Глава 5 HK-33 ПРОРЫВАЕТ БЛОКАДУ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 5

HK-33 ПРОРЫВАЕТ БЛОКАДУ

«7.75. Полоса тумана на юго-юго-востоке», — записал помощник боцмана в корабельный журнал. Руководство небесной канцелярией оказалось благосклонным к немецкому вспомогательному крейсеру. В критический момент оно явило на сцену защитную пелену тумана. Вскоре HK-33 оказался окутан со всех сторон. Туман постепенно сгущался, пока не стал густым и молочно-белым. Видимость стала очень мала. Создавалось впечатление, что крейсер движется сквозь кипу хлопка. Теперь он изменил курс на юго-западный. Крюдер стоял на мостике, кутаясь в толстый полушубок. Он искренне радовался молочному киселю, окутавшему все вокруг. И хотя в последние дни он почти не спал, капитан был свеж и бодр. Только темные круги под глазами и перерезавшие высокий лоб морщинки свидетельствовали о владевшем им напряжении. Но, когда он приказал вахтенному офицеру снизить скорость, его голос был абсолютно спокоен, словно он вел корабль не в боевой обстановке, а на маневрах.

— Средний вперед, Габе.

— Так точно, господин капитан. Средний вперед.

Лязгнул машинный телеграф, и команда была тотчас выполнена. Но в глазах лейтенанта Габе застыл невысказанный вопрос: «Я-то думал, что мы должны как можно скорее выйти в Атлантику! Зачем тогда снижать скорость?»

— Айсберги, Габе, — спокойно сказал капитан, словно прочитав мысли молодого офицера. — Чем меньше скорость, тем меньше вероятность столкновения. — Все так же глядя прямо перед собой, он приказал: — Впередсмотрящим немедленно докладывать о любых изменениях цвета воды.

Довольно скоро в туманной дымке действительно стали появляться айсберги. Они величаво проплывали мимо, словно привидения или некие примитивные существа, явившиеся из доисторических времен, молчаливые скитальцы полярных морей. Некоторые из них были гигантскими монстрами высотой 15–20 метров. Туман постепенно сгущался и опускался ниже к поверхности воды. Вскоре все окружающее слилось в одинаковую белую массу, и только по внезапному дуновению холода можно было определить присутствие вблизи айсберга. Потом он проплывал мимо.

Внезапный порыв ветра на мгновение разорвал завесу тумана, открыв взору еще одну ледяную гору, окруженную голубовато-зеленоватым блеском. Фантастически прекрасный вид и страшная опасность. Малейшая неосторожность или невезение, и ледяной гигант сомнет стальной корпус корабля, словно спичечный коробок.

Впередсмотрящий доложил об изменении цвета морской воды.

— Очень хорошо, — сказал капитан, — я вижу. — И затем: — Обе машины малый вперед.

Вода стала похожа на молоко. Было очевидно, что HK-33 проходит над погруженным в воду льдом — первый признак близости гигантского айсберга. Все моряки, имеющие опыт плавания в Арктике и Антарктике, знают: 6/7 массы айсберга располагается под поверхностью воды. В этом случае невозможно точно сказать, где оставшаяся 1/7 часть выступает из воды. Не было ни ветра, ни волн, иными словами, даже самые приблизительные расчеты были невозможны. И HK-33 остался на прежнем курсе. Опыт показывает, что в подобных ситуациях лучше ничего не менять. Несколько позже вода снова потемнела. Подводный лед кончился.

Вода стекала с надстройки, такелажа и изоляторов антенн. Люди на палубе были одеты в дождевики, поверхность которых поблескивала в мрачных предрассветных сумерках туманного дня.

Ближе к вечеру слабые порывы ветра разорвали пелену тумана, и в просвете между его клочьями показалось бледное солнце. HK-33 миновал Датский пролив.

Крюдер расстегнул тяжелую кожаную куртку и засунул руки в карманы голубого форменного кителя. Рядом с ним в ожидании приказов стоял Феликс Мауль, моряк из совершенно неморской провинции Саксония.

— Феликс, — весело сказал Крюдер, — полагаю, сейчас сигара — именно то, что нам всем необходимо. Сходите в мою каюту и принесите всю коробку. Не будем мелочиться.

Когда коробка была доставлена на мостик, Крюдер угостил сигарами всех вахтенных на мостике. Морякам не часто доводилось баловать себя хорошими гаванскими сигарами, поэтому очень скоро на лицах присутствующих появились довольные улыбки.

— Справа по борту мыс Фарвель,[9] — доложил штурман.

— Удивительно уместное для нашего случая название, — сказал Крюдер. — Ведь мы на какое-то время прощаемся с Европой. Впрочем, я не сомневаюсь, что она без нас вполне обойдется.

Настало время определить местоположение судна. Шторм со сплошной облачностью, а потом густой туман делали этот процесс довольно долгое время невозможным. Прежде всего следовало найти Старого барона — так немецкие мореплаватели прозвали звезду Альдебаран. Ханефельд уже поднес к глазу секстан. Где же наша звездочка? Ах, вот она. То есть она была здесь, без сомнения, здесь и оставалась, но только стала невидимой — ее скрыло темное облако. Как только Альдебаран снова появился на небосводе, Ханефельд и Бах взяли пеленг.

— Поймал? — спросил Ханефельд.

— Не совсем и не слишком точно. А ты?

— Аналогично. Старый барон сегодня настроен поиграть.

В конце концов, оба моряка поймали звезду в зеркала своих секстанов. Они сравнили полученные измерения, убедились в их идентичности и вместе отправились в штурманскую рубку, чтобы произвести сложные вычисления в сферической тригонометрии, попутно обмениваясь терминами, непонятными простому смертному: часовой угол, зенитное расстояние, склонение и т. д.

Оба моряка аккуратно записывали результаты своих вычислений. Вскоре была установлена широта и долгота, а окончательным результатом стали координаты судна с точностью до минуты. Оказалось, что за двадцать четыре часа HK-33 преодолел 257 миль, что совсем неплохо, учитывая все обстоятельства и среднюю скорость.

Ханефельд занес результаты вычислений, а также данные о температуре и погодных условиях в журнал.

— Интересно, как долго мы еще будем возиться со сферической тригонометрией, — вздохнул он. — Бьюсь об заклад, вот-вот найдется какой-нибудь умник, который докажет, что земля все-таки плоская. Что тогда будет?

— Пока наука развивается существующими темпами, полагаю, нам не о чем беспокоиться, — ответил Бах. — А если серьезно… — Он на несколько минут задумался. — Подумать только, ведь ученые мужи, которые так обошлись с Коперником, не были круглыми дураками. А возьми, к примеру, Парацельса. Я только что прочитал о нем книгу. Чем больше ты знаешь, тем больше понимаешь, как случайны и обрывочны наши знания. Никогда нельзя сказать с уверенностью, когда установленный факт окажется перевернутым с ног на голову. Чем блике ты подходишь к разгадке тайн Вселенной, тем более таинственными они кажутся.

О чем только не говорят во время ночных вахт в море! Все же моряки отличаются от людей, ступающих по твердой земле. И главным, что отличает их от людей сухопутных, является то, что в силу своей профессии они живут ближе к границе неведомого, непонятного и сверхъестественного.

В том месте, где теплый Гольфстрим встречается с холодным Лабрадорским течением, туманы — частое явление. А когда светит солнце, небо расцвечивают яркие полукружья радуг. Но вот остались позади лишенные растительности берега Ньюфаундленда. Наступивший день был ясным и солнечным.

— Слева по борту перископ!

Впередсмотрящий засуетился и замахал руками, при этом очень напоминая старую курицу, раскудахтавшуюся при виде ястреба.

— Я ничего не вижу! — раздался крик с мостика, где все вахтенные напряженно всматривались в даль, стремясь увидеть невидимое: там, где впередсмотрящий видел или считал, что видел перископ, не было ничего.

Поверхность воды была абсолютно спокойна — ни следа перископа или попутной волны. Но минуту назад там могло все это быть. Немецких подлодок в этом районе не было, значит, невидимая субмарина, прячущаяся в глубине, вполне могла быть вражеской.

— Мостик! Вот он! На этот раз справа по борту!

— Какого черта!

Противник, если это был он, выполнял на редкость странные маневры. Как он собирается выйти на позицию для атаки? Все взгляды устремились в направлении, указанном впередсмотрящим. Да, там что-то было. Оно поднималось над поверхностью, а вода вокруг пузырилась и кипела. И оно было сине-черным, как корпус субмарины. Но ко всеобщему облегчению, неопознанный объект оказался спиной кита, и по мостику прокатился веселый смех. В воздух взметнулся фонтан воды, словно струя исландского гейзера. Водяной столб на мгновение замер в воздухе, сверкая и переливаясь на солнце, а потом его развеяло ветром, и людям показалось, что невидимый павлин раскрыл свой красочный хвост.

— Может быть, подойдем ближе? — предложил Уорнинг.

У Крюдера возражений не было. Матросы, никогда не видевшие китов, во все глаза наблюдали за происходящим. Животных оказалось двое.

— Любовная парочка на воскресной прогулке, — заметил кто-то.

И это действительно было воскресенье! В море выходные и праздники ничем не отличаются от всех остальных дней.

Киты резвились в море, словно подводные горы, приподнявшие свои вершины над поверхностью воды. Соседство вспомогательного крейсера их нимало не тревожило. Судно подошло ближе, и зрители на палубе теперь могли без труда видеть треугольники их хвостовых плавников. То тут, то там над водой поднимались струи, выпускаемые китами, и опадали, как фонтаны, которым внезапно перекрыли воду. Наигравшись, киты ушли под воду, и поверхность воды снова стала спокойной и пустынной.

— Жаль, что мы не можем на них поохотиться, — сказал офицер, отвечающий за продовольственные запасы на корабле. Он извлек из кармана листок бумаги и карандаш и углубился в подсчеты. — Вы даже не представляете, сколько мяса в этом чудище. Некоторые киты весят до семидесяти тонн.

— Ничего, — сказал Крюдер, потом, подумав, добавил: — Позже.

Те, кто слышал последние слова капитана, навострили уши. Крюдер слов на ветер не бросал. Он всегда говорил то, что имел в виду, но никто не понял, что он имел в виду сейчас. Придет время, все станет ясно.

Вахта была изнурительно долгой, но обед — питательным и вкусным. Тишина, воцарившаяся на борту, очень способствовала правильному пищеварению. Неожиданно по кораблю разнесся сигнал тревоги.

— Боевое расписание!

На горизонте неожиданно появилось неизвестное судно — выплыло из серой туманной дымки. Вспомогательный крейсер HK-33, находился далеко от морских путей, поэтому никаких встреч не планировалось. Все имеющиеся на борту бинокли были направлены на незнакомое судно, очертания которого с каждой минутой становились более отчетливыми. Это было судно больших размеров, чем HK-33, и значительно более мощное. Заметив непрошеного гостя, Крюдер сыграл тревогу, приказал увеличить скорость и изменить курс таким образом, чтобы с неизвестного судна видели только корму. Это затрудняло идентификацию. Надеяться на то, чтобы остаться незамеченными, было бы глупо.

— Что вы можете сказать об этом судне, Михаэльсен? — спросил Крюдер.

— Во-первых, оно находится в стороне от привычных морских путей, во-вторых, оно движется слишком медленно для судна таких размеров, которое целенаправленно куда-то идет, в-третьих, его теперешний курс не приведет его ни в какой порт.

— Я думаю примерно то же самое, — сказал Крюдер и почесал нос — именно этот жест всегда сопровождал процесс принятия решений.

Михаэльсен и Уорнинг лихорадочно листали таблицы, содержащие силуэты британских кораблей и вспомогательных крейсеров, и сопоставляли их со справочниками, содержавшими описания и основные показатели. Очень скоро толстый палец Михаэльсена остановился.

— Думаю, мы ищем именно это, — сказал он. — Во всяком случае, очень похоже. Никаких фундаментальных отличий.

— Нашли? — нетерпеливо спросил Крюдер, не сводивший глаз с незнакомого корабля.

— Судя по всему, да, господин капитан. Британский вспомогательный крейсер «Кармания». Куда более быстроходный, чем мы, и лучше вооружен.

— Что ж, похоже на то. Будем сохранять спокойствие и попробуем оторваться.

Два вахтенных офицера, Левит и Кюстер, не смогли скрыть разочарования. Создавалось впечатление, что с британского крейсера немцев не заметили. Корабль медленно двигался прежним курсом. Если они поднимут флаг и неожиданно атакуют противника, ведя огонь так же точно, как на балтийских стрельбах, они имеют все шансы потопить противника, даже несмотря на разницу в размерах и вооружении. Можно даже сказать, чертовски хорошие шансы. А расстояние между ними — ерунда. Они достаточно близко, чтобы забросать его тухлыми яйцами.

Но у Крюдера было другое мнение. HK-33 изменил курс и увеличил скорость. Расстояние между противниками начало увеличиваться, и вскоре британский вспомогательный крейсер скрылся из вида. А пронесшийся по Атлантике дождевой шквал скрыл его плотной завесой. Инцидент был исчерпан, но люди на борту HK-33 не были удовлетворены. Более того, они чувствовали себя обманутыми. Крюдер отлично понимал, что атмосфера на борту неблагоприятная, и, как делал это всегда, когда позволяли обстоятельства, объяснил свое решение людям по судовой трансляции:

«Это была не наша дичь, парни. Нам предстоит ловить другую рыбку. Корабль, который вы видели, это британский вспомогательный крейсер „Кармания“».

Больше он не сказал ничего, остальное должны были додумать сами. Возможно, они пришли к следующему выводу: «У HK-33 имеются строгие инструкции действовать в определенных зонах, но не в этой. Пока вспомогательный крейсер не доберется до назначенной ему зоны, он не должен предпринимать никаких враждебных действий, даже при благоприятных обстоятельствах, поскольку может произойти что-нибудь непредвиденное. Например, когда мы поднимем флаг и откроем огонь, британское судно успеет передать в эфир наши координаты».

Как бы то ни было, моряки были недовольны, но признали правоту своего капитана. Правда, один вопрос так и остался без ответа: заметили HK-33 с британского корабля или нет? Если на борту «Кармании» никто не заметил предполагаемое русское судно, они там все, наверное, спали.

С другой стороны, они могли выслеживать вполне конкретный корабль и не интересоваться другими. Какой бы ни была истина, встреча окончилась без последствий, но Крюдер все же решил принять некоторые меры предосторожности. С борта HK-33 еще неоднократно замечали неизвестные корабли, но немецкий вспомогательный крейсер продолжал уклоняться от встречи, изменял курс и часами шел в других направлениях, чтобы замести следы.

8 июля HK-33 оказался на широте северной части Азорских островов. Ходили упорные слухи, что капитан вместе со штурманом упорно занимаются изучением силуэтов судов.

10 июля старший помощник лейтенант Швинне вызвал боцмана Рауха с банками белой и синей краски.

— «Кассос» — название судна, Греция — страна регистрации, — сообщил он боцману и вручил лист бумаги, на котором были написаны эти слова.

— Да, господин старший помощник, — сказал боцман и отправился организовывать выполнение работы. Очень скоро с левого и правого бортов спустили люльки, и начались малярные работы. Серп и молот исчезли, уступив свое место национальным цветам Греции, и HK-33 сменил имя «Печора» на «Кассос».

Одновременно на палубе велись работы по изменению формы мачт и надстройки, чтобы силуэт HK-33 не отличался от настоящего «Кассоса».

— Наше судно слишком новое, господин капитан, — поделился своими наблюдениями Михаэльсен. — У настоящего грека должны быть видны пятна ржавчины — на корпусе и надстройке.

— Вы совершенно правы, — не стал спорить Крюдер. — Позаботьтесь об этом.

И пятна ржавчины появились.

Когда работы были закончены, даже у предвзятого наблюдателя не могло остаться сомнений: HK-33 — типичный грек.

Погода в тропиках была превосходной. Солнце сияло во всю мощь, и только редкие ветра гнали пушистые белые облака над одиноким немецким кораблем. Они были белыми как снег, словно только что поднялись из кристально чистых океанских глубин. В воде виднелось много морских водорослей, причем временами их количество не могло не впечатлять: они покрывали гигантские участки поверхности зелеными плавучими островками. Моряки часто вылавливают водоросли, имеющие удивительно тонкую филигранную структуру, и помещают их в банки с морской водой, чтобы привезти домой необычный сувенир. Не имея других занятий, команда HK-33 тоже занялась этим промыслом. Так уж сложилось, что эти безобидные водоросли сыграли довольно важную роль в истории. Без них Колумб не сумел бы открыть Америку. Его команда была измучена долгим плаванием и стремилась домой. Люди были близки к бунту и требовали, чтобы капитан повернул к земле. Тогда Колумб указал на проплывающие мимо поля водорослей и сказал, что это признак близкой земли. Ему поверили.

Крюдер наблюдал за деятельностью команды с добродушной усмешкой.

— Вы знаете, как Колумб впервые высадился в Америке? — полюбопытствовал он у одного из моряков.

Парень отвлекся от своего скучного занятия и, держа в руках только что поднятый из воды куст водорослей, с любопытством взглянул на капитана:

— Нет, господин капитан.

— Тогда слушайте: сойдя на берег, он увидел причудливо разукрашенных краснокожих людей. Он, конечно, знал, кто они такие.

— Вы американские индейцы? — спросил он.

— Да, — ответили они. — А вы — Колумб?

— Да, это я, — ответствовал Колумб.

— Слава богу, — воскликнул индейский вождь, — нас, наконец, открыли!

На минуту воцарилась мертвая тишина. Матрос взирал на капитана с абсолютно непроницаемой, какой-то деревянной физиономией.

— Боже мой, парень, да улыбнись хотя бы! — воскликнул разочарованный капитан. — Я предполагал, что это забавно. Ты всерьез считаешь, что твой капитан умеет только выкрикивать приказы?

В поле зрения попали дельфины. Лейтенанты Ноймейер и Габе наблюдали с мостика, как они с легкостью выполняли в воде сложные акробатические трюки. Они, словно стрелы, взлетали в воздух, сверкая на солнце блестящими черными спинами, грациозно летели над волнами и снова ныряли, чтобы тут же высунуть голову из воды где-нибудь в другом месте. В течение многих часов эти жизнерадостные создания сопровождали судно, словно приветствуя его, даже казалось, что они специально для этого приоделись: иссиня-черные смокинги и белые жилеты.

— Я знал одного старого капитана, ходившего еще на клиперах, который называл эти создания морскими ласточками, — сказал Ноймейер. — Удачное имя, не правда ли? Они действительно похожи на ласточек и ведут себя как эти легкокрылые птицы. Тот капитан всегда говорил, что дельфины напоминают ему о доме.

— Твой старый капитан, должно быть, был сентиментальным малым, — грубовато буркнул Габе. — Знаешь, кого напоминают они мне? Официантов Нептуна. — Немного помолчав, он задумчиво добавил:

— Кстати, мне говорили, что их мясо очень вкусное, напоминает телятину. У меня уже слюнки текут.

Чувствительный Ноймейер был потрясен.

— Ты говоришь ужасные вещи! — с негодованием заявил он.

— Ты тоже сентиментален, Ноймейер. Не вижу ничего ужасного. Заботиться о еде — самая естественная вещь в мире. Когда я вижу гуляющего по травке жирного гуся, я всегда представляю его зажаренным.

— Насчет гуся я с тобой согласен, но дельфины?!!

— А почему нет? Просто ты находишься во власти предрассудков. Скажи еще, что никто не будет пытаться зажарить альбатроса. Лично я бы не отказался от пары сочных котлет из мяса дельфина. — И земной до мозга костей Габе плотоядно облизал губы.

HK-33 уже прошел тропик Рака и приближался к экватору. Ветерок стих, воздух был тих и тяжел. Всюду, насколько хватало глаз, судно окружал бескрайний и абсолютно пустынный океан.

На мостик вышел радист Брунке и передал Крюдеру сложенный лист бумаги. По выражению лица радиста все сразу поняли, что это не простая радиограмма. Крюдер внимательно прочитал ее, после чего позвал лейтенанта Михаэльсена в штурманскую рубку. Они склонились над картой, и капитан, взяв измеритель, указал точку на карте, расположенную неподалеку от местоположения судна. Затем последовал приказ изменить курс по направлению к этой точке, которая находилась вблизи островов Зеленого мыса.

Поскольку до этого HK-33 шел в Южную Атлантику, перемена курса вызвала множество толков. Люди строили самые разные предположения, поползли слухи один невероятнее другого. На любом корабле всегда имеется человек, который знает все, вот и на HK-33 нашелся такой всезнайка, который сделал вывод, что с «Кармании» их все-таки заметили, и теперь за HK-33 охотится весь британский флот, включая линкоры, тяжелые крейсера и даже авианосцы. Поскольку курс изменен…

— Будьте внимательны! — раздался приказ с мостика.

К вечеру обсуждаемый вопрос был благополучно разрешен. Впередсмотрящий доложил:

— Прямо по курсу неизвестный плавучий объект.

Члены команды, бывшие счастливыми обладателями биноклей, приникли к окулярам, давая попутные комментарии тем, у кого биноклей не было:

— Чертовски забавная вещица. Похожа на вазу для цветов.

Спустя четверть часа все узнали, что же было в воде.

Немецкая подводная лодка. На ее мостике стояло много народу, поэтому она и выглядела как ваза для цветов на голубой шелковой скатерти.

Командир подводной лодки сообщил, что истратил все свои торпеды и адмирал Дёниц, командовавший подводным флотом, приказал ему встретиться в море с HK-33, у которого на борту были торпеды. Местонахождение последнего было известно военно-морскому командованию в Берлине только приблизительно, и вся операция стала возможной только благодаря тщательному планированию, скоординированной работе разных служб и опыту проводивших ее офицеров.

В это время немецкие субмарины еще не имели собственных судов снабжения, но в любом случае эта субмарина, капитан которой сообщил о прекрасном состоянии лодки и команды, была первой, забравшейся так далеко на юг. Она даже пересекла экватор. Но теперь, чтобы продолжать действовать, лодке нужны были торпеды. Их получение и было целью рандеву с HK-33.

С HK-33 спустили шлюпку, которая очень скоро вернулась с командиром подводной лодки старшим лейтенантом Кохаусом, который легко поднялся на борт по веревочному трапу. Крюдер сразу же подошел поприветствовать коллегу, и они обменялись теплыми рукопожатиями. Все-таки, подумал Крюдер, профессия накладывает свой отпечаток на личность человека. Кроме внешних признаков принадлежности Кохауса к подводному флоту, в его лице было что-то, безошибочно указывающее на то, что он принадлежит к бесстрашным подводникам, с которыми Крюдер имел возможность познакомиться еще на предыдущей войне.

Встреча была радостной, и после знакомства Кохауса с офицерами два капитана отправились в каюту Крюдера. Прежде чем Кохаус перешел к обсуждению волновавших его вопросов, Крюдер спросил:

— Пока мы не начали обсуждать дела, дорогой Кохаус, скажите, что я могу сделать для ваших людей? Как вы считаете, может быть, они захотят вытянуть ноги на палубе — она у нас, согласитесь, больше? Для вас уже готова ванна, а ваши люди могут поплескаться в нашей брезентовой ванне на верхней палубе. Наш кок уже понял, почему я утром приказал приготовить дополнительное количество свежих булочек. Я уже отправил вам полную корзину с булочками и фруктовым соком, а на палубе выставлены стулья, если ваши люди захотят посидеть.

Затем два капитана перешли к делу. Кохаус не знал, каким образом перегрузить тяжелые торпеды без крана. Он долго обдумывал этот вопрос и так и не нашел приемлемого решения.

— Ничего, справимся! — жизнерадостно заявил Крюдер. — Крана у нас, как вы верно сказали, нет, но что нам мешает его соорудить? Мой механик, лейтенант Шмидт, — настоящий гений и обожает трудные задачки.

Лейтенанту Шмидту сообщили, что от него требуется, и он, не теряя времени, приступил к работе. Вместе со своими людьми он начал сооружать некое подобие крана для подъема и «люльки» для переноса торпед. Волнение моря усилилось, что значительно затрудняло процесс перегрузки, но тем не менее торпеды одна за другой исчезали в недрах субмарины. Также на подводную лодку были переправлены топливо, вода и другие запасы.

— Будьте осторожны, — предупредил Крюдер своих людей, — чтобы никто из вас не свалился за борт.

Предупреждение было очень своевременным. Эти воды изобиловали акулами. В процессе перегрузки какая-то часть продовольствия свалилась за борт, и теперь вода у борта судна кипела — это полдюжины зубастых хищниц дрались за добычу. Матросы с HK-33 с помощью подводников поймали несколько опасных тварей. Кохаус закрепил треугольный плавник на передней части боевой рубки подводной лодки, объявив, что это принесет удачу.

В ответ на гостеприимство офицеров команды HK-33 — все подводники получили возможность отдохнуть на палубе и освежиться, — командир подводной лодки Кохаус пригласил группу офицеров и матросов HK-33 на борт подлодки и устроил для них подводную экскурсию.

Одним из приглашенных оказался лейтенант Ноймейер. Он вернулся, преисполненный энтузиазма, и сказал, что по возвращении из похода подаст рапорт о переводе в подводный флот. И впоследствии сдержал слово.

А потом пришло время прощаться. Лодка приняла на борт первые письма домой от команды HK-33. Крюдер и не пытался работать цензором. Он знал, что может доверять своим людям.

18 июля 1940 года лодка ушла. Она двигалась по поверхности на дизелях в сторону заходящего солнца и вскоре скрылась из вида в бледнеющем красноватом сиянии.