волновали Медину своей закоренелой, смертельной враждой. Теперь их примирила и соединила вера. С племенами же, не принявшими немедленно его учения, Мухаммед вступил в соглашение.

Хазрадиты находились под сильным влиянием князя Абдаллаха ибн Оббы. Он был хорош собой, ловок и красноречив. К Мухаммеду Абдаллах ибн Обба относился дружелюбно и не раз присутствовал на собраниях мусульман вместе с близкими ему людьми. Вначале Мухаммеду понравились эти знаки внимания, но потом он понял, что Абдаллах с друзьями завидуют ему и втайне ненавидят его, за что он и заклеймил их словом «лицемеры». Абдаллах ибн Обба долго продолжал быть его политическим соперником в Медине.

Получив теперь возможность открыто служить своей вере и проповедовать свое учение, Мухаммед надумал построить мечеть. Место для нее выбрано было вблизи кладбища. Говорят, что Мухаммед руководился в своем выборе предзнаменованием: как раз против этого места его верблюд стал на колени, когда он входил в город. Простота формы постройки вполне соответствовала простоте религии, которую он проповедовал, и ограниченности средств, которыми располагали его последователи. Стены были из глины, стволы пальм послужили столбами для крыши, сделанной из пальмовых ветвей. Здание занимало площадь около семидесяти квадратных метров и имело три двери: одну южную, где впоследствии была помещена кибла, другую, названную вратами Гавриила, и третью, названную вратами милосердия. Часть здания предназначалась для ночлега верующих, не имевших пристанища.

Мухаммед лично участвовал в постройке мечети. При всей своей проницательности он и не подозревал, что сооружает самому себе гробницу и памятник, что останкам его суждено лежать здесь. Позднее это здание неоднократно увеличивали и улучшали, но оно все еще сохраняет название Масджид ан-Наби (мечеть пророка), потому что было основано самим Мухаммедом. Некоторое время он раздумывал, каким образом созывать верующих на молитву: трубным ли звуком, как у иудеев, зажиганием ли огней на возвышенных местах или игрой на тамбурине. Разрешил это затруднение Абдаллах, сын Зайда, подав ему мысль сзывать на богослужение громкими криками и объявив, что это было открыто ему в видении. Мухаммед тотчас же согласился, и таким образом было положено начало призывам, которые с высоких минаретов и теперь раздаются по всему мусульманскому миру.

Все в этой скромной мечети совершалось вначале крайне просто. Для освещения ее ночью служили пальмовые лучины, и прошло немало времени, прежде чем вошли в употребление лампады и масло. Пророк стоял на голой земле и проповедовал, прислонясь спиной к одному из столбов. Позднее он воздвиг кафедру, на которую всходил по трем ступеням, — так что стоял он выше присутствующих. Предание утверждает, что при первом его вступлении на кафедру покинутый им ствол пальмы издал стон; в утешение Мухаммед предоставил ему на выбор: быть перенесенным в сад и там снова зацвести или получить место в раю и в будущей жизни снабжать плодами своими истинно верующих. Финиковая пальма мудро выбрала последнее и была зарыта под кафедрой в ожидании блаженного воскресения.

Мухаммед проповедовал и молился на кафедре, иногда сидя, а иногда и стоя, опираясь на палку. Его проповеди в то время отличались миролюбием и милосердием и внушали благоговение к Богу и любовь к людям. По-видимому, он подражал одно время милосердию христианской веры. «Тот, кто не любит Божьих созданий и Его собственных сынов, — говаривал он, — не будет любим и Богом. Мусульманин, одевший нагого единоверца, будет одет Аллахом в зеленые райские одежды».

В одной из его проповедей есть следующее нравоучительное сказание о милосердии:

«Когда Бог сотворил землю, она колебалась и дрожала, пока не воздвигнуты были на ней горы, чтобы она стала непоколебимой.

Тогда ангелы спросили:

— О Боже! Есть ли в Твоем творении что-нибудь крепче этих гор?

Бог отвечал:

— Железо крепче гор, так как оно разбивает их.

— А есть ли что-нибудь сильнее железа?

— Да, огонь сильнее железа, потому что он расплавляет его.

— А есть что-нибудь из созданного Тобою сильнее огня?

— Есть, это вода, так как она тушит огонь.

— О Боже! Но есть ли что-нибудь сильнее воды?

— Да, ветер сильнее воды, так как он заставляет и ее двигаться.

— О Вседержитель наш! Есть ли что-нибудь из созданного Тобой сильнее ветра?

— Есть, это добрый человек, подающий милостыню; если он скрывает от левой руки то, что подает правой, то он преодолевает все.

Каждый хороший поступок есть дело милосердия. Ваша улыбка брату есть милосердие; побуждение ближнего делать добро равно милостыни; указание путнику настоящей дороги есть милосердие; ваша помощь слепому — тоже милосердие; очищение дороги от камней, терний и другого сора — тоже милосердие; если вы подаете жаждущему напиться воду, то вы совершаете дело милосердия.

Истинное богатство человека в будущей жизни составляет то добро, которое он делает ближнему на земле. Когда он умрет, люди спросят: какое богатство оставил он после себя? Ангелы же, которые будут допрашивать его за гробом, спросят, какие добрые дела совершил он при жизни».

«О пророк! — сказал один из его учеников. — Моя мать, Омм-Сад, умерла; какую лучшую милостыню могу я подать для блага ее души?»

«Воду! — отвечал Мухаммед, вспомнив об удручающем зное пустыни. — Выкопай ради нее колодец и достань воду жаждущим».

Человек вырыл колодец во имя матери и сказал: «Колодец этот вырыт ради моей матери; пусть и награда за него дойдет до ее души».

«Милосердие, выражаемое словами, — это наиболее важный и наименее развитый вид милосердия», — настойчиво проповедовал Мухаммед.

Абу Джарайя, житель Боеры, явившись в Медину и уверовав в посланничество Мухаммеда, просил его дать ему какое-нибудь великое жизненное правило. «Ни о ком не отзывайся дурно», — сказал пророк. «С тех пор, — говорил Абу Джарайя, — я никогда не оскорблял словом ни свободного человека, ни раба».

Ислам касался и правил житейской благовоспитанности. «Отдавай приветствие дому при входе и выходе. Отвечай на поклон друзей, знакомых и встречающихся на пути.

Тот, кто едет, должен первым приветствовать того, кто идет, а кто идет, должен первый поклониться сидящему; небольшая кучка людей — большой; молодой человек — старику».

По прибытии Мухаммеда в Медину некоторые из христиан, живших в городе, быстро перешли в его веру; они были, вероятно, из числа тех сектантов, которые признавали в Иисусе Христе человеческое естество и потому не находили ничего противоречивого в исламе, признававшем Иисуса Христа за величайшего из пророков. Остальные мединские христиане смотрели без враждебности на новую веру, ставя ее гораздо выше идолопоклонства. Расколы и жестокие несогласия между восточными христианами сильно унижали их веру и способствовали увлечению новыми учениями.

Богатые и влиятельные еврейские семьи, жившие в Медине и ее окрестностях, не обнаруживали подобного увлечения. Мухаммед заключил с некоторыми из них мирный договор, надеясь, что и они со временем признают его за обещанного Мессию. Имея это в виду, он, может быть, бессознательно придерживался в своем учении догматов их религии и соблюдал некоторые из их постов и обрядов. Тем же, которые приняли ислам, он позволил соблюдать субботу и многие другие Моисеевы законы. На Востоке вошло в обыкновение, чтобы каждая религия имела свою киблу, то есть такое священное место, к которому молящиеся обращаются лицом. Сабеи обращаются к Полярной звезде; гебры — огнепоклонники — к востоку, месту восхода солнца; иудеи — к своему святому граду Иерусалиму. До сих пор Мухаммед не давал никаких предписаний подобного рода, но теперь, из уважения к евреям, он назначил киблой Иерусалим. Теперь и мусульмане во время молитвы должны были обращаться к священному городу.

В то время как число новообращенных жителей Медины увеличивалось с каждым днем, среди пришельцев из Мекки началось недовольство. Они не приспособились к климату; многие страдали от лихорадки, и это порождало в них тоску по родине, откуда они были изгнаны. Чтобы дать им новое отечество и установить тесную связь между ними и их новыми друзьями и союзниками, Мухаммед учредил братство, в которое вошли пятьдесят четыре пришельца и столько же из числа жителей Медины. Люди в братстве были связаны даже теснее, чем узами родства, — они считались наследниками друг друга.

В восьмой суре Корана об этом говорится так: «Уверовавшие и бежавшие из своей страны, посвятившие свое имущество и себя борьбе за веру, давшие пророку убежище и оказавшие ему помощь будут почитаться ближайшими родственниками друг друга». Братство это существовало до тех пор, пока прибывшие из Мекки не основались прочно в Медине.