АМЕРИКА
АМЕРИКА
— Я хочу, чтобы ты учился в Америке, — решительно заявил дедушка Густав, когда Рауль закончил школу.
— Но разве нельзя сначала поучиться в Высшей технической школе в Стокгольме? — возразил Рауль.
— Теоретическое образование и здесь, конечно, замечательное, — ответил Густав. — Но в Америке ты научишься и кое-чему еще: вере в будущее, в то, что все зависит от тебя. Мой отец никогда не стал бы успешным банкиром, если бы не научился в Америке добиваться цели.
Рауль кивнул. Ездить учиться в Америку стало традицией в семье Валленбергов.
— В Швеции самое важное — кто у тебя родители. Все идет по проторенной дорожке, — продолжал Густав. — А в Америке важно только то, что человек сам делает со своей жизнью.
Он забарабанил пальцами по столу. Рауль открыл было рот, но Густав нетерпеливо махнул рукой.
— Я знаю, что ты хочешь сказать. Тебе повезло родиться Валленбергом. Но этого недостаточно. Нужно уметь добиваться всего самостоятельно.
— Я кое-что читал о Гарварде… — начал Рауль, но дед прервал его:
— Нет, поезжай-ка ты на Средний Запад. Там все еще сохранился настоящий дух первооткрывателей. Я уже связался с университетом в Анн Арбор, в штате Мичиган. У них отличная высшая архитектурная школа, думаю, тебе понравится.
Рауль загорелся этой идеей. Он всегда мечтал стать архитектором. Все свое детство он строил из кубиков, рисовал дома или наблюдал за настоящими строителями.
В сентябре 1931 года Рауль поступил в Мичиганский университет в Анн-Арбор. Город, расположенный на реке Гурон, был небольшой, и создавалось впечатление, что находишься в Англии. Здание университета было построено в традиционном английском стиле: башенки, зубчатые стены, витражные окна со свинцовыми переплетами. В воде отражались большие деревья, а над ними — башня с часами. Под деревьями сновали студенты с книгами и тетрадями под мышкой.
В студенческой столовой раздавался перезвон стекла и фарфора, слышался веселый смех и громкие разговоры. Здесь подавали обильные американские завтраки, которые очень нравились Раулю. Он охотно посидел бы в тишине, почитал газету и спокойно позавтракал, но это было не так-то просто. Американские студенты отличались общительностью, и многим хотелось обменяться парой слов с «the Swede», то есть шведом, как они его называли.
В городке было всего двадцать пять тысяч жителей. Но скучать тут не приходилось, не то что в каком-нибудь провинциальном городке Швеции. У всех были машины, даже у студентов. Ничего удивительного, ведь Анн-Арбор находится неподалеку от крупного автомобильного центра Америки — Детройта. Рауль иногда ездил туда вместе со своим сокурсником — владельцем старенького, купленного по дешевке «рео». Приятель садился за руль, в то время как Рауль запускал мотор специальной рукояткой.
В Детройте Рауль почувствовал, что такое «вера в будущее», о которой так много говорил дедушка Густав. Здесь выпускали автомобили три крупных компании — «Дженерал Моторе», «Форд» и «Крайслер» — и фирмы поменьше, такие как «Хадсон» и «Паккард». На берегу реки сверкали на солнце огромные автомобильные дворцы, а за ними виднелись такие же огромные заводы. Они казались чудом архитектуры, и Рауль никак не мог насмотреться на них.
В университете Валленберг серьезно принялся за учебу. Преподаватели были людьми энергичными и увлеченными своим делом, а занятия — интересными. Здесь никто не читал по бумажке заранее заготовленные лекции, как это случалось в Швеции. Преподаватели расхаживали по аудитории, активно жестикулируя, они вовлекали студентов в обсуждение темы. Рауль понял, что имел в виду дедушка под словами «the American spirit» — «американский дух».
Валленберг трудился без устали, ему все время хотелось превзойти себя. Чем больше он себя нагружал, тем больше успевал. Он оказался способным рисовальщиком, и его рисунки принесли ему известность. Однако больше всего Рауль удивился, когда узнал, что получил высший балл за сочинение на английском языке — он просто ушам своим не поверил!
Архитектура шагала в ногу со временем. Американские инженеры и архитекторы постоянно соревновались, стремясь превзойти друг друга. В Нью-Йорке появились небоскребы, и уже поговаривали о строительстве самого высокого здания в мире. В 1929 году автомобильный король Вальтер Крайслер побил рекорд, построив небоскреб в семьдесят семь этажей. Раулю нравился Крайслер-Билдинг.
— Это и вправду дитя Нового времени, — рассказывал он, когда гостил у родственников. — Самый высокий дом в мире. Крыша напоминает индейский головной убор из перьев. Снаружи здание отделано хромом и сверкает, словно доллар!
— А ты знаешь, что все строители-верхолазы на небоскребах — индейцы? — спросил Рауля сокурсник. — Это потому что индейцы не боятся высоты.
Однажды утром Рауль прочитал в «Нью-Йорк Таймс» о новом небоскребе — еще выше, чем Крайслер-Билдинг. Здание Эмпайр-Стейт-Билдинг — больше ста этажей — потрясло весь мир.
«Я должен поехать в Нью-Йорк! — решил Рауль. — На следующие каникулы».
«Американцы — удивительные оптимисты, — писал он своему дедушке Густаву в Стамбул. — В Америке куда важнее хотеть построить небоскреб, чем знать, как это сделать».
Густав Валленберг был доволен письмами внука. Тот прекрасно усвоил, что значит американская целеустремленность. Можно было надеяться, что Рауль станет человеком широких взглядов.
«На летних каникулах советую тебе поездить по Америке, — писал дед внуку. — Прежде всего поезжай в Калифорнию. Там живут самые энергичные люди во всей Америке».
Путешествия, конечно, стоили немалых денег, но Рауль быстро научился ездить на попутках. В то время в США такой способ передвижения был редкостью. Но это позволяло узнать много нового и одновременно сэкономить деньги.
«Каждый день встречаешь много новых людей, учишься вести переговоры и овладеваешь искусством дипломатии: ведь необходимо найти слова, чтобы убедить человека взять тебя с собой и поехать туда, куда тебе нужно».
Рауль обладал исключительной способностью уговаривать людей.
— Что вы говорите? — притворно изумлялся он. — Вы никогда не были в Колорадо-Спрингс?
— Нет, — отвечал водитель красного «де сото».
— Что же, у вас есть прекрасный шанс, — обнадеживал Рауль.
И они катили в Колорадо-Спрингс. Возвращался он уже на другой машине.
— Неужели вы никогда не бывали в Большом Каньоне? — удивлялся Рауль.
— По правде говоря, нет, — признавался человек виновато. — Я ездил этой дорогой сотню раз, но мне так ни разу и не довелось…
И мужчина приглашал Рауля в свой темно-синий «бьюик».
— Подумать только, самую большую достопримечательность Америки вам покажет иностранец! — восхищенно говорил Рауль.
И они сворачивали с шоссе и мчали к Большому Каньону.
Но однажды Рауль попал в передрягу. Как-то раз под вечер он оказался на пустынном шоссе.
«Сяду в первую же остановившуюся машину», — решил он.
Это оказался старый черный автомобиль. В салоне сидели четверо молодых парней, и вид у них был весьма неприветливый.
— Сколько заплатишь, если мы отвезем тебя до самого Анн-Арбора? — рявкнул водитель.
— Нисколько, — ответил Рауль. — Будь у меня деньги, я купил бы билет на поезд.
Какое-то время они ехали молча, но неожиданно машина свернула с шоссе на маленькую лесную дорогу — да так резко, что ее занесло на повороте. Она остановилась.
— Глянь-ка, все ли в порядке с бензобаком, Джо, — сказал тот, что был за рулем.
Один за другим парни вышли из машины, и Рауль остался один. Уже совсем стемнело. Фары освещали гравийную дорогу, уходившую в еловый лес.
— Эй, ты! Выходи из машины! — закричал водитель.
Рауль вылез в темноту.
— Сколько у тебя денег? — спросил водитель.
В руке он держал револьвер.
— Я бедный студент, — ответил Рауль. — И у меня…
Тот, кого звали Джо, грубо оборвал его:
— Кончай свой треп! Выкладывай деньги!
Пришлось Раулю вытащить деньги из кошелька. Револьвер поблескивал в свете фар. Валленберг достал и те деньги, что лежали в сумке. Парни тут же вырвали их и вскочили в машину. А Рауль крикнул:
— Теперь ваша очередь быть любезными. Вы не можете бросить меня здесь просто так. Отвезите обратно на шоссе.
Парни нехотя открыли дверцу и водрузили обе сумки ему на колени так, что он не мог пошевелиться.
«Я был абсолютно спокоен, — писал Рауль своей матери. — Все это казалось мне довольно забавным. Думаю, мое спокойствие заставило их нервничать: скоро они притормозили, открыли дверь и выпихнули меня в канаву. А потом выкинули мои сумки. Я поспешил спрятаться за кустом: боялся, что они меня пристрелят.
Мне посчастливилось сесть на поезд, который довез меня до Южного Бенда, штат Индиана, это в двухстах милях от Анн-Арбор. Там я подал заявление в полицию».
И подписал письмо так:
«Тысяча поклонов,
Твой живой и невредимый Рауль».
Легко представить, как переволновалась Май. Она не видела сына уже больше двух лет. Раулю предстояло учиться в Анн-Арбор еще два года. Он вернулся в Стокгольм лишь весной 1935 года. По-шведски он говорил теперь с сильным американским акцентом. Поездка вызвала в нем противоречивые чувства. Он рассказывал дедушке:
— Быть может, это недостойно, но порой я думаю о том, как все-таки мала и незначительна моя страна и как велика и удивительна Америка. Самое прекрасное в Америке — то, что американцы — народ независтливый и немелочный. Подумать только, как много неприятностей мы, шведы, доставляем себе и другим своим пессимизмом, а надо быть оптимистами!