ПРАВИТЕЛЬСТВО С.СТЕПАШИНА И ПОТОМ В.ПУТИНА

ПРАВИТЕЛЬСТВО С.СТЕПАШИНА И ПОТОМ В.ПУТИНА

К маю 1999 года стало ясно, что между Б.Ельциным и Е.Примаковым существуют непреодолимые противоречия. В заключительную стадию вступил и процесс импичмента, который заставлял Б.Ельцина быстрее реагировать. Ю.Скуратова Совет Федерации не отправил в отставку[31], а МВФ не дал правительству денег. Ситуация становилась все более напряженной.

Скорее всего, главную роль в падении правительства Е.Примакова сыграл импичмент, который коммунисты инициировали в надежде «добить» старого и больного Б.Ельцина. Поскольку Е.Примаков не сразу четко отмежевался от импичмента, судьба его была решена. Буквально накануне голосования в Госдуме Е.Примакова сняли.

Импичмент никогда не имел шансов на успех, и никто к нему серьезно не относился. Достаточно сказать, что вызванные свидетели в своем большинстве не явились. Было ясно, что большинство Госдумы боится, как обычно, за свои теплые места и набрать большинство ни по одному из пунктов обвинения, включая Чечню, невозможно. Так и случилось.

Абсолютно юридически несостоятельные обвинения по фактам, которые имели место до повторного избрания Б.Ельцина президентом и о которых все избиратели знали, оказали «медвежью услугу» прежде всего Е.Примакову. Сняли его с поста прежде всего его сторонники из коммунистов. При этом увольнение Примакова еще больше испугало колебавшихся депутатов и сделало голосование по импичменту бессмысленным. Б. Ельцин вновь неожиданно и непредсказуемо для всех одержал победу.

Еще до отставки Е.Примакова первым вице-премьером неожиданно стал С.Степашин, и все сразу увидели в нем нового фаворита. Все помнят спектакль на одном заседании, когда Б.Ельцин вдруг после паузы заявил: «Не так сидим». И потребовал, чтобы С.Степашин сел рядом с ним. При этом с Е.Примаковым Б.Ельцин сначала даже не поздоровался.

Когда С.Степашин стал кандидатом в премьер-министры, многие восприняли это как должное. Однако оказалось, что настоящим фаворитом был Н.Аксененко — министр путей сообщения и большой друг семьи Президента. В результате каких-то сложных интриг выдвинули С.Степашина, и Госдума его дружно одобрила с первого раза, так как очень боялась альтернативного кандидата с репутацией человека Б.Березовского.

С.Степашин стал премьер-министром, а Н.Аксененко — реальным первым заместителем по экономике, причем с колоссальной поддержкой Кремля. Судя по многим факторам, он ожидал, что именно его назначат премьером. При этом как министр он проявил себя с лучшей стороны и сумел реально руководить отраслью и платить налоги. Любопытно, что в министры его выдвинул Б.Немцов.

В такой ситуации формирования сильного реформаторского правительства ожидать не приходилось. Энергичных и самостоятельных кандидатов просто не рассматривали, а попытка С.Степашина сделать вторым первым заместителем председателя бюджетного комитета Госдумы и члена движения «Вперед, Россия!» А.Жукова обернулась провалом.

Затем первым замом попытались сделать М.Задорнова, но он обиделся, что у него отнимают Минфин. Правда, он тут же согласился быть спецпредставителем по переговорам с МВФ. В чем логика и где собственное достоинство: первым вице-премьером быть не может, а представителем — запросто. Чтобы жизнь Задорнову медом не казалась, через месяц его уравновесили спецпредставителем по отношения с «большой семеркой» А.Лившицем.

Первым вице-премьером по экономике вновь «всплыл» В.Христенко, министром финансов стал дипломатичный М.Касьянов, а в Госналогслужбу (Министерство налогов и сборов) вернулся А.Починок. И в данном правительстве нет ни одного специалиста по макроэкономике. Переговоры с МВФ ведет человек, который не знает английского языка. А во многих ведомствах на уровне замов стало все больше всплывать представителей различных кланов.

Правительство в экономической части получилось очень слабое и бесперспективное. Судите сами: в 1993 году я один выполнял все те функции, которые сегодня возложены на Христенко, Касьянова, Задорнова, Лившица. И ничего — справлялся.

В мае-июне 1999 года публике стало известно имя еще одного загадочного «олигарха» — Романа Абрамовича. Рассказывают, что некоторые министры якобы проходили у него «собеседование» до назначения на должности. При этом в СМИ не оказалось даже ни одной хорошей фотографии этого человека, и мало кто с ним встречался даже в среде политической элиты. Никогда ранее такой клановый подход не был виден столь отчетливо.

Судя по всему, В.Юмашев, Т.Дьяченко, Р.Абрамович и в меньшей мере А.Волошин[32] установили четкий контроль над правительством и единственным критерием подбора кадров стала личная преданность. О профессионализме и принципах при этом речь просто не шла. Какое-то влияние на эту группу сохранили, видимо, А.Чубайс и Б.Березовский, но оно уже не было принципиальным.

При этом эффективность данной группировки весьма относительная, так как Совет Федерации вплоть до лета отказывался освободить Ю.Скуратова от должности, а мэр Москвы Ю.Лужков все более открыто начал вступать в борьбу за президентское кресло. Его политический альянс с Е.Примаковым может существенно затруднить жизнь обитателям Кремля.

С.Степашин не выглядел самостоятельным премьер-министром, а отсутствие собственных взглядов на экономику и слабость команды еще больше снижали его эффективность. Уже через несколько дней после назначения начали обсуждать возможность его отставки, и он сам несколько раз неосторожными замечаниями давал к этому повод[33].

В центре сиюминутного внимания С.Степашина оказались вопросы налоговых законопроектов и переговоров с МВФ. Поскольку Госдума приняла предложения правительства (внесенные еще Е.Примаковым) только частично, то предоставление денег вновь оказалось под вопросом. Хотя правительство было готово на все ради достижения этой цели, не понимая позорности общей ситуации.

Положение экономики летом 1999 года было относительно стабильно благодаря всего трем основным факторам:

Большое положительное сальдо внешней торговли (более 2 млрд долларов в месяц), за счет роста экспорта и сокращения импорта. Главные причины — многократная девальвация рубля в 1998 году, повышение цен на нефть и другие сырьевые товары, резкое ограничение эмиссии еще при Е.Примакове ради достижения соглашения с МВФ.

Если бы не эти факторы, то у С.Степашина не было бы нескольких месяцев на раскачку. При сложившейся ситуации у него было несколько месяцев до осени, чтобы выработать свою экономическую программу. Судя по всему, этого не произойдет, так как Аксененко, Христенко, Задорнов неспособны разработать нормальную программу экономической реформы. А осенью в разгар подготовки к парламентским выборам пощады С.Степашину было ожидать неоткуда.

* * *

В момент формирования правительства С.Степашина на мгновение была надежда, что и я могу еще раз пригодиться. Однако почти сразу стало ясно, что для тех, кто обладает реальной властью, моя кандидатура неприемлема: слишком самостоятелен и независим. Я считаю это комплиментом и с подозрением смотрю на тех, кого Кремль стремится видеть во власти. Среди них много коррупционеров и беспринципных и некомпетентных людей.

В этом смысле правительство С.Степашина не является реформаторским и демократическим и не может поддерживаться коалицией «Правое дело», каким бы ни было личное отношение к С.Степашину со стороны некоторых членов коалиции. Оно и понятно, С.Степашин как человек более молодой и демократичный у многих вызывает симпатии (в том числе на Западе). Но правительство я категорически не поддерживал.

Я сделал выбор для себя в пользу участия в выборах губернатора Московской области. Мне кажется, что у меня есть силы, опыт и энергия, чтобы сделать этот перспективнейший регион процветающим и привлекательным для жизни. Посмотрим, чем это кончится, но я верю в свои силы.

Кроме того, я принял приглашение стать членом совета директоров РАО «ЕЭС» и Сбербанка России. Впервые в высшие органы этих гигантских и, по сути, государственных компаний попал совершенно независимый человек, которого государство не поддерживало. Я вижу свою задачу в защите интересов акционеров и противодействии любым попыткам использовать эти компании в сомнительных целях.

В январе 1999 года я съездил в Аргентину по приглашению Д.Кавалло и воочию убедился в плодах его реформ. Я был в Аргентине в 1989 году в разгар гиперинфляции и бегства капиталов, а теперь увидел процветающую страну. Я еще раз убедился, что идея «евростандарта» для России приемлема и необходима. Полагаю, что со временем у нее будет гораздо больше сторонников. Однако ее реализация будет возможна только после очередного провала нашего правительства.

Другое важное для меня событие 1999 года — поиск своих предков. Я раскопал в архивах документы о моих предках по линии отца и даже отправился в Смоленскую область — место, где они жили как минимум 300 лет. Оказалось, и это подтвердили в музее композитора М.Глинки, что я ему прихожусь прапраправнучатым племянником, что, согласитесь, приятно. Поиск своей родословной — увлекательнейшее дело. Надеюсь, что когда-нибудь напишу об этом.

* * *

В августе 1999 года политическая звезда слабого С.Степашина начала закатываться и Б.Ельцин заменил его В.Путиным. Объяснение этому факту очень простое — Путин казался «семье» существенно более решительным. В этом была, безусловно, частичка правды. Как только разразился кризис в Дагестане и потом начались террористические акты в Москве, В.Путин продемонстрировал решительность в отношении террористов, и это произвело впечатление.

Только после этого идею о том, что В.Путин может стать официальным преемником Б.Ельцина, стали воспринимать всерьез. Вместе с тем он почти не изменил правительство и не сделал никаких шагов в сторону реформ. Более того, разрастание скандалов с отмыванием денег через «Бэнк оф Нью-Йорк», швейцарскими банковскими счетами чиновников, смещением руководства «Транснефти» показали его несомненную зависимость от Кремля, что заметно сказалось на его имидже.

Кремль не смог предотвратить объединение Ю.Лужкова с Е.Примаковым и региональными лидерами (блок «Отечество — Вся Россия»). Также Кремль не смог довести до конца «дело» Ю.Скуратова, сместить В.Геращенко, оказать реальное давление на Газпром и т. д. В этой связи перспективы правительства В.Путина и его самого как кандидата на президентское кресло на начало октября 1999 года оставались крайне неопределенными.