Ломбардия и игра со временем

Ломбардия и игра со временем

Договор, заключенный в Сан-Германо в 1225 году, возложил на императора тяжелое бремя, но зато подарил ему отсрочку — целых два года. Собирался ли он использовать ее для подготовки к крестовому походу или вынашивал другие далеко идущие планы? Фридриху требовалось время, чтобы победить Ломбардскую лигу.

Эрнесто Сестаи констатирует: «Фридриху II никогда не удавалось постичь значение города как политического, социального, промышленного и духовного организма, то есть ему никогда не удавалось осознать и распознать самые живые и могучие исторические силы своего времени».

Фридрих ловко выдал поход против Ломбардии за часть будущего крестового похода. В том же месяце, когда Фридрих заключил договор в Сан-Германо, он созвал германских князей и города Ломбардии и Тосканы на рейхстаг в Кремону на Пасху в 1226 году, сформулировав цель весьма неконкретно — восстановление имперских прав в Италии, истребление еретиков и ускорение крестового похода, причем двум последним пунктам, касавшимся церковных дел, Фридрих придавал особую ценность.

В имперском призыве на рейхстаг, посланном городу Витербо и другим городам, все читается совершенно иначе. О крестовом походе нет ни слова:

«…Желая привести права империи в наилучшее состояние, из сострадания к угнетению подданных Мы призвали вас в грядущее Воскресение Господа в Кремону, по совету князей Нашего двора, на праздничный рейхстаг… В соответствующей ответной услуге, которой Мы с Божьей помощью воздадим должное Вам и Вашим заслугам, можете быть уверены».

Из письма следует — основной причиной рейхстага являлся не крестовый поход, а осуществление императорских прав, особенно в Ломбардии.

Бдительные ломбардцы внимательно следили за действиями императора. Они уже поняли на опыте Сицилии, что именно Фридрих понимает под восстановлением прав империи. Они решительно возобновили старый союз во главе с Миланом, зафиксированный в документах Констанцского мира 25 июня 1183 года. Их следующей реакцией стало блокирование Веронского монастыря, сделавшее невозможным приезд германских князей и их свиты в Кремону.

Император ожесточенно жаловался папе. Он клеймил города Милан, Пьяченцу, Лоди, Верчелли, Брешию, Мантую, Верону, Тревизо, Падую, Виченцу, Болонью и Фаенцу за создание препятствий рейхстагу по делу освобождения Святой земли.

«Поскольку Мы тоже, святой отец, до сих пор умели мстить за столь великие обиды и можем и сейчас, то Мы все же верим, так как получаем от Вашего святейшества проявление полного доверия, что в случае такого рода между Нами и упомянутой Ломбардией Вы открыто передадите Ваши распоряжения и Вашу волю, а также волю Ваших братьев, досточтимых кардиналов, а Мы подтвердим и будем выполнять то, что решит Ваша мудрость».

Летописи верной императору и враждебной Милану Кремоны расценивают дело так:

«В Кремону приехал император Фридрих. Тогда образовались различные заговоры и запрещенные общества, действовавшие против императора и отвергавшие переговоры с ним. Поэтому император в Борго Сан-Донино объявил их вне закона и обвинил в оскорблении величества, снял с должностей их судей и нотариусов, низложил маркграфов и капитанов, отняв у них всю судебную власть и судопроизводство. Но в том же самом году папа Гонорий III объявил им прощение и убедил императора все отменить, а ломбардские заговорщики обязались выставить четыре сотни рыцарей на два года за свой счет императору в помощь для Святой земли, но они так и не выполнили обещания».

Папа оказался в сложной ситуации. Его интересы находились между корой и стволом. С одной стороны, он не мог в свои преклонные лета, с нетерпением ожидая всеми силами крестового похода, позволить себе рассердить венценосного крестоносца, с другой стороны, он не мог позволить запугать ломбардские города, единственных союзников против все более разрастающейся императорской власти. Блокирование Веронского монастыря не было просто актом произвола городов. Разве они могли открыть перевалы и позволить войти в страну вызывающим ужас немецким войскам, тем самым еще более усилив направленную против них власть императора в Италии.

Если бы императору Фридриху II удалось создать из Северной Италии и ее свободолюбивых городов тираническое государство по сицилийскому образцу и поднять там производительные силы и структуры власти, то папскому государству скоро пришел бы конец. По меньшей мере средневековые бастионы, прежде всего прибрежные полосы Адриатики возле Сполето и Анконы, не смогли бы противостоять натиску Штауфена. Император уже сейчас — даже не имея надлежащих средств власти — попытался вызволить Сполето и Анкону из-под рекуперации папы. Император демонстрировал полную неготовность, вопреки всем красноречивым декламациям, принять status quo.[16]

Но нет, курия собиралась играть полной колодой и не могла отдать Ломбардию. Так пришли к решению, обязывающему ломбардский союз выставить четыре сотни рыцарей.

Одновременно папа попытался ликвидировать спор между королем Иоанном де Бриенном и императором: по мнению Фридриха, не могло быть двух иерусалимских королей, и взаимные полные ненависти высказывания все более углубляли пропасть между ними. Так, Иоанн де Бриенн — согласно хроникам Салимбене из Пармы — в гневе на зятя-императора, в самом деле дурно с ним обошедшегося, сказал, что «он скорее всего сын мясника».

Папа предостерегает Фридриха: «Разумно ли рвение императора отчуждаться от человека, обладающего такой дальновидностью? …Кому он мог бы передать Иерусалим с большей уверенностью? Кто более желанен для верующих, живущих там? Кто более ужасен для неверных? Кто более полезен для завоевания Святой земли?..

Но если бы он сам выбрал зятем простого рыцаря, он украсил бы его королевским титулом… Мы и Наши братья (кардиналы) подвергаемся насмешкам, ибо действовали как посредники родственного союза и в какой-то степени Нам приписывается унижение короля…»

И тут прорывается самая большая забота почти восьмидесятилетнего папы: «…В конце концов, из-за ссоры между Тобой и королем у многих пропадает готовность участвовать в крестовом походе…»

Страхи старого папы подтвердились. 18 марта 1227 года, через два месяца после написания письма императору, он умер. Ему так и не довелось дожить до горячо желаемого крестового похода, который император в течение двенадцати лет отодвигал от себя.

К духовным свершениям папы относятся основание орденов францисканцев, доминиканцев и кармелитов. Кроме того, он начал внутреннее обновление церкви. И по ходатайству Якоба фон Битри, будущего епископа Акры (1180—1254 гг.), проложил путь движению бегинок как новой форме выражения женской набожности. Для Штауфена он являлся снисходительным, как считали многие, слишком уступчивым папой. Этому суждено было измениться.