Глава XXIV

Глава XXIV

— Африка! Поедешь с Равилем и Амидом в машине!

— Понял.

Интересно, что ж меня всё в телохранители-то так пытаются запихать? Вроде не боевик от слова совсем, и внешности не особо брутальной. Шириной торса, позволяющей прятаться за мной от пуль, тоже не отличаюсь. А вот, поди ж ты…

Рассаживаемся, я в джипе с Барсом и Амидом, за рулём Старик (он же Старшина, он же Старый, он же Вова, в общем, кто только как не называет). Едем же мы в Горловку, где Барс будет вести переговоры с украинцами по поводу линии разграничения и вообще воплощения на практике Минских соглашений. Причём переговоры конспиративные, т. к. украинцы поставили это непременным условием. Типа лицо пытаются сохранить перед публикой. Вообще, конечно, по моему глубокому убеждению, степень рациональности этой затеи стремится к нулю, причём снизу.

Во-первых, укры являются объектом, а не субъектом. Соответственно, разговаривать с ними имеет смысл лишь о предельно конкретных, локальных вещах. «Не пытайтесь продвинуться дальше, и мы не будем обстреливать ваш батальон». Во-вторых, даже в таких случаях это имеет смысл, только если есть возможность сразу и жёстко наказать украинца за нарушение договора. Плюс его необходимо время от времени бить просто для профилактики. Иначе он договор всё равно нарушит. Причём сделает это с удовольствием и полным осознанием своей моральной правоты. При этом будет остервенело врать окружающим, что это вы во всём виноваты. «Врёт, как украинец», короче. Причём, что любопытно, «новоукраинцы» из числа недавно обукренных жителей Малороссии и Новороссии явно превосходят в этом настоящих, галицко-волынских украинцев. Ну да феномен пламенности неофитов не есть нечто новое на этой планете, как и на некоторых других.

Прямая дорога, связывающая Донецк и Горловку, перекрыта украми, так что, выехав из города, мы сворачиваем на какие-то просёлки и довольно долго по ним петляем. Донецкие блокпосты… затем донецкие дозоры… вот уже горловские дозоры пошли… а вот и первый горловский блокпост. Там нас уже ждёт машина сопровождения от Беса. Барс передаёт «бесовским» подарок — АГС. Ну, какие времена, такие и подарки. По нынешним, так подарок просто отличный. На блокпосту нас предупреждают, что в зелёнке идёт поиск украинского снайпера, который вечером обстрелял дежурную смену. Обстрелял неудачно, потом отступил в зелёнку и уже утром попался на глаза местным жителям, которые и сообщили ополченцам. Похоже, такой же «снайпер», как и мы с Вергилом под Ямполем.

Едем дальше. Дорога не сказать чтоб кишела транспортом, но и вымершей её назвать нельзя, нет-нет да и проезжает кто. Разрушения есть, но тоже не Сталинград, в Донецке в Киевском и Петровском районах есть кварталы и поразвороченнее. Вообще, конечно, интересно, что происходит в голове у укропских артиллеристов, когда они херачат по жилым кварталам квадратно-гнездовым способом. Не, с настоящими украинцами (галичанско-волынского разлива) всё понятно. Они реально другой народ, им от Советов досталась огромная территория, не имевшая к ним ни малейшего отношения, вот они её и зачищают от чужих. Всё логично, молодцы. С «новоукраинцами» в различных их формах, от киевской до днепропетровской (и не только), в общем-то, тоже особых непоняток нет. Люди, под воздействием различных внешних факторов, деградируют от представителей одного из немногих на глобусе великих народов к чему-то мелкому, селюковому, убогому. Понятно, что в их психике это вызывает нешуточное напряжение, которое и разрешается в виде выплеска агрессии к тем, кто деградировать не хочет. Поскольку в данном случае речь идёт о психозе, то и агрессия и ненависть куда сильнее выражены, чем у собственно украинцев (которые, кстати, деградантов ровней себе отнюдь не считают, в массе своей). Короче, тут тоже всё понятно. Не сказать, что «молодцы, всё правильно», конечно, но понятно. Интереснее всего те, кто ещё не деградировал до украинской самоидентификации (откуда они — Харьков, Днепр, Одесса, да хоть и Киев — не принципиально), но при этом воюет на стороне врага своего народа. Причём, раз уж речь зашла о служителях «бога войны», уничтожает в основном мирное население. Т. е. убивает свой народ ради другого народа. Понятно, что, чтобы человек ни делал, оправдание себе он всегда найдёт. Но вот как-то мне не очень понятно, чем они в данном случае себя оправдывают. Не попав в плен (тут-то всё понятно: «Силой мобилизовали, ни в кого не стрелял, отпустите домой»), а вот именно перед самими собой. Не по-ни-ма-ю… Мдяяя… Похоже, остаётся лишь согласиться с Голодным в его нелюбви к укроартиллеристам и взятию их в плен. Ладно, что-то я отвлёкся. Приехали уже, кстати.

Мдяя… осталось понять, куда именно… Завод какой-то. Народу никого. Как-то не очень похоже на место проведения переговоров. Машины останавливаются, выходим. Барс начинает куда-то звонить, выясняя, где же, собственно, все. Народ, по своей обычной еб…й привычке, скучивается возле машин. Не, я ни в коем случае не собираюсь корчить из себя специалиста, но вот какая религия запрещает отойти на пять метров в сторону и занять позицию за бетонной клумбой? Чем я, между прочим, и занимаюсь. Хотя вроде несколько человек с чеченским опытом. Может, не понимаю я чего, конечно… ХЗ, в общем.

Так, вроде всё выяснили — планы изменились и переговоры перенесли в другое место. Грузимся обратно в машины, выезжаем. Довольно быстро доезжаем до, как я понял, маленькой частной гостиницы или чего-то в этом роде, где и будет проходить встреча. Заезжаем во двор, выходим. Ребята в основном кучкуются у машин, ну а я любопытный, пройдусь по двору, пожалуй, погляжу, что да как. Та-а-ак, что у нас тут… Вот эта живописная группа в полосатых купальниках разнообразном обвесе — явно ребята Беса. Он тут хозяин, соответственно, обеспечивает проведение мероприятия. Вон он и сам, кстати — вышел из одной двери, зашёл в другую. Вон те, с шевронами, издалека напоминающими ОБСЕшные, это «Офицерский корпус» Рубана (вон и он, кстати). Общественная (ага…) организация укров, занимающаяся вопросами обмена пленными. Собственно, официально сегодняшние переговоры как раз и посвящены обмену пленными и проходят между общественной и террористической организациями. Ну, с украинской точки зрения, по крайней мере. У них там религиозное табу на какое-либо непосредственное общение с нами. Реально же переговоры идут между замаскировавшимися под «общественников» представителями ВСУ и нашей делегацией, которую возглавляет Равиль. Тут же в некоем, не очень понятном статусе, присутствует российский генерал-лейтенант Ленцов с небольшой свитой. Один из свиты, кстати, худощаво-спортивный хмырь средних лет, с брезгливой гримасой на морде лица поворачивается ко второму и что-то там ему вполголоса говорит про «этих клоунов», делая неявный жест в сторону «бесовских». Клоуны, говоришь… Ну-ну. Ладно, наблюдаю дальше. Рубану, понятно, на основном мероприятии делать нечего, и он с одним из «бесовских» разложил на капоте внедорожника карту. Тычут в неё карандашами, что-то обсуждая. Подойду поближе, послушаю. Один фиг все отвлечены на умилительно-потешного щенка алабая (вроде бы), бегающего по двору. Забавная животинка. Так, что там обсуждается… «В чёрной форме, вроде нацгвардия… троих из села забрали, привязали к деревьям… есть не дают… требуют по тысяче долларов за каждого….» — это наш рассказывает Рубану. Тот страдальчески морщится и начинает куда-то названивать. Судя по всему, без особого успеха.

Время идёт, и вот уже участники переговоров начинают выскакивать на пару минут покурить, проветриться и вообще спустить пар. Перемещаюсь к ним… «Бля, я не пойму, Ленцов этот, он вообще чей генерал?! Российский или укропский?!» — один из нашей делегации от раздражения даже не пытается понижать голос. «Свитный» из эрэфян возмущённо смотрит на него метров с пяти, но сказать ничего не решается и быстро заходит внутрь. Похоже, докладывать пошёл… Прислушиваюсь к обсуждению. Картина, увы, вырисовывается невесёлая. Укры требуют оставить за ними все спорные точки плюс подчинить им администрацию в нейтральных районах. Огонь первыми должны прекратить мы, а они потом подумают, на досуге. Россиянский генерал их открыто поддерживает, прозрачно угрожая перекрытием ленты. Мол, Москва скомандовала немедленно прекратить войну, так что все выполнять бегом марш, а не то я вас ужо. Бля, как же мерзко на душе…

Ладно, моральные переживания моральными переживаниями, а кушать хочется всегда. Благо обед объявили. Заходим в столовую, там один длиннющий стол, Бес и все остальные командиры уже там. Рассаживаемся, приступаем. Ну, без изысков, но приготовлено хорошо. Зачёт. Люблю я покушать, грешен. Бес в промежутке между каждыми двумя глотками успевает принять два доклада и сделать три распоряжения. Энергичный мужик. Пообедали, выходим обратно во двор. Переговоры продолжаются.

Наконец-то, переливание из пустого в порожнее закончилось. Амид даёт команду «По машинам!», рассаживаемся. Барс садится справа от меня, лицо чернее тучи. Понятно… По дороге, из его телефонных переговоров узнаю, что окончательное решение ещё не принято и он везёт украинско-россиянский ультиматум в Донецк для обсуждения. Хотя, конечно, реально смотря на вещи, никуда мы не денемся. Угроза перекрытия ленточки в наших условиях является вундерфавлей. Что касается перспектив наступления на Ростов и Москву — они, увы, существуют лишь в воспалённых мозгах Кургинянов и прочей сволочи. Хотя, может, и не увы. Не уверен. Иногда лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, но перешла ли уже РФ этот рубеж, или нужно ещё подождать немного — однозначного ответа у меня нет.

Вечером, после совещания, Север (наш непосредственный командир) довёл: условия Москвы Киева приняты, единственное, на что укры согласились в качестве уступки, так это сделать аэропорт нейтральной зоной. Народ, мягко говоря, не обрадовался. Особенно те из местных, чьи дома остались по ту сторону линии на карте. Бля. Даже как-то и в голову кроме этого слова ничего не приходит.

Пожалуй, пора с Барсом поговорить насчёт убытия. Север в курсе, Амид тоже, остался Равиль. Он, кстати, вроде как уже не генпрокурор, а первый вице-премьер. Развели, мля, бюрократию. Сегодня ему явно не до того, так что завтра пообщаюсь.

Завтра не получилось, как и послезавтра, в связи с занятостью Равиля, но, в конце концов, получилось его перехватить.

— Разрешите, товарищ командир?

— Заходи. Что такое?

— Выходить собрался. Отпускаете?

— Обратно планируешь?

— Честно, пока нет.

— Понятно… А почему решил?

— По личным обстоятельствам.

— Мдяяя… Ну, армия у нас добровольная, так что каждый сам решает. Ты у нас с июля?

— У Вас — с конца июня, а вообще в конце мая заходил.

— Да, помню… Ладно, смотри значит, — там ещё Волчок собрался выходить, через пару дней я машину на Ростов буду отправлять, с ней и поедете. Как раз и на границе проблем не будет, у нас зелёный коридор. Но смотри, чтоб с собой ничего брали, меня не надо подводить. Понятно?

— Понятно. Разрешите идти?

— Давай. Спасибо, что приехал.

Так. Ну, что Волчок выезжает, я и сам знаю. Как и про машину. Чертовски жаль оставлять тут всё «железо», ну да хрен с ним. По идее, шмонать на границе и в Ростове должны по полной, проблемы лишние мне ни к чему. Если через пару дней, то не так много времени остаётся. Надо сходить повидаться с Севером (ямпольским), зайти в МБЭиТ с народом попрощаться и зайти на «Третью базу» повидать Угрюмого с Кастетом… Да, и ещё с Кофманом собирались кофе попить. В принципе, за день уложусь, пожалуй.