В разведку

В разведку

Старший лейтенант Одерий помог ему раздобыть форму. По росту подобрать не удалось — Володя и для своих лет был слишком маленьким. Но кое-где обрезали, кое-что ушили, и стал Володя заправским бойцом. Вот только оружия ему пока не выдавали и никакого серьезного дела не поручали. Чаще всего он сидел на телефоне, вроде бы за дежурного, потому что все работники политотдела разошлись по подразделениям — бригада готовилась к большим боям.

По разным поручениям и Володе приходилось бывать в подразделениях. Иногда он на целый день оставался в каком-нибудь взводе: смотрел, как бойцы роют траншеи, разбирают пулемет или учатся попадать бутылкой с горючей смесью в наиболее уязвимое место танка. И он жгуче завидовал бойцам — у них настоящее дело. Приставал к Петру Васильевичу с просьбой об одном и том же: перевести в какую-нибудь роту. Шараутин каждый раз терпеливо выслушивал его доводы и неизменно спрашивал:

— Все?

— Все, — упавшим голосом отвечал Володя, зная наперед, что последует за этим вопросом. А за ним следовала всегда одна и та же фраза:

— Вот подрастешь еще сантиметров на десять, тогда и приходи.

И уже вдогонку давался один и тот же совет:

— Ты, брат, на кашу нажимай — помогает.

После этого начальник политотдела дня на два загружал Володю какой-нибудь работой, лишая его возможности бывать в подразделениях. Видимо, он полагал, что это бойцы переманивают мальчонку к себе.

Чаще и охотнее всего Володя посещал разведроту. Разведчики — народ особенный, веселый и отчаянный. Есть, правда, и среди них несколько степенных и молчаливых — из сибиряков. Все они пожилые, солидные, слово из них клещами не вытянешь. Видно, привыкли в своей тайге молчать: с медведем не покалякаешь. Зато уж если скажут слово, так к месту, будто пулю в самую десятку всадят. Они учат молодых разведчиков ходить мягко, с носка на пятку, так, чтобы не хрустнул под ногой ни один сучок, а также учат метать ножи, ловко и быстро вязать пленного, стрелять навскидку, почти не целясь.

Политрук разведроты Гусельников иногда разрешал Володе присутствовать на занятиях, сам учил его разбирать и собирать пистолет, давал пострелять.

— Со временем из тебя может хороший разведчик получиться, — говорил он.

А время на войне имеет особый счет. За одну ночь человек порой постареет на двадцать лет, а одна секунда промедления может стоить всей жизни.

Бригада вела тяжелые бои. И хотя разведчиков берегли для особо важных дел, потери рота несла большие. То одна группа не вернется с задания, то в другой половины не досчитаются. И каждый раз, когда роту пополняли наиболее опытными бойцами, Володя уговаривал Гусельникова пойти к начальнику политотдела. Наконец уговорил, и они вместе предстали перед Шараутиным. Петр Васильевич уже догадался, с чем они пришли, он, как всегда, выслушал до конца. И как всегда, спросил, но на этот раз уже Гусельникова:

— Все?

И Володя уже не ожидал ничего, кроме совета подрасти на десять сантиметров и пресловутой каши, но Шараутин вдруг сдался:

— Ладно, пусть идет. Но вы мне за него головой ответите. Поняли? Ума-разума пусть набирается, но в разведку посылать запрещаю. Мал еще. — И уже весело добавил: — Вот если подрастет сантиметров на десять, тогда другой разговор…