НАХОДКА У КОРОЛЕВСКОГО ЗАМКА

НАХОДКА У КОРОЛЕВСКОГО ЗАМКА

Для меня эта история началась в 1947 году, когда журналистская судьба забросила меня в Калининград, бывший Кенигсберг.

После ожесточенного штурма город был сплошным морем развалин. Вернее, города не было: холмы битого оплавленного кирпича, рыжие прутья арматуры вместо домов и улиц. И над всем этим пеплом и прахом мрачно высились изрешеченные снарядами, в рваных пробоинах и зияющих каменных ранах готовые вот-вот рухнуть башни старинного Королевского замка.

Они видели и великих магистров Тевтонского ордена, и Альбрехта Бранденбургского, и Фридриха Великого, и не менее «великого», по его собственному мнению, гаулейтера Коха. Ставшие символом неукротимой военщины и «прусского духа», лежали они, поверженные в прах советским солдатом.

Горьким дымком и затхлостью тянуло от каменных холмов и остовов, и только кое-где в этой пустыне попадались чудом сохранившиеся части квартир, переходов и некогда пышных залов.

Я не помню точно, что привлекло тогда мое внимание к развалинам около Королевского замка. Вероятнее всего — книги. Да, книги. Засыпанные известью. Промокшие. В скрюченных, искореженных сыростью переплетах. Они образовывали холмик у полуобвалившегося стеллажа, и когда, стряхнув грязь, я раскрыл одну из них, то с удивлением увидел, что это не что иное, как «Очерк русской морской истории» Веселаго, изданный в Санкт-Петербурге в 1875 году.

Не помню точно, что еще там было. Запомнилось только несколько томов «Истории русской армии и флота», вышедших в издательстве «Образование» к юбилею войны 1812 года.

Как раз в одном из таких томиков и лежали эти фотографии. Вначале показалось, что это дубли одного и того же кадра. Но, внимательно присмотревшись, я увидел — они разнятся. На снимках — большой военный корабль, над которым встал огромный султан дыма. Вот размеры этого «султана» и были на разных снимках отличными друг от друга. На одном — корабль еле дымился. На другом — вихрь дыма взлетел почти к самому небу. На третьем, очень смутном, корабль едва проглядывался сквозь черную, окутавшую его пелену.

Не фотографии тогда поразили меня (что на них изображено, я не знал), а книги. Откуда здесь, в Кенигсберге, неплохо подобранная морская библиотечка русских книг? Как они попали сюда? Кто их хозяин?..

Ответы на эти вопросы найти в мертвом, безлюдном городе, где и старожил не узнал бы ни одной из улиц, было явно невозможно. Фотографии я взял на память и вскоре забыл бы о них, если бы не один разговор, происшедший через три месяца совсем в другом городе и имевший для меня совсем неожиданные последствия.