Истребите из имени и тела семена и побеги вавилонянина

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Истребите из имени и тела семена и побеги вавилонянина

Смерть императора Фридриха II и его завещание, возвращавшее церкви ее исконные права, не вполне удовлетворили папу и курию: они жаждали истребления всех отпрысков рода Штауфенов.

Единственный, кто по силе и дарованиям, физическому облику и очарованию личности был способен сохранить наследие Гогенштауфенов в Италии, король Энцио, копия императора, находился в заключении в Болонье. К чести болонцев, они содержали его в палаццо подесты, в рыцарском заключении. Король мог принимать визиты, и благосклонность двух благородных болонских дам подарила ему двух дочерей — Магдалену (ум. после 1273 г.) и Констанцию (ум. после 1273 г.)

По воле судьбы во время двадцатитрехлетнего заключения, от которого в 1272 году его освободила смерть, Энцио пришлось пережить гибель всего своего рода.

Его брат и наследник империи, король Конрад IV, поспешил в Италию с целью начать борьбу против папы и курии. Молодому человеку слишком рано пришлось омрачить свою жизнь грузом такой ответственности. Ему не хватало сияния, высокой духовной устремленности Гогенштауфенов. Сын Изабеллы Сирийской, выросший в далекой Германии, непривычный к южному югамату, умер в 1254 году в походном лагере при Лавелло. Поползли злые слухи, будто сводный брат Конрада, Манфред, князь Тарента, приказал его убить. И другие слухи были связаны с сиятельным Манфредом: якобы он предал смерти сына английской Изабеллы, короля Генриха, с помощью главного казначея Сицилии, чернокожего Иоганна Моруса. Казалось, род Гогенштауфенов самоистреблялся. Сын императора, Фридрих Антиохийский, главный викарий Тосканы, в 1256 году пал в бою с полководцем папы, кардиналом Оттовиано дельи Унбалдини за Фоджию.

Но еще раз суждено было воссиять солнцу Гогенштауфенов. Сына Фридриха II и прекрасной Бианки Ланчии, Манфреда, в 1258 году избрали сицилийским королем и короновали 10 августа 1258 года в Палермо. Опять вокруг королевского трона Сицилии собрались поэты, певцы и ученые, зазвучали песни, раздавался охотничий шум и соколиный клич.

Король Манфред взял под свою особую защиту университет Неаполя. Именно ему мы должны быть благодарны за то, что до нас дошел научно-исследовательский труд его отца «Dе аrte venandi cum avibus».[33] После победы короля Манфреда над флорентийцами при Монтаперти на Арбии корона римских императоров опять вернулась во владение Штауфена.

Но над Штауфенами тяготели неумолимые слова «Истребите из имени и тела семена и побеги вавилонянина».

Папа Иннокентий IV, притеснитель императора, завершил свой короткий понтификат 7 декабря 1254 года. Его преемник, папа Александр IV (1254—1261 гг.), продолжил антиштауфеновскую политику предшественника. В 1255 году он наделил английского принца Эдмунда леном — Королевством обеих Сицилии, но его план разбился о волю английского парламента.

Только французский папа Урбан IV (1261—1264 гг.) нашел железный кулак, окончательно уничтоживший Штауфенов. Карлу Анжуйскому (1266—1287 гг.), брату французского короля Людовика Святого, он предложил корону Сицилии. 6 февраля 1266 года при Беневенте король Манфред стоял с войском перед решающим сражением с Карлом Анжуйским. Когда битва была уже проиграна, он приказал старому плачущему слуге своего венценосного отца подать доспехи и бросился в бой. Лишь спустя несколько дней нашли тело короля, и после смерти не утратившего наследной красоты Гогенштауфенов.

Месть Анжу оказалась столь же жестокой, как и лютость Штауфенов против их врагов. Супруге короля Манфреда, двадцатичетырехлетней Елене Эпирос, попавшей в руки Карла Анжуйского вместе с двумя сыновьями и дочерью, досталась милость умереть после пятилетнего заточения. Ее дочь Беатрису освободили из заключения в замке Кастель-дель-Ово близ Неаполя, где она находилась восемнадцать лет. Свобода досталась ей благодаря победе арагонского адмирала Рожера Лориа над флотом Карла Анжуйского, при обмене военнопленными. Сыновья короля Манфреда, Фридрих и Энцио, томились в клетках и застенках Карла Анжуйского. Они вышли на свободу после тридцати или сорока лет заточения уже сломленными, нежизнеспособными, ослепшими.