Вновь беседую с Фордом

Вновь беседую с Фордом

Я вновь встретился 14 августа с президентом Фордом в Белом доме по его приглашению. Пока фотокорреспонденты фотографировали нас в его кабинете, Форд вспомнил непринужденный ужин с женами у нас в посольстве пару месяцев тому назад, когда он еще был вице-президентом. Кстати, в числе документальных фильмов по Советскому Союзу, которые были ему тогда показаны, был интересный фильм о тиграх в Уссурийской тайге. Это было незапланированным введением его к встрече с Брежневым в районе Владивостока, о чем он сам впоследствии говорил в шутливой форме.

Показав на кресло президента, Форд спросил, думал ли я, что он когда-нибудь займет это место. Ответил ему в тон, что, признаться, такая мысль мне приходила на ум, особенно в последние месяцы.

Форд рассмеялся, заметив, что иностранцы, видимо, могут порой объективнее оценивать внутреннее положение в США, чем сами американцы, которые чересчур уж эмоциональны в своих оценках.

Переходя конкретно к делу, Форд выразил удовлетворение, что он и Брежнев одинаково считают полезным провести их первую рабочую встречу уже в этом году. В этой связи президент заметил, что Киссинджер рассказало нашей с ним беседе по поводу намечаемой поездки Форда в Японию. — Что Вы думаете о возможности в этом случае моей встречи с Брежневым в этом районе, например, во Владивостоке? — спросил Форд. Я ответил, что в принципе эта идея заслуживает серьезного внимания, но, разумеется, я должен доложить об этом Генеральному секретарю.

Форд сказал, что он хотел бы в сугубо предварительном плане знать личное мнение Брежнева на этот счет. Президент поинтересовался, а как далеко от Москвы до Владивостока.

Ответил, что от Москвы до Нью-Йорка ближе, чем до Владивостока. Форд удивился огромным размерам нашей страны, добавил, что мало кто в США по-настоящему это понимает.

Киссинджер бросил шутливую реплику в том смысле, что если встреча состоится во Владивостоке, то это доставит „бурную радость" советским соседям (китайцам).

Форд высказал мнение, что первая рабочая встреча с Брежневым должна носить прежде всего ознакомительный характер и включать деловой, дружеский и конструктивный обзор международного положения и основных вопросов советско-американских отношений, без обязательного стремления сразу же как-то их решить. Вместе с тем ему очень хочется, чтобы на момент встречи все же уже имелись какие-то взаимные конкретные и реальные соображения о том, в каких направлениях следует дальше работать в области ограничения стратегических вооружений. Хорошо бы договориться с Генеральным секретарем о совместных указаниях делегациям обеих стран, как вести дальнейшие переговоры.

Я ответил, что Брежнев уже излагал в Москве Никсону подробные соображения советской стороны на этот счет. Дело сейчас за американской стороной. Форд сказал, что он это знает, но что было бы хорошо, если бы Брежнев предложил своим экспертам продолжить поиски компромисса.

Условились с президентом, что другие вопросы (ближневосточная ситуация, общеевропейское совещание и т. п.) будут обсуждены мною с Киссинджером в ближайшие дни. Сам президент еще не чувствовал себя достаточно подготовленным к детальному разговору по таким сложным вопросам.

В конце беседы Форд попросил передать лично Брежневу его просьбу „по деликатному вопросу" — речь идет о матросе Кудирке, литовце, точнее, о разрешении ему выехать из СССР в США вместе с матерью (она имеет еще и американское гражданство). В свое время он сбежал в одном из американских портов, но был передан береговой охраной США советской стороне, что вызвало всплеск антисоветской кампании в Америке. Форд проявил заинтересованность в положительном решении этого вопроса еще и потому, что в его родном городке Гранд-Рапидс (штат Мичиган) живет немало выходцев из Прибалтики.

Прощаясь, Форд выразил готовность, „возможно, в нарушение протокольных норм" еще раз побывать с женой в нашем посольстве и посмотреть — в порядке знакомства с нашей страной — интересные документальные фильмы по СССР. Показав затем на Киссинджера, Форд сказал: „Давайте тогда уж устраивайте ужин для шестерых — в честь молодоженов Киссинджеров".

Через несколько дней Киссинджер рассказал мне о встрече президента Форда с сенаторами Джексоном, Джавитсом и Рибиковым по так называемому „эмигрантскому вопросу". По оценке Форда, несмотря на свойственное Джексону упрямство, встреча прошла неплохо. Он использовал полученные по конфиденциальному каналу советские данные относительно эмиграции. Его собеседники выразили готовность внести изменения в текст поправки Джексона, если они получат письмо от администрации с соответствующими разъяснениями. Киссинджер сказал, что сейчас готовит такое письмо.

Я заявил, что это все, конечно, их внутреннее дело, но предостерег и повторил то, что говорилось ему раньше: мы не сможем принять ссылки в его письме на какие-то советские гарантии по конкретному увеличению числа эмигрантов из СССР, хотя на деле и не будем против фактического их увеличения.

30 августа я позвонил лично Форду и сообщил ему следующее: Брежнев рассмотрел конфиденциальное обращение президента относительно Кудирки. В качестве жеста доброй воли в отношении лично президента литовскому матросу будет предоставлена возможность выехать из СССР вместе с матерью.

Форд поблагодарил за то, что Брежнев удовлетворил его личную просьбу. Он просил передать также Генеральному секретарю, что в целом наступает момент, когда советско-американские отношения после некоторого затишья в последние недели пребывания президента Никсона в Белом доме и последующего переходного периода передачи власти от одного президента к другому могут и должны получить дальнейшее развитие.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.