XVIII
XVIII
Очевидно, что организационные основы спортивной жизни W (взять хотя бы самые элементарные примеры этой организации: существование деревень, состав команд, принципы отбора) имеют своей единственной целью драматизацию борьбы или, если угодно, экзальтацию победы. Можно сказать, что не существует человеческого общества, способного, в этом смысле, соперничать с W. Struggle for life — здесь закон; даже сама борьба ещё ничто, обитателей W воодушевляет не любовь к Спорту ради Спорта и не любовь к достижению ради достижения, но жажда победы, победы любой ценой. Зрители на стадионах никогда не прощают побеждённых Атлетов, но и не жалеют аплодисментов для победителей. Слава победителям! Позор побеждённым! Для профессионального спортсмена, каковым является житель любой деревни, победа — единственно возможный выход, единственный шанс. Победа на всех уровнях: в своей команде, в соревнованиях с другими деревнями и, наконец и особенно, в Играх.
Как и все другие моральные ценности общества W, эта экзальтация триумфа нашла своё конкретное выражение в повседневной жизни: в честь Атлетов-победителей устраиваются грандиозные церемонии. Конечно, победителей прославляли во все времена; они поднимались на пьедестал почёта, в их честь исполняли государственный гимн, им вручали медали, статуэтки, кубки, грамоты, венки, их объявлял почётными гражданами родной город, их награждало правительство. Но все эти прославления и чествования — ничто по сравнению с тем, что Нация W преподносит тем, кто оказался её достоин. Каждый вечер, каковы бы ни были соревнования, проведённые днём, трое первых в каждом виде, поднявшись на пьедестал почёта под продолжительные аплодисменты толпы, которая бросает им цветы, конфетти, платки, приняв из рук официальных каллиграфов гербовый диплом, увековечивающий их достижение, получив отличительную привилегию поднять знамя своей деревни на вершину олимпийского флагштока, трое первых в каждом виде, предшествуемые факельщиками и знаменосцами, пускателями голубей и походным духовым оркестром, препровождаются в большие гостиные центрального стадиона, где для них устраивают блестящий и пышный ритуальный приём. Они снимают свою спортивную форму и получают на выбор великолепный костюм, вышитый мундир, шёлковую накидку со сверкающими брандебурами, красочный китель, усыпанный украшениями, фрак, камзол с жабо и кружевами. Их представляют Официальным лицам, которые поздравляют их и поднимают за них бокал. Победителей вовлекают в круговорот тостов и возлияний. В их честь устраивают банкет, который нередко продолжается до зари: им предлагают самые восхитительные блюда, самые утончённые вина, самые изысканные мясные закуски, самые сладкие десерты, самые хмельные и крепкие алкогольные напитки.
Разумеется, празднования, прославляющие победителей главных Игр, устраиваются с гораздо большим размахом и пышностью, чем праздники в честь победителей классификационных и местных чемпионатов. Но это, пусть и явное, отличие — не самое главное для понимания системы ценностей, принятой на W. Куда более значительной и одной из оригинальнейших черт общества W является то, что побеждённых не только отстраняют от этих празднований, — это всего лишь проявление элементарной справедливости, — но просто и начисто лишают вечернего приёма пищи. И действительно, если питание получали бы и победители и побеждённые, единственной привилегией победителей оказалась бы пища лучшего качества, пища праздничная вместо пищи будничной. Не без основания организаторы пришли к выводу, что этого вряд ли достаточно для поддержания необходимой боеспособности атлетов на состязаниях высшего уровня. Чтобы какой-нибудь Атлет выиграл, прежде всего необходимо, чтобы он захотел выиграть. Несомненно, мечта о личной славе, жажда сделать себе имя, национальная гордость являются могучими двигателями. Но в самый решающий миг, в тот момент, когда человек должен показать всё, на что он способен, пересилить себя и почерпнуть в последнем рывке энергию, которая позволит ему вырвать у соперника победу, совсем небесполезно, чтобы к спортивному азарту подключился некий элементарный механизм выживания, почти инстинктивный защитный рефлекс: то, что ожидает Атлета на острие его победы, — намного превосходит неминуемо мимолётный престиж его физического преимущества; получение дополнительной пищи — гарантия лучшего физического состояния, обеспечение лучшего пищевого равновесия, а следовательно, лучшей спортивной формы.
Здесь можно оценить, каким изощрённым образом система питания W врастает в глобальную систему общества и даже становится одним из главных его сочленений. Разумеется, само по себе отстранение от вечернего приёма пищи вовсе не представляет угрозы для жизни. В противном случае, на W давно бы уже не было спортивной, да и самой обычной жизни: и действительно, элементарный подсчёт показывает, что в лучшем случае, то есть во время классификационных чемпионатов, из общего числа 1320 Атлетов лишь 264 имеют возможность поужинать. После местных чемпионатов или отборочных состязаний их число уменьшается до 132, а по завершению Игр, их остаётся всего-навсего 66, то есть, ровно один из двадцати. Но в таком случае, большая часть Атлетов должна была бы пребывать в условиях хронического недоедания. Однако это вовсе не так: спортивный режим предусматривает три приёма пищи в день, первый — рано утром, до разминочного кросса, второй — в полдень, после тренировочных мероприятий, третий — в 16 часов, во время традиционного перерыва, отделяющего отборочные соревнования от финальных. Зато рацион всех кормлений подсчитан таким образом, чтобы диететические и энергетические потребности атлетов удовлетворялись не полностью. В нём почти отсутствует сахар и витамин В1 необходимый для усвоения углеводов. Иначе говоря, Атлеты пребывают в режиме постоянной недостаточности; который при более или менее продолжительном сроке угрожает серьёзно подорвать сопротивляемость мышечной усталости. А ужин победителей, со свежими фруктами, нежными винами, сушёными бананами, финиками, клубничным джемом, вареньем, шоколадом является, с этой точки зрения, настоящей углеводной регенерацией, необходимой для поддержания Атлетов в хорошей форме.
Явный недостаток этой методики состоит в том, что, благоприятствуя победителям и строго наказывая побеждённых в области, связанной с физиологическим состоянием соревнующихся, она рискует ещё больше увеличить разницу между атлетами и способствует возникновению некоей замкнутой системы: сегодняшние победители, вознаграждённые вечером дополнительным сахарным рационом, имеют все шансы и завтра оказаться победителями, и так далее: одни становятся всё сильнее и сильнее, а другие — всё слабее и слабее. Разумеется, это лишило бы соревнования всякого интереса, поскольку их результаты были бы, так сказать, предсказуемы. Дабы исправить этот недостаток, организаторы не предпринимали никаких специальных шагов; вместо того, чтобы запретить победителям выходить на стадионы на следующий день после победы (мера явно противоречащая самому духу жизни W) они предпочли, в очередной раз демонстрируя свою мудрость и глубокое понимание человеческой души, довериться тому, что они, посмеиваясь, называют природой. Опыт подтвердил правоту организаторов. Победителей не отстраняют от соревнований следующего дня. Но чаще всего они проводят перед ним бессонную ночь и возвращаются в корпуса только к утренней перекличке. На праздничном банкете они, изголодавшись по сахару, набрасываются на еду, объедаются, обжираются. Опьянённые своей победой, они отвечают на все тосты, поднимаемые в их честь, напиваются, мешая вина и ликёры, заваливаются под стол. Нетрудно понять, почему в этих условиях крайне редко случается, чтобы один и тот же Атлет добился победы два раза подряд. Победителю было бы благоразумнее воздержаться, исключить или, по крайней мере, ограничить возлияния, умеренно потреблять отобранные блюда. Но искушение чествуемых лауреатов столь велико, что устоять перед ним способен лишь редчайший, особо закалённый характер. Впрочем, никто их к воздержанию и не побуждает, ни Официальные лица, — которые ежеминутно призывают их осушать бокалы, — ни Спортивные руководители, которые, заботясь о команде в целом, заинтересованы в том, чтобы быстрая и регулярная смена победителей гарантировала максимальному количеству Атлетов необходимую энергетическую поддержку в виде этих вечерних трапез.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
XVIII
XVIII Накануне свадьбы я зашла днем к Федору Михайловичу повидаться и сообщить, что в семь часов приедет к нему моя сестра, Мария Григорьевна Сватковская, чтобы разложить по местам все мои вещи, присланные в сундуках, ящиках и картонках, и выложить разные хозяйственные вещи,
XVIII
XVIII А Чаадаев, действительно, чувствовал себя носителем некоторой высокой и благодетельной истины; он был глубоко проникнут сознанием своей миссии. Еще в 1831 году он заявлял, что хотя главная задача его жизни – вполне уяснить и раскрыть эту истину в глубине своей души и
XVIII
XVIII Отзывы критики о «Мертвых душах»; разногласие отзывов и их неполнота. – Сила впечатления, произведенного на общество сочинениями Гоголя. – Отзывы «Северной пчелы», «Библиотеки для чтения», «Литературной газеты», «Санкт-Петербургских ведомостей», «Русского
XVIII
XVIII Была и еще область чувств и ощущений, куда поэт спасался всякий раз, когда тягота действительности давала себя слишком чувствовать. Это – его личные воспоминания. Они в нем оставались так свежи, что перед ними бледнело настоящее.Так много ценного, светлого и
XVIII
XVIII Имперский совет обороны Великобритании зимой 1939 года пришел к выводу, что военные усилия Германии будут зависеть от получения ею качественной железной руды из Швеции.Почти сразу же после вступления в должность Черчилль начал проталкивать план операции «Кэтрин»,
XVIII
XVIII Великий государственный деятель и дипломат Отто Бисмарк определял идеальный союз как отношения всадника и лошади.Как и всякий идеал, такой союз случается очень редко. Oбычно же отношения союзников состоят в обмене услугами – и стороны далеко не всегда остаются
XVIII
XVIII Сам по себе конец погони за «Бисмарком» интереса не предстaвляет. После того, как он потерял скорость, все было предрешено. К ночи 26 мая его окружили эсминцы под командованием капитана первого ранга Вайяна, в дальнейшем – прославленного командира английcких сил на
XVIII
XVIII Из числа великого множества людей, которых мне довелось знать в течение моей жизни, мало кого я вспоминаю так часто, как столяра Семена Марковича. Когда я познакомился с ним, ему было уже за семьдесят, но он отличался отменным здоровьем и усердно работал —
XVIII
XVIII Мой врач работал в маленькой городской клинике. Недалеко, так что после ланча с профессором Брадокрохом я пришел в клинику пешком. Стоял прекрасный солнечный денек. Клиника изнутри – нечто среднее между стерильностью и ветхостью. Несмотря на то, что мне было
XVIII
XVIII Максим:В прежние годы в Комарове существовал так называемый Детский оздоровительный сектор. И вот как-то раз у меня заболел зуб, отец взял меня за руку и повел в этот самый сектор. Там был дантист, меня поместили в кресло, а папа уселся возле двери в кабинет этого врача.
XVIII
XVIII С жерминалем в Париж пришла тревога. Парижане привыкли ко многому за последние годы, но нынешние события способны были обеспокоить кого угодно.Нож гильотины навис над Дантоном.Человек, который столько лет был одним из вождей революции, которого чтили и любили в Париже
XVIII
XVIII Врубель начал входить в театральные дела Частной оперы еще в Италии в 1892 году, когда создавал эскизы занавеса для театра Мамонтова и работал над оформлением оперы «Виндзорские проказницы» Николаи. Теперь театр расставляет ему свои сети, в которые попал не только
XVIII
XVIII В ОБЗОРЕ ФЛОРЕНТИЙСКОЙ живописи кватроченто нам предстоит теперь познакомиться с тем третьим поколением живописцев, искусство которых служит переходом к Высокому Возрождению. Главный расцвет художников этого третьего поколения падает на последнюю треть XV века, но
XVIII
XVIII Никогда еще неприязнь императора Александра к Кутузову не достигала, кажется, такой степени, как морозным вечером 11 декабря, когда он, сидя в санях с Аракчеевым и Волконским, приближался к Вильно.Вся эта война, ныне победоносно завершаемая, доставила ему, императору,
XVIII
XVIII Карамзин не хочет произносить этих роковых слов, даже думать об этом он страшится. Всеми силами он стремится остаться ученым наблюдателем. Он видит в Париже не только вихри, но их, социальных кружений, фокусы. Карамзин по-прежнему «оптик», по-прежнему прилежный ученик,