Двое мужчин на испытательном полигоне истории

Двое мужчин на испытательном полигоне истории

Положение дел являлось таковым: император Оттон IV поздней осенью 1211 года с сильным войском появился на южной оконечности Калабрии. Здесь он ожидал пизанский флот для наступления на остров, главную часть королевства. Крупнейшие бароны Апулии и материковой части Королевства обеих Сицилии были на его стороне. Правда, папа отлучил его от церкви, но в своем высокомерии, с мышлением, не склонным к анализу, Оттон IV считал себя способным противостоять отлучению, как некогда Филипп Швабский. Однако Филипп Швабский не был, подобно ему, королем папской милостью. Оттона сотворил папа. Папа его вознес, папа мог его и сбросить. Как только сторонники императора из Вельфов появились в Южной Калабрии и сообщили об избрании Фридриха сицилийского императором, у Оттона остались две возможности. Первая — забыть о событиях в Германии, дождаться прибытия пизанского флота, переправиться на Сицилию, взять в плен Фридриха, затем убить его или изгнать. С выводом из игры претендента на трон выборы в Нюрнберге становились фарсом.

Но этого-то и не сделал высокий, крепкий телом и мужественный Вельф: он не обладал качествами полководца, способного с предвидением ориентироваться в пространстве, на местности и в развитии событий.

Охваченный паникой, Оттон IV с войском двинулся на юг. В Лоди, на итальянской земле, он собрал еще один придворный совет. Затем зимой он совершил поход через Альпы. В феврале прибыл в Германию, а в Вербное воскресенье 1212 года с оставшимися верными ему сторонниками — во Франкфурт. По причине его отлучения от церкви никто из германских князей церкви при этом не присутствовал.

После ухода императора и его войска из Южной Калабрии сюда прибыл шваб и верный Штауфенам посол от германских князей Ансельм фон Юстинген. Он принес королю, не достигшему еще и семнадцати лет, сообщение о том, что германские князья выбрали его германским императором.

До сих пор с Фридрихом обходились как с вещью, вероятно, как с дорогой вещью, такой, например, как королевская печать, но все-таки не как с личностью, обладающей собственной волей. Он, долгие годы находившийся под опекой, всеми отталкиваемый, теперь стоял перед императорским наследием своего отца. Какое решение он примет?

Судьба подарила юному королю перед возвращением Вельфов в Италию передышку в два, может быть, в три года. Он мог бы использовать их, чтобы покорить баронов с континентальной части королевства, наверняка с тяжелыми, чреватыми большими потерями боями. Он мог бы ограничиться только Сицилией, все еще остающейся житницей всего Средиземноморья. А мог бы использовать богатство острова для усиления обороноспособности, сделав его недоступным для нападения. Именно так рекомендовали поступить семейный совет и его супруга, королева, в 1211 году родившая ему сына и наследника.

Юноша сделал другой выбор.

Он стремился в Германию. Если там решение будет принято в его пользу и против Оттона, тогда Сицилия, усиленная мощью империи, будет в безопасности.

Решение Фридриха обусловлено не только разумом, выборы он воспринял как миссию и призвание, заявив впоследствии: «Поскольку никто другой не захотел бы принять вопреки Нам и Нашим правам предложенный Нам империей сан… когда князья призвали Нас, их выбор удостоил Нас короны».

Папе также пришлось преодолеть большие сомнения, оказывая молодому Штауфену покровительство при получении короны германских императоров. У него в ушах звучало его собственное пророчество, когда он давал согласие королевству и империи Штауфенов: «Этот мальчик с годами поймет, что Римская церковь лишила его чести императорского титула, тогда он откажет ей не только в благоговении, но и будет бороться с ней любым возможным образом, разорвет ленные узы сицилийского королевства и откажет ей в привычном послушании».

Поэтому папе тяжело далась поддержка кандидатуры Фридриха. Но он, великий и сильный духом человек, находился в безвыходной ситуации. Лишь одного политика папа мог противопоставить императору Оттону IV — Фридриха Гогенштауфена.

Удивительно следующее: папа еще до того, как царственный юноша приготовился к броску на континент, срочно послал своего легата в Палермо для коронования сына Фридриха, младенца Генриха, королем Сицилии. Королева-мать Констанция приняла на себя регентство, так же как пятнадцать лет назад это сделала норманнка Констанция. Фридрих торжественно и письменно подтвердил ленную зависимость Королевства обеих Сицилии от суверенитета папы.

Путь к вершине казался открытым для Фридриха. В марте 1212 года он перебрался из Мессины на континент. В его свите находились люди, принесшие весть о выборах в Нюрнберге, — шваб Ансельм фон Юстинген, архиепископ Паризий Палермский, верный Берард, архиепископ Барийский, несколько человек из сицилийской знати, связавшие свои судьбы с молодым королем, и кое-кто из служащих придворной канцелярии. Вооруженный их поддержкой, юноша отправился в путь — завоевывать первый трон Европы.