ПЛЕН

ПЛЕН

По пути из Будапешта в Дебрецен Лангфельдеру приказали повернуть назад и ехать на Восточный вокзал. Рядом с Валленбергом на заднем сиденье расположился молчаливый офицер. Рауль был дальтоником и не обратил внимания на разницу в цвете воинских знаков отличия. У капитана эти знаки были зеленого цвета. У молчаливого офицера темно-красные — знаки НКВД, тайной полиции.[4]

Сегодня мы знаем, что 19 января 1945 года в Москве был издан приказ об аресте Рауля Валленберга.

На вокзале Валленбергу и Лангфельдеру приказали выйти из машины. Рауль запротестовал:

— Это же не дорога на Дебрецен.

— Дорога заблокирована. Придется пересесть на поезд, — коротко объяснил офицер.

Лангфельдер хотел вернуться в С-отдел на «студебекере».

— Я же водитель, Кто-то должен позаботиться о машине господина Валленберга.

Но офицер настоял, чтобы и Лангфельдер проследовал в поезд. Они ехали в купе с двумя вооруженными охранниками. Советский офицер находился в купе по соседству.

Задолго до того, как поезд подошел к столице Румынии Бухаресту, Рауль понял, что они никогда не попадут в Дебрецен. «Значит, я арестован», — подумал он. В дороге он несколько раз проверил, с собой ли голубой шведский дипломатический паспорт. Он обязательно пригодится.

Пока они ехали по Румынии, поезд часто останавливался на маленьких полустанках. Офицер НКВД водил их в рестораны обедать. Он разговаривал с Лангфельдером по-немецки, а с Раулем — по-английски, если хотел, чтобы шофер не мог понять, о чем идет речь.

— Скоро мы будем на месте, — то и дело повторял он.

И только когда поезд пришел в черноморский город Одессу, офицер изменил решение.

— Мы едем в Москву, — объявил он.

Лангфельдер становился все молчаливее. Ему удалось выжить в страшном мире нацистов. Неужели теперь его ждет советский плен? Валленберг между тем начал догадываться, куда они направляются. Он еще раз проверил, на месте ли дипломатический паспорт.

Из Одессы в Москву они ехали в спальном вагоне. Путь занял два дня и две ночи.

Рауль просыпался каждый раз, когда поезд останавливался, а это происходило довольно часто. Иногда им казалось, что вагон перецепляют к другому составу.

Солнечным морозным утром поезд въехал на Киевский вокзал в Москве. Теперь мы знаем, что это произошло шестого февраля. Прибывших встретили несколько офицеров НКВД. Когда люди говорили, пар изо рта окутывал их, словно дым. Валленберга и Лангфельдера встретили вежливо. Офицеры пригласили их сесть в большой черный лимузин. Автомобиль долго кружил по Москве без какой-либо цели. Офицер по-немецки рассказывал о разных достопримечательностях. Они мельком увидели Кремль и Москву-реку.

— Похоже, они относятся к нам как к туристам, — шепнул Валленберг Лангфельдеру, но в тот момент машина внезапно свернула на другую улицу и быстро поехала вверх по набережной.

Шофер резко крутанул руль и, завернув, остановился у большого желтого дома. Два охранника проверили документы. Затем машина въехала в серый туннель. В здании находился штаб тайной полиции НКВД.

Теперь с вежливостью было покончено. Со всех сторон были приказания и толчки.

Валленберга и Лангфельдера разделили. Больше они не виделись. Раулю велели переодеться в серую тюремную одежду. Охранники НКВД забрали его личные вещи, в том числе дипломатический паспорт. Когда он попытался протестовать, его ударили по лицу.

О пути Валленберга из Будапешта в Москву мы знаем от одного из заключенных. Но о дальнейшей его судьбе практически ничего не известно. Мы предпримем попытку разобраться в отрывочных сведениях.

Чтобы успокоить шведское правительство, Сталин шестнадцатого января приказал заместителю народного комиссара иностранных дел СССР Деканозову оповестить посла Швеции в Москве, Стафана Сёдерблума, о том, что советские войска взяли под свою охрану шведского дипломата Рауля Валленберга. Их цель — защищать дипломата до тех пор, пока в Будапеште продолжаются бои с немцами.

В феврале мать Рауля Май встретилась с советским послом в Стокгольме, Александрой Коллонтай. Та заверила Май, что она может быть абсолютно спокойна: ее сын находится в России в полной безопасности. Мать была рада услышать это. Однако беспокойство не оставляло ее.

Восьмого марта 1945 года, контролируемая Советским Союзом радиостанция в Дебрецене неожиданно объявила, что Рауль Валленберг был убит нилашистами по дороге в Дебрецен.

Это сильно встревожило Май, но Министерство иностранных дел продолжало ее успокаивать. Советский Союз объявил, что сотрудники шведского посольства отправятся домой через Бухарест и Москву под защитой советских военных. Пер Ангер так описал это возвращение в своих мемуарах:

«В Москве нас встретили представители шведского посольства во главе с послом Сёдерблумом. Он явно нервничал, пока мы были в Москве. Может, боялся, что русские, вместо того чтобы вернуть нас в Швецию, направят наш поезд в Сибирь?»

Вскоре, однако, Пер Ангер догадался о причинах беспокойства посла. Советский Союз приобрел особое влияние на Балтийском море, и Швеции приходилось с считаться с его интересами. Пер Ангер пишет:

«На перроне Сёдерблум отвел меня в сторону и сказал: „Запомните, когда вы приедете в Швецию — ни одного плохого слова о советских людях!“

Ранним утром восемнадцатого апреля финский корабль „Арктурус“, на котором мы плыли, вошел в шхеры Стокгольма. Мы были полны глубокой благодарности за возвращение обратно, но эта просьба все еще звенела в моих ушах».

Май была среди тех, кто встречал корабль на набережной Шепсбрункайен. До последнего момента она надеялась, что Рауль окажется на борту. Даниельссона, Пера Ангера и других шведов из Будапешта поздравляли с возвращением домой близкие и родные, лишь мать Валленберга стояла в полном одиночестве посреди общей радости.

— Где же Рауль? — спрашивала она.

Никто не мог дать ей ответ. Все только отводили взгляд. Она заплакала.

Май умоляла посла Даниельссона приехать к ней и рассказать о жизни Рауля в Будапеште. Но Даниельссону хотелось избежать этого разговора, и он отказался, сославшись на то, что у него не было подходящей для такой встречи одежды. Ведь он потерял в Будапеште все.

Когда журналисты попросили одного из секретарей, работавших в шведском посольстве в Будапеште, рассказать о том, что могло случиться с Раулем, ответ был следующим:

— Я не имею права ничего рассказывать. Об этом много писали, Министерство иностранных дел сделало все возможное.

Через некоторое время Май приняла благодарность от США за огромный вклад, который внес ее сын в дело спасения евреев. В июле 1945 года в Будапеште прошла поминальная служба по Раулю Валленбергу. Она передавалась по радио как в Швеции, так и в Венгрии:

«Энтузиазм, с которым работал Валленберг, воодушевлял и его сотрудников, он словно околдовал их. В безнадежной грязи ночлежек, в сырых и темных подвалах он помнил о Швеции, где человек был человеком… Валленберг ходил без пальто в зимнюю стужу и безоружный шел к вооруженным до зубов нацистам, он рисковал и побеждал. Волны войны подняли его, но в итоге те же волны увлекли его за собой в пучину, когда до победы оставался один лишь шаг. Валленберг пропал без вести — исчез на глазах людей, которых он спас. Словно сказочный герой. Несправедливый, но славный конец».

В Будапеште в честь Валленберга назвали улицу и собирались установить памятник. Композиция из бронзы: человек, борющийся со змеей, на голове которой свастика. Надпись на постаменте гласила: «Этот памятник — наша немая и вечная благодарность Раулю Валленбергу и напоминание нам о его непоколебимой человечности в бесчеловечную эпоху».

Но незадолго до дня официального открытия памятник пропал! Свидетели рассказывали, что советские солдаты увезли его ночью на подводах неизвестно куда. И никто не осмелился спросить.

Через несколько лет после окончания войны между Восточной и Западной Европой опустился железный занавес. На смену фашистскому террору пришел террор коммунистический. В 1956 году венгры подняли восстание, но оно было жестоко подавлено советской армией. Лишь в 1989 году, когда пала Берлинская стена, Венгрия вновь стала свободной страной. Теперь в Будапеште установлен новый памятник Раулю Валленбергу.

Со годами становилось все сложнее узнать, что происходит за железным занавесом. В 1947 году, после неоднократных запросов шведского правительства, сталинский заместитель министра иностранных дел Вышинский ответил, что Валленберга в Советском Союзе нет. Но Май не поверила в это, чем вызвала гнев министра иностранных дел Остена Ундена.

— Вы хотите сказать, что Вышинский лжет? — спросил он раздраженно.

— Да, именно так, — ответили Май.

— Это неслыханно! — вырвалось у Ундена. — Неслыханно!

«Казалось, что шведское правительство не желает знать правду о деле Валленберга, — писал Пер Ангер много лет спустя. — Видимо, они опасались испортить отношения с Советским Союзом».

Остальные члены семьи Валленберега не выказывали большого интереса к этому делу.

— Скорее всего, Рауль мертв, — констатировал Маркус Валленберг в 1947 году, когда американское правительство предложило свою помощь в поисках Рауля.

Министр иностранных дел Унден был очень недоволен намерением американцев вмешаться в дело Рауля Валленберга. Он не любил Америку.

Валленберг был не единственным дипломатом, которого арестовали в Будапеште по распоряжению Сталина. Также были схвачены и два швейцарских дипломата. Но их в 1946 году обменяли на двух советских перебежчиков, которым было предоставлено убежище в Швейцарии. О подобном обмене министр иностранных дел Унден не хотел даже слышать.

И все же Май не теряла надежды.

Некоторое время Валленберга держали в Лубянской тюрьме. В мае 1945 года его перевезли в Лефортово. Это стало известно из свидетельств заключенных, которые встречали его и которых освободили после смерти Сталина. Некоторые из них сидели с Раулем в одной камере.

Эти люди рассказывали, что Валленберг сохранял бодрость духа, по крайней мере, поначалу. Мы знаем, что его беспокоило, что его семье ничего не известно о его аресте и местонахождении. Он часто думал о своих родных. Для него это было большим утешением.

Возможно, Валленберг надеялся, что советские власти совершили ошибку и исправят ее. Мы знаем, что он требовал разрешить ему встречу со шведским послом в Москве, но получил отказ. Пару раз Валленберг просил, чтобы ему дали бумагу и ручку — хотел написать письмо Сталину.

Нам известно, что Рауль поддерживал контакты с другими заключенными, перестукиваясь с ними через стену. Вскоре он стал умелым «телеграфистом». Многих его сокамерников удивляло, что шведский дипломат сидел в советской тюрьме. Поэтому они хорошо его запомнили.

«Мы были удивлены, что в соседней камере сидит шведский дипломат (мы узнали об этом, перестукиваясь), и неоднократно просили подтверждений».

А вот другой рассказ:

«Я несколько раз спрашивал: „Что делает швед?“ или: „А швед все еще там?“»

Перестукивания требовали времени и терпения. Один удар означал «А», два удара «Б», три удара «В» и так далее. После каждой буквы делали паузу. Но был и другой метод, так называемая «квадратная система», благодаря которой можно было общаться быстрее. Иногда, чтобы понять, на каком языке стучит другой заключенный, требовалось очень много времени, а порой это оказывалось и вовсе невозможным.

Известно, что несколько раз Валленберга вызывали на допрос.

— Мы вас знаем. Вы родом из семьи шведских капиталистов, — говорил следователь.

Он пытался заставить Валленберга признать, что тот — шпион. Рауль отказывался.

От других иностранных заключенных, сидевших в советских тюрьмах, мы знаем, что следователи пытались завербовать их. Многие шли на это в надежде на освобождение. Но Валленберг не согласился.

— Нет, вы должны меня судить, — скорее всего, отвечал он.

— Шпионов не судят, — говорили ему.

Это была явная угроза. В случае отказа от сотрудничества Валленберга ждала верная гибель.

Те, кто допрашивали Рауля, старались сломить его дух:

— Видите, никому нет до вас дела. Если бы шведское правительство или ваше посольство хоть немного интересовала ваша судьба, они бы уже давно связались с вами.

Известно, что в январе 1946 года Рауль с возмущением говорил о том, что его дело не сдвигается с мертвой точки. Он планировал подать протест в советское правительство. Посоветовавшись со своими сокамерниками, он решил написать письмо Сталину на французском языке. Неизвестно, было ли это письмо когда-либо отправлено.

Время в тюрьме текло медленно. Но Рауль не терял надежды. Дни превращались в недели. Недели в месяцы и годы. Но ничего не происходило.

Однажды заключенные в соседней камере получили короткое сообщение от Рауля:

«Мы уезжаем». Затем они услышали, как несколько раз хлопнула дверь.

После смерти Сталина в Советском Союзе наступила «оттепель». Шведское правительство вновь направило запрос о деле Валленберга. 6 февраля 1957 года советский министр иностранных дел Громыко дал следующий ответ:

— Заключенный по имени Валленберг скончался 17 июля 1947 года от инфаркта. Должно быть, это и есть тот самый Рауль Валленберг, которого вы ищете. Его посадили в тюрьму по распоряжению главы сталинской военной контрразведки Абакумова. Но Абакумова уже казнили по обвинению в преступной деятельности, поэтому мы не можем ничего предпринять в связи с этим делом.

Май пришла в отчаяние.

— Я знаю, что он жив! — твердила она.

— Но мы больше ничего не можем сделать, — отвечал государственный министр Таге Эрландер.

— Вы должны продолжить поиски! — требовала Май.

— Но не можем же мы объявить Советскому Союзу войну только из-за этого дела, — сказал король Густав VI Адольф.

— Я знаю, что Рауль жив! — настаивала Май.

Через какое-то время она получила новые сведения. Люди, сидевшие в сталинских тюрьмах, рассказывали, что Рауль жив. И в 1959 году шведское правительство вновь стало задавать вопросы советским властям.

Постоянно появлялись новые свидетели и рассказывали о своих встречах со знаменитым шведом. По всему миру, в первую очередь в Соединенных Штатах, учреждались комитеты, чтобы помочь в поисках Валленберга и оказать давление на советские власти.

В 1989 году я сам, будучи генеральным консулом Швеции в Ленинграде, посылал свидетельства о том, что Рауль содержался запертым в доме для умалишенных. Эти сведения были проверены, но, к сожалению, оказались ошибочными.

В 1981 году конгресс Соединенных Штатов принял решение почтить память Рауля Валленберга, объявив его почетным гражданином США. Это уникальная награда. До этого такой чести удостоился только британский премьер-министр Уинстон Черчилль. Именно тогда американское правительство начало официальные розыски дипломата.

Мать Рауля Валленберга скончалась в 1979 году, так и не узнав, что на самом деле случилось с ее сыном.

В 1980 году Министерство иностранных дел Швеции опубликовало отчет, в котором посол Сёдерблум сообщал о своем разговоре со Сталиным весной 1945 года. Из отчета стало ясно, что Сёдерблум не предпринял никаких действий для освобождения Валленберга:

«Сталин: Вы ведь знаете, мы издали указ о защите шведов.

Сёдерблум: Да, и я лично уверен, что Валленберг стал жертвой несчастного случая или грабежа.

Сталин: Вы не получали от нас сообщений об этом деле?

Сёдерблум: Нет, я предполагаю, что советские военные власти не обладают какими-либо сведениями о судьбе Валленберга… Однако я хотел бы получить официальное уведомление о том, что были предприняты все возможные меры по его поиску, даже если до сих пор эти меры не принесли результатов, а также заверение в том, что мы получим дополнительные сведения, как только что-то станет известно о Валленберге».

Если внимательно прочитать текст, — а это совсем не легко, — становится ясно, что Сталин на самом деле ничего не сказал и у него даже не было необходимости лгать. Наоборот, шведский посол Сёдерблум постарался помочь советскому диктатору найти удобный повод положить конец поискам Рауля. За это в январе 2001 года премьер-министр Йоран Перссон принес семье Рауля Валленберга официальные извинения.

Когда коммунистический режим начал рушиться, появилась возможность работать в архивах. 15 октября 1989 года сестра Рауля Нина и его брат Ги были приглашены в Москву для переговоров с советским руководством. Они надеялись получить сведения о судьбе Рауля. Однако представители властей настаивали на том, что Валленберг погиб в 17 июля 1947 года. По крайней мере, никто уже не утверждал, что Рауль умер от инфаркта. Сталин лично дал указание о казни, пояснили они.

Нина и Ги получили маленький светлый деревянный ящик с личными вещами Рауля: его голубой дипломатический паспорт — который должен был спасти его как от советских коммунистов, так и от немецких нацистов; его венгерское удостоверение личности, которое венгерский Департамент иностранных дел обновил в ноябре 1944 года; черную записную книжку; кожаный коричневый карманный ежедневник за 1944 год и банкноты разных стран, в том числе 30 шведских крон — все тщательно пересчитано и зарегистрировано сталинской тайной полицией.

Среди переданных вещей была и тюремная карточка Валленберга, в которой значилось, что Рауль был военнопленным. Это произвело сенсацию. Ведь Швеция сохраняла нейтралитет, а военнопленным мог стать только гражданин воюющего государства. Тем более речь шла о дипломате. Видимо, Сталин считал Валленберга очень опасным врагом.

Сегодня мы живем уже в новом тысячелетии, а дело Рауля Валленберга так и не получило достойного объяснения. Будь он жив, ему было бы почти девяносто лет. Тридцать два года он готовил себя к героическим поступкам, которые совершил за шесть месяцев, — он спас от смерти сто тысяч человек. За это он был наказан тюремным заточением до конца своих дней.