ДЕЛОВОЙ ЧЕЛОВЕК
ДЕЛОВОЙ ЧЕЛОВЕК
«Я много думал о том, чем тебе стоит заняться после учебы, — писал Густав Валленберг Раулю, когда тот заканчивал последний семестр. — Я уже говорил, что для молодого человека стокгольмская жизнь опасна. Живешь припеваючи, танцуешь, играешь на бирже и забываешь, что в мире происходят великие перемены».
Густав вернулся к своей мечте — создать собственный банк, теперь — вместе с Раулем.
«Банк должен быть международным, — писал он. — Я думаю, Азия станет в будущем крупнейшим рынком, и поэтому хочу назвать его „Восточный банк“. Но сперва тебе нужно набраться опыта где-нибудь за границей».
Густав сообщил, что договорился об устройстве Рауля на работу в одной южноафриканской компании.
— Я, как и всегда, очень благодарен за заботу обо мне, — ответил Рауль, чувствуя себя в долгу перед дедушкой. Он мечтал о настоящем деле, но работа в Южной Африке разочаровала его: он выполнял лишь скучные и неинтересные поручения.
Тогда Густав подыскал Раулю место в одном из банков в Хайфе, портовом городе Британской Палестины.
По дороге туда Рауль навестил дедушку с бабушкой: Густав вышел на пенсию и жил на Французской Ривьере. Они снимали белоснежную виллу на берегу Средиземного моря. Высокие пальмы медленно покачивались на тихом весеннем ветру. Служанка в голубом платье и белом фартуке подавала чай и булочки.
Густаву Валленбергу было уже семьдесят три года. Он страдал от вынужденного безделья. Ему нездоровилось, и он сидел в плетеном кресле, завернувшись в толстое одеяло. Бабушка Анни устроилась с шитьем неподалеку и вела беседу о погоде и ветре.
— Я хочу вернуться домой и заняться настоящим делом, — неожиданно сказал Рауль дедушке.
— Не забудь про наш план, — напомнил Густав. — Поработай-ка для начала в Голландском банке в Хайфе у моего друга Фрёнда. Я рассчитываю, что он станет партнером нашего Восточного банка.
— Это не наш план, — нетерпеливо возразил Рауль, — а твой, и теперь я хочу изменить его. Почему я не могу работать в Частном банке?
Густав поднялся со скрипучего кресла и стал ходить взад-вперед по веранде. От его шагов позвякивали чайные чашки.
— Мы неоднократно обсуждали план твоего образования, — сказал он. — И твоя мама была согласна с ним.
— А теперь настало время его изменить, — упрямился Рауль.
Дедушка притворился, что не слышит. Он дышал все тяжелее и повысил голос:
— Я уже написал Фрёнду в Хайфу, и он тебя ждет. Я не хочу, чтобы ты работал в Частном банке. Им управляет мой брат Маркус, и там у тебя нет никаких перспектив.
Лицо Густава покраснело от досады, он задыхался. Бабушка Анни помогла ему сесть обратно в кресло. Дрожащими пальцами старик копался в сахарнице, безуспешно пытаясь схватить кусочек сахара. Он смотрел на море и тяжело дышал.
Анни наклонилась к Раулю.
— Не огорчай дедушку, — сказала она тихо. — В последнее время он ослаб, ему нельзя волноваться,
Рауль тоже сел. Он был потрясен. Только сейчас он осознал, что семейный банк Валленбергов закрыт для него. Он смотрел на синеву Средиземного моря и пил чай, стараясь успокоиться. У него нет выбора, теперь он это понял.
На корабле по пути в Хайфу Рауль встретил еврейских беженцев из Германии. Он кое-что слышал о преследованиях евреев в этой стране, но впервые встретил самих пострадавших.
В 1933 году к власти в Германии пришел Адольф Гитлер. Он и его нацистская партия возложили на евреев вину за поражение страны в Первой мировой войне. Евреев обвинили в том, что они — причина серьезных экономических проблем и того, что пять миллионов немцев стали безработными. Многие немецкие евреи были успешными предпринимателями, и зачастую ненависть к ним была вызвана завистью, Гитлер использовал это в своих политических интересах.
В Германии не разрешалось нанимать евреев на государственную службу, а Гитлер запретил им вступать в брак с немцами. Банды молодых нацистов избивали евреев на улицах, и никто их не останавливал. В ресторанах и магазинах появились таблички: «Евреям вход запрещен!».
Наконец Гитлер лишил евреев немецкого гражданства. Их принудили носить на груди желтую звезду Давида с надписью: «еврей». Теперь эти люди оказались вне закона, стали изгоями и даже не могли заработать себе на хлеб.
Евреи, у которых были связи за границей, стремились покинуть Германию. Но немногие страны соглашались их принять. Часть немецких евреев эмигрировала в Палестину, на родину предков. С некоторыми из них Рауль познакомился в Хайфе.
В еврейском пансионе, где он жил, он услышал рассказы об ужасах, происходивших в Германии. Это глубоко потрясло Рауля. Дедушка его бабушки был одним из первых евреев, поселившихся в Швеции. А теперь их так жестоко преследовали в Германии, в стране с многовековой культурой, в самом сердце Европы!
Многие немецкие евреи, которым удалось эмигрировать, были прекрасно образованными людьми. Но они не смогли вывезти из Германии свое имущество, и многие жили как нищие иммигранты в палестинских приютах для бедных. И все же они верили в будущее.
— Мы скитаемся две тысячи лет, — пылко говорил один молодой немецкий еврей, с которым Рауль познакомился за завтраком. — Но теперь мы — дома! Мы возродим еврейское государство!
Рауль заметил, как горят глаза его собеседника. Такая сила воли не могла не вызвать у него восхищения.
Сам же он был крайне недоволен своей службой в Голландском банке.
«Я не банкир, — писал он дедушке. — Директор банка должен быть спокойным и непоколебимым, как судья. А кроме того — бесстрастным и циничным. Я совсем другой. Думаю, мне больше подошло бы трудиться ради благой цели, нежели сидеть в конторе и говорить людям: „Нет!“»
В августе 1936 года Рауль вернулся домой в Стокгольм, ему было двадцать четыре года. Он переехал в дом на Кевингестранд, где жила его мама Май с Фредриком фон Дарделем и детьми Ги и Ниной.
Прохладными осенними вечерами Рауль сидел на веранде и смотрел на дворец Ульриксдаль на другой стороне залива Эдсвикен. Колокола дворцовой церкви звонили к вечерней молитве. Из трактира доносились праздничный гомон и смех. Рауль чувствовал себя одиноким. И никому не нужным.
В начале октября он писал дедушке Густаву:
«Мне не терпится приступить к работе. Пока я не завел никаких знакомств. Жду, когда ты приедешь и мы вместе встретимся с ведущими экономистами Швеции».
Ответа Рауль не получил. Густав Валленберг был болен. 22 октября Рауль посылает новое письмо, в котором звучит беспокойство:
«Мне нужно как можно скорее найти какой-то способ зарабатывать деньги. Я не могу жить на содержании у дяди Фредрика. С нетерпением жду твоих предложений и идей».
Дедушка Густав смог ответить лишь на третье письмо. Он обещал приехать в Стокгольм, как только ему станет лучше. В феврале 1937 года Густав наконец-то вернулся на родину. Через месяц он скончался.
Рауль лишился своего наставника.
Он решил устроиться архитектором, но ничего не вышло: его американский диплом не признавался в Швеции. Он стал искать другую работу, и в конце концов ему посчастливилось.
Он получил место у Кальмана Лауера, венгерского беженца, который управлял Центрально-европейской торговой компанией — МЕРОПА. Будучи евреем, Лауер не осмеливался посещать другие европейские страны. Он искал помощника и сразу понял, что молодой человек по фамилии Валленберг — лучшая кандидатура Для этой рискованной миссии. Рауль много ездил по делам МЕРОПА, в том числе и в Венгрию, на родину Лауера.
1 сентября 1939 года гитлеровская Германия и сталинский Советский Союз напали на Польшу. Началась Вторая мировая война.[1]
Два диктатора хотели разделить между собой всю Европу.[2] Гитлер одерживал победу за победой: повержена Франция, оккупированы Дания, Норвегия, Голландия и Бельгия, содрогается от бомбежек Лондон. Сталин напал на Финляндию и Румынию, оккупировал Эстонию, Латвию и Литву.
Но Гитлер не желал делить власть со Сталиным. Он хотел быть единоличным правителем Европы. 22 июня 1941 года Германия начала войну против Советского Союза. Гитлер заставил Венгрию и Румынию встать на свою сторону и поддержать наступление германской армии.
Во всех странах, оккупированных нацистами, начинались преследования евреев. Однако Гитлеру было мало разорить евреев, да и единичные расправы казались ему недостаточной мерой. Евреев стали в массовом порядке свозить в концлагеря на территории оккупированной Польши. Там нацисты оборудовали газовые камеры, где людей убивали газом. Один из таких лагерей назывался Освенцим.
Геноцид еврейского населения. Никогда еще в истории никто не пытался стереть с лица земли целый народ.
Весной 1944 года стало очевидно, что немцы проигрывают войну. После Сталинградской битвы советская армия медленно, но уверенно вытесняла захватчиков со своей территории. 6 июня 1944 года американцы и англичане провели высадку своих войск в Нормандии во Франции.
В это время Венгрией управлял регент Миклош Хорти. Он предоставил в распоряжение Гитлера венгерскую армию для борьбы со Сталиным. Благодаря этому Венгрия смогла сохранить свою независимость. И вот теперь, чтобы Венгрия не оказалась оккупирована русскими, необходимо было вывести страну из войны. Гитлер пришел в ярость, узнав, что Хорти хочет заключить мир. Он распорядился, чтобы премьер-министром назначили венгерского нациста.
Он также приказал отправить в газовые камеры Освенцима восемьсот тысяч венгерских евреев. С этой целью в отеле «Мажестик» в Будапеште было открыто специальное ведомство под управлением Адольфа Эйхмана, одного из ближайших соратников Гитлера.
Весной 1944 года слухи о газовых камерах и массовом истреблении евреев дошли до широкой общественности. Поначалу люди отказывались верить в столь чудовищные злодеяния. Но вскоре стало ясно, что необходимо принимать решительные меры. Многих уже невозможно было спасти — несколько миллионов евреев погибли в газовых камерах. Большинство из тех, кто остался в живых, жили в Венгрии.
Чтобы помочь евреям, которым не удалось покинуть Европу, президент США Рузвельт создал Управление по делам военных беженцев. Однако сами американцы не могли проникнуть в сердце оккупированной немцами Европы. Им нужна была помощь какого-нибудь нейтрального государства. Например, Швеции.
Кальман Лауер все больше опасался за свою семью, оставшуюся в венгерской деревне.
— В следующий раз, когда поедешь в Венгрию, навести их и посмотри, все ли у них в порядке, — попросил он Рауля. — У меня сердце не на месте. Все о них думаю.
Контора компании МЕРОПА находилась в центре Стокгольма, в доме № 7 по улице Страндвэген, на берегу залива Нюбрувикен. Там же располагалось и американское посольство. Однажды Лауер оказался в лифте вместе с американским дипломатом Айвером Олсеном.
— Вы — венгр, не так ли, господин Лауер? — спросил Олсен. — Нет ли у вас на примете какого-нибудь шведа, который хорошо знаком с Венгрией?
Лауер догадался, что речь идет о попытке спасти венгерских евреев от нацистов, и ответил:
— Полагаю, в моей компании есть подходящий человек. Его зовут Рауль Валленберг. Он родом из известной семьи финансистов, он молод и предприимчив.
Рауль согласился без колебаний. Он давно мечтал получить серьезное задание, требовавшее особого подхода, о чем всегда говорил дедушке Густаву. Он чувствовал, что это его шанс.
Американцы договорились со шведским правительством, что Рауль будет работать в посольстве Швеции в Будапеште. Он был назначен на должность секретаря посольства и получил дипломатический паспорт. Главным заданием Рауля стало спасение евреев от нацистов. Надо было постараться спасти как можно больше людей.
Шведское Министерство иностранных дел в работу Рауля не вмешивалось. Американское правительство оплачивало все расходы. Король Густав V обещал послать обращение регенту Хорти с просьбой о защите венгерских евреев.
В Министерстве иностранных дел Рауль прочел последние отчеты из Венгрии. И понял, что положение хуже, чем он ожидал. Эйхман уже депортировал триста восемьдесят тысяч евреев. Каждый день в Освенцим уходило пять-шесть поездов, вмещавших по четыре тысячи евреев. В каждый из пятидесяти вагонов такого поезда загоняли по сто человек. Люди проводили неделю в невыносимой жаре, без воды и туалета. А по прибытии на место их ждала смерть в газовой камере.
Рауль понял, что нельзя терять время. Целый народ исчезал в небытие, и никто этому не препятствовал. Нужно было действовать безотлагательно.
Даже матери не мог Рауль рассказать всю правду о том, чем занимался.
— Я обязан молчать. Это военная тайна. Каждый день стоит жизни людей, — вот все, что он мог сказать.
Айвер Олсен был крайне удивлен, когда Рауль зашел в американское посольство попрощаться.
— Как видите, я подготовился к выполнению своей миссии, — сказал он.
Голубой костюм и шляпа странно сочетались с походными ботинками и ветровкой. Рауль взял с собой только два рюкзака. Олсен понял, что нашел правильного человека для такого сложного задания.
— Конечно, мало ли что случится, когда вы окажетесь в логове льва, — улыбнулся Олсен. И добавил уже серьезно: — Вы отдаете себе отчет, что, быть может, не вернетесь обратно живым?
Рауль кивнул:
— Да, понимаю, — ответил он серьезно. — Но я постараюсь спасти из когтей убийц столько людей, сколько будет в моих силах.