В. Гризодубова Герой Советского Союза ДРУГ И УЧИТЕЛЬ

В. Гризодубова

Герой Советского Союза

ДРУГ И УЧИТЕЛЬ

Как часто я бралась за перо, чтобы рассказать о встречах с Иосифом Виссарионовичем Сталиным, и каждый раз нехватало духа писать. Воспоминания об этих встречах так сильны, что даже в нашем богатом русском языке нехватает слов для того, чтобы их передать.

Вот первая сессия Верховного Совета. Просторный зал. Сюда собрались депутаты, слуги народа. Вышел товарищ Сталин. Совсем близко увидели все его любимое лицо, ласковую улыбку.

Я не могу передать, что тут происходило с нами. Словно птичья стая, полетели аплодисменты. Не смолкали возгласы:

— Слава товарищу Сталину!

— Да здравствует товарищ Сталин!

* * *

Вскоре я увидела Иосифа Виссарионовича в простой, домашней обстановке.

Совсем неожиданно меня вместе с другими летчиками пригласили к главе советского правительства товарищу Молотову.

Был теплый, летний вечер. Мы сидели в чудесном парке; заходящее солнце просвечивало через листву.

На веранду вышел Иосиф Виссарионович Сталин.

Мы и не мечтали его увидеть и от радости так растерялись, что и сказать ничего не могли, но, наверное, в наших глазах Иосиф Виссарионович прочитал ту любовь, которая переполняла паши сердца.

Первое впечатление было незабываемо. Ни один портрет товарища Сталина не может передать молодой блеск его глаз, его улыбку. Тот, кто видел Иосифа Виссарионовича, навсегда запомнит его исключительную сердечность, ласковое и теплое отношение к человеку.

После встречи с товарищем Сталиным чувствуешь себя морально обновленным. Нет, это даже не то слово: Иосиф Виссарионович буквально вдохновляет человека. В нем бьет такой неиссякаемый источник энергии и жизненной силы, что это невольно передастся окружающим.

С каким волнением и вниманием ловила я каждое слово Иосифа Виссарионовича, каждое слово, полное глубокого смысла и мудрости!

Во время разговора Иосиф Виссарионович Сталин иногда так улыбнется — чувствуется, что понял не только слова, но и самые затаенные мысли.

Уже ночь окутала тенистый парк, а товарищ Сталин, родной, любимый отец, продолжает беседовать с нами, летчиками.

* * *

Третий раз я близко увидела товарища Сталина перед нашим перелетом Москва — Дальний Восток.

B то время Полина Осипенко и Марина Раскова совершали свой замечательный полет от Черного к Белому морю. Я одна готовила наш общий перелет. У меня было много трудностей. Находились люди, которые тормозили подготовку.

И вдруг узнаю: меня вызывают в Кремль к товарищу Сталину. Я должна привезти к нему все материалы перелета.

Вот я в Кремле. Несколько секунд я простояла перед кабинетом Иосифа Виссарионовича: так сильно билось сердце, что казалось, на всю комнату слышен его стук.

Наконец, решилась — открыла дверь. И вот…

В грузинской песне говорится:

Когда солнце видишь в небе,

То ты звезд не замечаешь, —

От огня светила меркнут

Звезд далекие лучи…

Так случилось и со мной. Много людей было в комнате, но я заметила только одного: товарища Сталина. Могу ли я передать дословно разговор с Иосифом Виссарионовичем Сталиным? Нет. Но каждый раз, когда мне бывало трудно, я вспоминала об этой встрече, и: она вдохновляла меня.

Заботливо, внимательно расспрашивал меня товарищ Сталин о перелете, вникая во все детали, давая ценные указания. На самом сложном участке маршрута, где мы должны были пролетать в конце ночи, над высочайшими хребтами, не было радиостанции.

И товарищ Сталин, узнав об этом, велел послать в северную оконечность Байкала судно, которое имело радиоустановку.

Этим разговором в Кремле Иосиф Виссарионович рассеял все мои тревоги, укрепил уверенность в победе. На прощанье товарищ Сталин пожелал:

— Счастливого пути!

Если Иосиф Виссарионович Сталин желает победы и счастья, то, несмотря на любые трудности, человек должен достичь успеха, он не может не победить.

* * *

…Бодрое утро. В прозрачный воздух осени поднялся наш самолет «Родина».

В эту минуту мысли и чувства мои, Марины Расковой и Полины Осипенко обращены были к нему, другу и учителю — товарищу Сталину.

* * *

И там, в глухой тайге, когда мы с Полиной тщетно налаживали аварийную радиостанцию, самым тяжелым для нас было сознание того, что мы, живые, здоровые, выполнили задание и не можем об этом сообщить, а товарищ Сталин о нас беспокоится.

В эти дни Иосиф Виссарионович заботился о нас, как самый любящий, самый нежный отец. Когда мы впервые за это время ночевали под крышей, мы получили текст телеграммы от товарищей Сталина и Молотова.

Когда из тайги мы вернулись в Москву, то прямо с вокзала поехали в Кремль. Я везла Иосифу Виссарионовичу подарок от народов Малого Севера — трубку, вырезанную из моржевой кости и покрытую изящной резьбой.

Мы всю дорогу говорили и думали о том, как увидимся с товарищем Сталиным, что скажем ему, а когда он вышел в Кремле к нам, то от радости все слова улетели из головы, и мы только спросили:

— Можно ли вас поцеловать?

Иосиф Виссарионович засмеялся и сказал:

— Можно.

Мы всё трое поцеловали нашего отца, друга и товарища.

* * *

Эти драгоценные часы в моей жизни, часы встречи с товарищем Сталиным, светят мне, словно путеводные звезды, заставляют еще лучше работать, еще выше и дальше летать.

И, словно песня, звучат в моем сердце слова:

— Слава тебе, учитель трудовых народов мира, товарищ Сталин!