Глава XIV

Глава XIV

Вслед за Скифом и Зилом ползу в сторону позиции Баламута. Укры нас не видят, похоже, но плотность огня по лесу создают такую, что вставать нет ни малейшего желания. Пули регулярно бьют в древесные стволы в метре над головой. Мины, к счастью, падают где-то далеко, в северо-восточном секторе. Ползти по сосновому лесу в тонком маскхалате, таща с собой автомат, — удовольствие сильно ниже среднего. Хорошо хоть спина перешла от состояния «БЛЯЯЯЯЯ!» к пусть и сильной, но терпимой боли. А вот и доползли, кстати. По одному, головой вперёд, сползаем в окоп. Сюрприз-сюрприз… «Баламут! Баламут!» Никого! ……., ……..! Пи….сы! То-то я смотрю, «южные» укры так вольготно себя чувствовали. Ладно, рассиживаться некогда, вылезаем из окопа и, пригнувшись, перебежками отступаем дальше.

Мы не заглянули в блиндаж на позиции Баламута. Было не до того. Это сделали позднее Угрюмый и Кулибин. Мина угодила прямо во вход. Баламута и троих парней из его отделения разорвало на куски. Они не струсили. Они погибли в бою.

По дороге пробегаем мимо основной позиции роты — никого. Разбросаны по земле разгрузки, магазины, даже пара автоматов. Мдяяя… Сил бежать нет, просто идём быстрым шагом в полный рост. Проходим ещё несколько пустых окопов и выходим к дороге чуть южнее перекрёстка. Отсюда видно, что контроля больше нет, на его месте мешанина бетонных обломков. Переходим дорогу, выходим к поляне, на которой расположена столовая. Ага, какие люди — и на свободе… Прапор появляется непонятно откуда, с обычным безмятежно-воодушевлённым выражением лица. Подходит к Скифу и начинает что-то ему втирать. Что именно, мне, честно говоря, не очень интересно. Настроение ниже плинтуса. Батальон разбежался, реально в бою участвовали два взвода. Пришло понимание, что бой проигран. Пусть Угрюмый и К° ещё сражаются, шансов у них нет, и укры обязательно перережут дорогу Славянск — Лисичанск. А ведь неплохо всё с утра шло. Были бы боеприпасы или поддержка. Или хотя бы боеприпасы.

Склад БК достанется украинцам практически нетронутым. Кулибину, который под огнём прибежит за «огурцами», начальник склада сообщит, что без личного приказа Прапора или Мачете он ничего не выдаст. Прапор непонятно где, Мачете там же. Угрюмый потом долго пенял Малому, что нужно было пристрелить начальника склада и забрать всё, что нужно. Украинцы соберут противотанковое вооружение и отступят на ночь, опасаясь ДРГ Мозгового. «Мозговые», пользуясь глупостью противника, вывезут к себе полтора КАМАЗа боеприпасов. Получи мы хотя бы «огурцы» и «Мухи» перед/во время боя, украинские «коробочки» бы сгорели все. А на складе были штуковины и посовременнее «Мух»…

Со стороны котлована, где размещалась кухня, подтягивается ещё несколько человек, из тыловых. Морпех среди них. Откуда-то из-за дороги подходит Юрза. Хм-м-м… Ладно, понятно.

Пользуясь затишьем, прошу Зила меня перевязать. Опускаюсь на колени, скидываю верх маскхалата. Зил принимается за дело. МЛЯ!!! Снова вспышки боли. Скифа уже перемотали, голова похожа на белый шар с красными пятнами. Прапор приказывает отступать к мосту, сам прогулочным шагом идёт куда-то на юг от перекрёстка. Провожаю его взглядом с нехорошим чувством, концентрирующимся где-то в районе указательного пальца правой руки. Не, народу много…

Идём к мосту по лесу. Украинская артиллерия начинает бить по идущей к мосту дороге, отходим поглубже в зелёнку. Растительность очень густая, мешает идти. Скиф старается идти впереди, но видно, что ранение сказывается, и его тянет в сторону. Периодически приходится подсказывать ему направление. Мины рвутся где-то в 50–100 метрах левее, судя по звуку. Пофиг, идём дальше.

Когда мы подошли к месту, с которого начиналась идущая на мост насыпь, обстрел сместился куда-то к перекрёстку. Тихо выглядываем из зелёнки на дорогу. Маленький блокпост на мосту пуст. Предполагаем, что ополченцы с него спрятались от обстрела под мостом. Решили на дорогу не выходить, идти понизу, вдоль насыпи. Местность перед самым мостом открытая: обширный луг, поросший редкими кустами и совсем уж редкими деревьями. Как-то неуютно себя начинаешь ощущать, выходя на открытое пространство. Подходим непосредственно к мосту, обозначаем себя голосом, чтобы никто излишне бдительный не начал стрелять. Впрочем, под мостом никого не оказалось, ни бдительного, ни не очень. Видимо, и эти «неорганизованно отступили». Начинаем втягиваться под мост и тут, в метрах 300–400 дальше вниз по течению, на этом берегу, видим разворачивающиеся в нашу сторону танки укров, с сопровождающей их пехотой. Думать особо некогда, и мы цепочкой, пригнувшись, насколько можем, бросились между опорами моста к узкой полосе зелёнки вдоль самого берега.

Насколько правильным было это инстинктивно принятое решение? Я не знаю. Возможно, стоило под прикрытием насыпи оттянуться назад в лес и там поискать другой путь выхода из намечающегося окружения. А может, и нет. В любом случае, что сделано, то сделано.

Мы успели пробежать всего несколько метров, прежде чем укры заметили нас и открыли огонь. Видимо, опасаясь повредить мост, они использовали только пулемёты и (кажется) АГСы. На подствольники было не похоже — взрывы шли короткими очередями. Наша цепочка бросилась врассыпную — те, кого огонь врага застал на открытом месте (я, Скиф, Зил и невысокого роста повар по имени Дима), кинулись вперёд, к берегу, остальные назад, под защиту насыпи. По бетонным опорам моста звучно бьют тяжёлые пули, с оглушительными хлопками лопаются заряды АГСов. Я ныряю в зелёнку, и тут как будто горячий мокрый мешочек увесисто бьёт меня по спине чуть в стороне от позвоночника, на уровне нижнего ребра. Ноги начинают подкашиваться на бегу, но усилием воли удерживаюсь на них и продолжаю двигаться. Мы спускаемся вниз, к самой воде. Теперь высокий обрывистый берег скрывает нас от укров. Те продолжают огонь, пули и гранаты бьют по земле у края обрыва в метре над нашими головами. Несколько гранат перелетели реку и разорвались на противоположном берегу. «БУМ! — БУУМ!» Мля, решились-таки танковые орудия использовать. Впрочем, разорвалось довольно далеко, непонятно, по кому стреляют. Разве что кто-то при начале пальбы рванул напрямик через луг? Если так, ему не позавидуешь. «БУМ! — БУУМ!» — примерно там же. Метров через 100 узкая полоска земли под обрывом заканчивается. Останавливаемся на несколько секунд. Чувствую, как по спине течёт кровь. Сейчас мне реально страшно. Не вижу, куда попало. Что, если задета печень или ещё что-то важное и я просто истеку кровью…

Дима проверяет дно под обрывом — оно вязкое и круто уходит вниз. Придётся идти поверху. Пока есть секундная передышка, спрашиваю Зила насчёт раны, что там.

— Да хрен его знает. Небольшое отверстие, кровь течёт.

— Кровь не тёмная? Печень не задело?

— Я чего тебе, медик? Вроде нет, обычная кровь.

— Перевязать можешь?

— Потом, сначала от укров оторвёмся давай.

Боль в спине, поначалу почти незаметная, постепенно усиливалась. Нагибаться уже стало весьма неприятно. Лезем наверх, переваливаемся через край обрыва и, пригнувшись, бежим вдоль берега, стараясь, чтобы редкие кусты и деревья закрывали нас от моста. Успели пробежать метров триста, как метрах в десяти слева стеганула по берегу и реке пулемётная очередь. Прячемся за удачно подвернувшееся толстое дерево. Мля, что же мне всё-таки зацепило? И нет ли среди этого «что» чего-нибудь жизненно важного? Что-то совсем не хочется здесь подыхать, я ещё и детьми-то не обзавёлся. Блин, выберусь, надо будет озадачиться этим вопросом…. Бля, чего только в голову не лезет! Давай, сосредоточься! Соберись!

Пока мне в голову лезут подобные мысли (и кое-какие похуже, с упором на жалость к себе и несправедливость мироустройства), мы пытаемся отдышаться за деревом. Пули вокруг не свистят, т. е. возможны два варианта — либо пулемётчик не видел нас и бил наугад по зелёнке, либо видел, как мы спрятались за дерево, и с интересом ждёт, когда мы оттуда выберемся. Впрочем, делать нечего — идём дальше (сил бежать уже нет), стараясь держаться так, чтобы дерево находилось между нами и укропами. Знать бы ещё точно, где те укропы… Прошу Скифа накинуть капюшон на голову — иначе его красно-белые бинты нас за километр демаскируют.

Пулемётчик, похоже, был глазастым, но неумелым. Т. е. видеть-то он нас видел, но вот попасть не мог. Мы отошли от дерева метров на тридцать, как пулемёт заработал снова. Усталость не то чтобы исчезает, но вытесняется страхом и адреналином куда-то на периферию сознания. Бежим, петляя между кустами. Пули бьют по земле справа и слева, видимо, дерево таки заслоняет врагу сектор обстрела. Или он криворукий. Тоже вариант. Мля, как же страшно всё-таки. Во время боя так не было. Штанина и спина мокрые от крови. Хочется упасть и чтоб все от меня отстали.

Жалости к себе в такие моменты поддаваться не нужно. «Спрятаться» не получится. Хотя хочется, да. Очень. Но нельзя. Нужно утереть сопли и идти. Или стрелять. По ситуации, в общем.

Вбок уходит тропинка, спускающаяся за край обрыва. Ссыпаемся по ней вниз. К счастью, она не обрывается у какого-нибудь лодочного причала, а идёт дальше под обрывом, вдоль берега. Пулемёт выпускает ещё пару очередей по зелёнке и замолкает. Идём цепочкой по тропе. Сразу с нескольких сторон доносится канонада. Непосредственная опасность миновала, и в голову снова лезут разные мысли, иногда уместные, иногда не очень. Почему-то именно в этот момент почувствовал себя тем, кого называют «участниками незаконных вооружённых формирований», а проще говоря, боевиками. Уж больно обстановка военно-романтическая. Мысленно ухмыляюсь, а вот делать это реально как-то не получается. Обрыв постепенно снижается, тропинка теперь идёт в полосе зелёнки вдоль берега. Ну, по крайней мере, нас здесь хрен разглядишь.

Собираемся в кружок, думаем, что делать дальше. У Скифа в кармане есть измятая, заклеенная скотчем карта. Рассматриваем. Та-а-а-ак… мы вроде как где-то тут… идём вверх по течению Северского Донца…. значит, ближайший мост — в Кривых Луках… Зил, как наиболее сведущий в местных топографических реалиях, рекомендует переправиться на другой берег и постараться найти наших. Если не найдём — идти пешком до Северска. План ни у кого особых возражений не вызывает, Зил наскоро меня перематывает, и идём дальше по лесу.

Канонада слышится непрерывно. Пару раз где-то далеко за деревьями проезжали то ли тяжёлые грузовики, то ли БТРы. По идее, укры должны сейчас перехватить все переправы через реку, организовать её патрулирование, после чего до наступления темноты провести зачистку. Даже если сами они до столь осмысленных действий и не додумаются, советники же у них есть из далёкого буржуинства. Так что нужно поторапливаться…

Доходим до Кривых Лук. Вернее, до места на берегу, напротив которого (на другом берегу) они находятся. До моста остаётся метров четыреста, но кто его сейчас контролирует — непонятно. Слышно, как по нему проезжает что-то колёсное, с тяжёлым мотором. Аккуратно выглядываем из зелёнки над рекой — на мосту какое-то шевеление, но кто именно шевелится — непонятно. Оттягиваемся чуть назад. Начинаем обсуждать, что делать. Вариантов, собственно, не так много:

1) отправить разведку к мосту;

2) отойти назад, чтобы не было видно с моста, переплыть реку и идти в Северск;

3) отсидеться в зелёнке до темноты, затем переплыть реку и идти в Северск;

4) отсидеться в зелёнке до темноты, а затем идти в Славянск.

Сложность со вторым и третьим пунктом представлялась в том, что Дима не умел плавать. Да и не факт, что к вечеру в состоянии плыть будем я и Скиф. В итоге, мы со Скифом стали убеждать Зила сходить на разведку к мосту. Тот отнекивался и предлагал не дёргаться. Положение неожиданно спас Дима, вызвавшись добровольцем. Мало того, что наш повар был из Славянска, так ещё и у него под камуфляжем обнаружились вполне гражданские шорты и футболка. Т. е., при известной удаче, он мог прокатить за обычного местного жителя, спокойно бредущего по своим делам. Под обстрелом, ага. Ну а чего такого? Война-с…

Дима скинул камуфляж и ушёл к мосту, попросив дать ему гранату. Мол, в плен не хочу, если что, подорвусь вместе с кучей врагов. Гранату жестокий Скиф ему не дал, а вместо этого посоветовал не страдать хернёй и, если попадётся укропам, — стоять на своей версии «ничего не знаю, ничего не делал», как сильно бы ни били. Мы же остались ждать в зелёнке на берегу.

Сидим, ждём. На берегу стоит скамеечка, тропинка спускается здесь прямо в воду. Видно, что местные приходят сюда отдохнуть. Куча пустых бутылок — самый яркий признак. Никогда этого не понимал. Ну вот неужели трудно забрать мусор с собой? Мдяяя…. Полчаса уже прошло. Возле моста слышен шум мотора, но что это — непонятно. Выстрелов не слышно, это хорошо. Ждём дальше…

Ещё пятнадцать минут. Блин, да куда же он пропал? Может, укры его взяли и сейчас быстренько потрошат на предмет «Wo sind die Partisanen?» Рассредоточиваемся так, чтобы при необходимости обеспечить подходящим гостям тёплый приём.

Ещё полчаса. Похоже, что-то случилось. Надо решать. Быстро переговариваемся. Решено — отходим назад и переплываем. Проходим немного вниз по течению, останавливаемся. Снимаю берцы, связываю шнурки и вешаю на шею. Паспорт я, к счастью, всегда носил с собой, плюс он у меня упакован в полиэтиленовый пакет. Кладу туда же документы ребят, завязываю пакет поплотнее и кладу в карман. Оружие складываем на валяющийся тут кусок какого-то деревянного щита, привязываем ремнями. По идее, конечно, хорошо бы повесить на шею и автомат или примотать его к телу. Но как-то не хочется. Река не широкая, метров двадцать — двадцать пять, хоть и с быстрым течением. В обычном состоянии я пятидесятиметровый бассейн проныриваю, хоть и не без усилия. Но обычно у меня нет контузии и нескольких лишних дырок в организме. А лишние дырки понижают плавучесть.

Заходим в воду. Дно вязкое, липкое, илистое. Довольно быстро уходит вниз. Плывём, толкая перед собой доски с оружием. Течение быстрое, пока мы проплываем один метр вперёд, нас сносит метра на четыре в сторону. На середине реки доски переворачиваются, ремни, как обычно в таких случаях и бывает, развязываются, и наши стволы стремительным домкратом уходят на дно. БЛЯ!!! Плывём дальше уже по отдельности. Вижу, что Скиф начинает отставать и вообще сильно устал. С такой раной на голове (позже мы узнали, что рассекший щеку осколок также перебил челюсть) — неудивительно. Возвращаюсь назад, пробую толкать — получается хреново. Тогда резко выдыхаю воздух, ныряю «солдатиком», с силой отталкиваюсь ногами от дна (глубина метра три — три с половиной) и толкаю его вперёд и вверх. Ещё несколько раз, и мы уже у берега. ДОПЛЫЛИ!!! Берег обрывистый, и наверх я забираюсь только с третьей попытки. Руки-ноги трясутся, заплыв меня реально утомил. Собираемся вместе, несколько минут просто лежим на траве под лучами солнца. Хорошо…

Из оружия остались только пистолет и граната у Скифа. Не радует…

— Ну чего, пошли?

— Пойдём!

— А где у нас Северск?

— Да вон там примерно!

Как в плохом кино, внезапно выскочившая из-за облаков СУшка скрылась за холмом, как раз в указанном Зилом направлении. Через минуту донёсся гулкий, длинный звук рвущихся бомб. Мдяяя…. Ладно, чего делать. Пошли.

Перво-наперво решили зайти в деревню, поискать какой-то транспорт или хотя бы уточнить, как идти в Северск. Идём через поле. На двух домах видны разрушения от попаданий снарядов. Мдяяя… Сюда-то они зачем стреляли? Хотя украинцы, что с них взять…

Заходим в деревню. На улицах и во дворах ни души. Наверное, если кто и есть сейчас из местных, сидят по подвалам. О, а что это тут? Во дворе одного из домов двое мужиков, постарше и помладше, грузят в легковушку какие-то коробки. Подходим. Те смотрят на нас настороженно:

— Здорово!

— Здорово…

— Укров не видали поблизости?

— (Непонимающе.) Укры? А-а-а…. (Недружелюбно.) Не, нету.

— Ребят, до Северска можете подвезти? У нас тут раненых двое.

— Не, не можем.

— Да мы заплатим, деньги есть.

— Бензина нет.

Хм-м-м…. Вот типичный украинец. Если русский обычно при вранье смущается, то этот врёт нагло, в глаза, с удовольствием. Не боится. Оружия на виду у нас нет, двое раненых, Зил же совсем не устрашающего облика. По голосу Скифа заметно, что он героическим усилием воли подавил желание достать пистолет.

— Да мы заправим, не вопрос.

— Совсем нет, ни капли! До заправки не доедем.

— А как же вы уезжать собрались?

— Кум привезёт, попозже.

Вот же мудаки. Ладно, хрен с ними. Идём дальше. Проходим по пустым улицам и начинаем подниматься по склону к лесополосе. У Скифа кипит разум возмущённый:

— Мля, вот уроды! Надо было ствол в башку упереть, и повёз бы до Северска!

— Да ладно, забей, хрен с ними. Пачкаться ещё об дерьмо всякое. (Зил.)

Идём дальше. Общее направление известно, впереди лежат поля, разделённые лесополосами. Поначалу мы попробовали идти по самим лесополосам, но это оказалось чересчур утомительно, так что пришлось идти вдоль них. Благо там, по краю поля, обычно проходит тропинка, а то и грунтовка. На полях никого. Часть засеяны, часть нет. Солнышко светит, птички поют, артиллерия где-то работает, иногда СУшки высоко в небе пролетают. Поначалу мы прятались в зелёнку, но потом забили. Вряд ли три человека представляют собой заманчивую цель. Идём. Мокрая форма быстро высохла, и стало жарковато. Стараюсь не думать о том, какую инфекцию мог занести во время заплыва. Вода в Северском Донце от горно-ледниковой, мягко говоря, отличается.

Идём. Слева, где-то в полутора километрах, лесополоса, за ней несколько домов и, видимо, дорога. Вверх поднимается несколько столбов дыма, слышны взрывы. Два столба чёрные, плотные — похоже, горит техника. Идти туда как-то не хочется. Во-первых, толку от нас сейчас мало как от боевых единиц. Во-вторых, могут свои же грохнуть издалека, приняв за укров. В-третьих и в-главных, как-то на сегодня достаточно с нас. Так что идём в Северск.

Идём. Тонкий звук пролетающих где-то высоко над головой снарядов, дружно приседаем (БЛЯЯЯ!!!! НОГА!!! СПИНА!!!!!!) — разрываются в балке метрах в четырёхстах от нас. Вроде никого там нет… И не стреляют больше… Посидев на земле ещё пару минут, для надёжности, поднимаемся и идём дальше.

Идём. Блин, жрать охота! Нарвали диких яблок, идём, грызём на ходу. Неплохо, только пить от них хочется. Попробовали зёрна из колосьев пшеницы. Тоже не так уж и плохо с голодухи.

Идём. Зил потихоньку начинает отставать. Понятно, человек постарше возрастом, да и довольно упитан. В принципе, я бы и сам отдохнул минут десять. Скиф же, как заведённый, шагает вперёд. Некоторое время уламываем его, наконец, привал. Мдяяя… и как бы мне «привалиться»? Смертельный номер, мля — лечь на землю, не согнув правую ногу и спину. Ай! — ой-ай-Ааа!! — уф-ф-ф… лёг на живот. Блин, про обратный процесс как-то даже думать не хочется. А лежать хорошо… прохладно… Что, уже десять минут закончились? Ладно, встаю…. АЙ!

Идём. Блин, да сколько ж ещё идти-то? Карта размокла в кашу, не поймёшь по ней ничего. Ладно, вроде движемся в нужном направлении. В любом случае, либо на дорогу выйдем, либо на сам Северск.

Идём. Канонада уже еле слышна где-то позади. Дело близится к вечеру потихоньку. О, а что это там? С очередной возвышенности видим вдалеке город. Мы со Скифом дружно поворачиваемся к Зилу: «???» — «Да, он, больше нечему». Аж силы прибавились. Энергично бредём дальше. Некоторое время. Потом энергичность куда-то уходит, и дальше просто бредём.

Идём. Чёрт, а с высоты вроде не так уж и далеко казалось. Пить хочется. Идём мимо глубокого карьера. Красивые места… Ладно, не так уж и далеко осталось, вон, первые дома уже видны. Слышим за лесополосой рёв тяжёлого грузовика. Секунда колебаний… а вдруг укропы… — и бросаемся сквозь зелёнку. Но на дорогу не выскакиваем — сначала аккуратно выглядываем из кустов. От карьера идёт здоровенный самосвал. Выходим на дорогу, машем. Водила настороженно выглядывает.

— Добрый день!

— Добрый…

— Друг, мы со Славянского ополчения, раненые, в Северск идём. Чего там в городе сейчас?

— Да вроде тихо. С утра окраины бомбили немного. Ополчения много, что-то делают.

— Добросишь до блокпоста ближайшего?

— Залезайте, не вопрос…

Мля, какая же кабина высокая… Ладно, совместными усилиями Скиф с Зилом закидывают меня внутрь. Едем всего минут пять, водила немногословен и на вопросы о ситуации в городе отвечает уклончиво. Ну, можно его понять, никаких претензий. Видим впереди несколько ополченцев, две машины стоят на дороге, ещё одна уткнулась в частный дом. Грузовик тормозит, вылезаем (скорее выпадаем, в моём случае), благодарим водителя. Он разворачивается и уезжает. Ополченцы с интересом смотрят на нас. Пятеро, калаш только у одного, у двоих СКСы, ещё у двоих вообще берданки какие-то доисторические.

— Здорово, ребят!

— Здорово! Вы откуда?

— С Ямполя отходим, раненые.

— Чего там у вас в Ямполе случилось? Наших половину под Закотное перебросили, п…рез там идёт, говорят.

— ……. в Ямполе! Расхерачили нас…. Танки, авиация, артиллерия, полный набор, короче. А что у вас тут?

Обращаем внимание, что уткнувшаяся в дом машина расстреляна и у неё лежат два тела.

— ……. у нас тут! Долбоёбы, выскочили на скорости на пост, не остановились. Наш в воздух выстрелил, они его сбили и дальше. Остальные их вдогонку расстреляли. Водила 200-й, наш 200-й, пассажира в Лисичанск увезли, в госпиталь. Надеюсь, сдохнет, мудак.

— А кто такой?

— Да из наших же, урод… Северский… Ладно, чего мы на дороге стоим? Пойдём ко мне, душ примете, поедите, и будем думать, как вас в Лисичанск отправить.

До дома Анатолия (назовём его так) и в самом деле оказалось не слишком далеко. Подъехали, вылезли, он представил нас своему семейству и, вручив в заботливые руки жены и тёщи, уехал решать вопрос с доставкой. Первый раз за две недели нормально сполоснулся в летнем душе (два раза в лесу из полторашек как-то в зачёт не хочется ставить). Даже боль не помешала. Пока женская часть семейства организовывала нам покушать, подрастающая часть, в лице белобрысого пацана младшего школьного возраста, увивалась вокруг, расспрашивая о бое и «сколько укров завалили?». Тут и Анатолий вернулся, сказал, что с транспортом порешал, сейчас в штаб поедем и оттуда уже в Лисичанск. Немного посидели, он рассказал, как начиналась борьба с украинской оккупацией в городе. Собралось несколько десятков политически активных горожан, из них десяток с охотничьими ружьями. Менты частью разбежались из города, частью просто отдали оружие и пошли по домам. СБУшники исчезли ещё в самом начале Восстания. Рассказал и про Албанца — пассажира расстрелянной машины. Местный, служил в украинской армии, был в Ираке (кстати, немало в ополчении было людей, прошедших Ирак). С началом Восстания быстро сформировал свою группу, воевал хорошо, проводил машины снабжения на Славянск. Но и про отжимы не забывал и терроризировал тех, кто, по его мнению, был лоялен Украине. В общем, по словам Анатолия, вреда от него было больше, чем пользы, поскольку своей деятельностью он отталкивал от ополчения местных из числа колеблющихся. Я так понял, что совсем не факт, что машину расстреляли случайно…

Маскхалат за сегодняшний день окончательно пришёл в негодность, и Анатолий выделил мне рубашку и спортивные штаны, благо телосложения мы похожего. Попрощавшись с семейством нашего гостеприимного хозяина, едем в штаб. Едем, собственно, я и Скиф. Зил решил, что с него пока достаточно острых ощущений, и позвонил друзьям в Горловку, чтобы за ним приехали. Ну, что тут скажешь… В бою человек не струсил, сражался, отступил по приказу, ну а после боя…. вольному воля. Ополчение — это не регулярная армия, так что претензий у нас к нему не было. Обнялись на прощание и разошлись.

Штаб представлял собой весьма примечательное зрелище. Пара десятков мужиков под командованием, как ни странно, отрядного медика. Вооружены из рук вон плохо. У половины даже камуфляжей нет. Но боевой дух на уровне. Разбирают привезённые из Лисичанска стволы и боеприпасы, обсуждают, где устраивать засады и баррикады. Жёны тащат харч и напоминают мужьям об осторожности, попутно пытаясь отогнать шныряющих под ногами с горящими глазами детей. При этом большая часть общения на таком ядрёном суржике, что не сразу и поймёшь. Но назвать там кого-то украинцем — это как назвать пидорасом. Можно и пулю в лоб за такое получить. Не, дорогие Вальцманы и прочие Капительман с Яценюками, — не будет эта земля украинской. Хоть вы по колено её кровью зальёте — всё равно не будет.

Док быстро осмотрел мою спину, что-то вколол, дал каких-то таблеток и сказал, что чем быстрее попаду в госпиталь — тем лучше. Ну, об этом, в общем-то, и сам догадывался…

Наконец подъехала наша карета в лице потрёпанного исчадия ВАЗа. Грузимся, поехали. Никогда не пробовали сидеть в машине, не касаясь спиной ничего? Весьма неудобно, докладываю голосом. По дороге пару раз попадались джихад-мобили, набитые ополченцами. Видимо, Мозговой перебрасывал подкрепления к Северску и Закотному, пытаясь остановить наступление укров. Приезжаем на тот же завод, где были в прошлый раз. Народу и оружия прибавилось, причём заметно. Наш водила ехал, собственно, именно сюда (за боеприпасами), но нам довольно быстро нашли машину до госпиталя. Пока ждали, пообщались немного с народом, рассказали, что произошло в Ямполе. Заодно и сами новости услышали — по словам «мозговых», укры, разбив нас, бодро двинулись на Северск, прямо по дороге, в походном порядке. За что и были наказаны — укролётчики разбомбили голову своей же колонны, после чего уцелевшие оттянулись обратно за Донец, покусываемые РДГ «мозговых». Что ж, хорошо, если так… А вот и наша очередная карета. Уже выезжая, увидел в окно живого и здорового Вергила. Правда, без снайперки, с калашом. Ну, живой — и слава Ктулху…

Укладка в госпиталь, честно говоря, шла уже как в тумане. Рентген… два осколка… заполнение карты… адрес… Фритаун… да-да, Фритаун… не, не прикалываюсь… ну, так вот получилось… ага, спасибо… вот тут моя койка? Спасиб… вырубился.