Глава десятая ТРИУМФ
Глава десятая
ТРИУМФ
При чтении предыдущих глав может создаться впечатление, что творческий путь Попова шел по прямой линии и что, хотя трудности и были, он счастливо их преодолевал и целеустремленно шаг за шагом разрешал поставленную перед собой задачу — внедрить в практику свое изобретение. В действительности дело обстояло гораздо сложнее.
Можно привести бесчисленное множество примеров из истории науки и техники, свидетельствующих о том, что не только социальные условия, но и личные качества многих ученых и изобретателей были причиной того, что важнейшие открытия и изобретения оставались непризнанными и даже незамеченными. Чрезмерная скромность и, главное, отсутствие предприимчивости нередко обрекают даже самого талантливого исследователя, лишенного поддержки окружающих, на неуспех, особенно когда дело касается научно-прикладных вопросов. Попов по своему характеру принадлежал к такого рода людям; его имя, наверно, прошло бы незамеченным в истории науки, если бы русская научная общественность сразу же достойно не оценила его достижений и не поддержала бы его, вдохновляя этим на дальнейшие изыскания в открытой им области связи.
Как мы видели, еще до опубликования в специальной печати изобретение Попова вошло уже в учебник Д. А. Лачинова по метеорологии. Широкое признание его значения было получено еще до того, как оно нашло прямое применение в технике связи. Уже в 1896 году грозоотметчик был экспонирован на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде и премирован. Необходимо поэтому сказать несколько слов о тесной связи Попова с этим городом, которая длилась целое десятилетие[556].
Еще в 1885 году отставной лейтенант Н. В. Рюмин, питомец Минного офицерского класса, построил в Нижнем Новгороде электростанцию для освещения ярмарки, собиравшейся ежегодно летом. Вначале станция была небольшой мощности, и Рюмин довольствовался услугами другого минного офицера Ф. Н. Престина. Когда же она была расширена, потребовался высококвалифицированный специалист. Попов был приглашен заведовать этим предприятием в 1889 году; из года в год оно расширялось. Ко времени Всероссийской выставки 1896 года, предъявившей к станции новые требования, она стала уже, можно сказать, достопримечательностью города. Кронштадтская газета «Котлин», как и вся русская пресса, печатавшая немало материалов о выставке, поместила специальную статью «Главная электрическая станция Нижегородской ярмарки»[557]. В газете сообщались известные нам основные сведения о Попове как о заведующем этой станцией.
«Руководство столь опытного знатока, как А. С. Попов, — отмечал корреспондент газеты, — сейчас же отразилось на деятельности и поспешном улучшении станции; преобразив прежнюю и доведя ее до настоящего вида, он достиг того, что теперь — это большая, современно оборудованная электрическая станция, в которой можно найти много поучительного и интересного. В настоящем году при усилении освещения, сопряжимого с выставкой, была доставлена на станцию новая динамо-машина эрликоновского завода (из Швейцарии); она была пущена в ход всего за четыре дня до царского прибытия и представляет собой последнее слово науки по этому делу Понадобилось, кроме усиления уличного освещения, эффектное освещение двух триумфальных арок, по тысяче ламп накаливания каждая и еще иллюминовать пассаж ярмарочного главного дома, переделанного в грандиозный зал… Эта станция, посетить которую следует каждому, а тем более моряку, так как любезный хозяин с особым удовольствием показывает свое детище, любопытна еще тем, что тут наглядно видно и можно изучить на месте постепенное развитие в деле построения динамо-машин, которых на станции имеется 21. Из них одна только что получена, а десять работают тут более 10 лет! И все исправно!..»
В 1896 году, как и в течение семи предыдущих лет, Попов приехал в Нижний Новгород как только он освободился от занятий в Минном офицерском классе и Морском инженерном училище, где он также преподавал. На этот раз, однако, он был занят не одной только работой на станции. Открывшаяся 28 мая Всероссийская промышленная и художественная выставка[558] состояла из двадцати отделов. Электротехника[559] входила в отдел XII, в организации которого Попов принял самое активное участие.
На выставку съехался весь цвет русской научно-технической интеллигенции. В Нижний Новгород к этому времени прибыли крупные русские ученые, в частности Д. И. Менделеев. Электротехнической частью заведовал видный русский электрик Н. П. Булыгин, имевший заслуги в технике электрического освещения. В раздел электротехники входило 13 групп: лабораторные приборы для демонстрирования электрических и магнитных явлений; книги, рисунки, таблицы; гальванические батареи и принадлежности к ним; динамо-машины, трансформаторы, электродвигатели; способы применения электродвигателей; проводники для канализации тока (в одну проволоку и многожильные кабели); принадлежности для оборудования электрических линий; приборы измерительные и регулирующие, употребляемые в технике; оборудование для электрического освещения и разные принадлежности; установки для электрометаллургии, электрохимии и электрической обработки металлов при высокой температуре; телеграфные аппараты, телефоны и сигнальные приборы; оборудование для применения электрической энергии к разным отраслям техники, промышленности и в домашней жизни; литература по электротехнике и статистические данные[560].
Предстояла кропотливая работа по отбору лучших экспонатов и присуждению им премий. Этим занимались специальные комиссии. Попов был назначен товарищем председателя электротехнической группы[561]. Он участвовал также в выработке временных правил для безопасного пользования электрической энергией на выставке[562]. Особый же интерес для нас представляет то, что в отделе сельского хозяйства (сельскохозяйственная метеорология) был экспонирован грозоотметчик Попова под названием «Прибор для записи электрических колебаний в атмосфере», удостоенный диплома II разряда[563].
В своем первом выступлении в защиту своих прав на приоритет в письме в газету «Котлин» Попов указал на то, что его изобретение получило премию на выставке 1896 года. С такими же заявлениями — в печати и устно — ему приходилось выступать еще не раз.
История техники показывает, что редко кто из изобретателей XIX века не был вынужден выступать в защиту своих прав. В то время борьба за приоритет преследовала главным образом коммерческие цели: обладание патентом на важное изобретение (если оно не было оспорено) приносило иногда колоссальные доходы. В электротехнике эта борьба была, пожалуй, наиболее обостренной. Трудно назвать крупное изобретение в этой области, которое не было бы предметом спора, а нередко и судебного разбирательства между лицами, претендовавшими на первенство выдвинутой идеи. Судебные процессы этого рода считались (особенно в Америке) во второй половине прошлого века обыденным явлением. Не без основания об Эдисоне говорили в шутку: «Неизвестно, на что он тратит больше времени — на изобретательство или на судебные процессы, в которых выступает то истцом, то ответчиком».
Торгашеский подход к завоеваниям прикладных наук не мог не вызвать отвращения у передовых научных кругов. Почти все виднейшие электрики того периода не делали свои открытия в области электротехники предметом наживы. Ни Фарадей, ни Генри, ни Ленц, ни Якоби, ни Герц не были владельцами патентов, доставлявших им доходы. Эта традиция восходит к Б. Франклину (1706–1790), который отказался от сулившей большие доходы привилегии на изобретенный им громоотвод. В своих мемуарах он писал: «Я отказался из принципа, который всегда имел для меня большой вес в подобных случаях, а именно: если мы охотно пользуемся большими преимуществами от чужих изобретений, то мы должны быть рады случаю послужить другим своим изобретением, и мы должны это делать бескорыстно и великодушно»[564].
Попов, воспитанный на благородных традициях передовой научной общественности, меньше всего думал о том, чтобы взять на свое изобретение привилегию. Как только созданный им аппарат приобрел завершенную форму, он понес его не в Департамент торговли и промышленности Министерства финансов, ведавший патентным делом в России, а в Физическое отделение Русского физико-химического общества. Когда же выяснилось, что этот аппарат может быть практически применен в области метеорологии, он выступил на объединенном собрании Русского географического общества и членов Главной геофизической обсерватории и открыто продемонстрировал свой грозоотметчик.
Оба сообщения Попова были напечатаны в издававшихся этими обществами журналах[565], и права изобретателя радио на приоритет, таким образом, были за ним закреплены. Поэтому начавшаяся в 1896 году за рубежом, а затем и в России шумиха по поводу лондонского патента Маркони вызвала должную реакцию в осведомленных научных кругах.
Дело началось с опубликования 8 июля 1897 года в «Петербургской газете» беседы с профессором Д. А. Лачиновым, который сообщил сотруднику этой газеты подлинные факты, свидетельствовавшие о том, кто именно является изобретателем беспроволочного телеграфа. Беседа была напечатана под названием «Русский изобретатель». К ней газета предпослала следующие строки: «На днях весь образованный мир прочитал в газетах о новом изобретении итальянца Маркони в области телеграфного дела (телеграфирование без проводов). Имя молодого изобретателя стало сразу известным в обеих частях света, его прославляли, им восторгались, о нем протрубили по всему свету и… совершенно напрасно. Все русские читатели, восторгавшиеся иностранным изобретением, будут немало поражены, узнав, что идея телеграфирования на дальние расстояния без посредства проводов принадлежит нашему соотечественнику, известному ученому, открывшему новый способ телеграфирования еще два года тому назад и не желавшему преждевременного обнародования результатов своих работ из понятного стремления окончательно усовершенствовать свой телеграфический прибор»[566].
На другой день, 9 июля, газета «Новое время» поместила следующую заметку: «„Пет. Газета“ передает, что идея телеграфа без проводов явилась раньше на два года в России, чем у итальянца Маркони. Идея эта уже была у проф. Попова, читающего лекции физики в кронштадтских минных классах; его опыты, о которых знают все его ученики и приближенные, производились уже два года назад. По свойственной профессору Попову „скромности“, говорит „Пет. Газета“, а также из понятного стремления окончательно усовершенствовать свой телеграфический прибор, он не пожелал преждевременного обнародования результатов своих работ. Об этой скромности можно только пожалеть, потому что скромничать в данном случае не приходилось, разве только из боязни, чтобы кто-нибудь другой не воспользовался идеей, ставшей известною»[567].
Последнее замечание не могло не задеть Попова. Попов, действительно отличавшийся исключительной скромностью, принял, однако, в свое время меры для обнародования своего изобретения. В своем письме в редакцию «Нового времени» он напоминает, что с сообщениями о своих работах он выступал не только в научных обществах — в Физико-химическом (дважды), в собраниях петербургских метеорологов и на заседании Кронштадтского отделения Русского технического общества, — но и в публичной лекции. Далее он указал, что свой аппарат не только не прятал, а экспонировал его на Всероссийской промышленной и художественной выставке, привлекшей в Нижний Новгород, как известно, людей науки и техники со всех концов страны и даже из-за границы.
При всей учтивости, которую Попов старался сохранить в своем письме, оно все же свидетельствует о его негодовании, вызванном развязным замечанием редакции «Нового времени». В ответе на заметку этой газеты имеются и такие строки: «Во избежание каких-либо недоразумений, подобных вашему замечанию, я и пишу это, может быть несколько длинное письмо»[568].
Далее Попов перечисляет факты, о которых он уже говорил в письме в газету «Котлин». Касаясь первой своей публикации («Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний»), ученый подчеркивает, что она оканчивается указанием на возможность использования изобретенного им аппарата для передачи сигналов на расстояние.
Со времени напечатания письма Попова в газете «Котлин» прошло полгода. Это время у него было заполнено интенсивными исследованиями в области передачи сигналов, увенчавшимися успехом. Обо всем этом Попов также кратко упомянул в своем письме в «Новое время». Оно написано через месяц после того, как была опубликована державшаяся до того в тайне схема Маркони. Теперь, касаясь сообщений об опытах Маркони, Попов уже мог сравнить его схему со своей. «В июне, — читаем мы в его письме, — были опубликованы Присом новые результаты опытов Маркони и подробности приборов, причем оказалось, что приемник Маркони по своим составным частям одинаков с моим прибором, построенным в 1895 году».
Письмо Попова тотчас же нашло живой отклик. Его перепечатали в августовских номерах «Инженерного журнала» и «Почтово-телеграфного журнала». Кроме того, журнал «Электротехнический вестник» в августовском номере также поместил статью под названием «По поводу изобретения Маркони», составленную по материалам письма Попова в «Новое время».
Это был только первый шаг, сделанный русской научной общественностью в деле защиты приоритета своего соотечественника. В сентябре и октябре дискуссия расширилась. Как раз в это время (15 сентября) в Одессе собрался Четвертый съезд железнодорожных и других электротехников. Организаторы съезда пригласили Попова, только что вернувшегося из Нижнего Новгорода, выступить с сообщением о новом средстве связи.
О первом выступлении Попова перед русскими электротехниками, съехавшимися со всей страны, сохранились весьма интересные сведения, свидетельствующие о том, что это был подлинный праздник русской науки. Работа съезда, кроме изданных протоколов, получила освещение в ряде периодических изданий[569]. Всюду на первый план ставилось сообщение Попова и главное внимание читателей обращалось на то, что важнейшее завоевание в области связи принадлежит русской науке. Немало ценного содержится в этих материалах в смысле освещения личных черт Попова и того, как тепло он был встречен участниками съезда и всеми присутствовавшими на его сообщении.
Вместе с тем на основании этих сообщений можно судить, на каком низком уровне находилось тогда в России дело популяризации достижений отечественных ученых — не только широкие массы, но и многие специалисты-электрики не были осведомлены о работах Попова.
Председатель съезда А. Н. Эйлер, потомок знаменитого ученого[570], открывая заседание, сказал: «Едва стали известны всем нам работы профессора Рентгена, уже получившие столь широкое применение, как в сентябре 1896 года появились краткие заметки об опытах с электрическими волнами, производимых английским телеграфным ведомством по системе Маркони. 4 июня текущего года представляется подробный доклад[571] об изобретенной Маркони передаче сигналов на расстояние без проводников. Все мы жадно знакомимся с новым завоеванием пытливого человеческого ума и тут совершенно случайно узнаем, что в этой области имеются уже работы нашего соотечественника, уважаемого А. С. Попова. В 1895 году и в начале 1896 года он построил прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний в атмосфере, по сравнению с которым изобретение Маркони представляет точную почти копию. Таким образом, оказывается, что знаменитые опыты покойного профессора Боннского университета Герца послужили краеугольным камнем для разработки системы передачи электрических волн в целях сигнализации впервые у нас в России. Нам приятно видеть г. Попова, согласившегося поделиться с нами вопросом о телеграфировании без проводов и с упоминанием результатов его последних опытов, произведенных по поручению морского ведомства»[572].
А в протоколе съезда мы читаем: «Сообщение г. Попова и демонстрирование опытов продолжалось несколько часов. Оно было выслушано с большим интересом. Докладчик был награжден шумными аплодисментами, и ему была выражена благодарность за ценное сообщение. Участниками съезда было отмечено то обстоятельство, что наш соотечественник первый применил способ телеграфирования без проводов. Лишь спустя полтора года, уже после того, как его работы были напечатаны в специальных журналах, появилось сообщение в иностранных журналах об изобретении итальянца Маркони, наделавшем много шума в техническом мире»[573].
Столь же горячий отклик нашло выступление Попова в местной прессе, которая осветила это событие как исключительно важное в развитии отечественной науки. Хотя Одесса и не была губернским центром (она входила в состав Херсонской губернии), но это был университетский город. Новороссийский университет занимал видное место среди высших учебных заведений. Он имел в своем составе таких корифеев науки, как И. М. Сеченов, И. И. Мечников. А. О. Ковалевский, Н. А. Умов. Понятен поэтому тот повышенный интерес, с которым интеллигенция города чутко прислушивалась ко всем научным новостям.
Программа работы съезда включала актуальные проблемы, важные не только для железнодорожного транспорта. В нее были включены вопросы, представлявшие большой интерес для всех ведомств — гражданских и военных. Наряду с темами, относящимися к области связи, как, например, «Об одновременном телеграфировании и телефонировании по одному и тому же проводу» или «О громоотводах в применении к телеграфным приборам», были заслушаны сообщения, касающиеся техники сильных токов (электрическое освещение и электрическая тяга).
Самый большой интерес вызвало, конечно, выступление Попова. Сообщение о нем 18 сентября поместили местные газеты — «Новороссийский телеграф», «Одесские новости» и «Одесская газета». Столичная печать также достойно отметила этот доклад Попова в Одессе. «Почтово-телеграфный журнал» в отчете о работах съезда опубликовал сведения, дополняющие сообщения газет. «А. С. Попов, — говорится в этом отчете, — сообщил представителям съезда свои работы по телеграфированию без проводов и произвел следующий опыт такой передачи сигналов при параллельном сравнении с более поздней системой итальянца Маркони. В помещении библиотеки Технического общества был установлен передатчик, а в главном зале, за толстой каменной стеной, находился приемник, изобретенный докладчиком еще в 1895 году. Приемник этот состоит из маленькой стеклянной трубочки с железными опилками, гальванической батареи и телеграфного аппарата. В то время как в приемнике получались искры, на телеграфном аппарате получались знаки. Толстые стены при отсутствии всяких проводов не служили препятствием к передаче знаков. По словам докладчика, такое же действие получается и в том случае, если бы передатчик находился на расстоянии 2 и более верст»[574].
Выступление Попова было освещено и в журнале «Железнодорожное дело», издававшемся МП отделом Русского технического общества. В отчете о докладе здесь отмечено, что на заседании присутствовали не только делегаты съезда, но и «посторонние лица, просившие разрешения присутствовать на сообщении докладчика». В заключение указывается, что «съезд выразил глубокую благодарность г. Попову за любезно выраженное согласие приехать из Петербурга в Одессу, чтобы ознакомить съезд с передачей на расстояние без проводов»[575].
По возвращении из Одессы Попова ждал в столице еще больший триумф. По инициативе Шестого (электротехнического) отдела Русского технического общества были организованы публичные выступления Попова с демонстрацией опытов передачи сигналов без проводов. Существовавший уже около двадцати лет Шестой отдел постоянно устраивал лекции и сообщения о важнейших завоеваниях электротехнической мысли, с которыми выступали люди, обогатившие прикладные науки новейшими достижениями. Среди них мы встречаем такие имена, как Яблочков, Лодыгин, Чиколев.
Организуя выступление Попова, отдел преследовал двоякую цель: привлечь к его изобретению внимание широких кругов как электротехников, так и представителей других отраслей прикладных знаний и дать возможность всем желающим получить сведения о новом средстве связи непосредственно из уст его изобретателя. Для этого Попова пригласили выступить и с публичной лекцией перед широкой аудиторией, и с сообщением перед членами Шестого и других отделов Русского технического общества.
Лекция Попова состоялась 19 октября 1897 года в помещении Электротехнического института. Она привлекла большое количество слушателей; кроме студентов института, готовившего тогда специалистов главным образом в области связи, присутствовали работники почтово-телеграфного ведомства во главе с начальником Главного управления и, как сказано в сообщении об этой лекции, много приглашенных лиц[576]. Лекция была застенографирована и вскоре отпечатана. К ней был проявлен большой интерес со стороны прессы[577].
До отдельного ее издания эта лекция Попова была опубликована в «Электротехническом вестнике»; ей предпослана редакционная статья под названием «По поводу изобретения А. С. Попова». Здесь уместно привести следующие строки из этой статьи: «Редакция счастлива, что обладает возможностью поместить в этом номере журнала статью, являющуюся стенографическим отчетом сообщения, сделанного автором изобретения в Электротехническом институте, и искренне желает, чтобы полный успех сопровождал дальнейшие труды А. С. Попова по разработке для практических целей этого столь важного изобретения и чтобы плодами его работ могла первая воспользоваться Россия»[578].
Это выступление Попова в Электротехническом институте представляет большой интерес во многих отношениях. В нем содержатся ценные сведения о ходе его трудов, очерчен путь, по которому шел исследователь, добиваясь разрешения поставленной задачи, сказано о непрекращающихся дальнейших интенсивных исследованиях. С упоминания о них Попов и начал свою речь. «Я являюсь перед вами, — говорил он, — посреди своей работы и занятого времени, так что все, что я сюда привез, было собрано наскоро и имеет скорее значение схематического опыта для разъяснения принципов, которые лежат в основе столь много теперь нашумевшего вопроса о телеграфировании без проводников»[579].
Перед Поповым стояла задача ознакомить широкую аудиторию, включавшую в себя и малоподготовленных слушателей, с основами, на которых зиждется новое средство связи. Лекция была понятна и доходчива для людей, впервые знакомившихся с электромагнитными колебаниями и возможностями их практического приложения. Вместе с тем она содержала сведения из истории науки, которые были известны далеко не всем даже специалистам-электрикам, присутствовавшим в зале. Попов демонстрировал перед слушателями свою схему и схему Маркони и, сравнивая их, сказал: «Схема опытов Маркони здесь начерчена, и вы видите полную тождественность составных частей с нашим прибором»[580].
Меньше чем через две недели после лекции в Электротехническом институте Попов сделал сообщение в Шестом отделе РТО на тему «О телеграфировании без проводников»[581]. Текст этого сообщения не сохранился; о нем имеются сведения в протоколе (журнале) заседания Шестого отдела[582] и в составленном Д. А. Лачиновым отчете, который напечатан в газете «Русский инвалид»[583], издававшейся его братом А. Лачиновым. Как писал Лачинов, выступление Попова было предпринято «с целью восстановить приоритет русского изобретателя»[584]. Это сообщение Попова вызвало оживленное обсуждение, которое продолжалось и на следующем заседании Шестого отдела, состоявшемся 19 ноября 1897 года. Выступавшие в прениях не прошли мимо вопроса о правах Попова. Этот вопрос был поднят первым же оратором А. А. Троицким, который предложил возбудить ходатайство перед Министерством финансов, ведавшим патентным делом в России, чтобы Маркони не была выдана привилегия на беспроволочный телеграф, если он сделает на это заявку[585].
В числе выступавших был и сам Лачинов, выдвинувший исключительно важную идею трансляции радиопередачи[586]. Об этом предложении сохранилась лишь короткая протокольная запись. В ней сказано: «По обсуждению заявления Д. А. Лачинова по поводу доклада А. С. Попова о возможности сейчас же увеличить дальность передачи сигналов без помощи проводников применением трансляции, гг. непременные члены находят, что теоретически это вполне возможно. Практичность же этого способа не может быть решена без предварительных опытов. Кроме того, применением трансляции затрагивается экономическая сторона всего устройства»[587].
О Попове и его изобретении заговорили в самых широких кругах, или, как тогда говорили, в широкой публике. Естественно, что теперь уже не физическое отделение, а Русское физико-химическое общество в целом пожелало ознакомиться с исключительными достижениями своего прославленного сочлена. Заметим, что до конца 1897 года Попов добился передачи только сигналов без проводов. В своем докладе 19 октября в Электротехническом институте он указал: «Здесь собран прибор для телеграфирования. Связной телеграммы мы не сумели послать, потому что у нас не было практики, все детали приборов нужно еще разработать»[588]. Но через два месяца Попов добился решения и этой задачи, и 18 декабря 1897 года он выступил на общем собрании Русского физико-химического общества, состоявшемся под председательством президента общества Ф. Ф. Петрушевского, и демонстрировал передачу уже не сигналов, а осмысленного текста на расстояние. В протоколе мы читаем: «А. С. Попов делает сообщение: „О телеграфировании без проводов помощью Герцевых электромагнитных волн“. Были демонстрированы приборы докладчика, при помощи которых было установлено телеграфное сообщение между химической лабораторией и физическим кабинетом С.-Петербургского университета»[589].
На другой день в столичной газете «Петербургский листок» появилось сообщение под заголовком «Опыты телеграфирования без проводов». Здесь мы читаем: «Масса публики собралась вчера, 18 декабря, в заседание Русского физико-химического общества, чтобы присутствовать при новом торжестве науки… Вчера г. Попов произвел опыты телеграфирования без проводов. Благодаря богатству Физического кабинета С.-Петербургского университета, где происходило заседание, опыты оказалось возможным обставить прекрасно. Решено было передать без провода телеграмму из дома, где помещается Химическая лаборатория университета, в большую аудиторию, находящуюся в здании физического (в тексте ошибочно указано: химического. — М. Р.) кабинета, где состоялось заседание. Здание лаборатории находится приблизительно на расстоянии семи минут ходьбы от здания физического кабинета. На обоих пунктах были устроены аппараты и все необходимые приспособления. В зале заседания был установлен аппарат, снабженный звонком для сигнала. А. С. Попов предпослал опыту доклад о сущности нового изобретения, уже читанный им в нескольких местах. Затем ассистент г. Попова П. Н. Рыбкин отправился на станцию отправления, при чем было условлено, что ровно через 10 минут г. Рыбкин даст в течение одной минуты четыре сигнальных звонка, после чего передаст по телеграфу какое-либо слово. Прошло 10 минут, полных напряженного ожидания. Все затихло. В назначенный момент мерно раздались четыре условленных звонка. Аппарат был приведен в действие… и на ленте обычною телеграфною азбукою обозначилось слово „Герц“. Имя это, конечно, более всякого иного слова имело право появиться на ленте телеграфа без провода при первом его применении. Опыт был приветствован громом долго не смолкавших аплодисментов»[590].
Об этом собрании писала и «Петербургская газета», добавив, что «среди представителей Русского физико-химического общества много толков вызвали вчерашние практические опыты А. С. Попова с телеграфированием без проволоки» и что «предположено испытать аппараты г. Попова в более широких размерах и на более значительное расстояние»[591].
Это сообщение произвело большое впечатление на высшее морское начальство, и Попову было предложено повторно выступить в той же аудитории физического кабинета, где через пять дней, 23 декабря, собрались управляющий морским министерством П. П. Тыртов, начальник Главного морского штаба Ф. И. Авелан, начальник Главного морского кораблестроения и снабжения В. П. Верховский, председатель Морского технического комитета И. М. Диков и много других адмиралов. Из лиц не морского ведомства в аудитории присутствовали только ректор университета, академик П. В. Никитин, декан физико-математического факультета А. В. Советов и профессор астрономии С. П. Глазенап. В аудиторию были допущены кроме того гардемарины кадетского корпуса. «По окончании лекции, — сказано в отчете об этом собрании, — из нового здания химической лаборатории, находящейся на расстоянии около 110 сажен от аудитории, были удачно переданы приборами г. Попова четыре буквенных сигнала, выбранные г. управляющим Морского министерства»[592].
Популярность Попова еще более возросла в следующем, 1898 году. Новое достижение русской научной мысли во всех случаях, когда это было возможно, горячо пропагандировал Д. А. Лачинов. В августе в Киеве собрался очередной Десятый съезд русских естествоиспытателей и врачей. На секции метеорологии Лачинов прочел доклад «О колебательных разрядах атмосферного электричества и о грозоотметчике А. С. Попова». Текст доклада не напечатан, опубликован лишь его конспект[593]; дополнительные сведения имеются в отчете съезда, помещенном в журнале «Метеорологический вестник»[594]. Эти материалы говорят о подлинном триумфе Попова, хотя сам он там не присутствовал (в это время, как обычно, он летом находился в Нижнем Новгороде).
В отчете мы читаем: «Указав на применимость этого прибора (грозоотметчика) к телеграфированию без проводов, Д. А. Лачинов указал на то, что последний успех электротехники должен считать своим отцом А. С. Попова, а не Маркони». А в конспекте доклада Лачинов писал: «Попов есть истинный изобретатель телеграфирования без проводов, в противоположность общему мнению публики, приписывающему это изобретение Маркони».
На этом съезде по поводу изобретения Попова выступал не один Лачинов. Профессор Н. Д. Пильчиков, взяв слово во время обсуждения доклада Лачинова, указал на новые возможности для метеорологии, таящиеся в предложении Попова. В дневнике съезда записано: «По поводу сообщения проф. Лачинова проф. Пильчиков указал на возможность изменения отметчика гроз А. С. Попова таким образом, чтобы он записывал не только присутствие электрических волн в атмосфере, но и их силу, при помощи хотя бы нескольких параллельно включенных со своими отметчиками трубок различной чувствительности… Проф. Пильчиков предложил выразить и записать в протокол секции метеорологии живейшую благодарность секции А. С. Попову»[595].
Актом признания заслуг Попова со стороны русской научно-технической общественности явилось присуждение ему в следующем году премии Русского технического общества[596], учрежденной в 1888 году и выдававшейся раз в три года «за лучшую работу или изобретение, сделанные русским техником и о которых сделан доклад в Русском техническом обществе»[597]. 23 января 1898 года Кронштадтское отделение Русского технического общества приняло постановление ходатайствовать перед советом РТО о присуждении названной премии[598] «преподавателю Минного офицерского класса коллежскому советнику А. С. Попову за изобретение и за его труды по самостоятельному и всестороннему исследованию и изучению и применению способа телеграфирования без проводников». Ходатайство это мотивировалось еще тем, что «о способе этом изобретателем А. С. Поповым были своевременно сделаны доклады с опытами в различных обществах, равно и в Русском техническом в С.-Петербурге (в Шестом отделе. — М. Р.). Кроме того, способ этот в виде опыта применялся уже на некоторых судах русского флота, и как видно, обещает весьма существенные результаты»[599].
Еще недели за две до постановления Кронштадтского отделения такое же решение вынес Шестой отдел РТО. 9 января 1898 года состоялось заседание непременных членов отдела; председательствовал Н. Г. Егоров, присутствовали: А. И. Смирнов, М. М. Боресков, Я. И. Ковальский, А. А. Кракау, М. М. Курбанов, Ч. К. Скржинский, В. А. Тюрин и H. H. Георгиевский. В протоколе записано: «После детального обсуждения работ, намеченных гг. непременными членами к представлению в настоящем году на премию Технического общества… собрание постановило представить на таковую от VI (Электротехнического) отдела работу товарища председателя Кронштадтского отделения Русского технического общества А. С. Попова „О телеграфировании без проводов“, доклад о которой был сделан в заседании отдела 31 октября 1897 г. При этом отдел просил председателя отдела Н. Г. Егорова, согласно Положению о премии, составить подробный мотивированный отзыв на эту работу для представления в совет общества»[600]. Это поручение Н. Г. Егоров выполнил, и через две недели представленный им отзыв был единодушно утвержден и принято следующее постановление: «Высоко ценя идею, энергию и труд, затраченные А. С. Поповым в устройстве особого приемника электромагнитных колебаний и на практическое применение его к метеорологии и технике (телеграфирование без проводов), VI отдел Русского технического общества ходатайствует перед советом о присуждении А. С. Попову премии»[601].
К этому постановлению приложен отзыв Н. Г. Егорова. Осветив историю вопроса о беспроволочной телеграфии, рецензент особое внимание уделил доле участия Попова в этом великом научно-техническом достижении и в заключение писал: «Осенью 1896 г. дошли из Англии газетные известия, что г. Маркони под руководством г. Приса произвел в Англии с помощью изобретенного им прибора опыты сигнализации посредством электромагнитных волн на расстояние 1? миль (около 2,5 км). Убежденный в том, что в опытах Маркони и Приса были употреблены приборы, аналогичные с его приборами, А. С. Попов с марта 1897 г. снова принимается за опыты с приемником (1895), но увеличив значительно его чувствительность через замену железного порошка стальным бисером. При содействии морского министра А. С. Попов к началу кампании уже имел коллекцию приборов, вполне скомбинированную для опытов сигнализации, и, таким образом, в течение лета 1897 г., совершенно независимо от Маркони (описание приборов Маркони появилось только в июне), А. С. Попов организовал в Транзунде телеграфирование без проводов. Сигнализация с приборами Попова была совершенно правильной для расстояний до 5 верст, несмотря на то, что при опытах не пользовались ни зеркалами для параллельности электрических лучей, ни резонансом. Схемы опытов были демонстрированы А. С. Поповым последовательно в апреле[602]1897 г. на публичной лекции в Кронштадтском морском собрании на тему „Телеграфирование без проводов“, в сентябре в Одессе, на Железнодорожном съезде инженеров путей сообщения, в ноябре в VI отделе Русского технического общества и, наконец, в декабре в общем собрании Физико-химического общества. Из всего изложенного видно, что приемник А. С. Попова представляет не только прибор, научно и технически разработанный, но уже и испытанный на практике, во-первых, как грозоотметчик и, во-вторых, как приемник электромагнитных волн, распространявшихся к нему с расстояния 5 верст, следовательно, пригодный для телеграфирования без проводов».
На основании этих ходатайств Попову была присуждена премия Технического общества. Кронштадтское отделение с гордостью отмечало в отчете о своей деятельности за 1898 год: «В доказательство успешности деятельности отделения можно привести тот факт, известный уже большему или меньшему числу его членов, что один из деятелей его, именно А. С. Попов, получил дань заслуженного почтения за внесенную им в книгу чудес новую богатую содержанием страницу»[603].
В те годы как в России, так и за рубежом было опубликовано достаточно материалов, свидетельствовавших о неоспоримых правах Попова. Тем не менее в 1900 году на Первом всероссийском электротехническом съезде, состоявшемся в Петербурге, Попов в своем докладе должен был вернуться к вопросу о приоритете и еще раз заявить: «Был ли мой прибор известен Маркони или нет, что, пожалуй, вероятнее, но во всяком случае моя комбинация реле, трубки и электромагнитного молоточка послужила основой первой привилегии Маркони как новая комбинация уже известных приборов»[604]. Эти слова Попова блестяще подтверждались сравнением предложенной им схемы с той, которую опубликовал Маркони.
Выступление перед электротехниками, съехавшимися со всей России, было апогеем той славы, которой Попов при жизни достиг в нашей стране. Председательствовавший на этом многолюдном собрании[605] Н. Г. Егоров от всех присутствовавших поздравил изобретателя нового средства связи с его великой победой и выразил надежду, что он обогатит открытую им область техники новыми ценными трудами. В протоколе записано: «Н. Гр. Егоров указал как на редкое явление на то, что А. С. Попов, который свое открытие сделал ранее открытия Маркони, между тем как большая доля известности досталась этому последнему, не потерял спокойствия духа и, сохраняя полную самоуверенность, продолжает самостоятельно расширять область своих исследований и опытов, которые, как видно из прочитанного доклада, уже привели его к практическому пользованию телефонами. Несомненно, телефон позволит увеличить расстояние для телеграфирования без проводов, а упростив и удешевив манипуляции телеграфирования, он позволит и скромному коммерческому судну воспользоваться драгоценными качествами герцевских волн. А. С. Попов, сделавший крупный шаг в науке об атмосферном электричестве устройством регистрирующего грозоотметчика, не остановился перед трудностями для практического применения идеи грозоотметчика к телеграфированию без проводов. Выражая от имени присутствующих искреннюю благодарность А. С. Попову за интересный доклад, Н. Гр. Егоров поздравил его с достигнутыми им результатами и пожелал ему еще большего славного успеха в дальнейшей разработке одной из капитальных практических задач»[606].
Слова эти произнесены были 29 декабря 1899 года. Всего за несколько дней до того был решен вопрос о срочном установлении беспроводной связи между островом Гогланд и Коткой по приказу Военно-морского министерства для окончания работ по освобождению из скал броненосца «Апраксин». Осуществление этой грандиозной по тому времени задачи в поистине нечеловеческих условиях явилось подлинным триумфом русской науки и русских специалистов.