Глава 7 «ПИНГВИН» НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ
Глава 7
«ПИНГВИН» НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ
Шнееклот нес вахту на верхушке фок-мачты. Он протер глаза и еще раз внимательно всмотрелся в даль, прежде чем уверился, что ошибки нет. На горизонте действительно виднелся тонкий столбик дыма, почти незаметный на фоне бледно-голубого неба. Только окончательно убедившись, что нет никаких сомнений и он действительно видит дым вполне отчетливо, он доложил на мостик:
— Вижу столб дыма, пеленг 065 градусов.
Вахтенный офицер выскочил из штурманской рубки, не прошло и минуты, как Крюдер занял место рядом.
— Один столб дыма? — переспросил он, стараясь не показать волнения. — Я бы сказал, что их два.
— Я думал, что это мне только кажется, господин капитан.
Некоторое время Крюдер молча рассматривал дым. Теперь его было видно лучше. Потом он опустил бинокль и принялся ходить взад-вперед по мостику, заложив руки за спину. Выждав несколько минут, он снова поднес бинокль к глазам. Опустив его, он улыбнулся.
— Пришлите на мостик радиста с его журналом, — приказал он.
Лейтенант Брунке тотчас прибыл, и Крюдер принялся изучать записи о местонахождении немецких вспомогательных крейсеров. Там также содержалось сообщение открытым текстом, согласно которому британский вспомогательный крейсер «Алькантара» грузоподъемностью 22 209 тонн был атакован и поврежден немецким вспомогательным крейсером. «Алькантара» заходил в Рио-де-Жанейро для производства срочного ремонта. В сообщении также было сказано, что нападавший корабль вряд ли был обычным рейдером. Имелось подозрение, что немецкий корабль значительно меньших размеров был хорошо замаскированным тяжелым крейсером.
Точное место действия Крюдер взял из секретных немецких радиограмм и нанес его на большую карту Центральной Атлантики.
— Это мог быть только «Тор», — сказал он. — Вы со мной согласны, Михаэльсен? — Дождавшись кивка Михаэльсена, Крюдер продолжил: — Как вы считаете, сколько ему потребуется времени, чтобы добраться до нас?
— Если предположить, что он немедленно покинул поле боя и движется в нашем направлении на полной скорости, то, скорее всего, появится послезавтра или днем позже.
— Хм, — протянул Крюдер, не выпуская изо рта сигару. Вертикальные морщины, перерезавшие его лоб, стали глубже и придвинулись друг к другу. Он явно решал какую-то сложную проблему. — У меня есть идея, — в конце концов сказал он. — Могу поспорить на что угодно, что они не станут тратить время на организацию погони. И тут у нас есть шанс ввести англичан в заблуждение. Если мы атакуем приближающееся судно, а оно пошлет об этом сигнал в эфир, чему мы не будем мешать, тогда англичане почти наверняка решат, что «Тор» опять взялся за свое. Тогда им придется прийти к выводу, что он способен делать двадцать четыре узла, иначе он не мог бы успеть сюда. Их вполне естественная ошибка поможет не только «Тору», но также и нам и всем остальным вспомогательным крейсерам. Одновременно мы отвлечем от «Тора» внимание.
— Звучит здорово, господин капитан. Значит ли это, что мы можем начать действовать еще до того, как достигли установленной для нас оперативной зоны, и это будет оправдано?
— Вы сами это сказали Михаэльсен!
На палубе собрались матросы. Они смотрели попеременно то на виднеющийся вдалеке дым, то на мостик, где видели капитана, ведущего себя совершенно обыденно, словно они находились на маневрах на Балтике. А потом прошел слух, что «Пингвин» вступит в бой.
Крюдер приказал изменить курс, и теперь «Пингвин» шел по направлению к британскому торговому судну, корпус которого уже был виден над линией горизонта. «Пингвин» явно заметили, и судно отвернуло в сторону.
Прибежал посыльный из радиорубки и сообщил, что торговое судно передает в эфир свои координаты и сигнал Q-Q-Q, означающий: «меня атакуют».
Крюдер усмехнулся.
— Он расплакался раньше, чем получил удар, — с удовлетворением заметил он, а потом обратился к радиооператору: — Что с вами, Линденер? Отчего такой потерянный вид? Веселее! Жизнь прекрасна!
— Мы прищемим ему хвост, господин капитан!
Крюдер кивнул и отвернулся.
— Обе машины полный вперед! — приказал он.
«Пингвин» устремился вперед, рассекая водную гладь высоким форштевнем. Ветер обдувал разгоряченные лица людей, ожидавших своей первой боевой операции.
«Пингвин» медленно догонял судно противника. Расстояние между ними стало намного меньше.
— Сорок сотен! — поступило сообщение на мостик.
Именно это расстояние теперь разделяло противников. Британское судно продолжало посылать просьбы о помощи. Его уже идентифицировали, хотя это оказалось не так просто. Это был 6000-тонный сухогруз «Доминго де Ларринага». Красного цвета труба, расположение мачт и форма надстройки затруднили определение названия, национальности и судоходной компании по силуэту, поскольку подобный тип был очень широко распространен. Аналогичных судов такого же тоннажа у англичан более трех тысяч! Груза было очень много, потому что оно сидело в воде намного ниже грузовой ватерлинии.
— Предупредительный выстрел! — приказал Крюдер.
Боцман Раух и его люди уже стояли у носового орудия.
— Расстояние тридцать шесть сотен с лишком, боцман.
— Понял.
Боцман зарядил орудие, прицелился и выстрелил. Последовала вспышка, грохот, а потом свист. Запахло порохом и раскаленным металлом. Боцман с удовольствием вдохнул запах, не сводя глаз с вражеского судна. Перед носом «Ларринаги» в воздух взметнулся фонтан воды. Выстрел был хорош, но боцман недовольно покачал головой:
— Черт побери! Надо было взять чуть левее.
На мостик принесли еще одно сообщение из радиорубки.
— Вражеское судно продолжает сообщать свои координаты, но теперь еще описывает нашу внешность и силуэт.
— Слишком уж он бойкий, — сказал Крюдер. — Боцман, еще один предупредительный выстрел.
— Так точно, господин капитан.
Немецкое судно уже могло открывать огонь на поражение, но Крюдер надеялся, что противник проявит благоразумие и сделает кровопролитие ненужным. Поэтому был сделан второй, а потом и третий предупредительный выстрел. Снаряды рвались так близко к борту «Ларринаги», Что обломки, должно быть, свистели над палубой. Британский радист продолжал слать в эфир сигналы, а кормовое орудие было приведено в боевую готовность.
— Упрямый ребенок, — пробормотал Крюдер, а в его тоне звучало искреннее восхищение одного храброго человека другим. Однако работа есть работа, и ее следует делать, поэтому капитан приказал артиллеристу: — Орудия к бою! Целиться на мостик! — а потом сигнальщику: — Поднять военный флаг!
С орудий упали маскировочные экраны. Расчеты уже стояли рядом, готовые действовать. Не теряя ни минуты, они навели дула орудий на цель. На мачте взметнулся военный флаг, а флаг Греции и название «Кассос» были прикрыты куском полотна.
«Кассос» превратился в «Пингвин». Корабль содрогнулся от первого орудийного залпа. По столу в штурманской рубке запрыгали, словно живые, карандаши. Чашка и блюдце, стоявшие на узкой полочке, взлетели в воздух и упали на деревянную палубу мостика, разлетевшись на множество осколков. Затем на несколько мгновений наступила тишина. Снаряды летели к цели.
— Попадание в районе миделя! — раздался чей-то восторженный вопль.
Над мостиком «Ларринаги» поднялся желтый язык пламени, за которым последовало облако черного дыма. Во все стороны полетели мелкие обломки. А потом, словно подброшенные гигантской ногой, в воздух взлетели две человеческие фигуры и рухнули в море. Со стороны это выглядело так, словно из страшных глубин ада неожиданно выбросило две души. К немалому удивлению зрителей, оба совершивших отнюдь не близкий перелет человека остались живы: вынырнув на поверхность, они поплыли.
Деревянные части британского судна, хорошо высушенные тропическим солнцем, загорелись быстро и полыхали вовсю, почти не давая дыма.
Разрушительный эффект первого залпа с «Пингвина», должно быть, привел капитана в чувство, и он приказал застопорить машины. «Ларринага» еще двигался по инерции, а с борта «Пингвина» уже спустили шлюпку, которая приблизилась к борту горящего британского судна, и на палубу поднялась абордажная партия во главе с лейтенантом Уорнингом. За лейтенантом шел хирург с «Пингвина» доктор Венцель и два санитара — Крюдер отправил их, чтобы оказать первую помощь раненым. За ними шли члены абордажной партии, несущие ящики с ярко-красными предупреждающими надписями. В них была взрывчатка.
Моряки с «Ларринаги» сгрудились на носу и в корме судна — там было безопаснее. Среди них было много цветных: люди с желтыми лицами и дикими от испуга глазами старались спрятаться как можно дальше от бушующего пламени, которое становилось все яростнее. Капитан «Ларринаги» тоже стоял на палубе и смотрел на свою охваченную паникой команду с холодной усмешкой.
Лейтенант Уорнинг произвел быстрый досмотр судна и собрал в одном месте команду, а доктор Венцель с помощниками оказали первую помощь раненым.
А тем временем огонь разгорался, заставляя держаться вместе и врагов и друзей. Закончив свою работу, лейтенант Уорнинг передал сообщение на «Пингвин» и сразу получил ответ: «Удалите всех пленных с судна, установите заряды и покиньте его».
Как только был дан соответствующий приказ, люди устремились к шлюпкам. Отталкивая друг друга, малайцы, негры, китайцы, индусы и англичане стремились занять места. С немалым трудом немецкие моряки сумели навести некое подобие порядка. Но наконец, шлюпки были спущены. Лейтенант Уорнинг и доктор Венцель последними покидали горящее судно. Прежде чем уйти, лейтенант удостоверился, что запалы хорошо горят.
— Сколько у нас времени? — спросил доктор, спускаясь в шлюпку.
— Девять минут, — ответил Уорнинг. — Полно времени. — И, еще раз оглядевшись, он последовал за доктором.
— Теперь только пять минут, — чуть позже заметил доктор. Он подтянул вверх рукав своего белого тропического костюма и стал следить за секундной стрелкой. Нетерпеливое замечание Уорнинга заставило его отвлечься от сего занятия.
— Не делайте вид, что впервые имеете дело с лодочным мотором! — раздраженно воскликнул Уорнинг. — Поторопитесь!
Но боцман и его помощники продолжали возиться под кожухом двигателя. Ничего не происходило.
Мотор категорически отказывался заводиться. Люди занервничали.
— Осталось четыре минуты, — сообщил доктор, по-прежнему глядя на часы. Происходящее его забавляло. Команда на «Пингвин» подбиралась очень тщательно, люди были в превосходном физическом состоянии, поэтому в походе он не был перегружен работой. Поэтому на его счет нередко зубоскалили. Теперь он решил, что настало время для реванша. — При третьем ударе будет…
Уорнинг был третьим помощником на «Бремене». А чертова шлюпка попала на «Пингвин» с судна этой же серии — «Европы». Укоризненный взгляд боцмана должен был сказать: «Ты обязан был знать все о капризах этой штуковины». Уорнинг снял китель и включился в работу, но ему повезло ничуть не больше, чем боцману с помощниками.
— Но ведь только что все было в порядке! — Это было все, что боцман мог сказать.
— Вы считаете, я этого не заметил? — хмыкнул Уорнинг. — Вопрос в том, что сейчас не в порядке?
Секунды уходили безвозвратно, и доктору происходящее стало казаться не таким уж забавным.
Двигатель не желал заводиться. Создавалось впечатление, что он обладает собственной волей и решил помочь противнику. В каком-нибудь метре от шлюпки находились ящики с взрывчаткой, их запальные шнуры горели. Мощность зарядов была такова, что стальные пластины корпуса должны были разлететься, как листки газетной бумаги. А Уорнинг, доктор и остальные не были защищены ничем, даже стальной обшивкой. Они сидели в открытой шлюпке, к тому же деревянной. Доктор почувствовал, как по спине забегали холодные мурашки. Девять минут практически истекли.
Уорнинг и его люди знали свое дело. Их учили, тренировали, они прекрасно проявили себя на всевозможных учениях, но никто из них еще не сталкивался с такой серьезной ситуацией. Уорнинг приказал оттолкнуть лодку от борта горящего судна, но спасательная шлюпка океанского судна далеко не ореховая скорлупка. Оттолкнуть ее удалось разве что на полметра. Можно было не беспокоиться.
Люди молча потели и ждали приказа. Никто не произнес ни слова, никто даже не выругался, только бледные лица все больше вытягивались, пока истекали последние секунды девятой минуты.
Ничего не произошло. Девятая минута прошла, за ней десятая, одиннадцатая, двенадцатая… Напряжение стало понемногу ослабевать. Облегченно вздохнув, Уорнинг повернулся к старшине, ответственному за взрывчатку.
— Что все это значит? — разъяренно вопросил он. — Что произошло с зарядами?
— Все запальные шнуры горели, господин лейтенант, я сам проверил, прежде чем мы ушли.
— Я тоже. Но в чем тогда дело? Может быть, ты ошибся с длиной и увеличил ее вдвое, то есть задержка будет не на девять минут, а на восемнадцать?
Парень клялся, что сделал все по правилам и не имеет ни малейшего понятия, что произошло.
— Вовремя произошло это что-то, — раздался чей-то тихий шепот. — Иначе мы бы сейчас входили в Царствие Небесное.
Существовало только одно приемлемое объяснение: во влажной атмосфере тропиков запальные шнуры промокли, причем частями. Поэтому они сначала весело горели, но потом, когда огонь добрался до влажных участков, погасли.
В эту самую минуту заработал мотор лодки, причем так ровно, словно никогда и не помышлял о чем-то ином, и абордажная партия вернулась на «Пингвин», где все недоумевали, почему «Ларринага» еще не взлетел на воздух.
Уорнинг доложил о происшедшем. Теперь Крюдер торопился потопить свою жертву, поскольку «Пингвин» находился в весьма неприятной близости от британской военно-морской базы во Фритауне. На то, чтобы потопить его орудийным огнем, требовалось время, поэтому Крюдер решил израсходовать одну торпеду. Вся команда собралась на палубе «Пингвина» и следила, как стальная рыбка несется к борту «Ларринаги». После удара раздался мощный взрыв. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее судно начало оседать в воду. Свист и шипение вырывающегося пара казались предсмертным дыханием умирающего зверя. А потом неожиданно, словно поклонившись победителю, «Ларринага» перевернулся и ушел под воду. Ветра не было, и над местом, где он исчез, еще долго висело в воздухе облако пара и дыма.
— Requiescat in pace, — сказал доктор Венцель.
— Вы что-то спросили, доктор? — поинтересовался Крюдер.
— Нет, господин капитан, я просто пожелал судну покоиться с миром по-латыни.
— Латынь? Подумать только, сколько всего человек должен выучить, прежде чем ему позволят помазать чей-то палец йодом.
Крюдер ухмыльнулся. Он был в прекрасном настроении и не без удовольствия вспомнил собственного преподавателя латыни. Единственной ложкой дегтя в бочке меда было то, что не состоялась церемония крещения новичков, впервые пересекших экватор. Но о ней никто и не вспомнил.
Эфир ожил. Радиограммы шли одна за другой. Было невозможно определить, вышел ли в море британский флот, но в любом случае следовало поторопиться. Как позже стало известно от капитанов норвежских китобойных судов, выводы Крюдера оказались очень верными. Военно-морское командование Великобритании значительно переоценило скорость немецких вспомогательных крейсеров, считая ее равной 25 узлам. Это означало, что их планы, связанные с преследованием противника, в дальнейшем основывались на заведомо ложных расчетах.
Решение Крюдера начать действовать до прибытия в выделенную для «Пингвина» оперативную зону было принято на основании анализа сложившейся ситуации, и он был полностью готов обосновать, если потребуется, свою позицию в Берлине. В соответствии с полученными им инструкциями он должен был избегать активных действий до прибытия в Индийский океан, но капитан вспомогательного крейсера должен также уметь действовать и по собственной инициативе и принимать на себя ответственность за это. Кроме удовлетворения от собственного успеха, Крюдер был доволен, зная, что оказал услугу своему коллеге — капитану Келлеру с «Тора», сбив с толку его преследователей.
Короче говоря, это была хорошая работа.